Главные этапы развития коммуникативной теории в XX в. Идеи М. Маклюэна

Когда работа с информацией/знаниями стала одной из производительных сил общества, появились страны, строящие свое экономическое благополучие, в значительной степени используя эту сферу. Э. Тоффлер говорит об информации как о сырье: «Для цивилизации Третьей волны одним из главных видов сырья, причем неисчерпаемым, будет информация, включая воображение». Все это в значительной степени связано с тем, что современное общество вышло на более сложный этап своей организации, требующий для успешного функционирования более совершенных процессов координации, в более серьезной степени опирающийся на информационные процессы.

Конец ХХ в. вывел процессы коммуникации на новый уровень, когда в них в значительной степени оказались заинтересованными государства и в военной области. Речь идет о феномене информационных войн (операций). Впервые на эту тему заговорил Э. Тоффлер в своей теории типологии войн. Войны аграрного периода велись за территории, войны индустриального периода — за средства производства. Войны информационного века будут вестись за средства обработки и порождение информации/знаний. Э. Тоффлер назвал этот феномен войной Третьей волны.

Возник новый аспект роли коммуникации в обществе. Наиболее интересные работы в этом направлении были сделаны представителями Военно-воздушного университета в Максвелле (США): Дж. Стейном, Р. Шафрански, О. Йенсеном. Их даже называют школой Максвелла. Самой главной особенностью этого направления стал «отрыв» от конкретики требований момента с акцентом на модельные представления, что надо и что должно быть. В конечном счете, перед нами возникает вариант психологического воздействия на разум противника.

Дж. Стейн, также один из представителей университета в Максвелле, трактует информационную войну как действующую в области того, как люди думают и как принимают решения. В качестве одного из возможных инструментариев он называет создание и передачу фиктивных сообщений, которые могут быть направлены как на массовую аудиторию, так и на индивидуальное сознание.

Р. Шафранский в качестве целей информационной войны называет системы знаний и представлений. Системы представлений при этом рассматриваются как максимально индивидуализированные. «Враг в реальности представляет из себя множество врагов, множество отдельных разумов». На стратегическом уровне удачная информационная кампания должна воздействовать на процесс выбора противника, соответственно, на его поведение.

Уже в 1994 г. инструкции по психологическим операциям ВВС США требуют в числе своих задач «ввода информации для воздействия на мысли, эмоции и мотивы иностранных правительств, организаций, групп и идивидов». Исходя из этой цели, аналитики ВВС подвели под нее новый инструментарий.

Характерным (и благотворным для дальнейших исследований) для представителей ВВС стало представление об информационном пространстве (инфосфере), где возможно будущее противоборство. Они пришли к такому пониманию, в определенной степени экстраполировав возникновение внимания к воздушному пространству, которого как бы и не было до момента изобретения братьями Райт летающего аппарата. Информационное пространство также возникает как реальность после того, как человечество научилось создавать и эксплуатировать его. Новой задачей стал контроль этого информационного пространства для достижения соответствующего информационного доминирования.

К информационной войне современный мир подталкивает и глобализация современных СМИ, которые постепенно становятся равноправными участниками принятия решений. Особенности канала коммуникации и особенности восприятия информации человеком диктуют приоритеты, под которые начинает подстраиваться политика.

Все эти параметры демонстрируют новый статус информации в современном обществе, требуя к себе другого отношения общества и государства.

Не менее значимым, чем воздействие на противника, является влияние на дружественную или нейтральную аудиторию. Мир полон стереотипов, которые часто являются невыгодными для той или иной национальности. Ведется активная борьба против подобных негативных представлений одной национальности в рамках массовой культуры другой. Известно, что японцы, к примеру, покупали акции голливудских компаний, чтобы влиять на то, как будут выглядеть в американских фильмах японцы. Аналогично пытается влиять на западные кинопредставления и арабский мир. К примеру, в июле 1993 г. состоялась встреча между арабо-американцами и студией Диснея, в результате чего были удалены некоторые оскорбительные пассажи из песен фильма «Алладин».

Новый информационный мир по-иному выстраивает свои приоритеты, опирается на новые типы возможностей. Статус наук коммуникативного цикла непрерывно растет. В этой области также появились свои «глобалисты», замкнувшие на коммуникацию весь мир. Это М. Маклюэн и Э. Тоффлер.

Концепцию М. Маклюэна можно описать несколькими основополагающими идеями. Во-первых, это повышение роли самого канала коммуникации, который задает в ряде случаев само сообщение. Маклюэн подчеркивал, что современные средства коммуникации уже передают не столько само сообщение, сколько его автора, например, имея в виду телевидение. Во-вторых, всеобщность его подхода привела к рассмотрению мира как одной глобальной деревни, единство которой достигается за счет СМИ. В-третьих, Маклюэн предложил интересное разграничение «горячих» и «холодных» СМИ. Горячие средства загружают орган чувств полностью, холодные — из-за недостаточной информационной определенности заставляют подключаться все органы чувств. Радио, с его точки зрения, является горячим средством, телевидение — холодным, поскольку радио «не вызывает такой высокой степени соучастия аудитории в своих передачах, как телевидение. Его роль в том, чтобы создавать звуковой фон или устранять шумы, как в случае с подростком, открывшем в радиоприемнике средство отгородиться от своего окружения. Телевидение не подходит для создания фона. Оно завлекает вас, и без этого, что называется, не обойтись».

Структуралистские концепции коммуникации. Коммуникация у человека протекает в основном в рамках двух основных каналов: вербального и визуального. Именно в этой области чувств у человека оказались более совершенные порождающие и анализирующие аппараты. Собака, к примеру, может различать 40 тыс. вариантов запаха, что недоступно человеку. Механизмы анализа и порождения должны дополняться соответствующими механизмами запоминания. А в области запаха или вкуса человек уже не имеет такой четкой системной памяти. В качестве обратного примера, подтверждающего правило, можно сослаться на произведение М. Пруста, герой которого мог восстановить далекий прошлый контекст именно по подсказке из этой области.

Вербальная коммуникация строится на лексически выделенных единицах, соответствующих реалиям мира. Это приводит к большому числу единиц словаря, из которых складывается бесконечное число сообщений. Визуальная коммуникация не обладает подобным набором заранее установленных единиц. Отсутствие элементарных единиц делает более универсальным процесс восприятия визуальной коммуникации, поскольку не требует предварительного знания списка единиц для понимания сообщения.

Однако и на визуальном уровне существуют предварительные нормы, определяющие форму необходимого сообщения. А. Маслоу смотрит на проблему еще шире, когда говорит, что нехватка красоты может быть патогенным фактором.

«Жизнь в неприятном окружении с неприятными людьми является патогенным фактором для психологического здоровья. Выбирайте для общения красивых и достойных людей, и вы обнаружите, как улучшается ваше самочувствие и ваша самооценка».

Благодаря отсутствию заранее заданной определенности единиц, визуальное сообщение несет большее число информационных прочтений. Поэтому телевидение столь опасно с точки зрения специалиста по PR — как более богатый сообщениями канал оно может выдать «лишнее» сообщение, что особенно ярко проявляется в случае прямого эфира. Отсюда следует необходимость более строгого контроля именно телевизионного сообщения, чтобы не порождать дополнительных сообщений, сопровождающих основное.

Коммуникативные процессы в соответствии с моделью Г. Бейтсона идут на двух уровнях: коммуникативном, понимаемом стандартно, и мета-коммуникативном. Этот уровень задает модус передаваемого сообщения. Г. Бейтсон пришел к своей теории, наблюдая над играми обезьян. Его интересовал вопрос, как обезьяны понимают в конкретном случае, что покусывание — это не ссора, а игра. Ответ состоял в том, что обезьяна передает мета-коммуникативное сообщение, дающее нужную интерпретацию передаваемому содержанию. Шизофреник, как он считает, не владеет мета-коммуникативным инструментарием, поэтому не может адекватно интерпретировать получаемые сообщения. Например, он не может понимать шуток и тем самым выпадает из процесса обычной коммуникации.

Мета-коммуникативные процессы должны соотноситься с теми или иными жанрами, с теми или иными типами дискурсов. Человек, владеющий речью, должен одновременно владеть набором принятых в данной структуре типов дискурсов, поскольку в каждом из них существует свой вариант коммуникативного поведения. Речь не идет только о различиях между свадьбой и похоронами, есть также мета-коммуникативные правила, требующие в одном случае порождать информацию, в другом, — только получать ее. Определенные речевые ритуалы серьезным образом предопределяют наше поведение в этом смысле.

Коммуникация может быть иерархической (с приоритетностью прямой связи) и демократической (с приоритетностью обратной связи). Для иерархической схемы важен приказ, для демократической — убеждение.

Можно считать, что эти два типа коммуникации принадлежат к разным социальным структурам: государству и обществу. Как считал Б. Чичерин, государство заинтересовано в единстве, общество — в разнообразии. Отсюда и возникает вышеотмеченная ориентация на монолог, который должен, по сути, блокировать действия другого, или диалог, разрешающий подобные речевые или неречевые действия.

И реклама, и паблик рилейшнз порождают свои тексты в режиме общественной (демократической) коммуникации. Отсюда следует сложность этого процесса, поскольку такое порождение может идти в агрессивной коммуникативной среде из-за одновременного существования других источников информации. То есть это порождение сообщения в условиях, когда одновременно существует порождение противоречащих ему сообщений. Эта характеристика особенно важна в условиях информационных войн и психологических операций, когда против множества пропагандистских сообщений следует суметь породить одно единственное, которое сможет привести к сдаче солдат противника в плен. То есть еще одной дихотомией становится агрессивная/благоприятная коммуникативная среда.

Наиболее распространенной и исследованной является дихотомия устной/письменной коммуникации. Письменная коммуникация не включает в фиксацию такие явления, как хезитация (выражение сомнения), что иногда фиксируется как: «э-э-э» и т. д. Отсюда следует, что письменная коммуникация отнюдь не является простой фиксацией устной, поскольку она выбирает из нее исключительно характеристики, способствующие усилению авторитетности своего слова.

У П. Ершова встречается интересное разграничение коммуникативного поведения сильного и слабого участников коммуникации. Поэтому можно выделить еще и дихотомию сильного/слабого участника коммуникации. Обмен информацией он в принципе трактует как сферу борьбы.

Друг свободно обменивается информацией, но он избегает выдавать подобные деморализующие сведения. Друг скрывает подобные сведения, оберегая партнера. Дружественность связана с разговорчивостью, даже болтливостью. Он также выделяет типы профессии, занятые по преимуществу выдачей информации (педагоги, воспитатели, библиотекари) и те, кто чаще добывает ее (всякого рода администраторы).

Коммуникация становится объектом исследования на различных уровнях и в различных понятиях: культурологическом, социологическом, политологическом, философском, психологическом, лингвистическом, и т. д. Такое положение является вполне закономерным и объяснимым. Происходящая в современном мире глобальная трансформация индустриального общества в информационно-коммуникативное общество сопровождается не только проникновением коммуникации во все сферы жизнедеятельности общества, возникновением и развитием качественно нового типа коммуникативных структур и процессов, но и глубоким переосмыслением коммуникативной природы социальной реальности, современных изменений в социально-коммуникативной сфере, места и роли коммуникаций в развитии общества.

Чем более разнообразным будет наше общество, тем большую значимость будет приобретать теория коммуникации, призванная наводить мосты между разными социальными группами. Общество невозможно без согласия. Значит, общество не обойдется и без теории коммуникации.

Сегодня теория коммуникации «подталкивается» прикладными областями, среди которых можно назвать рекламу, паблик рилейшнз, избирательные технологии. Именно для них теория коммуникации выступает как базовая научная дисциплина, позволяющая превращать практические наработки в правила и законы, которые в свою очередь дают возможность проведения эффективных коммуникативных кампаний.

Итак, актуальность изучения коммуникационного процесса представляется безусловно важной и интересной. Между тем, многие изменения в современном обществе объясняются не просто увеличением количества передаваемых сообщений и возрастанием информационного потока, а именно комплексной трансформацией всего коммуникационного процесса в целом. Рост количественной составляющей коммуникации, безусловно, важен — идет непрерывное увеличение каналов коммуникации и расширение возможностей уже существующих каналов. Так, например, только в сети интернет возможно осуществление нескольких вариантов коммуникации: электронная почта, чаты, форумы, блоги. Увеличение количества передаваемых и получаемых сообщений меняет восприятие людьми информационного пространства. Кроме того, трансформации подвергается качественная сторона коммуникации, изменяются нормы общения, например, появляются новые формы приветствия характерные только для «сетевого» общения. Коммуникация, за счет использования технических средств, становится все более опосредованной. Все эффекты трансформации коммуникационного процесса требуют системного описания и изучения.

Коммуникация связывает общество в единую структуру, является основой целостности общества. Трансформация коммуникационного процесса, таким образом, влияет на изменения в структуре общества. Анализ подобных изменений возможен, если представить систему социальных действий через коммуникацию.

Дата добавления: 2014-01-14