Самая крупная в мировой ракетной технике катастрофа

50 лет назад, 24 октября 1960 г. в 18:45 местного времени (12:45 GMT) на площадке № 41 полигона Тюра-Там, названного после полета Ю.А. Гагарина космодромом Байконур, произошла самая крупная в мировой ракетной технике катастрофа: на стартовом столе произошел несанкционированный запуск двигателя второй ступени межконтинентальной баллистической ракеты Р-16, взрыв баков первой ступени и сильнейший пожар, в котором, по разным источникам, погибли от 74 до 126 человек, многие получили сильнейшие ожоги. Долгое время эта трагедия в СССР замалчивалась, лишь в 1989 году о ней стало известно общественности. Родным и близким погибших сообщили, что произошла авиакатастрофа. Но число погибших в ней было неизвестно. В середине девяностых утверждали, что погибших девяносто. Энциклопедия космонавтики насчитала 126 человек. Официально подтвержденный список жертв таков: погибших во время взрыва – 74, раненых – 49 человек, еще четверо умерли в госпитале. Хотя гриф секретности с документов о трагедии снят, но и сейчас, спустя 50 лет, восстановить полную картину происшедшего и ее причины не так просто. Приходится сопоставлять данные разных источников, разных заинтересованных сторон и организаций. Картина происшедшего на полигоне Тюра-Там будет неполной, если не учитывать обстановку в мире того времени. А обстановка была очень сложной – в разгаре была «холодная война» и шла подготовка к «горячей войне». Еще в 1945 году, до окончания Второй мировой войны, США, обладая монополией на ядерную бомбу, разработали план атомной бомбардировки СССР (Меморандум ОРК США N 329 от 4.09.1945 г.). Объектами ударов были намечены 20 советских городов: Москва, Ленинград, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль. После этого каждый год США разрабатывали новые, более масштабные планы атомной атаки на СССР, уточняли и расширяли перечень целей на нашей территории. Так, в 1956 году по планам Пентагона число целей на территории СССР для атомного уничтожения составило 2997; в 1957 году число целей ударов было увеличено до 3261, а в 1959 году – до 8400. Для плана «Дропшот» (англ. Dropshot – падающий удар), разработка которого началась в 1949 году, была назначена и точная дата начала войны – 1 января 1957 года. К этому времени планировалось иметь преимущество над СССР в числе атомных бомб в соотношении 10 к 1. В этот день планировалось напасть на СССР, сбросить на первом этапе 300 атомных бомб по 50 килотонн на 100 советских городов, из них 25 – на Москву, 22 – на Ленинград, 10 – на Свердловск, 8 – на Киев, 5 – на Днепропетровск, 2 – на Львов и т.д. США скрупулезно подсчитали, что в результате этой атомной бомбардировки, а также применения сначала 250 тысяч тонн обычных бомб, а всего – 6 млн. тонн обычных бомб, погибнет около 60 млн. граждан СССР, а всего с учетом дальнейших боевых действий погибнет свыше 100 млн. советских людей. И это расчетные, а потому заниженные, цифры. План «Дропшот» был рассекречен и опубликован в США в 1978 г. (http://www.allworldwars.com/index.htm). Единственным условием начала войны было накопление Соединенными Штатами определенного количества ядерных бомб и другого вооружения, а также наступление намеченной даты. План «Дропшот», как и другие подобные планы не состоялись, исключительно потому, что СССР в 1949 году взорвал свою собственную атомную бомбу, а в 1953 году – еще и термоядерную. Однако СССР в 1960-е годы значительно отставал от США по числу ядерных зарядов (рис. 1). Кроме того, если американские средства атомного нападения располагались вблизи границ СССР с малым подлетным временем, то нам для «удара возмездия» необходимо было доставить наши атомные бомбы через океан, а это без малого 12 000 км. Советскому Союзу, чтобы выжить, требовалось срочно создать надежные и быстрые средства доставки ядерных боезарядов, в первую очередь, межконтинентальные баллистические ракет (МБР).

Рис. Количество ядерных боеголовок у США и СССР/России
(включая тактическое ядерное оружие)

Первую советскую межконтинентальную двухступенчатую ракету, Р-7 (индекс ГРАУ – Главного ракетно-артиллерийского управления Минобороны СССР – 8К72) с отделяющейся головной частью массой 3 тонны и дальностью полета 8 тысяч км, создал в 1957 году академик С.П. Королев. В ней для двигателей использовалось двухкомпонентное топливо: окислитель – жидкий кислород, горючее – керосин Т-1. Именно эта ракета вывела на орбиту и первый советский спутник земли, и первого советского космонавта. Однако ракетный комплекс с Р-7 получился громоздким, уязвимым и очень дорогим и сложным в эксплуатации. К тому же в заправленном состоянии ракета могла находиться не более 30 суток, так как охлаждение кислорода – слишком сложный процесс. К тому же кислород со временем испарялся. Для создания и пополнения необходимого запаса кислорода для развернутых ракет нужен был целый завод. Комплекс имел низкую боевую готовность. Недостаточной была и точность стрельбы. Всего было построено четыре стартовых сооружения. 12 сентября 1960 года на вооружение была принята МБР Р-7А. Она имела несколько большую (на 500 км) дальность стрельбы, новую головную часть и упрощенную систему радиоуправления. Но добиться заметного улучшения боевых и эксплуатационных характеристик не удалось. Потому для войны с Америкой Р-7 была бесполезной, так как только для запуска ей требовались несколько часов, а заокеанские аналоги преодолевали этот самый океан за минуты. Ускорить процесс запуска ракеты можно было при использовании в качестве топлива не керосина с кислородом, а смертельно опасных кислотных компонентов. Такой ракете для подготовки нужно не более получаса. В таких ракетах главным компонентом высококипящего (температура кипения выше 0 °C) топлива служит «гептил», несимметричный диметилгидразин (НДМГ) (CH3)2N2H2, химическая формула C2H8N2. В качестве окислителя в паре с НДМГ применяется тетраоксид азота N2O4 (АТ), чистый, или в смеси с азотной кислотой. НДМГ самовоспламеняется при контакте с окислителями на основе азотной кислоты и АТ, что упрощает конструкцию и обеспечивает легкий запуск и возможность многократного включения ракетных двигателей. Однако НДМГ обладает сильным токсическим и мутагенным действием (в 4 раза токсичнее синильной кислоты). При воздействии на организм человека вызывает: раздражение слизистых оболочек глаз, дыхательных путей и легких; сильное возбуждение центральной нервной системы; расстройство желудочно-кишечного тракта (тошнота, рвота), в больших концентрациях может наступить потеря сознания. Сделать ракету «на кислоте», т.е. на высококипящих компонентах топлива, Н.С. Хрущев предлагал Сергею Королеву, но тот отказался, и эту работу 13 мая 1959 года передали его конкуренту Михаилу Янгелю, возглавлявшему отдельное (особое) конструкторское бюро (ОКБ) «Южное» в Днепропетровске.

Янгель Михаил Кузмич Дата рождения: 25 октября (7 ноября) 1911 Дата смерти: 25 октября 1971 (59 лет)

Ракета Р-16 была изготовлена Южным машиностроительным заводом в кооперации с ОКБ, институтами и предприятиями Советского Союза. Р-16 (заводской индекс 8К64, кодовое наименование в США SS-7, кодовое наименование в NATO – «Saddler») имела защищенную автономную инерциальную систему управления (СУ). Она включала автоматы угловой стабилизации, стабилизации центра масс, систему регулирования кажущейся скорости, систему одновременного опорожнения баков, автомат управления дальностью. В качестве чувствительного элемента СУ впервые на советских межконтинентальных ракетах была применена гиростабилизированная платформа на шарикоподшипниковом подвесе. МБР Р-16 оснащалась отделяемой моноблочной головной частью двух типов, отличавшихся мощностью термоядерного заряда (порядка 3 Мт и 6 Мт). От мощности головной части зависела максимальная дальность полета, колебавшаяся в пределах от 11000 до 13000 км. Р-16 должна была стать базовой ракетой для создания группировки межконтинентальных ракет ракетных войск стратегического назначения (РВСН). Наземный стартовый комплекс включал боевую позицию с двумя пусковыми устройствами, одним общим командным пунктом и хранилищем ракетного топлива. Пуск ракеты осуществлялся после ее установки на пусковой стол, заправки компонентами ракетного топлива и сжатыми газами, проведения операций по прицеливанию. Все эти операции занимали довольно много времени. Чтобы его сократить, были введены четыре степени технической готовности, характеризовавшиеся определенным временем до возможного старта, которое было необходимо затратить для выполнения ряда операций по предстартовой подготовке и запуску ракеты. В высшей степени готовности МБР Р-16 могла стартовать через 30 минут. А США, по состоянию на 1960 год, имели, кроме многочисленных баз вокруг СССР, стратегическую авиацию, океанский флот и около 40 стартовых позиций межконтинентальных баллистических ракет. В этих условиях разработка ракеты Р-16 шла ускоренными темпами и уже 26 сентября 1960 г. она находилась на полигоне в монтажно-испытательном корпусе (МИК). В процессе технической подготовки ракеты выявлялись отдельные недостатки в аппаратуре системы управления и кабельной сети, которые устранялись силами специалистов промышленности и военнослужащих полигона. Работали в две смены. Днем военные специалисты совместно с представителями ОКБ и заводов готовили ракету, а ночью представители промышленности под контролем военной приемки дорабатывали все, что было необходимо. Провести испытание ракеты Р-16 решили в октябре 1960 года, в честь праздника Октябрьской Революции. На Байконуре все работали круглосуточно – с Дальнего Востока сюда перебросили артиллерийский полк, находящийся в подчинении лично маршала артиллерии Митрофана Неделина, который с декабря 1959 года возглавлял новые РВСН. Неделин прибыл за три дня до времени нажатия кнопки «пуск». О результатах подготовки маршал докладывал Хрущеву и Брежневу лично. Последний являлся главный «смотрящим» от партии в ракетной отрасли. Ситуация вокруг МБР Р-16 обострялась тем, что накануне, 8 октября, был осуществлен пуск американской ракеты «Атлас» на фантастическую дальность 14500 км. Наша ракета 8К64 Р-16 была бы достойным ответом США, хоть и с немного меньшей дальностью, в преддверии открытия 25 октября очередной сессии Верховного Совета РСФСР и ноябрьских праздников. Потому разработчики ракеты 8К64 старались поскорее запустить первую советскую, по-настоящему боевую, межконтинентальную ракету. К тому же, сказывалось и соперничество двух выдающихся конструкторов Янгеля и Королева и, соответственно, их коллективов. Ведь пуски ракет происходили с пусковых площадок одного и того же полигона. Разработчики встречались друг с другом, обмен информацией между ними был свободным, некоторые фирмы были смежниками, а головной заказчик – общим. Однако острое соперничество ОКБ М.К. Янгеля и ОКБ С.П. Королева продолжалось и на полигоне. Утром 21 октября Р-16 высотой с двенадцатиэтажный дом (30 м) была вывезена на стартовую площадку и началась ее предстартовая подготовка. Вес ракеты составлял 140 тонн, из них 130 – это смертельно опасное топливо: горючее (триметилгидразин) и окислитель (АТ). Ее предстартовые испытания были закончены к 23 октября. В тот же день ракета была заправлена компонентами топлива. Вот здесь и начались отклонения от технологической схемы пуска, причем, при прорыве пиромембран были допущены ошибки – обнаружена течь одного из компонентов (подставили корыто), самопроизвольно подорвались пиропатроны отсечных клапанов газогенератора первого блока маршевого двигателя первой ступени. В целом было допущено семь отступлений от штатной схемы пуска, два из них оказались фатальными. Потому пуск был перенесен на 24 октября и утром Госкомиссией было принято решение о продолжении подготовки к пуску при допущенных отступлениях от штатной технологии работ. Большинство специалистов высказалось за продолжение работ и пуск. Отдельные голоса, требовавшие осторожности, тонули в общем хоре. Около 250 человек, окружавших ракету, готовы были на любой риск, лишь бы пустить ракету. Стремясь всемерно ускорить пуск ракеты и не оказаться виновными в какой-либо задержке, каждый разработчик, каждая организация стремились максимально подготовить свою систему. Так, разработчики пневмогидравлической системы, опасаясь, что при штатном пуске может произойти задержка из-за непрорыва пиромембран в магистралях компонентов, пошли на прорыв их нештатно, и компоненты топлива были готовы поступить в двигатели при срабатывании соответствующих клапанов. Эта операция была выполнена с помощью срочно разработанного пульта, что привело к первым ошибкам с прорывом мембран. Если бы прорыв мембран был выполнен штатно, т.е. по отработанной и утвержденной технологии, то это произошло бы в момент пуска ракеты, когда на позиции не было людей, а операции и работы с системой управления и комплексной схемой не могли привести к запуску двигателей. Разработчики а мпульных батарей электропитания, опасаясь, что их автоматическое заполнение электролитом в процессе пуска может не произойти, произвели эту операцию вручную. Батареи были установлены на борт ракеты и подключены, в результате чего на борту появилось рабочее напряжение. Таким образом, два основных элемента, препятствующих несвоевременному запуску двигателей и обеспечивающих безопасность работы с ракетой, были устранены. Компоненты топлива поступили к клапанам двигателя управляемым СУ, и было подано питание на элементы управления. Уже при обнаружении течи из баков ракеты с компонентами топлива с интенсивностью до 150 капель в минуту запуск нужно было останавливать, топливо сливать и устранять неисправность. Но тогда пришлось бы отложить испытания ракеты на 10-12 дней или даже на месяц, и комиссия приняла решение устранить неполадки прямо на заправленной ракете, без слива топлива, и перенести пуск на одни сутки. Такое решение нарушало все существующие инструкции для ракетчиков, но военно-политическая обстановка и партия требовали быстрого пуска ракеты и принятия ее на вооружение. И здесь на сцену вышла гироскопическая платформа автономной системы управления ракетой, проблемы с которой начались еще во время автономных испытаний. Тогда было обнаружено, что на шаговый двигатель потенциометра по каналу тангажа (углу наклона продольной оси ракеты к горизонту) от блока усиления программируемых импульсов (БУПИ) хаотически поступали импульсы напряжения. Они проворачивали потенциометр, и на выходе гироплатформы появлялась ложная команда. Причину появления этих импульсов искали долго и совершенно случайно обнаружили, что они возникают на выходе БУПИ из-за низкой электромагнитной помехозащищенности прибора, срабатывавшего в момент включения или выключения обычного бытового вентилятора. С тем, чтобы избавиться от влияния электромагнитных помех, было решено приостановить работу всех сильноточных электроустановок (портальных кранов, сварочного оборудования, других приборов) и запретить движение автотранспорта в радиусе одного километра от МИК. Такие чрезвычайные меры позволили закончить автономные испытания гироплатформы. Прибор установили на борт ракеты и провели заключительные операции перед ее транспортировкой на стартовую позицию. Одним из основных элементов автономной системы управления ракеты являлся программный токораспределитель (ПТР) А-120 – командоаппарат, имеющий вал с кулачками, которые при вращении вала от шагового электропривода замыкают различные управляющие электрические цепи механизмов и агрегатов ракеты. В ходе предстартовой подготовки ракеты ПТР А-120, разработанный харьковским ОКБ-692, отказал и его пришлось срочно менять. Однако, не успели харьковчане заменить программный прибор А-120 на новый, как главный конструктор гироприборов В.И. Кузнецов заявил, что не гарантирует точность попадания ракеты в цель, так как гироприборы при суточном стоянии могли сместиться с исходного положения. Необходимо перепроверить их состояние. Чтобы исключить всякую возможность появления ложной команды по каналу тангажа при пуске ракеты, представитель главного конструктора гироприборов предложил ввести в технологический график операцию по переустановке в исходное состояние шаговых двигателей со штатного наземного пульта системы управления. Установка гироскопических приборов В.И. Кузнецова в исходное положение, абсолютно безопасная без поданного напряжения и целых мембранах, выполняемая тем же прибором, который запускает двигатель, стала теперь смертельно опасной. Весь день 24 октября проходит в обстановке подлинной истерии, усугубляемой несколькими звонками Хрущева маршалу Неделину прямо на стартовую площадку. Пуск ракеты был назначен на 19:00 местного времени (LT); в 18:00 – за один час до старта начался обратный отсчет времени. Все работы на ракете должны проводиться последовательно – пока не закончено одно действие, не приступают к другому. Но суета и спешка привели к тому, что около сотни специалистов на Р-16 одновременно делали свое дело. Маршал Неделин находился на площадке, сидя в кресле в 15 метрах от ракеты, а члены Госкомиссии – на диване чуть подальше, хотя по инструкциям должны были наблюдать за работами в бункере в 3 км от стартовой площадки. Спустя полчаса, в 18:30, была объявлена тридцатиминутная готовность. Все системы ракеты находились в боевом положении. В это время на площадке должен был находиться только боевой расчет, но на ракете продолжаются работы. На площадке – 200 человек. Время поджимает. Главный конструктор Янгель захотел покурить, но на площадке этого делать нельзя. И Михаил Кузьмич отошел в сторону бункера. Зажженная сигарета спасла ему и еще нескольким курившим человекам жизнь. При выполнении операции «переустановка шаговых двигателей в исходное состояние» в момент замыкания контактов ПТР напряжение с шины питания, появившееся при подключении к бортовой кабельной сети автономно задействованной ампульной батареи второй ступени, поступило на цепи запуска пиростартера двигателя второй ступени и на электропневмоклапан наддува пусковых бачков. В результате за 15 минут 07 секунд до старта, в 18:44:53 LT (11:44:53 GMT), при предстартовой подготовке ракеты Р-16 к пуску произошел несанкционированный запуск двигателя второй ступени. Мощная струя раскаленных газов за несколько секунд прожгла топливные баки первой ступени, что привело к их взрыву.

		Рис. Взрыв ракеты Р-16 Ракета раскололась пополам, и сто тридцать тонн токсичного самовозгорающегося топлива превратили стартовую площадку в кромешный ад. Топливо горело, запускались пороховые двигатели, срабатывали пиропатроны, взрывались газовые баллоны. Выжить, находясь в стометровой зоне, к тому же оцепленной колючей проволокой, было невозможно. Находившиеся на площадках обслуживания и у подножья ракеты люди сгорели в этом огненном смерче, оказавшиеся поодаль остались в живых, но сильно обгорели, обожглись азотной кислотой и отравились парами ядовитого топлива. Громадное облако желто-черного ядовитого дыма поплыло в сторону площадки № 95, отравляя все живое и дальше на своем пути.
При взрыве погибли главнокомандующий РВСН Главный маршал артиллерии М.И. Неделин, заместитель министра общего машиностроения СССР Л.А. Гришин, многие конструкторы, инженеры, техники и военные. В некоторых источниках утверждается, что от Неделина, по одним сведениям, остались золотая звезда Героя Советского Союза, погон и наручные часы; по другим – пуговица и металлический ободок маршальской фуражки. Однако очевидцы утверждают, что вблизи ракеты от людей из-за высокой температуры пламени остались лишь черные пятна на сером асфальте: тени от полностью сгоревших тел испытателей. Все остальное просто испарилось.

Противопожарная установка, находившаяся в пятидесяти метрах от стартового стола, сгорела одной из первых. Тяжелораненым потребовалась срочная помощь, но врачи на испытаниях не были положены. Эвакуировать погибших и раненых начали только через три часа после аварии, когда огонь начал затухать сам собой. Для помощи раненым на космодроме просто не хватало ни бинтов, ни коек, ни медикаментов. О случившейся трагедии Янгель отправил шифровку в Москву. Она тридцать лет хранилась в архиве Политбюро ЦК КПСС. Затем попала в архив Президента России. Теперь известен ее подлинный текст: «В 18:45 по местному времени, за тридцать минут до пуска изделия «8 К 64», на заключительной операции при подготовке к пуску произошел пожар, вызвавший разрушение баков с компонентами топлива. В результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек. В том числе со смертельным исходом несколько десятков человек. Главный маршал артиллерии М.И. Неделин, находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают. Прошу срочной медицинской помощи, пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой.» Получив шифрограмму, Хрущев перезвонил конструктору, выслушал его и задал один-единственный вопрос: «А ты почему жив?» Через два дня после взрыва ракеты Хрущев позвонил Сергею Королеву и задал вопрос: «Что делать с Янгелем?». Королев ответил честно: «Это могло произойти и со мной, и с любым главным конструктором». Отчасти, эти слова оказались пророческими – ровно через три года катастрофа произошла с ракетой Королева Р-9А, при взрыве которой погибло 8 человек. На следующий день утром на Байконур прибыла госкомиссия во главе с Леонидом Брежневым. Он несколько лет работал в Днепропетровске, где находилось ОКБ Янгеля, и неплохо для партработника знал проблемы ракетно-космической техники. Через несколько дней Брежнев сказал: «Никого наказывать не будем. Все себя уже наказали». На похоронах на Байконуре Гречко и Устинов плакали, Брежнев рыдал навзрыд. В день похорон на Байконуре впервые за много дней хлынул ливень. Люди говорили: природа плачет. Выступивший 26 октября на госкомиссии М.К. Янгель заявил, что он как Главный конструктор комплекса и технический руководитель испытаний несет полную ответственность за все случившееся. По его мнению, количество жертв и пострадавших оказалось таким большим, потому что «с ракетой мы все были "на ты", тогда как с такой сложной техникой необходимо всегда обращаться только "на Вы"». Янгель утверждал, что если бы этого не случилось на полигоне, то произошло бы в другом месте и в другой обстановке, но уже с ядерной боевой головной частью. Масштабы разрушений и жертвы тогда были бы немыслимыми. В тот же день были составлены два совершенно секретных документа, которые хранятся в архиве Президента России: доклад Правительственной комиссии Центральному Комитету КПСС и Техническое заключение по выяснению причин катастрофы. Оба эти документа были рассекречены только в 1995 году. Ракетная гонка между тем продолжилась и второй испытательный пуск ракеты Р-16 состоялся 2 февраля 1961 года. Несмотря на то, что ракета упала на трассе полета из-за потери устойчивости, испытание показало жизнеспособность принятой конструкции. После анализа результатов и устранения недостатков испытания были продолжены. Они завершились в конце 1961 года и в том же году на боевое дежурство был поставлен первый ракетный полк: ракеты были развернуты на незащищенной наземной пусковой площадке. Позднее был разработан и шахтный вариант МБР Р-16У (8К64У). До 1965 года было развернуто 186 пусковых установок комплексов Р-16 и Р-16У. С 1976 года началось снятие ракеты Р-16 с вооружения и замена ее на новые виды МБР. Последняя ракета Р-16 была ликвидирована в 1978 году

Дата добавления: 2014-01-20