Владимир красное солнышко

РАСЦВЕТ КИЕВСКОЙ РУСИ

[здесь карта из файла map2.jpg]Борьба с печенегами стала в X веке насущной потребностью Руси. Всяплодородная лесостепь, густо покрытая русскими деревнями и городами, былаобращена к степям и открыта внезапным набегам кочевников, раскинувшихся порусской равнине на "месяц конного пути" от Дуная до Жигулей. Каждый набег приводил к сожжению сел, уничтожению полей, угонунаселения в рабство. Поэтому оборона от печенегов была не толькогосударственным, но и общенародным делом, понятным и близким всем слоямобщества. И естественно, что князь, сумевший возглавить эту оборону, долженбыл стать народным героем, действия которого воспевались в народныхэпических сказаниях -- былинах. Таким князем оказался побочный сын Святослава -- Владимир. В живописном Любече, охранявшем подступы к Киевской земле с севера, жилв середине X века некий Малко Любечанин. Его дочь Малуша была ключницейкнягини Ольги, а сын Добрыня, очевидно, служил князю. В былинах о Добрынесохранилась память о том, что он был при княжеском дворе "конюхом даприворотничком", но потом стал уже не слугой, а придворным -- "онстольничал-чашничал Девять лет". Малуша Любечанка стала одной из наложниц Святослава, и у нее родилсясын Владимир, которого долго потом корили его происхождением, называя"робичичем", "холопищем". Если бы не особая удача, то сын ключницы мог бызатеряться в толпе "отроков" и слуг на княжеском дворе. Но его дядя Добрыняоднажды воспользовался тем, что законные сыновья князя Ярополк и Олеготказались ехать в далекую северную факторию Руси -- Новгород, и предложилпослать туда своего племянника. Так юный робичич Владимир сталкнязем-наместником в маленьком городке на озере Ильмень. Когда между его братьями после трагической гибели Святослава вспыхнулаусобица, разжигаемая варягом Свенельдом, и Олег Древлянский был убит,Добрыня и Владимир двинулись походом из Новгорода в Киев, покорив по дорогеПолоцк, важный торговый пункт на Западной Двине. Здесь Владимир силой взялсебе в жены Рогнеду, дочь полоцкого князя. В русских былинах отражены иборьба Олега со Свенельдом, и женитьба Владимира при посредничестве Добрыни. Ярополк был убит во дворце двумя варягами из войска Владимира, и сынрабыни стал великим князем киевским, а Добрыня -- воеводой, вершившим делаРуси. Первым государственным делом Владимира было изгнание из Киеваварягов-наемников; затем он установил языческий культ шести богов во главе сбогом грозы и войны Перуном. Ряд удачных походов на Польшу, на вятичей, Литву, радимичей, болгар ихорватов (в Закарпатье) значительно расширил и упрочил Русь как государствовсех восточных славян. Довольно аморфное раннефеодальное государство Киевскую Русьправительство Владимира стремилось охватить новой административной системой,построенной, впрочем, на типичном для той эпохи слиянии государственногоначала с личным: на место прежних "светлых князей", стоявших во главе союзовплемен, Владимир сажает своих сыновей: Новгород -- Ярослав; Полоцк -- Изяслав; Туров -- Святополк; Ростов -- Борис; Муром -- Глеб; Древлянская земля -- Святослав; Волынь -- Всеволод; Тмутаракань -- Мстислав. От Киева к этим отдаленным городам прокладываются "дороги прямоезжие",нашедшие отражение в былинах, связывающих их с именем Ильи Муромца. Но по-прежнему оставалась нерешенной главная задача внешней политикиРуси -- оборона от печенежских племен, наступавших на русские земли по всемулесостепному пограничью. Летопись вкладывает в уста князя Владимира следующие слова: "И рече Володимер: "Се не добро, еже мало город около Кыева". И начаставити городы по Десне и по Въстри (реке Остру) и по Трубешеви и по Суле ипо Стугне. И нача нарубати ("набирать") муже лучьшее от Словен и от Кривичьи от Чюди и от Вятичь и от сих насели грады. Бе бо рать от печенег и бевоюяся с ними и одалая им". Эти слова летописи содержат исключительно интересное сообщение оборганизации общегосударственной обороны. Владимир сумел сделать борьбу спеченегами делом всей Руси, почти всех входивших в ее состав народов, ведьгарнизоны для южных крепостей набирались в далеком Новгороде, в Эстонии(Чудь), в Смоленске и в бассейне Москвы-реки, в землях, куда ни один печенегне доскакивал. Заслуга Владимира в том и состояла, что он весь лесной северзаставил служить интересам обороны южной границы, шедшей по землям полян,уличей и северян. Из пяти рек, на которых строились новые крепости, четыре впадали вДнепр слева. На Левобережье крепости были нужны потому, что здесь меньшебыло естественных лесных заслонов и степь доходила почти До самогоЧернигова. Теперь же, после создания оборонительных линий, печенегам приходилосьпреодолевать четыре барьера. Первым был рубеж на Суле, которая 200 летслужила границей между русскими и кочевниками. В "Слове о полку Игореве"воспевается Сула, текущая "серебряными струями", а половецкая земляиносказательно изображается так: "комони ржут за Сулою". В устье Сулы археологи раскопали крепость-гавань, куда могли заходитьво время опасности днепровские суда: укрепленная гавань носила характерноеназвание -- Воинь. Далее по Суле крепости стояли на расстоянии 15--20километров друг от друга. Если печенеги преодолевали этот рубеж, они встречались с новым заслономпо Трубежу, где был один из крупнейших городов Киевской Руси -- Переяславль.Если и это препятствие печенегам удавалось взять или обойти, то перед нимиоткрывались пути на Чернигов и Киев. Но перед Черниговом лежалиоборонительные линии по Остру и Десне, затруднявшие подход к этому древнемубогатому городу. Для того чтобы попасть с левого берега Днепра к Киеву, печенегам нужнобыло перейти реку вброд под Витичевом и затем форсировать долину Стугны. Ноименно по берегам Стугны Владимир и поставил свои крепости. Археологические раскопки в Витичеве открыли на высокой горе над бродоммощную крепость конца X века с дубовыми стенами и сигнальной башней навершине горы. При первой же опасности на башне зажигали огромный костер, итак как оттуда простым глазом был виден Киев, то в столице тотчас по пламеникостра узнавали о появлении печенегов на Витичевском броде. Стугнинская линия окаймляла "бор велик", окружавший Киев с юга. Этобыла уже последняя оборонительная линия, состоявшая из городов Треполя,Тумаша и Василева и соединявших их валов. В глубине ее, между Стугной иКиевом, Владимир построил в 991 году огромный город-лагерь, ставший резервомвсех киевских сил, Белгород. Постройка нескольких оборонительных рубежей с продуманной системойкрепостей, валов, сигнальных вышек сделала невозможным внезапное вторжениепеченегов и помогла Руси перейти в наступление. Тысячи русских сел и городовбыли избавлены от ужасов печенежских набегов. Об этой пограничной линии писал русский летописец, современникВладимира, писал западный епископ Бруно, ехавший из резным изображениемкрылатого Киева в Печенегию, об антропоморфного существа (отно- этих жепорубежных сящегося к типу языческих хеши- крепостях-заставах пел ственныхоберегов, то есть так свои песни народ: называемых "куриных богов") IX в. На горах, горах, да на высоких, На шоломя [холме] на окатистом, Там стоял да тонкий бел шатер. Во шатре-то удаленьки добры молодцы... Стерегли-берегли они красен Киев-град. Князь Владимир испытывал большую нужду в крупных военных силах и охотнобрал в свою дружину выходцев из народа, прославившихся богатырскими делами.Он приглашал и изгоев, людей, вышедших поневоле из родовых общин и не всегдаумевших завести самостоятельное хозяйство; этим князь содействовалдальнейшему распаду родовых отношений в деревне. Изгойство перестало бытьстрашной карой -- изгой мог найти место в княжеской дружине. Победы над печенегами праздновались всенародно и пышно. Князь с боярамии дружиной пировал на "сенях" (на высокой галерее дворца), а на двореставились столы для народа. На эти пиры съезжались "посадники и старейшиныпо всем градом и люди многы", "бесчисленное множество народа". Знаменитые пиры Владимира, являвшиеся своеобразным методом вовлечения вдружину, воспеты и в былинах в полном согласии с летописными записями: Во стольном городе во Клеве, У ласкова князя у Владимира Было пированьице почестей пир На многих на князей на бояров, На могучих на богатырей, На всех купцов на торговыих, На всех мужиков деревенскиих. Народ создал целые циклы былин о князе Владимире Красном Солнышке, оДобрыне, об Илье Муромце, о борьбе с Соловьем-Разбойником, олицетворениемплеменных князьков, о походах в далекие земли, о борьбе с жестокимиязыческими обычаями и о крепких заставах богатырских, охранявших КиевскуюРусь от "силушки поганой". Как устный учебник родной истории, пронес народ торжественные ивеличественные напевы былин через тысячу лет своей многотрудной жизни,дополняя былины новыми героями, новыми событиями и обращаясь к ним в тяжелыегоды бедствий. Героическая эпоха Владимира (980--1015 годы) была воспета и феодальнымлетописцем, и народом потому, что в главных своих событиях она сливалавоедино феодальное начало с народным, политика князя объективно совпадала собщенародными интересами. Клерикальные историки резко противопоставляет христианство язычеству иобычно делят историю каждого народа на два периода, считая рубежом принятиехристианства; дохристианские времена они называют веками мрака, когда народыпребывали в невежестве, христианство же будто бы пролило свет на их жизнь. Для некоторых народов, сравнительно поздно вступивших на путьисторического развития, принятие христианства означало в то время приобщениек многовековой и высокой культуре Византии или Рима, и тем самым тезисцерковников о тьме и свете как бы получал подтверждение. Но мы, разумеется,должны четко отделять культуру (кстати говоря, сложившуюся еще в "языческий"период) от религиозной идеологии. Византия не тем превосходила древних славян, что была христианскойстраной, а тем, что являлась наследницей античной Греции, сохраняязначительную часть ее культурного богатства. Христианство нельзя противопоставлять язычеству, так как это только двеформы, два различных по внешности проявления одной и той же первобытнойидеологии. И язычество, и христианство в равной мере основаны на вере всверхъестественные силы, "управляющие" миром. Сила и живучесть христианствасостоит в использовании древнего языческого представления о загробном мире,"о второй жизни" после смерти. В сочетании с очень древним дуалистическимвоззрением на мир как на арену борьбы духов добра с духами зла мысль озагробном мире породила учение о таком же дуализме в "потусторонней жизни",о существовании "рая" для добрых и "ада" для злых. Христианство в своей практике широко использовало первобытную магию, ихристианский молебен о дожде, когда священник кропит поля "святой" водой,ничем не отличается от действий первобытного жреца, пытавшегося таким жемагическим путем упросить небеса окропить поля настоящим дождем. Являясь эклектичным и стихийным объединением ряда древнихземледельческих и скотоводческих культов, христианство по своей сущностиочень близко подходило к языческим верованиям славян, германцев, кельтов,финнов и других народов. Недаром так тесно слились местные народныеверования с пришлым учением христиан. Главное отличие христианства заключалось в том, что свой историческийпуть оно проходило в условиях резко антагонистического классовогорабовладельческого общества, а затем в трудной обстановке кризиса и переходак феодализму. Естественно, что первобытная сущность тех культов, из которых сложилосьпервоначальное христианство, осложнялась и видоизменялась: религиясоциальных низов, обещавшая рабам утешение в будущей загробной жизни, былаиспользована рабовладельцами, внесшими в нее совершенно иные идеологическиемотивы. Феодальное государство еще больше развило классовую сущностьхристианства. Византийский император рассматривался как представитель самогобога на земле. Пышный и величественный церемониал богослужений был направленна освящение существующих классовых порядков. На стенах церквей изображались"святые" императоры, патриархи, представители знати. Церковное пространствообычно было поделено на два яруса -- внизу толпились простые люди, а нахорах помещались владыки и высшая знать. Христианство отличалось от язычества не своей религиозной сущностью, атолько той классовой идеологией, которая наслоилась за тысячу лет напримитивные верования, уходящие корнями в такую же первобытность, как иверования древних славян или их соседей. Христианские миссионеры, шедшие к славянам или германцам, не приносилис собой ничего принципиально нового; они несли лишь новые имена для старыхбогов, несколько иную обрядность и значительно более отточенную идеюбожественного происхождения власти и необходимости покорности еепредставителям. Мировоззрение же миссионеров не отличалось от мировоззренияязыческих жрецов, колдунов и знахарей. На корабле, плывшем по голубым волнам Эгейского моря, какой-то русскийкнижник XII века решил написать исследование о славянском язычестве: "Словоо том, как языческие народы поклонялись идолам и приносили им жертвы".Нашему путешественнику были знакомы и древний египетский культ Озириса, иучение Магомета в арабских землях, и обычаи тюрок-сельджуков, и непривычнаядля русского уха музыка органов в католических храмах крестоносцев. Его корабль плыл с юга на север, через Афон и Царьград, и на своемпути, начавшемся, быть может, где-нибудь в Палестине или даже в Египте, этоткнижник должен был видеть и остров Крит, известный в древности культомЗевса-Дия, и античные храмы Афродиты, Артемиды, Афины, и место знаменитогодельфийского треножника, служившего для предсказаний оракула ("триподадельфического ворожа"). Быть может, изобилие руин античных языческих святилищ, встреченных вовремя плавания, и вдохновило неизвестного автора на такую тему, каксопоставление славянского язычества с другими древними религиями. Для нас представляет исключительный интерес периодизация историиславянских верований, которую предложил этот умный и образованный писатель. 1. Первоначально славяне "клали требы (то есть приносили жертвы.-- Б.Р.) упырям и берегыням". 2. Затем они "начали трапезу ставити (тоже приносить жертву.-- Б. Р.)Роду и рожаницам". 3. Впоследствии славяне стали молиться главным образом Перуну (сохраняяверу и в других богов). "Упыри" -- это вампиры, фантастические существа, оборотни,олицетворяющие зло. "Берегыни" же (связанные со словом "беречь","оберегать") -- добрые, помогающие человеку духи. Одухотворение всей природыи деление ее на доброе и злое начала -- очень древние представления,возникшие еще у охотников каменного века. Против упырей применяли различныезаговоры, носили амулеты-обереги; в народном искусстве сохранилось многочрезвычайно древних символов добра и плодородия, изображая которые наодежде, посуде, жилище древний человек думал, что знаки добра, "обереги",отгоняют духов зла. К числу таких символов относятся изображения солнца,огня, воды, растения, цветка. Культ Рода и рожаниц, божеств плодородия, несомненно, связан сземледелием и действительно отражает более позднюю ступень развитиячеловечества -- неолит, энеолит и последующее время. Позднее, уже после крещения Руси, рожаниц приравнивали к христианскойБогородице. Род был верховным божеством неба и земли, распоряжавшимся всемижизненно необходимыми стихиями -- солнцем, дождями, грозами, водой. Вера вединого верховного бога явилась основой позднейшего христианскогомонотеизма. Культ Перуна, бога грозы, войны и оружия, возник сравнительно поздно всвязи с развитием дружинного, военного элемента общества. Как видно, ступени развития первобытной религии Указаныписателем-мореплавателем очень верно и точно. Последнюю стадию он тожеправильно обрисовал как двоеверие -- славяне приняли христианство, "но иноне по украинам молятся ему, проклятому богу Перуну" и другим богам. Моления славян-язычников своим богам были строго расписаны по временамгода и важнейшим сельскохозяйственным срокам. Год определялся по солнечнымфазам, так как солнце играло огромную роль в мировоззрении и верованияхдревних земледельцев. Начинался год, как и у нас сейчас, 1 января. Новогодние празднества --Святки -- длились 12 дней, захватывая конец старого года и начало нового. Вэти дни сначала гасили все огни в очагах, затем добывали трением "живой"огонь, пекли специальные хлебы и по разным приметам старались угадать, каковбудет наступающий год. Кроме того, язычники всегда стремились активно воздействовать на своихбогов при помощи просьб, молений и жертвоприношений: в честь боговустраивались пиры, на которых закалывали быков, козлов, баранов, всемплеменем варили пиво, пекли пироги. Боги как бы приглашались на этипиры-братчины, становились сотрапезниками людей. Существовали специальныесвятилища -- "требища", предназначенные для таких ритуальных пиров. Церковь использовала новогодние языческие святки, приурочив к нимхристианские праздники Рождества и Крещения (25 декабря и 6 января). Следующим праздником была Масленица, буйный и разгульный праздниквесеннего равноденствия, встречи солнца и заклинания природы накануневесенней пахоты. Церковь боролась с этим праздником, но не смогла егопобедить и добилась только выдворения его за календарные сроки Великогопоста перед Пасхой. В пору пахоты, сева яровых и "прозябания" зерна в земле мысль древнегославянина обращалась к предкам-"дедам", тоже лежащим в земле. В эти дниходили на кладбище и приносили "дедам" пшеничную кутью, яйца и мед, считая,что предки-покровители помогут всходам пшеницы. Кладбища представляли собойв древности как бы "поселки мертвых". Над сожженным прахом каждого умершегостроилась деревянная "домовина" ("столп"); в эти миниатюрные дома иприносили угощение предкам весной и осенью. Позднее над могилами сталинасыпать земляные курганы. Обычай "приносов" в "родительские" дни сохранялсядо XIX века. На протяжении весны и лета беспокойство древнего земледельца об урожаевсе возрастало: нужны были вовремя дожди, вовремя солнечное тепло. Первыйвесенний праздник приходился на 1--2 мая, когда появлялись первые всходыяровых. Второй праздник, слившийся впоследствии с христианским Троицынымднем,-- это день бога Ярилы, бога животворящих сил природы; в этот день (4июня) убирали лентами молодую березку и украшали ветками дома. Третий праздник отмечал летний солнцеворот 24 июня -- день Купалы (ИванКупала). Во всех этих праздниках ощущается настойчивое моление о дожде. Хороводыдевушек, обрядовые песни и пляски в священных рощах, жертвоприношения реками родникам -- все было направлено на получение дара неба, дождя. Дню Купалыпредшествовала "русальная неделя". Русалки -- нимфы воды и полей, откоторых, по представлениям славян, зависело орошение земли дождем. В славянской этнографии хорошо известно, что в дни таких русальныхпразднеств в деревнях выбирали самых красивых девушек, обвивали их зеленымиветками и с магической целью обливали водой, как бы подражая дождю, которыйхотели вызвать такими действиями. Праздник Купалы был наиболее торжественным из весенне-летнего цикла.Поклонялись воде (девушки бросали венки в реку) и огню (в купальскую ночь навысоких холмах, на горах разводили огромные костры, и юноши и девушкипопарно прыгали через огонь). Жизнерадостная игровая часть этих моленийсохранялась очень долго, превратившись из обряда в веселую игру молодежи. Этнографы начала XIX века описывают великолепное зрелище купальскихкостров в Западной Украине, Польше и Словакии, когда с высоких вершин Татрили Карпат на сотни верст вокруг открывался вид на множество огней,зажженных на горах. Кульминационным пунктом славянского сельскохозяйственного года былигрозовые, жаркие июльские дни перед жатвой. Земледелец, бессильный перед лицом стихий, со страхом взирал на небо:урожай, взращенный его руками, вымоленный (как он думал) у богов, был ужепочти готов, но грозное и капризное небо могло его уничтожить. Излишний зноймог пересушить колосья, сильный дождь -- сбить созревшее зерно, молния --спалить сухое поле, а град -- начисто опустошить нивы. Бог, управляющий небом, грозой и тучами, был особенно страшен в этидни; его немилость могла обречь на голод целые племена. День Рода-Перуна(Ильин день -- 20 июля) был самым мрачным и самым трагическим днем во всемгодовом цикле славянских молений. В этот день не водили веселых хороводов,не пели песен, а приносили кровавые жертвы грозному и требовательномубожеству, прямому предшественнику столь же жестокого христианского бога.Знатоками обрядности и точных календарных сроков молений были жрецы-волхвы иведуньи-знахарки, появившиеся еще в первобытную эпоху. Наряду с языческими молениями об урожае, составлявшими содержаниегодового цикла праздников, славянское язычество включало первобытный анимизм(вера в леших, водяных, болотных духов) и культ предков (почитание мертвых,вера в домовых). Сложной обрядностью обставлялись свадьбы и похороны. Свадебные обрядыбыли насыщены магическими действиями, направленными на безопасность невесты,переходящей из-под покровительства своих домашних духов в чужой род, наблагополучие новой семьи и на плодовитость молодой четы. Погребальные обряды славян сильно усложнились к концу языческогопериода в связи с развитием дружинного элемента. Со знатными русами сжигалиих оружие, доспехи, коней. По свидетельствам арабских путешественников,наблюдавших русские похороны, на могиле богатого руса совершалось ритуальноеубийство его жены. Все эти рассказы полностью подтверждены археологическимираскопками курганов. В качестве примера можно привести огромный курган высотою вчетырехэтажный дом -- "Черную Могилу" в Чернигове, где в процессе раскопокбыло найдено много различных вещей X века: золотые византийские монеты,оружие, женские украшения и турьи рога, окованные серебром, с чеканнымиузорами и изображением былинного сюжета -- смерти Кощея Бессмертного вчерниговских лесах. "Черная Могила", в которой, по преданию, был похоронен черниговскийкнязь, расположена на высоком берегу Десны, и огонь грандиозногопогребального костра должен был быть виден на десятки километров вокруг. Вокняжившись в Киеве, Владимир I произвел своего рода языческуюреформу. Стремясь, очевидно, поднять древние народные верования до уровнягосударственной религии, рядом со своими теремами, на холме, князь приказалпоставить деревянные кумиры шести богов: Перуна с серебряной головой изолотыми усами, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Семаргла и Мокоши. Будто бы Владимир установил даже человеческие жертвоприношения этимбогам, что должно было придать их культу трагический, но в то же время иочень торжественный характер. "И осквернилась кровью земля Русская и холмтот",-- говорит летопись. Культ Перуна, главного бога дружинной знати, был введен Добрыней и насеверной окраине Руси, в Новгороде. Вокруг идола Перуна там горело восемьнегасимых костров, и память об этом вечном огне сохранялась у местногонаселения вплоть до XVII века. Стрибог, повелевавший ветрами, был, по всей вероятности, богом неба;Даждьбог -- богом света, тепла, плодородия (подобно античному Аполлону):Хоре -- бог солнца как источника света. Семаргл -- божество близкое крусалкам, подательницам влаги на поля; это бог почвы, корней растений,разновидность божеств плодородия. Мокошь (или Макошь) была единственным женским божеством в этом пантеонеи, очевидно, олицетворяла собой женское начало природы и женскую частьхозяйства (стрижку овец, прядение). Попытка превращения язычества в государственную религию с культомПеруна во главе, судя по всему, не удовлетворила Владимира, хотя киевлянеохотно поддерживали даже самые крайние проявления кровавого культавоинственного бога. В Киеве давно уже было хорошо известно христианство и его основныедогмы, так приспособленные к нуждам феодального государства. Первые сведенияо христианстве у русов относятся к 860--870-м годам. В X веке в Киеве былауже церковь святого Ильи, христианского двойника Перуна. Ко времениСвятослава и Владимира существовала значительная христианская литература всоседней Болгарии, написанная на старославянском языке, вполне понятном длявсех русских. Но киевские князья медлили с принятием христианства, так как притогдашних богословско-юридических воззрениях византийцев принятие крещенияиз их рук означало переход новообращенного народа в вассальную зависимостьот Византии. Владимир I вторгся в византийские владения в Крыму, взял Херсонес иотсюда уже диктовал свои условия императорам. Он хотел породниться симператорским домом, жениться на царевне и принять христианство. Ни о какомвассалитете в таких условиях не могло быть и речи. Около 988 года Владимир крестился сам, крестил своих бояр и под страхомнаказаний заставил креститься киевлян и всех русских вообще. В Новгороде тотже Добрыня, который учреждал там культ Перуна, теперь крестил новгородцев. Формально Русь стала христианской. Погасли погребальные костры, накоторых сгорали убитые рабыни, угасли огни Перуна, требовавшего себе жертвнаподобие древнего Минотавра, но долго еще по деревням насыпали языческиекурганы, "отай" молились Перуну и огню-сварожичу, справляли буйные праздникиродной старины. Язычество слилось с христианством. Церковь на Руси была организована так: во главе ее стоял киевскиймитрополит, назначаемый из Константинополя или самим киевским князем споследующим избранием собором епископов. В крупных городах находилисьепископы, ведавшие всеми церковными делами большой округи -- епархии. Собособлением отдельных княжеств каждый князь стремился к тому, чтобы егостолица имела своего епископа. Митрополит и епископы владели землями, селами и городами: у них былисвои слуги, холопы, изгои и даже свои полки. Князья на содержание церквидавали "десятину" -- десятую долю своих даней и оброков. Церковь имела свойособый суд и специальное законодательство, при помощи которого властно ибесцеремонно вмешивалась в семейную и интимную жизнь, в мысли и нормыповедения людей. В городах в XI--XII веках было много каменных и деревянных церквей, вкоторых служили священники (попы) и их помощники дьяконы. Служба в церквивелась ежедневно три раза в день (заутреня, обедня и вечерня); церковникистремились регламентировать весь быт и постоянно воздействовать на свое"стадо". В праздничные дни устраивались особо торжественные службы, которымпредшествовали ночные моления -- всенощные. Пышность богослужений должнабыла воздействовать на умы простых людей. Но долго еще церковники жаловались на то, что их храмы пустуют: "Есликакой-нибудь плясун, или музыкант, или комедиант позовут на игрище, насборище языческое, то все туда радостно устремляются и проводят там,развлекаясь, целый день. Если же позовут в Церковь, то мы позевываем,чешемся, сонно потягиваемся и отвечаем: "Дождливо, холодно" или еще чем-либоотговариваемся... На игрищах нет ни крыши, ни защиты от ветра, но нередко и дождь идет,дует ветер, метет метель, но мы ко всему этому относимся весело, увлекаясьзрелищем, гибельным для наших душ. А в церкви и крыша есть, и приятный воздух, но люди не хотят идти". Все средства искусства были использованы церковью для утверждения своихвзглядов на жизнь и общественную структуру. Ораторы убеждали аудиторию в том, что "властители бо от бога устроены",что человек должен купить себе покорностью и смирением в этой жизни вечноеблаженство после смерти. Художники изображали Страшный суд, когда, по фантастическимпредсказаниям пророков, восстанут из гробов все умершие за несколькотысячелетий существования мира и бог начнет последний суд, определяяправедников в рай, а грешников -- в ад, на бесконечные муки. Кисть художникарисовала безобразных чертей, хватающих грешников и бросающих их в печь,пронзающих крючьями, рвущих грязными когтями их тела... Стройное пение и торжественное театрализованное богослужебное действиедолжны были показать другой, праведный полюс христианского мира. Архитекторыстремились вознести церковные здания над хижинами и хоромами так, чтобыименно церкви создавали архитектурный ансамбль города. Создавая свое искусство, церковь постоянно обрушивалась на светскиезабавы и интересы: "Горе тем кто ждет вечера с его музыкой -- гуслями,флейтами тамбуринами... тем, кто делает вид, что не знает, какой вредприносят гусли, игры, танцы и пение". Церковный проповедник порицает тех солидных горожан, которые внешнеблагопристойны, но увлекаются игрой уличных артистов, танцами и песнями,даже детей водят на пиры: "А спросите-ка этих бесстыдных старцев, как жилипророки и апостолы? Или сколько было апостолов и пророков? Не знают ониэтого и не ответят вам. А вот если речь зайдет о лошадях или о птицах, или очем-либо другом, то тут они -- философы, мудрецы!" Одной из сильнейших церковных организаций были монастыри, игравшиевообще очень важную роль в истории средневековых государств. По идее монастырь -- добровольное братство людей, отрекшихся от семьи,от обычной жизни и целиком посвятивших себя служению богу. На деле монастырибыли крупными землевладельцами-феодалами, владели селами, вели оптовуюторговлю, ссужали деньги под ростовщические проценты и всегда находились всамой гуще жизни, принимая непосредственное участие в повседневной "суетемирской", и в крупных политических событиях. Игумены монастырей наравне с епископами выступали как дипломаты, судьи,посредники. В монастырях существовало резкое неравенство между бедняками без роду,без племени и выходцами из боярской или купеческой среды. Высшие церковные власти -- епископы и митрополит -- могли быть выбранытолько из среды монахов, которых, в отличие от обычных попов и дьяконов,называли черным духовенством. Некоторые центральные монастыри, вроде Киево-Печерского (основанного всередине XI века), стали своего рода духовной академией, куда охотнопоступали сыновья крупных вельмож, стремившиеся сделать карьеру. В такихмонастырях были хорошие библиотеки; здесь велись летописи, сочинялисьпроповеди, записывались внутренние монастырские события, прославлялисьмонахи-"подвижники", "отшельники", "молчальники". Богатая хозяйственная жизнь монастырей и наличие в нихаристократической прослойки, избавленной (как мы знаем по позднейшим данным)от черной работы, заставляли администрацию принимать меры для создания такойдекоративной завесы, которая прикрыла бы собой классовую сущность монастыряи отвлекла бы внимание горожан и крестьян. Такой завесой являлись"блаженные", "юродивые" -- психически ненормальные, слабоумные илиискалеченные люди, недостатки которых беззастенчиво выставлялись напоказвсем посетителям монастыря. Сохранился рассказ об одном таком юродивом Иса-акии, жившем в Печерскоммонастыре в 1060--1070-х годах. Он был "расслаблен телом и умом", его мучиликошмарные видения, одет он был в недубленую козью ЩкУру; монастырские повараиздевались над его слабоумием и заставляли ловить ворон. Исаакий то собиралДетей и одевал их в монашеские одежды, то босыми ногами становился нагорящую печь, то "поча по миру ходити, тако же уродом ся творя". Рассказ обэтом несчастном был введен в летопись, и автор-монах сознательно преподноситчитателю образ "божьего избранника". К началу XIII века мы видим проявления антицерковных и антимонашескихнастроений. Смоленский поп Авраамий, славившийся начитанностью икрасноречием, обратил свою проповедь к очень широкому кругу горожан, средикоторых были и "малые", и "рукодельные", и рабы. Его учение было близко кучению западноевропейских вальденсов, выступавших против духовенства.Епископ и игумены судили Авраамия. Русская церковь играла сложную и многогранную роль в истории РусиXI--XIII веков. Несомненна польза церкви как организации, помогавшейукреплению молодой русской государственности в эпоху бурного поступательногоразвития феодализма. Несомненна и ее роль в развитии русской культуры, вприобщении к культурным богатствам Византии, в распространении просвещения исоздании крупных литературных и художественных ценностей. Но русский народ дорогой ценой заплатил за эту положительную сторонудеятельности церкви: тонкий яд религиозной идеологии проникал (глубже, чем вязыческую пору) во все разделы народной жизни, он притуплял классовуюборьбу, возрождал в новой ф°Р~ ме первобытные воззрения и на долгие веказакреплял в сознании людей идеи потустороннего мира, божественногопроисхождения властей и провиденциализма, то есть представления о том, чтовсеми судьбами людей всегда управляет божественная воля. Русские люди не были так религиозны, как это пытаются изобразитьцерковные историки, однако религиозная идеология во всеоружии всегосредневекового искусства была препятствием на пути к свободномумиропониманию.

Дата добавления: 2014-01-11