Предпосылки становления генеративной лингвистики

Поэтому хотелось бы сначала дать небольшую историческую канву. Долгое время взгляды на язык и на науку о языке существовали в рамках так называемой "дескриптивной" (в переводе с английского - описательной) лингвистики, научного направления достаточно авторитетного в 1930-50-е годы (среди которых были такие выдающиеся лингвисты, как Л.Блумфилд, З.Харрис. Ч.Хоккет и др..) Взгляды представителей этого направления, в свою очередь, испытывали сильное влияние бихевиоризма. Бихевиористы считали, что любое человечеко поведение, ощущение можно описать как реакцию на какие-то внешние стимулы. Это было связано ещё и с тем, что в то время не было ещё такого научного аппарата, чтобы описывать такие вещи как сказем намерение, планы, информацию. Важнейшая особенность бихевиоризма заключалась в отказе даже от попытки дать ответ на вопрос об устройстве человеческого сознания. Утверждалось, что исследования человека как индивида разумного должно сводиться к изучению его поведения в социуме, среде, результатом должна стать обобщающая модель этого поведения, не ставит вопрос о механизмах человеческого мозга. Поскольку эти механизмы нельзя наблюдать, их изучение считалось принципиально невозможным и должно было уступить скрупулезному анализу лишь тех особенностей человеческой личности, которые могут быть изучены путем непосредственного наблюдения. Итак, это означало, что целью лингвистики может быть только систематизация данных о речевое поведение человека, т.е. анализ высказываний, без попыток даже выдвинуть гипотезу о том, как устроен "отдел" человеческого мозга, который отвечает за речевое поведение. И вот примерно а середине 20 века произошла серия открытий, которые эту ситуацию сильно изменили. Т.е. например была сформулирована теория информации, которая позволила измерять информацию, хранить информацию, говорить об информации вне зависимости от её носителя. Затем сначала на бумаге, а потом в реальном воплощении появились первые компьютеры. И соответственно у нас появилась некая метафора, некий научный способ говорить о том, что происходит у нас в голове. Стало понятно, что в голове у нас происходит оброботка и хранение информации и мы можем это моделировать. Такие прорывы произошли сразу в нескольких науках. Именно привычной бихевиористской теории в лингвистике, которая оставляет лингвисту одну-единственную возможность - бесконечно оттачивать приемы изучения «видимой» материи языка, и бросил вызов Ноэм Хомський.

3. Исходные положения теории Н.Хомського. В 1957 году выходит первая монография Хомского "Синтаксические структуры" (Syntactic Structures), в которой автор формулирует своеобразную исследовательскую программу, которая имела целью объяснить способность человека овладеть языком. Но прежде всего какова главная цель лингвистики? Главная цель лингвистики это понять, как устроен язык. Как мы можем эту цель достичь? И традиционная описательная лингвистика и бихевиористы считают, чтовсё, что мы можем – это накопить некую базу данных, некую представительную выборку предложений и описать её. И тогда мы поймем чего в языке бывает, чего не бывает и как он устроен. А революцеооная мысть генеративной грамматики заключается в осознание необходимости перейти от описания к объяснению. Если мы будем говорить о множестве предложений, ну скажем, английского языка, то это множество бесконечно. В нем есть масса довольно редких явлений и пытаться его полность объять – весьма бессмысленное занятие. А значит вместо того чтобы пытаться это сделать мы должны разобраться в механизме, который штампует нам эти предложения, и тогда зная, как работает этот механизм, мы сможем понять самые сложные вещи. В часности какие предложения можно создать, а какие нельзя, в то время как никакая выборка даже самая полная окончательного предстовления нам об этом не даст. Затем за счет чего отличаются разные языки нам будет намного легче понять, так как мы сможем смотреть в корень. У нас будем больше шансов понять, как этим механизмом овладевают дети, что в нем может сломаться, как он воплощен у нас в мозгу и наконец больше шансов понять как он сформировался в процессе эволюции. И также как мы сможем его смоделировать его на компе. Т.е. пожалуй это основная идея которая привнесла в лингвистику больше всего каких-либо инноваций.

Если мы подумаем как именно предложения складываются в слова, т.е. как устроен механизм. Вот если у нас есть такое предложение: Донецкий «Шахтер» громит киевское «Динамо», то мы видим что слова в нем связаны не таким способом, когда 2 слово зависит от 1, а 3 от 2.и т.д. а они связаны более сложным образом, т.е предложение есть некая иерархическая структура, которую линейная цепочка слов не отражает. В генеративной грамматике её принято изображать в виде такого вот дерева. Т.е считается, что сперва в голове мы строим это дерево, и затем происходит то что называется линеарезация т.е. превращение этого дерева в линейную цепочку.

Одно из главных открытий сделанных генеративной грамматикой – деревья зависимости в разных языках очень похожи, однако линеарезация происходит по-разному. Т.е. что у нас получается в результате? Если по-русски мы говорим:

Языки правого ветвл. (ветвящ.зависимое следует за верш.)

дай книгу которая лежит на столе

give the book that is on the table

То аналогичный пример на японском язяке, он имеет ровно обратный порядок слов.

Языки левого ветвл. (ветвящ.зависим.предшеств.вершине)

teburu-no ue-ni aru hon-o kure

стол на находящаяся книга дать

Т е. если мы смотрим на структуру, на дерево зависимости в японском, то оно устроено так же как в русском приблизительно, но так как линеарезация происходит иначе, мы имеем в результате совершенно зеркальную цепочку.

Если более подробно посмотрим на дерево зависимости, которое в разных языках похоже, то мы увидим, что оно делится на некие уровни. Ну например Хомский показывает три макроуровня:
внизу дерева находится то, что лингвисты называют предикатно-аргументной структурой, т.е. по сути там содержится иформация о том ЧТО КТО КОМУ СДЕЛАЛ, далее идет то, что называется ВРЕМЯ ВИД МОДАЛЬНОСТЬ, (т.е. такие вещи как возможностьневозможность, раньшесейчасбудущее) и верхняя часть дерева – это то что называется комуникативная рамка (т.е. разделение предложений на УТВЕРЖДЕНИЕ И ВОПРОСЫ, там же находятся союзные слова, которые вводят придаточные предложения и т.д.)

Второе важное открытие ГГ – часть наших языковых знаний – врожденная. Мы не можем сказать какие именно знания врождены, но понимаем, что какой-то скелет у ребенка есть. Какие аргументы в пользу этого? Ну во-первых, ребенок усваивает язык в том возрасте, когда он ещё не может усвавать элементарн. математические правила, в то время, как взрослый человек не может в совершенстве выучить иностраный язык. Почему это важно? Если мы возьмем наши другие наши умения, котоые задаются врожденными парадигмами, как умение ходить или зрение, то позже, если человек не получает доступ к зрительной или слуховой информации, то у него во взрослом возрасте все эти способности развиться не могут, так как закрывается некое временное окно. (все генетически заданные процессы имеют временное окно и скажем если мы возьмем также певчих птиц, то оказывается они должны услышать пение своих сородычей в определенном возрасте с 7 до 40 дня своей жизни, чтобы они могди запеть так же. Далее наступает некий маргинальный период, когда птицы услышав пение всё же могут научиться петь, но их пение будет отличаться по мастерству от пения других птиц, и наконец наступает такой период, когда они ни при каких обстоятельствам не научатся петь) Точно такие же свойства и у челвеческого языка.

Далее, детям совершенно не нужны объяснения и им совершенно не важно исправляем ли мы или нет их ошибки. Это так же впервые было замечено представителями генеративистами. То есть у детей в голове есть некий процесс, заданный своей программмой (например, исследования постижения англ.детьми 2 формой глагола, образованной суффиксом ed. bring: brought/bringed).

2).След. открытие ГГ, в том что слепые или глухие дети никак не отстают в речевом развитии от обычн. детей. Несмтря на то, что у них намного меньше возможностей связывать язык с какими-то звуков. или зрител. привязками. А вот речь детей, с которыми в детсве родители не общались или мало общались значительно отличается от речи других детей. Известен например такой пример, когда американ. девочку нашли в возрасте 6 лет и оа не говорила, то уровень её развития был меньше 2-летнего ребенка. Но когда с ней заговорили, она за год смогла наверстать упущенное и пошла сразу в 2 класс её слов.запас и языковые навыки были точно такими же как и у её ровесников в школе. А другая девочка, найденная в 13 лет, так и не смогла заговорить как её ровесники, хотя с ней занималиь ведущие психологи и лингвисты.

Далее, такое явления как глагольный вид сов.несоверш.(пришел или приходил) взрослые лингвисты не могут объяснить его употребление, ребенок легко усваивает в совершенстве. Т.е. если мы вернемся ко всем 30 подуравням грамматического дерева, возможно врожденным является шаблон, а преобретенным являеются суффиксы, наречия и то как у нас слова выстраиваются в цепочку.

3) След.важное открытие то, что внутренняя структура предложения сложнее чем внешняя. Например, если мы возьмем предложение:
Сколько соли вы кладете в суп? То видно что слова сколько соли одновременно являются и вопросительными словами и дополнением. Возникает вопрос как мы можем отразить это в иерархической структуре в синтаксическом дереве, генеративисты предложили, что если у слова есть функции, в синтаксическом дереве есть его копии. Одна из них находится на высоком уровне, отвечающем за ВОПРОС И УТВЕРЖДЕНИЕ, вторая – на самом низком уровне, который отвечает за предикатно-аргументную структуру, т.е. за то КТО ЧТО СДЕЛАЛ.

И последняя гипотеза ГГ связана с тем, как язык появился в процессе эволюции. Наша задача найти минимальное отличие между людьми и обезьянами, которое запустило процесс развитие языка. Язык это сложная система. Хомский считал что тем шагом, что запустил процесс появления языка было появление рекурсии, т.е. появление способности строить иерарх.структуру языка. Подтверждением случили эксперименты с обезьянами, которых учили языку жестов, знаков, были в состоянии выучить большое количество слов (несколько сотен), но при этом остаются совершенно не способные к синтаксис.

Таким образом основными положения «Синтаксических структур» Хомского:

1. Количество грамматически правильных предложений в любой естественном языке бесконечно, и поэтому изучения языка не может быть сведено к простому запоминание всех правильных предложений этого языка (как и грамматика языка не может быть описанием всех возможных предложений определенного языка - каким бы ни был их потенциал, она явно будет учитывать не все допустимые предложения этого языка).

2. Ребенок достаточно быстро овладевает грамматику родного языка, то есть приобретает способность отличать грамматически правильные предложения этого языка от неправильных.

Между этими двумя наблюдениями имеется противоречие, объяснить которую и пытался Н.Хомський. Ребенок, овладевший грамматику родного языка (в основном этот процесс завершается в 5 лет), правильно определяет, какие предложения этого языка грамматически корректными, несмотря на то, что большинство этих предложений она раньше не слышала: даже при большом опыте речевого общения количество всех предложений, когда-либо услышанных ребенком в речи взрослых, является предельной - в отличие от количества грамматически правильных предложений языка. Невозможно также выступает предположение, что все предложения, неправильность которых фиксирует ребенок, были ранее произнесенные им или другими детьми и исправлены взрослыми: неправильных предложений, которых можно составить из слов определенного языка, также бесконечно много, но неправильные предложения, были исправлены взрослым во время речи ребенка, составляют предельную, замкнутую количество.

Это довольно легко подтвердить простым примером. В украинской сочетаниях существительного с количественным числительным обычным порядком слов является "числительное + существительное", например: десять листів. Но, если нам нужно отметить примерное количество, мы используем обратный порядок слов - листів десять. Такой порядок возможен со всеми числительными, обозначающими "округленные" величины: листов пятнадцать, листов. Но со словами миллион и триллион такой порядок запрещен: листов миллион. Нельзя сказать, что любой носитель языка слышал все возможные числовые соединения, но любой носитель языка способен безошибочно отличить грамматически правильные соединения от грамматически неправильных. Приведенный пример подводит нас к понятию внутренней или глубинной структуры языка.

4. Противоречия во взглядах сторонников генеративной и функциональной лингвистики. Рассматривая язык отдельно от сознания, лингвистическая теория может предложить разные объяснения грамматических запретов. В целом Н.Хомського в этих запретах интересовало не то, как элегантно "встроить" их описания и объяснения в какой-либо теоретический аппарат, а то, как "наивный" носитель языка, не обладающий лингвистическим теорией, способен правильно идентифицировать эти запреты.

То, что речевого опыта, который присущ ребенку, т.е. предложений, о правильности или неправильности которых она узнает, недостаточно для овладения грамматики родного языка, на данный момент не вызывает сомнений не только у сторонников порождающей грамматики, но и у лингвистов других направлений, занимающихся проблемой изучения языка. Но объяснения того факта, что ребенок все-таки способен овладеть грамматикой идут разными путями, и именно в них скрывается одна из принципиальных разногласий между современными лингвистическими теориями. Сторонники так называемой функциональной лингвистики пытаются объяснить овладения грамматики путем особых измерений поведения человека и восприятия им действительности, которые проявляются и в других сферах человеческой деятельности (законы межличностного взаимодействия, стремление к экономии средств выражения и т.п.). То есть, по их мнению, ребенок, получая определенный языковой опыт, "достраивает" на его основе грамматику, используя опыт, полученный им в других сферах, а также ресурсы своего сознания, связанные не только с освоением языка.

Генеративная грамматика придерживается противоположного мнения, согласно которому в сознании человека имеется особый врожденный компонент, который обеспечивает овладение грамматикой языка, получая "на выходе" ограниченные данные речевого опыта. Такой компонент человеческого сознания называется в генеративной лингвистике языковой компетенцией.

Установить путем речевого эксперимента, является ли правильным взгляд генеративистов или их оппонентов, невозможно, поскольку непосредственное наблюдение работы человеческого мозга до сих пор невозможно. Именно поэтому разные теории с противоположными взглядами на процесс усвоения языка параллельно развиваются уже несколько десятков лет. Ситуация может измениться или в результате появления принципиально новых возможностей экспериментального исследования мозговых структур, или тогда, когда преимущества одной из теорий-соперниц в объяснении фактов станут очевидными.

5. Языковая компетенция, ее компоненты. Языковая компетенция, выдвигаемая Н.Хомським и его последователями, - это система представлений о грамматике. которая присуща человеку от рождения, т.е. свойственна человеку как биологическому виду независимо от его опыта, окружения и т.д.. Сама идея о существовании врожденных представлений, используемых человеком в самых разновидностях интеллектуальной деятельности, среди философов Нового времени была впервые высказана Рене Декартом, вследствие чего генеративная грамматика иногда называется картезианской лингвистикой, от латинского имени Декарта - Cartesius. Из этого определения следует, что языковая компетенция определяет лишь универсальные качества речи, то есть качества, общие для всех языков мира.

В ранних версиях порождающей грамматики языковая компетенция состояла из двух компонентов:

1. Так называемого базового компонента, т.е. перечень правил, которые отвечают за создание определенной ограниченного количества синтаксических структур, например, одно из таких правил определяет, что любое предложение включает две составляющие - группу подлежащего и группу сказуемого, другое правило позволяет, чтобы при имени находилось определение в форме родительного падежа т.д..

2. Так называемых трансформаций, т.е. правил, которые позволяют создавать новые синтаксические структуры на базе структур, за образование которых отвечают правила базового компонента: к таким относится, например, правило преобразования предложений активного состояния в предложение пассивного состояния: (1) Василий прочитал книгу - Книга была прочитана Василием, правило сокращения тождественных элементов в сложносочиненных предложениях: (2) Петя открыл дверь и Петя вошел в комнату → Петя открыл дверь и вошел в комнату, правило замены существительного на местоимение: (3) Я позвонил Васе и попросил Васю приехать → Я позвонил Васе и попросил его приехать. Трансформации могут быть факультативными, как изменение активного состояния на пассивный (1), так и обязательными (2).

Поскольку трансформации имели важнейшее значение в ранних версиях порождающих грамматики, на первых этапах своего развития она часто называлась трансформационной грамматикой. Следует отметить, что ранняя порождающая грамматика, хотя и ставила вопрос о языковой компетенции, не предусматривала определение его границ. Она составляла систему правил, которые позволяли построить ("породить") все имеющиеся в языке синтаксические конструкции без четкого разграничения между правилами, имеющиеся в сознании человека от рождения, и правила, которые могут быть выведены ребенком из языкового опыта. Во многом это было связано с ограниченностью эмпирической базы исследований порождающей грамматики, которая занималась почти исключительно на английском языке. В конце 1960-х годов ситуация кардинально изменилась, благодаря обращению генеративистов к данным значительно большего количества языков, чем это было раньше. Выяснилось, что большинство трансформаций не универсальна. Например, универсальной не может считаться трансформация, превращает активное состояние на пассивное, поскольку это происходит не во всех языках мира. Трансформации, связанные с сокращением тождественного элемента или заменой имени на местоимение, хотя и имеющиеся в каждом языке, но существенно отличаются по многим характеристикам в разных языках. Также было замечено, что между языками, а также между различными трансформациями в одной и той же языке есть существенные и вовсе нетривиальные сходства относительно ограничений на их применение. Для примера можно рассмотреть трансформации, связанные с линейным перемещением определенного элемента. Как в английских, так и в украинских или русских вопросах вопросительное слово обязательно занимает позицию в начале предложения: (4) Where did Pete go / Куда пошел Петр?

Это правило действует и тогда, когда вопросительное слово касается зависимой предикативной части, но как вопрос интерпретируется главная: (5) How much you want them to pay you / Сколько ты хочешь, чтобы тебе заплатили?

Но если вопросительное слово относится к зависимой обстоятельственной или атрибутивной части его выдвижения в обоих языках невозможно: (6) Ноw muсh did уоu соme in order that they pay you? / Букв. Сколько ты прошел, чтобы тебе заплатили?

В английском языке есть и другая трансформация, связанная с передвижением - Вынесение на начало предложения словосочетание, обозначающее тему предложения, то есть предмет, находящийся в центре внимания в этом предложении, в отличие от предложений, предшествующих ему в контексте, ср.: (8) John? I like (Что касается) Джона, (то) я (его) люблю.

Оказывается, что такой тип передвижения также невозможен, если выражение, "что выдвигается", относится к обстоятельственому или атрибутивному придаточному: (9) Three thousand doollars, I will come in order for them to pay me букв. Три тысячи долларов, я приду чтобы мне заплатили. (10) John? I know the person who has seen букв. Джона, я знаю человека, который видел.

Такие факты заставили генеративистов предположить, что существуют универсальные ограничения на трансформации. Более того, было выдвинуто гипотезу о том, что именно они, а не трансформации формируют, вместе с правилами базового компонента, языковую компетенцию человека. Ребенок, усваивает родной язык, может, например, по аналогии с услышанных вопросительных предложений построить неограниченное количество других. Однако способность строить предложения по аналогии с услышанных никак не объясняет, почему действие этой аналогии не распространяется на предложение (6). Чтобы объяснить, как ребенок фиксирует их неграматичнисть, ограничения на трансформации и были отнесены к языковой компетенции.

Развитие порождающей грамматики в 1970-е - начале 1990-х годов почти полностью подчинено поиску универсальных ограничителей на различные грамматические явления. И тогда универсальные ограничения получили название принципов, а различие между грамматиками разных языков в пределах, разрешенных принципами, были названы параметрами. Для каждого принципа генеративисты пытались доказать, что он не может быть усвоенным ребенком из языкового опыта, для каждого параметра демонстрировалось обратное. Такая картина вытекает из общетеоретических установок порождающей грамматики, но надо признать, что она не всегда получает достаточное эмпирическое подтверждение.

Являясь врожденными, принципы грамматики могут апеллировать к особенностям применения тех или иных языковых единиц в речи, а также к значениям слов, относящихся к синтаксических конструкций (поскольку значение слов человек, наверное, усваивает из языковой теории и опыта). Это требование часто называется автономия синтаксиса.

6. Этапы становления и развития генеративной лингвистики. Почти полувековую историю становления и развития генеративистикы можно условно разделить на три этапа, крупнейшими из которых являются:

1.Этапы стандартной теории, в рамках которой выделяют:

1.1. Модель "синтаксических структур", в которой было реализовано представление о языке как механизм порождения бесконечного множества предложений с помощью предельного набора грамматических средств, выдвигает гипотезу о существовании: внутренней (глубинной) структуры языка (скрытой от непосредственного восприятия и рожденного системой рекурсивных (тех, что могут применяться многократно, правил)); внешней (поверхностной) грамматической структуры (той, что воспринимается непосредственно); трансформаций, описывающих переход от глубинных структур к поверхностным.

Теория трансформационного анализа различает ядерные и производные синтаксические конструкции. Количество ядерных конструкций в каждом языке ограничено. Производные конструкции возникают из ядерных путем определенных трансформационных правил. Например, ядерную конструкцию: Мастер разобрал часы можно превратить в производную: Часы разобраны мастером.

Генеративная грамматика различает глубинные и поверхностные структуры, первые определяют семантическую интерпретацию предложения в аспекте синтаксической дескрипции, остальные обеспечивают выражение универсальных элементов смысла грамматическими классами слов / частями речи. Именно поэтому одна поверхностная структура может коррелировать с несколькими глубинными и наоборот. Например, высказывания Посещение родственников было для него приятным может иметь соответствия двух различных смыслов: Почему было приятно посетить родственников? и Ему было приятно, что родственники его посетили.

1.2. Модель "Аспектов", или стандартная теория, изложенна в работе Н.Хомського "Аспекты теории синтаксиса" (Аspects of the Theory of Syntax, 1965) и представляет собой попытку введения в формальную модель семантического компонента - так называемых правил семантической интерпретации, которые придают значение глубинным структурам. В "Аспектах теории синтаксиса" было введено противопоставление языковой компетенции (системы процессов порождения речевых высказываний) и применения языка, принята так называемая гипотеза Катца и Постала о сохранении содержания при трансформации, в связи с чем исключено понятие факультативной трансформации, а также введен аппарат синтаксических признаков, описывают лексическую сочетаемость.

1.3. Расширенная стандартная теория, или "лексикализм", в которую было добавлено лексический компонент и многочисленные правила семантической интерпретации. Основные положения теории были изложены Н.Хомським в статье "Заметки о номинализации" (Remarks on Nominalization, 1970). В отличие от предыдущего этапа, особое внимание уделяется лексике и семантической интерпретации. Согласно гипотезе Катца и Постала, традиции не изменяют значение выражения, все, что имеет семантическую интерпретацию, должно быть представлено на уровне глубинной структуры. Сам Н.Хомський выделял из группы явлений те, которые опровергают положение порождающей семантики: непродуктивность некоторых языковых процессов (номинализации), структурный характер глубинного процесса и способность традиций изменять значения языковых выражений.

2. Второй этап развития генеративизма - теория управления и связывания или теория принципов и параметров, которая формировалась в течение 1970-х годов и была представлена ​​в книге Н.Хомського "Лекции об управлении и связывания" (Lectures on Government and Binding, 1981

Именно в рамках теории "принципов и параметров" генеративистов было достигнуто значительных результатов в области поиска грамматических ограничений. Важной особенностью «теории принципов и параметров» является модульность, т.е. разделение грамматики на независимые блоки ("модули"), каждый из которых определяет определенный аспект языковой компетенции человека и включает один или несколько принципов. Такие блоки в литературе также называются "теории". Для этого следует ознакомиться с важнейшими из них:

1) теория семантических ролей (так называемых "тета-ролей"), по которой каждая семантическая роль предиката (действующее лицо, объект действия) в любой конструкции должна быть заполненной (в единичных случаях она может быть заполнена так называемой "пустой категорией", т.е. синтаксической единицей, не имеющей звукового выражения);

2) теория падежа, по которой имеются определенные ограничения на падежное оформление подлежащего и приложения;

3) теория связывания, которая представляет собой набор универсальных ограничений на поведение так называемых "связанных" слов или словосочетаний, т.е. слов или словосочетаний, обозначающих тот же предмет, и другое слово или словосочетание, занимает более приоритетную структурную позицию в том же предложении (примером "связанных" элементов могут служить возвратные местоимения, обозначающие тот же предмет, что и подлежащее);

4) теория ограничения, определяющая запрет на синтаксические перемещения, проиллюстрированы в (6) и (9), (10) примерах;

5) теория управления, содержащая условия, при которых определенная синтаксическая позиция (например, позиция подлежащего или прямого дополнения) может быть заполнена фонетически невыраженным элементом.

"Модули" грамматики не могут изменять своего содержания при взаимодействии друг с другом в рамках одного предложения. Интересно, что "Модульный" принцип в последние десятилетия было реализовано в ряде теорий, занимающихся другими сферами человеческого сознания, в частности, зрительным восприятием.

3. Третий этап развития генеративизма - минималистская программа, основные положения которой были изложены Н.Хомським в нескольких статьях, собранных в книге "The Minimalist Program" (1995).

Эта программа (не модель и не теория) предполагает минимизацию языковых представлений и описание их взаимодействия с другими когнитивными системами, постулируя в языковом аппарате человека две главные подсистемы: лексикон и вычислительную систему, а также два интерфейса - фонетический и логический.

Аппарат и много теоретических постулатов генеративизма за четыре десятилетия изменились почти до неузнаваемости, достаточно указать на то, что теория, в 1960-е годы называлась трансформационной и формулировалась как система правил, на данный момент ни понятия трансформации, ни понятия правила не использует. Из новейшей версии генеративизма были изъяты и понятия глубинной и поверхностной структур, которые некогда занимали центральное место в порождающей теории. Принято считать, что неизменным в генеративизме остались лишь постулаты о врожденной языковой способности человека, о единстве базовых принципов построения различных языков, которые отличаются лишь установкой некоторых параметров, и об автономности грамматики. Это так, но, во-первых, эти постулаты, особенно два первых, не являются исключительными чертами генеративизма, они, возможно, нечетко но уже рассматривались во многих лингвистических теориях и раньше, а главное – они могут быть выведены из некоторых более общих соображений.

Реальным инвариативним ядром генеративизма Н.Хомського является, прежде всего, так называемый методологический монизм, то есть требование, согласно которому объяснение во всех науках должно быть построено одинаково - по образцу естественных наук, и прежде всего физики как эталона. Как законы природы выступают грамматические правила и принципы - автономный и неавтономный синтаксис (в широком смысле), что закладывает формальные структуры, которые, также по некоторым правилам, переводятся в звуковую форму и старше определенным правилам придается значение.

Из методологического монизма следует и автономность синтаксиса (его ничем нельзя объяснить) и постулат про прирожденную языковую способность (она предоставлена ​​человеку в готовом виде), а из тезиса о врожденности вполне логично вытекает тезис о глубинном единстве языков.

Генеративная теория Н.Хомського, несомненно, является выдающимся интеллектуальным достижением. На первом этапе она имела большое влияние на развитие формальных грамматик и вычислительной лингвистики, предоставив исследователям экономный и более мощный апарат описания формальных языковых структур. "Синтаксические структуры" Н.Хомського является одной из работ, заложивших основы современной когнитивной науки.

Дата добавления: 2014-01-20