Статья 92 УПК РФ

Вопрос: Каким образом должен быть зафиксирован момент фактического задержания, если доставление подозреваемого в орган дознания осуществляется непроцессуальным лицом (сотрудником ППС, ГИБДД, гражданином и т.д.)?

Ответ: После задержания и доставления лица, заподозренного в совершении преступления, в орган дознания, к следователю или дознавателю при наличии оснований прежде должен быть решен вопрос о возбуждении уголовного дела. Возбуждение дела и составление протокола задержания производятся не позднее 3 часов с момента доставления задержанного в совершении преступления в орган дознания.

Время фактического задержания фиксируется лицом, составляющим протокол, в соответствии со ст. 92 УПК РФ.

Захват лица, например, застигнутого на месте преступления, и доставление его к дознавателю, следователю могут быть осуществлены любым лицом до возбуждения уголовного дела и не являются уголовно-процессуальным задержанием, хотя и связаны с фактическим лишением свободы передвижения лица, заподозренного в совершении преступления.

Если задержание подозреваемого производится по постановлению дознавателя, следователя, по возбужденному уголовному делу, то время уголовно-процессуального задержания исчисляется с момента такого задержания, и фиксируется в соответствующем рапорте об исполнении указанного постановления и отражается дознавателем, следователем в протоколе задержания.

Вопрос: В какой момент защитник допускается к участию в уголовном деле в случае задержания лица по подозрению в совершении преступления?

Ответ: Согласно п. 3 ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник участвует в уголовном деле с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, в случаях, предусмотренных статьями 91 и 92 УПК РФ.

Изложенное положение в полной мере согласуется с нормами международного и конституционного права, в соответствии с которыми в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина (статья 15, часть 4; статья 17, часть 1, Конституции Российской Федерации).

Конституция Российской Федерации, гарантируя государственную защиту прав и свобод человека и гражданина (статья 2; статья 45, часть 1), предоставляет каждому право на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48, часть 1). Данное право конкретизировано в ч. 2 данной статьи, согласно которой каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения.[1] Данная норма гарантирует защиту от необоснованных ограничений предусмотренного ч. 1 ст. 22 Конституции РФ права на свободу и личную неприкосновенность.

Иное истолкование было бы умалением конституционного права каждого на получение квалифицированной юридической помощи, которое не может быть ограничено ни при каких обстоятельствах и противоречило бы статьям 55 (часть 3) и 56 (часть 3) Конституции РФ.[2]

Доступ к адвокату как неотъемлемая гарантия права на защиту в случае уголовного обвинения предусмотрен статьей 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также статьями 5 и 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которым каждому арестованному или задержанному сообщаются незамедлительно причины ареста и предъявляемое обвинение и обеспечивается право на безотлагательное решение судом вопроса о законности задержания и справедливое публичное разбирательство дела при предоставлении возможности защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника.

Рассматривая право обвиняемого на получение помощи адвоката как распространяющееся на досудебные стадии производства[3], Европейский суд по правам человека сформулировал ряд положений, согласно которым отказ задержанному в доступе к адвокату в течение первых часов допросов полицией в ситуации, когда праву на защиту мог быть нанесен невосполнимый ущерб, является несовместимым с правами обвиняемого, предусмотренными статьей 6 (пункт 3с) Конвенции о защите прав человека и основных свобод[4].

При этом под обвинением в смысле статьи 6 Конвенции Европейский суд по правам человека понимает не только официальное уведомление об обвинении, но и иные меры, связанные с подозрением в совершении преступления, которые влекут серьезные последствия или существенным образом сказываются на положении подозреваемого[5], т.е. считает необходимым исходить из содержательного, а не формального понимания обвинения.

Как разъяснил Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 27.06.2000 г. № 11-П по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 47 и ч. 2 ст. 51 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова в целях реализации конституционного право на помощь адвоката (защитника) необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование.

При этом факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении него следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него (в частности, разъяснением в соответствии со статьей 51 (часть 1) Конституции РФ права не давать показаний против себя самого).

Поскольку такие действия направлены на выявление уличающих лицо, в отношении которого ведется уголовное преследование, фактов и обстоятельств, ему должна быть безотлагательно предоставлена возможность обратиться за помощью к адвокату (защитнику).

Тем самым обеспечиваются условия, позволяющие этому лицу получить должное представление о своих правах и обязанностях, о выдвигаемом против него обвинении и, следовательно, эффективно защищаться, и гарантирующие в дальнейшем от признания недопустимыми полученных в ходе расследования доказательств (статья 50, часть 2, Конституции РФ).[6]

Вопрос: Вправе ли орган дознания, дознаватель, следователь задержать несовершеннолетнее лицо по подозрению в совершении преступления?

Ответ: Согласно ч. 1 ст. 91 УПК РФ орган дознания, дознаватель, следователь вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, при наличии оснований указанных в ч. 2 ст. 91 УПК РФ.

В соответствии с ч.1 ст. 423 УПК РФ задержание несовершеннолетнего подозреваемого производятся в порядке, установленном статьями 91 УПК РФ.

Решая вопрос о задержании несовершеннолетнего, следует учитывать разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, которые даны в постановлении от 14.02.2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», согласно которым при рассмотрении ходатайства органов предварительного следствия об избрании в отношении несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу судам следует тщательно проверять обоснованность изложенных в нем мотивов о необходимости заключения несовершеннолетнего под стражу и невозможности избрания иной более мягкой меры пресечения, имея в виду, что в силу ч. 2 ст. 108 УПК РФ такая мера пресечения может быть применена лишь в случаях, если несовершеннолетний подозревается в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В исключительных случаях, как единственно возможное в данных условиях, заключение под стражу может быть применено в отношении несовершеннолетнего, совершившего преступление средней тяжести.

Суду надлежит учитывать требования ч. 6 ст. 88 УК РФ, по смыслу которых заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении несовершеннолетнего, не достигшего 16 лет, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести впервые, а также в отношении остальных несовершеннолетних (т.е. от 16 до 18 лет), подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления небольшой тяжести впервые.[7]

Таким образом орган дознания, дознаватель, следователь вправе задержать несовершеннолетнее лицо только при наличии условий, указанных в ст. 91-92, ч. 2 ст. 108 УПК РФ, ч. 6 ст. 88 УК РФ.

Вопрос: Каковы условия задержания лица, подозреваемого в совершении преступления?

Ответ: Все условия можно классифицировать на общие и специальные.

К общим условиям относятся:

- наличие возбужденного уголовного дела;

- обоснованное подозрение лица, к которому планируется применить задержание, в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы;

- задержание производится надлежащим субъектом (следователем или дознавателем, принявшим уголовное дело к своему производству);

- задержание допустимо, если за преступление, в совершении которого подозревается лицо, может быть назначено наказание в виде лишения свободы;

- субъект, к которому применяется задержание является надлежащим с точки зрения установленных законом требований;

- протоколировании факта задержания подозреваемого.

Специальные условия перечислены в ч. 2 ст. 91 УПК РФ.

Вопрос: Учитывается ли в срок задержания подозреваемого срок его административного задержания, предшествующий процессуальному задержанию?

Ответ: Срок административного задержания для установления личности задержанного лица или за совершение административного правонарушения в случае последующего задержания данного лица в порядке ст. 91 УПК должен включаться в срок процессуального задержания подозреваемого, если будет установлено, что административное задержание было фактически направлено на ограничение свободы лица, совершившего преступление, по факту которого возбуждено уголовное дело.

В протоколе задержания должно быть указано время фактического задержания лица, то есть момент, когда оно было задержано для доставления к следователю, дознавателю, в орган дознания или иным путем ограничена свобода данного лица.

Вопрос: Является ли протокол задержания доказательством?

Ответ: Исходя из анализа нормативных положений действующего Уголовно-процессуального кодекса, задержание не является следственным действием, а значит и протокол задержания нельзя отнести к доказательствам.

Однако если обратиться к ст.93 УПК РФ, то мы заметим, что неотъемлемой частью состав­ления протокола задержания является фиксация результатов проведённого лично­го обыска, который, в свою очередь, относится к следственным действиям.

Понятие следственное действие не определено в законе, однако, учитывая достаточно длительно и плодотворное обсуждение этого вопроса в литературе, можно сделать вывод о том, что к числу следственных действий относится та часть уголовно-процессуальных действий следователя (дознавателя), которая на­правлена на собирание доказательств.

То, что личный обыск является самостоятельным следственным действием, ни у кого не вызывает сомнений. Суть его заключается в обследовании тела чело­века и находящихся на нём одежды в целях отыскания орудий преступления, предметов, документов и ценностей, которые могут иметь значение для уголовно­го дела.

Однако многие авторы, комментируя положение ст. 93 УПК РФ о том, что подозреваемый может быть подвергнут личному обыску в порядке, установлен­ном статьей 184 УПК РФ, ни словом не обмолвились о возможном доказательствен­ном значении протокола задержания.

Задержание во времена действия Уголовно-процессуального кодекса РСФСР практически единодушно признавалось следственным действием.

При этом отдельные авторы указывали на то, что задержание следует считать следст­венным действием только тогда, когда оно направлено на собирание фактических данных. Если же протокол задержания оформляется не в этих целях, то его со­держание имеет не большее доказательственное значение, чем постановление о заключении под стражу, о приводе или любой иной мере процессуального при­нуждения.

Обозначенную проблему можно сформулировать следующим образом — может ли протокол задержания иметь доказательственное значение наравне с протоколами следственных действий и в то же время оставаться мерой уголовно-процессуального принуждения.

На наш взгляд, если в ходе оформления задержания лица по подозрению в совершении преступления будут обнаружены предметы, документы или ценно­сти, имеющие доказательственное значение для уголовного дела, то протокол за­держание, в котором будут указаны результаты проведённого личного обыска, должен признаваться доказательством. В иных случаях данный протокол не будет иметь доказательственного значения, а само задержание следует считать только мерой уголовно-процессуального принуждения.

В связи с этим следует признать правомерность действий тех следователей и дознавателей, которые в обвинительных заключениях и обвинительных актах уже сегодня указывают протоколы задержания в качестве доказательств, когда в них зафиксированы результаты проведённых личных обысков, в ходе которых изымалось орудие преступления, наркотические средства и т.д.

Дата добавления: 2014-01-20