Приобретение права собственности по договору

Способы приобретения права собственности.

Формы, или способы, предусмотренные в римском праве для приоб­ретения цивильной собственности на вещи, можно классифицировать, исходя из нескольких критериев. Гай в «Институциях» классифицирует способы приобретения собственности на основании ес­тественного права, права народов, и цивильного права.

Первые - это те, которые используют все люди и которые возникли вместе с человеческим родом. В их число входят: оккупация, прибавление и переработка. Те из них, которые регламентируются цивильным правом, являются свойствен­ными лишь римским гражданам: mancipatio, in iure cessio и usucapio.

Сре­ди этих особых способов или действий Гай выделяет совокупные приоб­ретения, то есть осуществляемые в полном объеме или же из наследст­венного имущества (adquirere per universitatem); в их число включаются: вступление в права наследования на основании цивильного или претор-ского права; покупка чужого имения (emptio bonorum); усыновление и conventio in manum (Гай. 2.97-98).

У Ульпиана (Ер. 19.2) мы находим следующие способы приобрете­ния: mancipatio, traditio, in iure cessio, adiudicatio, lege.

В доктрине рома­нистики наиболее часто пользуются классификацией способов приобре­тения по принципу разделения на первоначальные способы приобрете­ния и производные.

При первых способах имеются в виду действия по овладению вещью, независимо от отношений с другими собственника­ми.

Во втором варианте принимается во внимание связь вещи с другим лицом, который теряет свое право собственности тогда же, когда его приобретает новый хозяин.

Переход собственности допускался только между лицами, способ­ными отчуждать и приобретать имущество, и осуществлялся путем договоров и сделок в обороте между живыми (inter vivos), а также на основе сделок mortis causa, т.е. путем наследования по завещанию и отказов, а равно и путем наследования по закону.

В классическом праве для договорного приобретения собствен­ности применялись три способа mancipatio, in iure cessio и traditio.

В праве Юстиниана из них сохранилась только традиция. Каждая сделка, направленная на перенесение права собственности, требовала на стороне отчуждателя действительного наличия права собствен­ности, так как иначе и другая сторона не могла приобрести этого права согласно правилу, формулированному классиками: Никто не может перенести на другого больше права, чем имел бы сам. (D. 50. 17.54).

Ложное мнение приобретателя об отсутствии права собственно­сти у отчуждателя не могло помешать переходу права собственнос­ти. Такое правило было высказано Сабином: больше значения заключается в самом деле, чем в представлении ума (D. 22. 6. 9. 4). Исходя из этого критерия, были объявлены объективно неспособными к передаче права соб­ственности ворованные вещи — res furtivae. Этот порок вещей (vitium rei) снимался с них, если они снова проходили через руки собственника, даже без его ведома.

Необходимым условием договорного перехода права собственности являлось соглашение сторон о переходе и приобретении права соб­ственности.

Mancipatio. Манципация была древним способом передачи собственности квиритского права, представлявшим вначале реальную передачу вещи путем обмена ее на цену перед пятью свидетелями и при содействии ве­совщика (libripens).

Это была одновременно и купля, и передача, но акт разыгрывался, как внесудебное истребование своей вещи. «Этот раб мой» — авторитарно заявлял приобретатель и передавал отчуждателю в уплату за вещь слиток металла, для взвешивания ко­торого и привлекался весовщик (Гай. 1. 119 и ел.).

Этот способ при­менялся в отношении всех объектов, входивших в число res mancipi. Первоначально передававшийся продавцом металл взвеши­вался реально, но позднее, с появлением чеканной монеты и по мере развития оборота, взвешивание стало представляться симво­лическим, и ко времени Гая манципация превратилась в фиктивную продажу — venditio imaginaria.

Порядок совершения манципации сделал ее пригодной для продажи в кредит, для дарений, установле­ния приданого, так как позволял передавать продавцу в момент со­вершения сделки незначительную сумму (nummo uno).

Манципация предполагала наличие у сторон права на участие в обороте (ius commercii). Если отчуждатель не был собственником манципируемой вещи, а действительный собственник истребовал затем ее у приобретателя, то отчуждатель присуждался по иску последнего (actio auctoritatis) к уплате двойной цены, заявленной при манципации по аналогии с furtum (кражей).

До Лабеона и все последующие приоб­ретатели порочно переданной вещи подвергались такому же взыска­нию. Лабеон ввел положение о том, что последующие приобретатели могли отклонить от себя этот штрафной иск путем возражения о личной непричастности. Точно также ложное указание размера прода­ваемого участка открывало место для иска actio de modo agri (иск о раз­мере земли), по которому взыскивалась двойная цена недостающего количества земли.

In iure cessio. Этот способ перенесения права собственности представлял собой мнимый судебный процесс: судебный процесс о собственности был приспособлен для цели перенесения права соб­ственности (Гай. 2. 24. 96).

В качестве мнимого судебного процесса этот способ был доступен только лицам, допускавшимся к участию в римском процессе. Приоб­ретатель требовал вещь, которую он приобретал, утверждая, что она принадлежит ему, отчуждатель не защищался или признавал право истца.

Претор, перед которым осуществлялась эта процедура, в произ­водстве in jure констатировал право истца и выдавал акт, подтверж­дающий волю сторон.

Traditio (передача). В качестве способа перенесения права соб­ственности, традиция была усвоена правом народов — ius gentium — как составной частью римского права.

Традиция состояла в передаче фактического владения вещью от отчуждателя приобретателю. Пере­дача эта была выполнением предварительного соглашения обеих сто­рон о том, что собственность переносится одним лицом на другое. В классическом праве применение традиции к res mancipi приводило к приобретению не квиритской, а лишь преторской бонитарной соб­ственности). Возможно, что в древности традиция требовала дополнительно еще истечения годового давностного срока для перене­сения права собственности. В послеклассическое время традиция вы­теснила старые формальные способы и стала единственным способом передачи собственности.

Вероятно также, что первоначально традиция была реальной, торжественной сделкой. Отчуждатель — tradens, передающий — действительно и публично совершал передачу вещи приобретате­лю — accipiens. Введение в оборот недвижимых имуществ, а также тех способов передачи владения, которые ограничивались обозре­нием передаваемого участка, обменом заявлений сторон и пере­дачей планов, — постепенно сгладили реальный характер передачи, как акта. В классическом праве были известны и несколько упро­щенные формы традиции: traditio longa manu, traditio brevi manu, constitutum possessorium, которые были дополнены вручением до­кумента в праве Юстиниана. Они приравнивались к тради­ции в собственном смысле слова.

Для перенесения права собственности при помощи traditio имело значение основание (iusta causa possessionis), по которому передача совершалась. Этим основанием должна была быть взаимная воля сто­рон отчудить и приобрести вещь. Она должна была предшествовать передаче веши и последняя была лишь заключающим актом.

Но для римлян этот предшествующий целевой акт согласования всегда пред­ставлялся в форме одной из существующих сделок: продажи, дарения, отказа и др., объясняющих и мотивирующих волю и цель сторон пере­нести собственность. Наличия одной из таких сделок было достаточно для юридического действия традиции. Такая сделка, лежащая в основании приобретения владения, носила название Justus titulus (законный титул).

-Таким образом, если я пере­дал тебе одежду, или золото, или серебро на основании продажи, или по дарению или по какому-либо другому основанию, эта вещь тотчас становится твоей, если только я ее собственник.

(Гай. 2. 20).-

Бывали при традиции случаи, когда приобретение права собствен­ности откладывалось до времени более позднего, чем момент фи­зической передачи. Так, при продаже, неуплата цены или непредос­тавление соответствующих гарантий, ненаступление срока или усло­вия могли задерживать по особому соглашению переход собственнос­ти, хотя приобретатель — accipiens уже фактически владел вещью.

Яс­но, что в течение этого неопределенного времени последний не мог перенести на других больше прав, чем имел сам.

Если приобретатель движимой вещи знал о недостатке основания передачи и все-таки воспользовался ею, то он совершал кражу, и опо­роченная таким образом вещь не переходила в его собственность (D. 47.2.43. рг.)

В отдельных случаях традиция являлась ничтожной в силу того, что ее causa противоречила закону или установленному порядку, напри­мер, при запрещенном дарении между супругами, или при дарении, не оформленном протокольным актом, предписанным императорскими законами.

Как сказано выше, передающий (tradens) должен был быть соб­ственником или быть управомочен на передачу собственности (например, залогоприниматель). Если отчуждатель после совершения традиции приобретет потом на нее собственность, или действитель­ный собственник унаследует имущество передавшего, то традиция не становится сама по себе действительной, так как вначале, при пере­даче, отсутствовало правомочие на ее совершение.

Однако претор ока­зывал приобретателю содействие, предоставляя ему против предъяв­ленного к нему иска возражение о продаже и передаче вещи (exceptio rei venditae et traditae).

Дата добавления: 2014-01-20