Виды права собственности

В древнейшем праве собственность имела однородный характер. Однородностью собствен­ности римское право закончило свой путь в законодательстве Юстини­ана. В классическую же эпоху, под определяющим влиянием измене­ний в характере экономических отношений, формы собственности разветвлялись и появлялись новые виды собственности.

Прежде всего, смягчился формализм прежней квиритской собствен­ности и появилась более гибкая преторская собственность.

Выдели­лось вступившее в широкий оборот право собственности перегринов.

Был решён вопрос о признании прав частных лиц на провинци­альные земли.

Квиритская собственность. Квиритская собственность — domi-nium ex iure Quiritium — могла принадлежать только полноправным римским гражданам и тем, кто был наделен ius commercii. Кроме рим­ской правоспособности лица требовалось, чтобы и вещь была способна к участию в римском обороте.

Такими вещами, прежде всего, были res mancipi, к числу которых принадлежал, это строго очерченный круг объектов, в частности, все земельные участки на ита­лийской почве (solum Italicum).

Для квиритской собственности на res mancipi существовали специальные способы приобретения по догово­рам, как манципация или уступка права в ходе процесса — in iure cessio.

Сюда относились далее res пес mancipi, приобретение которых не требовало особых формальностей (впоследствии говорили, что оборот с res пес mancipi регулируется началами ius gentium). Пере­дача владения посредством традиции была усвоена, на почве общеита­лийских обычаев, и римским квиритским правом.

Собственность перегринов. Неримские граждане (латины и пе-регрины) подчинялись в Риме праву своей родины (origo). Доступ к римской собственности путем совершения сделок права народов, ius gentium, был открыт в начале республики, главным образом, в области оборота движимых вещей, в интересах самих римлян.

По цивильному праву некоторым общинам и даже отдельным лицам из иностранцев предоставлялось право участия в обороте римлян — ius commercii. Оно относилось только к сделкам между живыми — inter vivos — и опреде­лялось, как взаимное право купли-продажи — emendi vendendique invicem ius (Dip. Reg. 19. 5).

Это не называлось даже передачей соб­ственности и отнюдь не означало участия в квиритском праве, а только в отдельных квиритских оборотных сделках. Из этих сделок иностран­цам были доступны манципация и литеральные (счетно-письменные) договоры. Приобретаемое иностранцами право защищалось только эдиктом перегринского претора при помощи «фиктивных» исков где за истцом воображалось свойство рим­ского гражданина. Эти иски были направлены против частых наруше­ний права и влекли наложение штрафов.

В источниках нет однако следов «фиктивных» или иных исков, направленных на отыскание и воз­врат утраченной вещи, какие предоставлялись квиритскому собствен­нику. По-видимому, перегринам приходилось довольствоваться вла­дельческими интердиктами для охраны своих прав на приобре­тавшуюся по сделкам цивильного права собственность.

Провинциальная собственность. Провинциальная земля была соб­ственностью римского народа по праву завоевания и носила публично-правовой характер — res publicae.

Обычно ее делили на две части: одна составляла государственную собственность; другая — ager redditus, предоставлялась прежним владельцам для пользования, со­гласно их национальным законам и обычаям. Соответствующие законы выражали это формулой — habere possidere, uti frui liceto — пусть им будет позволено иметь, владеть, пользоваться и извлекать плоды.

Но по воле римского государства прежние владельцы могли быть в любое время лишены предоставленного им права пользования.

Государственный провинциальный фонд рано был захвачен лицами, принадлежавшими к верхушке класса рабовладельцев.

Во II в. н.э. за владельцами провинци­альных земель было признано право, которое терминологически обозначалось, как владение или узуфрукт — possessio или ususfructus, но по существу это было правом собственности.

Надо думать, что распро­странение начал владельческой защиты на провинциальные имения произошло еще раньше, в последнем столетии до н.э. Владением этого типа широко пользовались наиболее влиятельные группы римских граждан, для которых провинциальные земли служили, с развитием обо­рота, источником огромных доходов.

Провинциальная собственность отличалась от квиритской соб­ственности на италийские земли в области публичного права, главным образом, тем, что с провинциальных земель взимались в пользу казны особые платежи — stipendium или tributum.

В сфере частного оборота провинциальные собственники не могли пользоваться юридическими актами цивильного права, а обращались исключительно к праву наро­дов. Это упрощало и облегчало установление и передачу права соб­ственности и способствовало развитию в провинциях оборота недвижимостей.

Добросовестное владение и бонитарная собственность. Устаре­лое деление имущества на res mancipi и res пес mancipi и применение связанных с первой группой формальных и громоздких способов приобретения и отчуждения, при постоянно увеличивавшемся при­росте земель и рабов, еще в период республики признавались обре­менительными и задерживающими оборот препятствиями.

Поэтому, например, прокулианцы настаивали на изъятии приплода, крупного рогатого скота из разряда res mancipi (Гай 2. 15), чтобы облегчить приобретение и сбыт молодняка, которым славилась Италия.

С дру­гой стороны, собственники земель и рабов, отчуждая их на разных условиях (платежа, сроков, кредита), нередко ограничивались про­стой передачей — traditio, откладывая до выполнения условий или уплаты покупной цены совершение формальных сделок (mancipatio, in iure cessio).

Введенная же для res пес mancipi гораздо раньше пра­вом народов (ius gentium) неформальная традиция вследствие отсут­ствия публичной проверки таила в себе для добросовестных приоб­ретателей опасность приобретения чужих вещей от недобросовест­ных отчуждателей и угрозу последующих требований со стороны собственников.

Таким образом, добросовестному приобретателю грозила опасность как при приобретении вещи от несобственника, так и при приобретении от собственника путем передачи без осуще­ствления формальностей mancipatio или in iure cessio.

Отчуждатель res mancipi при ненормальной передаче оставался квиритским собственником и мог, в случае невыполнения не только кре­дитных, но и всяких других условий сделки, вернуть от приобретателя переданную им вещь, как свою собственную.

Только по истечении установленных законами XII таблиц сроков приобретательной давнос­ти, добросовестный приобретатель сам становился квиритским соб­ственником.

Несмотря на то, что все эти возможные осложнения находили осно­вание в цивильном праве, преторы пошли навстречу требованиям эко­номически сильнейших участников оборота и допустили широкое применение именно ненормальной передачи для приобретения вещей всех видов, требуя только bona fides (добрая совесть) на стороне приоб­ретателя.

Этим термином обозначалась уверенность приобретателя в правомерности полученного владения вещами, или точнее, незнание о недостатках приобретаемого права.

Оборот недвижимостей стал более подвижным (мобильным) и потому более выгодным для самих квирит-ских собственников, поднимая и понижая ценность земель и рабов соответственно конъюнктуре рынка.

Тем самым реформы преторов вполне соответствовали интересам крупных землевладельцев и рабов­ладельцев.

Если квиритский собственник, отчудивший res mancipi, передал ее приобретателю не путем манципации или in iure cessio, а при помощи неформальной traditio, а затем, основываясь на своем квиритском пра­ве, предъявлял иск об истребовании вещи от приобретателя, после­днему была дана возможность отклонить такое требование квиритско-го собственника посредством возражения о продаже и передаче этих вещей — exceptio rei venditae et traditae.

Если же лицо, приобретшее res mancipi посредством traditio, утрачивало фактическое владение вещью, ему стали давать особый иск, получивший название по имени претора Публиция (I в. до н. э.) — actio Publiciana. В формуле этого иска допус­калось предположение, что приобретатель провладел давностный срок.

Таким образом, в конечном итоге лицо, при­обретшее res mancipi при помощи traditio хотя и не становилось кви­ритским собственником, но фактически вещь закреплялась в его иму­ществе — in bonis; отсюда идет название бонитарной или преторской собственности.

Бонитарному или преторскому собственнику actio Publiciana дава­лась против любого третьего лица.

Такой же иск давался и добросовестному приобретателю даже чужих вещей. В случаях потери владения этими вещами, он получал этот иск для истребования вещи, но не от всякого третьего лица, а только от недобросовестного владельца.

В классическом праве квиритская соб­ственность и преторская собственность или бонитарная (rem in bonis habere) существовали параллельно.

Постепенное сглаживание после III в. н.э. противоположности между цивильным и преторским правом, признание возможности простой передачей переносить право собственности даже на res mancipi, побудили законодательство Юсти­ниана в интересах рабо— и землевладельцев отменить дуализм квирит­ской и бонитарной собственности. Распространение на италийские земли земельного налога, применение к сделкам относительно земли публичной регистрации — transcriptio — сгладили всякое различие между италийскими и провинциальными землями. Поэтому в законо­дательстве Юстиниана возрождается единый вид собственности, назы­ваемый старым именем — dominium ex Jure Quiritium.

Дата добавления: 2014-01-20