История химиотерапии инфекций

Примеры расчетов при стандартизации растворов, и см. Калинкин И.П. Титриметрические методы анализа. Примеры решения задач. Учебное пособие:[Текст] / И.П. Калинкин, Т.Э. Маметнабиев - СПб.: СПбГТИ (ТУ), 2009. – 43 c.(№1578) – с.20 – 22.

Броматометрия см. Калинкин И.П. Титриметрические методы анализа. Примеры решения задач. Учебное пособие:[Текст] / И.П. Калинкин, Т.Э. Маметнабиев - СПб.: СПбГТИ (ТУ), 2009. – 43 c.(№1578) – примеры №№ 45, 46 с. 37, 38.

Проблема лечения инфекционных заболеваний имеет такую же долгую историю, как и изучение самих болезней. С точки зрения современного человека, первые попытки в этом направлении были наивны и примитивны, хотя некоторые из них и не были лишены здравого смысла (например, прижигание ран или изоляция больных). Опыт, накопленный тяжёлым путём проб и ошибок, вооружил знахарей знаниями целебных свойств вытяжек из трав и тканей животных, а также различных минералов, Изготовление настоев и отваров из растительного сырья было широко распространено в античном мире, их пропагандировал Клавдий Гален.

В средневековье репутацию препаратов из лекарственного сырья значительно «подмочили» всевозможные зелья, «изыскания» алхимиков и, конечно, убеждённость в неизлечимости «кар Господних». В этой связи следует упомянуть верование в целительное действие рук «помазанников Божьих», через прикосновение царствующей особы проходили толпы больных. Например, Людовик XIV возложил руки на 10 000 больных, а Карл II Стюарт — на 90 000.

Основателем химиотерапии с полным правом должен считаться Парацельс, названный А.И. Герценым «первым профессором химии от сотворения мира». Парацельс не без успеха применял для лечения инфекций человека и животных различные неорганические вещества (например, соли ртути и мышьяка). После открытия Нового Света стало известно о свойствах коры дерева «кина-кина», использовавшейся индейцами для лечения малярии. Популярности этого средства способствовало чудесное излечение жены вице-короля Америки, графини Цинхон, и в Европу кора прибыла уже под названием «порошок графини», a позднее её имя присвоили и самому хинному дереву (Cinchona). Такую же славу снискало и другое заокеанское средство — ипекакуана, применявшееся индейцами для лечения «кровавых» поносов.

Честь разработки адекватных подходов к лечению инфекционных болезней принадлежит нашему соотечественнику: Дмитрий Леонидович Романовский в 1890 г. указал, что «истинна специфичность действия на самую сущность болезни, на производящего её паразита» заключается «в разрушительном действии на паразита» и для каждой инфекции должно быть найдено «вещество, которое при введении в заболевший организм окажет наименьший вред последнему, вызовет наибольшее деструктивное действие в патогенном aгeнте». История современных антимикробных средств началась с открытия Паулем Эрлихом способности анилиновых красителей убивать трипаносомы.

Пауль Эрлих и его сотрудник Киеси Шига испытал: более 500 красителей (от бриллиантового зелёного до генцианового фиолетового) и обнаружили один, способный защищать от гибели мышей, заражённых трипаносомами. Авторы так его и назвали — трипановый красный, но вскоре оказалось, что препарат не действует на микроорганизмы, укрывшиеся в тканях. Дальнейшие их поиски выявили трипановый синий и другие красители, обладавшие бактерицидным эффектом in vitro, но не in vivo. Неудача с красителями не остановила Эрлиха, им овладела другая идея — излечивать сифилис.

К этому времени медицина обогатилась новым противотрипаносомозным средством атоксилом (органическое производное мышьяка). Атоксил с успехом применил Роберт Кох для лечения сонной болезни, но через несколько месяцев выяснилось страшное побочное действие препарата — дегенерация зрительного нерва.

Эрлиха это не смутило, так как атоксил эффективно применяли для лечения малокровия у кур, возбудитель которого был поразительно похож на возбудителя сифилиса. Под своим любимым девизом «не спеша и без устали» Эрлих с легендарным упорством испытывал всё новые и новые производные атоксила. Успех ждал исследователя на 606-м соединении. Он назвал его сальварсаном (спасающим), и, действительно, препарат спас жизни тысячам больным различными спирохетозами (сифилис, фрамбезия и др.).

Основываясь на собственных результатах изучения, Эрлих разработал постулат о «волшебной пуле» - веществе с минимальной органотропностью и максимальной паразитотропностью. Этот постулат стал основным принципом поиска новых химиотерапевтических средств.

После блестящих открытий Эрлиха все поиски лекарственных средств окутались покровом тайны. Специалисты ведущих фармацевтических фирм исследовали каждое новое соединение, не разглашая полученные результаты.

В 1908 г. австрийский химик П. Гельмо получил сульфаниламид из каменноугольной смолы. Позднее химик фирмы «Байер» X. Герляйн установил, что присоединение сульфаниламида к кислым красителям улучшает качество окраски, и предложил новый кирпично-красный краситель— хризоидин.

Уже в 1913 г. специалисты фирмы «Байер» установили его способность убивать различные бактерии. В 1932 г. фирма «ИГ Фарбениндустрие» запатентовала оранжево-красное вещество с необычным для красителей названием стрептозон. В лабораториях фирмы его детально изучил выдающийся бактериолог Г. Домагк, опубликовавший свои результаты в знаменитой статье «Вклад в химиотерапию бактериальных инфекций», ознаменовавшей рождение нового класса химиотерапевтических агентов. Монопольные права на стрептозон (получивший название пронтозил или красный стрептоцид) позволили «ИГ Фарбениндустрие» захватить рынок антимикробных лекарственных средств.

Но дельцы от фармацевтики не придали значения открытию П. Гельмо и не запатентовали сульфаниламид, а исследования группы Э. Фурно из парижского Пастеровского института показали, что действующим началом пронтозила является его бесцветная фракция. Под названием «белый стрептоцид» этот препарат стали широко тиражировать во многих странах.

При изучении сибирской язвы Пастер заметил, что заражение животного смесью возбудителя и других бактерий часто мешает развитию заболевания, что позволило ему предположить, что конкуренция между микробами может блокировать патогенные свойства возбудителя. Впервые идею о возможности применения существующего антагонизма между микробами для лечебных целей высказал И.И. Мечников.

Позднее было показано, что такими свойствами обладают не только микробы, но и их стерилизованные продукты. Эти находки положили начало развитию двух направлений в подходе к лечению инфекций: применение стерилизованных микробных культур (чему особый толчок дало открытие и применение туберкулина Коха) и особых ингибирующих агентов, продуцируемых микробами.

В последующем было установлено, что отдельные почвенные спорообразующие бактерии выделяют вещества, убивающие бактерии других видов. В 70-х годах XIX в. русские врачи В.А. Манасеин и А.Г. Полотебнов установили бактерицидные свойства плесневых грибов и эффективность экстрактов их культур при лечении инфицированных язв и ран. Для этого направления ведущее значение имело открытие А. Флемингом пенициллинов (1928). Следствием этой знаменитой «случайности» (в открытую чашку Петри со стафилококками нечаянно попала плесень P. notatum, образовавшая зону задержки роста) явилось получение чистого пенициллина (X. Флори и Э. Чейн, 1940) и начало новой эры в химиотерапии.

Первый отечественный пенициллин (крустозип) был получен З.В. Ермольевой из P. crustosum в 1942 г. Безусловно, без предшествующих многолетних исследований, в том числе и отечественных учёных, эта «случайность» вряд ли бы была столь плодотворной. Более того, в 1985 г. в архивах Лионского университета была найдена диссертация рано скончавшегося студента-медика (Эрнест Августин Дюшене), за сорок лет до Флеминга подробно характеризующая открытый им препарат из плесени P. notatum, активный против многих патогенных бактерий.

Дата добавления: 2014-01-11