Реформаторский курс Александра I во внутренней политике и его итоги

Лекция № 8. Россия в первой половине XIX века

Материалы к лекции

Вопросы:

1. Реформаторский курс Александра I во внутренней политике и его итоги.

2. Внешняя политика Александра I. Отечественная война 1812 г.

3. Восстание декабристов: причины и историческое значение.

4. «Безмолвная империя» Николая I. Кризис крепостничества.

Учебная литература:

Деревянко А.П., Шабельникова Н.А. История России с древнейших времен до начала XXI в.: Учеб. пособие. М., 2002. Глава 9, § 1.

Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История России: Учебник для вузов. М., 2000. Глава 4, § 1; глава 5, § 1 - 2.

История России с древнейших времен до второй половины XIX века: Курс лекций/ Под ред. проф. Б.В. Личмана. Екатеринбург, 1994. Лекция 12.

Научные монографии:

Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты (Первая половина XIX в.). М., 1981.

Ключевский В.О. Соч. в 9-ти томах. М., 1989. Т. V.

Мироненко С.В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале XIX в. М., 1989.

Мироненко С.В. Страницы тайной истории самодержавия. Полити­ческая история России первой половины XIX столетия. М., 1990.

Окунь С.Б. История СССР: Лекции. Ч. 1. Конец XVIII – начало XIX века. Л., 1974.

Окунь С.Б. Очерки истории СССР. Вторая четверть XIX в. Л., 1954.

Пресняков А.Е. Российские самодержцы. М., 1990.

Сафонов М.М. Проблема реформ в правительственной политике Рос­сии на рубеже XVIII – XIX вв. Л., 1988.

Черкасов П.П., Чернышевский Д.В. История императорской России. От Петра Великого до Николая II. М., 1994. Гл. 8 – 9.

К началу XIX в. Россия была мировой державой, иг­равшей заметную роль на европейской арене. Она зани­мала территорию в 17,4 млн. кв. км; на этой территории, по данным переписи 1795 г., проживало 37,4 млн. человек. Около 90 % всего населения составляли крестьяне; при­мерно 2 % — дворяне. Имело тенденцию к росту ведущее в экономике страны аграрное производство, происходили сдвиги в промышленности. Однако, говоря словами совре­менного исследователя Б.Г. Литвака, Русь-тройка «не мчалась, а еле-еле тащилась по ухабистой дороге исто­рии». Первая половина XIX в. принесла немалые переме­ны. Не без основания историки подчеркивают, что с нача­лом этого столетия Россия вступила в новый этап своего развития. Многих специалистов интересовал, в частности, вопрос о причинах и сущности преобразовательной дея­тельности Александра I, занимавшего российский престол с марта 1801 г. по ноябрь 1825 г., причем решают они его по-разному. Так, авторы многотомных трудов об Алексан­дре I и его времени генералы М.И. Богданович и Н.К. Шильдер развивали идею о стремлении царя к за­конности как главном мотиве его преобразований. Нена­видя деспотизм, Александр I, как утверждал Богданович, стремился «навсегда охранить от произвола права всех и каждого».

В.О. Ключевский указывал на два «основных стрем­ления, которые составляли содержание внутренней по­литики Александра I: «...это уравнение сословий перед законом и введение их в совместную дружную государственную деятельность». По мнению же марксиста М.Н. По­кровского, эта политика была обусловлена экономическими процессами, развивавшимися в России. Продуктом социаль­но-экономического развития страны считал реформы нача­ла XIX в. и А.Е. Пресняков, издавший в 1924 г. книгу «Александр I». Развившие построения М.Н. Покровского и А.Е. Преснякова, С.Б. Окунь и А.В. Предтеченский глав­ную цель внутренней политики Александра I видели в спа­сении феодально-крепостнической системы от гибели. Но если у Окуня царь-консерватор использовал либеральные идеи, чтобы оставить все по-старому, то под пером А.В. Предтеченского Александр предстает как реформа­тор, убежденный в необходимости уступок. С.В. Мироненко, М.М. Сафронов и Н.И. Казаков пишут о серьезности либеральных увлечений и планов Александра I. Последнее мнение представляется достаточно обоснованным.

Старший сын Павла I родился 12 декабря 1777 г. и был наречен бабкой Екатериной II в честь Александра Невско­го — покровителя Петербурга. Александр был любимым внуком императрицы, и она подобрала ему блестящих учи­телей. Русскую словесность и историю ему преподавал об­разованнейший М.Н. Муравьев (писатель, отец будущих декабристов); естественные науки — известный ученый и путешественник академик П.С. Паллас; законоучителем, духовником и преподавателем английского языка был про­тоиерей А.А. Самюорский, долгое время живший в Англии, страстный англоман. Состоять «кавалером» при Александре и обучать его французскому языку Екатерина II пригласи­ла швейцарца Ф.П. Лагарпа, приверженца идей Просвеще­ния, республиканца по взглядам. Общение с такими людь­ми, и особенно с Лагарпом, не могло остаться бесследным. Князь А.А. Чарторыйский, с которым Александр близко сошелся в 1796 г., вспоминал о первой беседе с ним: «Он сознался мне, что ненавидит деспотизм повсюду, во всех его проявлениях, что он любит свободу, на которую имеют одинаковое право все люди». Сам Чарторыйский и другие друзья юности Александра — граф П.А. Строганов, Н.Н Новосильцев, граф В.П. Кочубей — во многом разде­ляли увлечения великого князя. Собираясь тайно, они вели откровенные разговоры о необходимости отменить крепост­ничество, о конституции, о предпочтительности республи­канского образа правления. Именно на этих людей, соста­вивших «Негласный комитет», опирался Александр I после своего вступления на престол.

Воцарение сына Павла I было встречено населением столицы с ликованием. В манифесте, спешно отпечатан­ном уже утром 12 марта, Александр I объявил, что бу­дет управлять «Богом врученным» ему народом «по за­конам и по сердцу августейшей бабки нашей», тем са­мым, подчеркнув свою приверженность политическому курсу Екатерины II. Он и начал с того, что восстановил отмененные Павлом «Жалованные грамоты» дворянству и городам, дворянские выборные корпоративные орга­ны, освободил дворян от телесных наказаний, объявил амнистию всем, бежавшим от павловских репрессий за границу, и ссыльным. Были отменены и другие павлов­ские указы, вроде запрета носить круглые французские шляпы, выписывать иностранные газеты и журналы, выезжать за границу. Была объявлена свобода торгов­ли, разрешены частные типографии, упразднена все­лявшая страх Тайная экспедиция, занимавшаяся сыс­ком и расправой. Опустела петербургская Бастилия — Петропавловская крепость.

Эти первые распоряжения порождали надежды на дальнейшие перемены. И они последовали. Необходимо было реформировать систему государственного управле­ния, прежняя организация власти уже не отвечала тре­бованиям времени. Собиравшийся при Екатерине II время от времени Государственный совет стал постоянным («Непременным»); он рассматривался как орган с законо­совещательными функциями при императоре. В совет входили представители высшей титулованной знати (12 чел.). С первых же дней своего существования «Непременный» совет приобрел такое значение, что его позиция в значи­тельной степени предопределяла окончательное решение императора по наиболее важным вопросам внутренней и внешней политики.

Дальнейшие преобразования были связаны с деятельно­стью М.М. Сперанского, сына сельского священника, благодаря исключительным способностям сделавшего головокру­жительную карьеру. При Павле он служил в канцелярии генерал-прокурора, а затем оказался на должности статс-секретаря в «Непременном» совете. Именно этому человеку, одаренному талантом бюрократа и блестящим умом, «твер­дым, как лед, но и холодным, как лед же» (В.О. Ключев­ский), Александр I поручает разработать реформу, которая должна была в значительной степени изменить государст­венный строй в стране. К октябрю 1809 г. Сперанский уже представил проект царю. В нем, по существу, речь шла об ограничении самодержавия, о введении в стране конститу­ционной монархии. В основу реформы автор проекта пред­лагал положить принцип разделения властей. Законода­тельную власть он считал необходимым сконцентрировать в новом органе — Государственной Думе, судебную — в Сена­те, а исполнительную — в министерствах, возникших в Рос­сии еще в 1802 г. Ни один закон не мог быть издан без предварительного одобрения его выборным органом — Го­сударственной Думой. Министров назначал царь, но они оказывались ответственны перед Думой. Предусматрива­лась стройная система выборных дум: Государственная, гу­бернские, окружные, волостные. Членов Сената полагалось выбирать губернским думам. Политическими правами наде­лялись все, кроме «народа рабочего» («поместных крестьян, мастеровых, их работников и домашних слуг»). Связываю­щим звеном между императором и тремя ветвями власти должен был стать Государственный совет — вершина новой государственной системы.

Александр I признал проект «удовлетворительным и полезным», но реализован он не был. Дело свелось к уч­реждению в 1810 г. Государственного совета — законосо­вещательного органа при императоре, занявшего место «Непременного» совета.

В 1811 г. получило силу закона подготовленное Спе­ранским «Общее учреждение министерств», завершившее реформу, начатую в 1802 г., когда коллегии были заменены новой, европейской формой высшей исполнительной вла­сти — министерствами. Дела по каждому министерству решались единолично министром, назначаемым императо­ром и ответственным только перед ним. Если в 1802 г. структура и функции министерств не были четко определе­ны, то «Общее учреждение» устанавливало единообразие организации и делопроизводства министерств, регламенти­ровало взаимоотношение министерств с другими органами власти. Министры объединялись в Комитет министров. Его организационные основы окончательно были определены в 1812 г. В состав комитета вошли также представители де­партаментов Государственного совета, а председатель Госу­дарственного совета стал одновременно председателем Ко­митета министров. Согласно закону 1812 г., Комитету мини­стров полагалось рассматривать дела, по которым «необхо­димо общее соображение и содействие» и в разрешении ко­торых министр «встретил сомнение», включая дела, превы­шающие пределы его власти. Однако на практике комитет выполнял и судебные функции, и обсуждал законопроекты, которые император утверждал, не передавая их на допол­нительное рассмотрение в Государственный совет. Комитет министров мог отменять решения Сената, который также в начале XIX в. претерпел реорганизацию. Он был разделен на девять департаментов (к середине XIX в. их число вы­росло до 12), полусамостоятельных, скрепленных главенст­вом генерал-прокурора (с 1802 г. должность эту стал зани­мать министр юстиции).

Решения Сената по судебным делам нередко оказыва­лись неокончательными: если при обсуждении дел в де­партаментах и общих собраниях сенаторов возникали разногласия (а такие ситуации случались часто), оконча­тельный приговор выносил император, а впоследствии — Государственный совет. М.М. Сперанский в 1811 г. пред­лагал принять закон о признании решений Совета окон­чательными; к этому времени он подготовил проект ново­го преобразования Сената. Речь шла о разделении Сената на два — правительствующий и судебный. Состав послед­него должен был, по замыслу реформатора, частью на­значаться императором, — частью избираться дворянством. Однако это предложение не обрело силу закона. Вскоре последовала отставка Сперанского и ссылка его в Ниж­ний Новгород. Причины «падения» реформатора тракто­вались и трактуются по-разному. Говорят об интригах са­новников, которые видели в Сперанском выскочку (В.О. Ключевский). Указывают на чрезмерную актив­ность самого Сперанского. В записках к императору и личных беседах он обнаруживал такую обширную осве­домленность о разных обстоятельствах внутренней и внешней политической жизни России, что у Александра зародилось сомнение в том, кто же действительно правит империей (В.А. Томсинов). Указывают и на отказ царя от профранцузской политики, сторонником которой являлся Сперан­ский, и на причастность его к масонству (М.Н. Покровский).

Но удаление Сперанского не означало отказа Алек­сандра I от либерального курса своей политики. В 1815 г. он даровал конституцию «царству Польскому». Это рас­сматривалось как первый шаг к дарованию конституци­онного устройства самой России. Проект российской конституции было поручено составить императорскому комиссару при польском правительстве Николаю Ново­сильцеву. Составленный им проект («Уставная грамота») предусматривал создание парламента, без одобрения ко­торого монарх не мог издавать законы, предоставление свободы всем российским подданным, кроме крепостных, и федеративное устройство государства.

Но этот проект, созданный в тайне, так и не был обнародован. Более того, к началу 20-х гг. XIX в. Алек­сандр I отказывается от коренных преобразований в по­литической сфере и становится на путь возврата к бес­перспективной практике частных изменений и подновле­ний существующей системы. Причиной такой перемены В.О. Ключевский считает то, что Александра напугали воен­ные революции в Италии и Испании, призрак которых он увидел в выступлении лейб-гвардии Семеновского полка в 1820 г. Покровский указывает, что как только исчезла необходимость игры в либерализм, император тут же свернул все либеральные начинания, обнаружив тем са­мым свои истинные настроения. Ряд историков (Н.Я. Эйдельман, С.В. Мироненко) высказали мнение, что отказ от преоб­разований произошел в силу мнимой или истинной узо­сти социальной опоры для них и боязни Александра I войти в конфликт с основной массой дворянства.

Курс правительства становится по одним определени­ям — «консервативным», по другим — «реакционным». Как писал В.О. Ключевский, «правительство и общество разо­шлись, как никогда не расходились прежде». То, что оп­позиция правительственному курсу существовала во всех слоях общества, единодушно отмечается историками. Са­мое яркое проявление этой оппозиции — восстание 14 де­кабря 1825 г. Это событие дореволюционными историками расценивалось как напрасная трагедия, усугубившая отчуждение верховной власти и передовых слоев обще­ства. Историки-марксисты оценивают это выступление как важный этап борьбы против самодержавия. Но на со­держании конкретной политики правительства восстание отразилось слабо. По оценке большинства исследователей, направление деятельности Николая I, сменившего своего брата на престоле и подавившего декабрьское восстание, прямо продолжало консервативный курс конца александ­ровского царствования.

В крестьянском вопросе Александр I видел необходимость отмены крепостного права, но боялся ущемить интересы дворян, которые в массе своей не признавали очевидного и были против освобождения крестьян. С самого начала своего царствования Александр прекратил раздачу крестьян в частные руки. Указами 1808 – 1809 гг. помещикам запрещалось продавать крестьян на ярмарках «в розницу», ссылать их в Сибирь за маловажные проступки; помещики обязывались кормить своих крепостных в голодные годы. 20 февраля 1803 г. вы­шел указ о «вольных хлебопашцах», предусматривающий выкуп крестьян на волю по обоюдному согласию их с поме­щиками. Но к 1825 г. этим указом воспользовались менее 0,5 процента крепостных крестьян, т.к. помещики обставляли выкуп такими кабальными условиями, что сделка оказыва­лась невозможной. Указом 12 декабря 1801 г. недворянам: купцам, мещанам, казенным крестьянам, — было разрешено покупать землю; правительство, таким образом, пошло на нарушение дворянской монополии на землю.

В 1804 – 1805 гг. был проведен первый этап крестьянской реформы в Латвии и Эстонии. Реформа распространялась только на «крестьян-дворохозяев». Они получали личную свободу без земли, которую должны были арендовать у своих помещи­ков за феодальные повинности — барщину и оброк. В 1816 – 1819 гг., воспользовавшись инициативой помещиков трех прибалтийских губерний, Александр I завершил крестьян­скую реформу в Прибалтике. Вся земля оставалась в собст­венности помещиков. Крестьяне, сделавшись лично свободны­ми, но не получив никаких земельных наделов, попали в полную экономическую зависимость от помещиков и должны были превратиться или в арендаторов помещичьей земли, или в батраков в помещичьих хозяйствах.

В 1818 г. 12 сановников получили секретные поруче­ния царя подготовить проекты отмены крепостного права и для русских губерний. Один из этих проектов подгото­вил А.А. Аракчеев, намечавший постепенный выкуп поме­щичьих крестьян в казну. В 1818 – 1819 гг. работал даже под руководством министра финансов Д.А. Гурьева специальный секретный комитет, подготовивший свой проект освобождения помещичьих крестьян. Однако, не чувствуя в вопросе освобождения крепостных поддержки в дворянских кругах, Александр I не решается реализовать ни один из проектов. Поручение Гурьеву оказалось последней, в сущности, инициативой императора в решении крестьянского вопроса. Вывести проблему за пределы узкого круга сановников, разделяв­ших взгляды царя или считавших себя обязанными им следовать, Александр I так и не решился.

Дата добавления: 2014-01-15