Соотношение доводов и коммуникативной установки

Доводы логические	Коммуникативная установка	Доводы психологические	Коммуникативная установка
"к очевидно­му"	на наблюдение (было-не было)	"к этосу"
		а) к сопережива­нию
		б) к отвержению	на действие (делать-не делать)
"к логосу"	на рассуждение (истинно-ложно)	"к пафосу"
		а) к угрозе
		б) к обещанию

Довод "к очевидному" формируется из показаний очевидцев (в этом качестве может быть привлечен и сам убеждаемый) при выясне­нии вопросов.следующих содержательных типов: "Имело ли место нечто?", "Какими качествами характеризуется рассматриваемое явле­ние?". Довод применяется с коммуникативной установкой на наблю­дение и дает возможность судебному оратору с помощью множества правдоподобных деталей создать яркую картину ситуации (место, время, подробности). Вот как использует этот довод Анатолий Федо­рович Кони в обвинительной речи по делу об убийстве иеромонаха Иллариона: "Укажу только те вопросы, которые прежде всего воз­никли у лиц, исследовавших это дело, и вы увидите, как полно и крас­норечиво отвечала на эти вопросы самая обстановка найденного. Прежде всего, что это такое? Убийство, очевидно. С какой целью? Разломанная шкатулка, раскрытые комоды, разбросанная одежда -все это прямо говорит о совершении преступления с целью грабежа. В какое время? Отцу Иллариону после вечерни, следовательно, в 5 ча­сов вечера, в 6-м, были принесены дрова и вода для самовара; затем у него найден самовар, почти полный водою, в чайнике, налитом довер­ху, заварен чай, чашка суха; видно, что, вернувшись от вечерни, он заварил чай и не успел напиться. Итак, приблизительное время со­вершения убийства - б часов вечера".

Довод "к логосу", применяемый с установкой на рассуждение, бывает трех разновидностей: дефинитивный - определение понятия, отражающее существенные признаки предмета или явления (Вот как определяет аффект В. Д. Спасович: "...Нужно отличать гнев как аффект от гнева как страсти. Гнев, который разжигался в течение трех последовательных часов, был уже не аффектом, а страстью, под влиянием которой человек может действовать с полным созна­нием последствий..."); индуктивный - рассуждение-обобщение ("С дамами пожилыми, воспитанными в старых понятиях, чрезвычайно трудно бывает рассуждать об обстоятельствах, касающихся их лично. Дама, может быть, очень благородная, очень сердобольная, но ей трудно втолковать, что право, что не право... В семействе Даниловой сложились, вероятно, такого рода представления: собака нас не кусает, на пас не лает; невероятно, чтобы она могла кусать­ся и пугать кого-нибудь..."); дедуктивный - рассуждение-конкретизация. (Так, А. Ф. Кони принимал во внимание влияние бла­гоприятных и неблагоприятных условий жизни конкретного человека. И именно в этих жизненных условиях он находил "лучший материал для верного суждения о деле", так как "краски, которые накладывает сама жизнь, верны и не стираются никогда").

Доводы "к этосу" и "к пафосу" связаны с установкой на дейст­вие. Довод "к этосу" апеллирует к чувству сопереживания и к чувст­ву отвержения (от глагола отвергать). (О влиянии этих чувств говорит А. Ф. Кони в обращении к заседателям: "Вы должны помнить, что, быть может, по настоящему делу, которое произвело в обществе большое впечатление, вам приходилось слышать разные разговоры и мнения, которые объясняли дело то в ту, то в другую сторону, - я бы советовал вам забыть их; вы должны помнить только то, что увидите и услышите на суде, и помнить, что то, что вы слышали вне стен суда, были мнения, а то, что вы скажете, будет приговор; то, что вы слышали вне стен суда, не налагает на вас нравственной ответственности, а ваш приговор налагает на вас огромную ответственность перед обществом и перед подсудимою, судьба которой в ваших руках... Вы обязуетесь судить по убеждению совести, не по впечатлению, а по долгому обдуманному соображению всех обстоятельств дела".)

Довод "к пафосу" апеллирует к чувству страха (разновидность "к угрозе") и к чувству удовольствия (разновидность "к обещанию") и является достаточно редким в речах судебных.

В главной части формулируется основная мысль. Она может быть сформулирована или в начале главной части, или в конце. Такое расположение главной мысли объясняется психологическим законом памяти - "фактором края", или "законом первого и последнего места": лучше запоминается то, что находится в начале или в конце речи.

"Конец - всему делу венец" - гласит народная мудрость. И дей­ствительно, в заключении речи могут, во-первых, подводиться итоги сказанному, обобщаться те мысли, которые высказывались в основной части, во-вторых, кратко повторяться ее основные тезисы.

Вопросы и задания

1. В романе Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание" Петр Петро­вич Лужин незаметно подсовывает Соне Мармеладовой в карман сторублевую бумажку, чтобы затем публично обвинить ее в краже. По счастливой случайности у этой сцены был свидетель - Андрей Семенович Лебезятников. Прочитайте, как Лебезятников доказывает невиновность девушки. Обратите внимание на много­кратное повторение свидетельства, на его взволнованный тон, на эффект, который произвела его речь.

- Что это значит, Андрей Семенович? Про что такое вы говори­те? - пробормотал Лужин.

- То значит, что вы... клеветник, вот что значат мои слова, -горячо проговорил Лебезятников, строго смотря на него своими под­слеповатыми глазами. Он был ужасно рассержен... Петр Петрович почти даже потерялся, особенно в первое мгновение. - Если это вы мне...- начал он, заикаясь.

- Да что с вами? В уме ли вы?

- Я -то в уме-с, а вот вы так... мошенник! Ах, как это низко!

- Да что я сделал такое! Перестанете ли вы говорить вашими вздорными загадками! Или вы, может, выпивши?

- Это вы, низкий человек, может быть, пьете, а не я... Вообра­зите, он, он сам, своими собственными руками отдал этот сторубле­вый билет Софье Семеновне, - я видел, я свидетель, я присягу приму! Он, он! - повторял Лебезятников, обращаясь ко всем и каждому. - Да вы рехнулись или нет, молокосос? - взвизгнул Лужин, - она здесь пе­ред вами, налицо, - она сама здесь, сейчас, при всех подтвердила, что, кроме десяти рублей, ничего от меня не получала. Каким же образом мог я ей передать, после этого?

- Я видел, видел! - кричал и подтверждал Лебезятников, -...я готов сей же час принять в суде какую угодно присягу, потому что я видел, как вы ей тихонько подсунули! Только я-то, дурак, подумал, что вы из благодеяния подсунули! В дверях; прощаясь с нею, когда она повернулась и когда вы жали ей одной рукой руку, другою, левой, вы положили ей тихонько в карман бумажку. Я видел! Видел! - Лу­жин побледнел.

- Что вы врете, - дерзко вскричал он, - да как вы могли, стоя у окна, разглядеть бумажку? Вам померещилось... на подслепые глаза. Вы бредите!

- Нет, не померещилось! И хоть я и далеко стоял, но я вес, все видел, и хоть от окна действительно трудно разглядеть бумажку, - это вы правду говорите, - но я, по особому случаю, знал наверное, что это именно сторублевый билет, потому что, когда вы стали давать Софье Семеновне десятирублевую бумажку, - я видел сам, - вы тогда же взяли со стола сторублевый билет (это я видел, потому что я тогда близко стоял...). Вы его сложили и держали, зажав в руке, все время. Потом я было опять забыл, но когда вы стали вставать, то из правой переложили в левую руку и чуть не уронили; я тут опять вспомнил, потому что мне тут опять пришла та же мысль, именно, что вы хотите, тихонько от меня, благодеяние ей сделать. Можете представить, как я стал следить, - ну и увидел, как удалось вам всунуть ей в карман. Я видел, видел, я присягу приму! - Лебезятников чуть не задыхался. Со всех сторон стали раздаваться разнообразные восклицания, всего больше означавшие удивление; но послышались восклицания, прини­мавшие и грозный тон. Все затеснились к Петру Петровичу.

2. В романе Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы" есть сцена, пора­жающая глубиной проникновения автора в психологию действующих лиц. Смердяков убеждает: в отсутствие Ивана может само собой, без их участия, случиться то, что выгодно им обоим - будет убит старик Карамазов. Смердяков не уверен, что такое желание осознается Иваном, но убежден: оно есть в глубине души. Оп­ределите, какими доводами пользуется Смердяков, чтобы подтолкнуть Ивана к нужным умозаключениям?

[С] - Удивляюсь я на вас, сударь...[ИJ - С чего ты на меня удивляешься?.. [С] -Зачем вы, сударь, в Чермашню не едете-с?.. [И] -Зачем я в Чермашню поеду?.. [С] - Сами даже Федор Павлович так вас об этом умоляли-с... [И] - Э, черт, говори ясней, чего тебе надоб­но? [С] - Существенного ничего нет-с... а так-с, к разговору... Навер­но полагаю, сударь, что со мной завтра длинная падучая приключится. [И] - Какая такая длинная падучая? [С] - Длинный припадок такой-с, чрезвычайно длинный-с. Несколько часов-с али, пожалуй, день и дру­гой продолжается-с. Раз со мной продолжалось это дня три, упал с чердака тогда... [И] - Да ведь, говорят, падучую нельзя заранее пред­узнать, вот что в такой-то час будет. Как же ты говоришь, что завтра придет? [С] - Это точно, что нельзя предузнать-с... [И] - К тому же ты тогда упал с чердака. [С] - На чердак каждый день лазею-с, могу и завтра упасть с чердака. А не с чердака, так в погреб упаду-с, в погреб тоже каждый день хожу-с, по своей надобности-с... [И] - Плетешь ты, я вижу, и я тебя что-то не понимаю... - притвориться, что ли, ты хо­чешь завтра на три дня в падучей, а? [С] - Если бы я даже эту самую штуку и смог-с, то есть чтобы притвориться-с, и так как ее сделать со­всем не трудно опытному человеку, то и тут я в полном праве моем это средство употребить для спасения жизни моей от смерти... [И] - Черт! Что ты все об своей жизни трусишь? Все эти угрозы брата Дмитрия только азартные слова и больше ничего. Не убьет он тебя; убьет, да не тебя!... [С] - Убьет как муху-с, и прежде всего меня-с. А пуще того я другого боюсь: чтобы меня в их сообществе не сочли, ко­гда что нелепое над родителем свои учинят... [И] - Э, черт! Коли ты будешь лежать, то сторожить будет Григорий. Предупреди заранее Григория, уж он-то не пустит... [С] - Касательно того, что Григорий Васильевич их услышит и не пустит, так они как раз сегодня со вче­рашнего расхворались, а Марфа Игнатьевна их завтра лечить намере­ваются... они берут полотенце-с, мочат в настой и всю-то ему спину Марфа Игнатьевна трут полчаса-с... а затем остальное, что в склянке, дают ему выпить-с... Не все, однако ж, потому что часть малую при сем редком случае и себе оставляют-с и тоже выпивают-с. И оба, я вам скажу, как не пьющие, так тут и свалятся-с и спят очень долгое время крепко-с... Спать будут-с. [И] -Что за ахинея! И все это как на­рочно так сразу и сойдется: и у тебя падучая, и те оба без памяти! Да ты сам уж не хочешь ли так подвести, чтобы сошлось?... [С] - Как же бы я так подвел-с...и для чего подводить, когда все тут от Дмитрия Федоровича одного и зависит-с, и от одних его мыслей-с... Захотят они что учинить - учинят-с... Им совершенно точно известно, что у Федора Павловича конверт большой приготовлен, а в нем три тысячи запечатаны. [И] - Вздор! Дмитрий не пойдет грабить деньги, да еще убивать при этом отца... [С] - Им очень нужны деньги, Иван Федоро­вич... [И] -Тогда зачем же ты... после всего этого в Чермашню мне советуешь ехать? Что ты этим хотел сказать? Я уеду, и у вас вот что произойдет. [С] - Совершенно верно-с... [И] - Как совершенно верно? Ты, кажется, большой идиот и, уж конечно... страшный мерзавец! Я завтра в Москву уезжаю, если хочешь это знать, завтра рано утром -вот и все!

3. Прочитайте. Какой довод использует Федор Павлович Карамазов в раз­
говоре с Алешей?

А все-таки я бы с твоим монастырьком покончил. Взял бы всю эту мистику да разом по всей русской земле и упразднил, чтоб окон­чательно всех дураков обрезонить. А серебра-то, золота сколько бы на монетный двор поступило! - Да зачем упразднять? - сказал Иван. - А чтобы истина скорей воссияла, вот зачем. - Да ведь коли эта истина воссияет, так вас же первого сначала ограбят, а потом... упразднят. -Ба! А ведь, пожалуй, ты прав. Ах я ослица! - воскликнул вдруг Федор Павлович, слегка ударив себя по лбу. - Ну, так и пусть стоит твой мо­настырь, Алешка, коли так. А мы, умные люди, будем в тепле сидеть да коньячком пользоваться.

4. Определите вид довода:

После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ армии... В приказе было: "Воины! Вот сражение, которо­го вы столько "желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас: она доставит нам все нужное, удобные квартиры и скорое воз­вращение в отечество..." (Л. Толстой. "Война и мир".)

5. Определите, какой довод использует известный русский адвокат Федор
Никифорович Плевако в концовке речи по "делу люторических крестьян"?

Мы, когда с нас взыскивают должное, волнуемся, теряем само­обладание; волнуемся, теряя или малую долю наших достатков, или что-нибудь наживное, поправимое. Но у мужика редок рубль и дорого ему достается. С отнятым кровным рублем у него уходят нередко сча­стье и будущность семьи, начинается вечное рабство, вечная зависи­мость между мироедами и богачами. Раз разбитое хозяйство умира­ет, - и батрак осужден на всю жизнь искать, как благодеяния, работы у сильных и лобызать руку, дающую ему грош за труд, доставляющий другому выгоды на сотни рублей, как руку благодетеля, и плакать, и просить нового благодеяния, нового кабального труда за крохи хлеба и жалкие лохмотья... Нет, вы не осудите их. Мученики терпения, страстотерпцы труда беспросветного найдут себе защиту под сенью суда и законов. Вы пощадите их. Но если слово защиты вас не трога­ет, если я, сытый, давно сытый человек, не умею понять и выразить, муки голодного бесправия, пусть они сами говорят за себя и предста­вительствуют перед вами. О судьи! Их тупые глаза умеют плакать, и горько плакать; их загорелые груди вмещают в себе страдальческие сердца; их несвязные речи хотят, но не умеют ясно выражать своих просьб о правде, о милости. Люди они, человеки! Судите же по-человечески!

6. Какой довод использует Раскольников в подтверждение своей теории?
Молодые, свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! Сто, тысячу добрых дел и начинаний, ко­торые можно устроить и поправить на старухины деньги, обреченные в монастырь! Сотни, тысячи, может быть, существований, направлен­ных на дорогу; десятки семейств, спасенных от нищеты, от разложе­ния, от гибели, от разврата, от венерических больниц, - и все это на ее деньги. Убей ее и возьми ее деньги, с тем чтобы с их помощию по­святить потом себя на служение всему человечеству и общему делу.

7. Прочитайте отрывок из речи "По делу об игорном доме штабс-ротмистра Колемина". Какие доводы использует автор для ответа на важный для хода следствия вопрос? Насколько удачно их строит. Попробуйте создать фрагменты судебной речи, используя данные доводы либо один из них.

Для того чтобы признать это обвинение правильно направлен­ным против Колемина, предстоит разрешить два существенных во­проса. Первый из них: есть ли игра в рулетку игра запрещенная? Вто­рой: есть ли в деянии Колемина признаки содержания им игорного дома? Оба эти вопроса тесно между собою связаны. Рассматривая первый вопрос - есть ли рулетка игра запрещенная, - следует обра­титься к прямому указанию закона. Рулетка - игра, основанная на случае; в ней расчет, известные математические соображения, лов­кость и обдуманность не могут приводить ни к какому положитель­ному результату... Закон наш... говорит, что запрещается играть в азартные игры и открывать свой дом для них... игрой запрещенной или азартной считается всякая игра, основанная на случае. Ввиду это­го положительного определения, рулетка, по самым свойствам и приемам игры, не может не считаться игрой запрещенной. Власть, следя за появлением различных новых азартных игр, постепенно их изъемлет из употребления, запрещает их, но она не может уловить все разнообразные виды игры, все новые способы и приемы ее... Законо­дательство не может никогда идти в уровень с этой изобретательно­стью; оно обыкновенно несколько отстает, но в нем всегда содержатся общие указания на главные свойства игр, которые оно считает запре­щенными и против которых оно считает нужным бороться... Наконец, практика иностранных законодательств признает рулетку запрещен­ною игрою.

8. Определите коммуникативные установки прокурора и адвоката и дово­ды, которые они используют.

Например, о пьянстве можно сказать так: "Все свидетели, ха­рактеризуя подсудимых, неизменно упоминали, что те в последнее время очень увлекались водкой и потеряли человеческий облик. Пьянство - вот основное зло и причина совершения преступлений. Где только не пили подсудимые и их собутыльники: и на улице, и в цехе, и за углом магазина. Каких только причин не придумывали ради того, чтобы напиться: "перед обедом", "с устатку", "в день получки". На следующий день "надо похмелиться" - и опять напивались, пили неумеренно, добровольно доводя себя до состояния, в котором теря­ются человеческие качества и рождаются грязные мысли и злые по­ступки. Глубоко прав В. Маяковский, утверждая: "Преступления всех систем, и хрип хулигана, и пятна быта сегодня измеришь тем, сколько пива и водки напито". (В. И. Царев.)

В древности говорили: "Хорошо быть строгим, лучше быть доб­рым, а еще лучше быть справедливым". Если бы следователь проявил любую из этих добродетелей, то все равно пришел бы к одному и то­му же выводу. Будь следователь строг, он бы строго отнесся к отбору доказательств и тогда бы не выдвинул обвинения против Даниловой; будь он добр, он бы долго колебался, можно ли к тому горю, что об­рушилось на семью Даниловых, прибавить еще горечь незаслуженно­го обвинения; будь следователь справедлив, он сказал бы то, что ска­зал сегодня прокурор, отказываясь от обвинения. Он сказал бы, что не собрал необходимых и достаточных доказательств для обвинения Ма­рии Петровны Даниловой. (Я. С. Киселев.)

Товарищи судьи! Когда вы удалитесь в совещательную комнату, останетесь наедине со своей совестью и будете решать судьбу подсу­димых, перед вами неизбежно встанет вопрос: почему в предложенной вам обвинительной версии убийства имеется столь много противоре­чий и сомнительных мест, опровергающих ее реальность и обоснован­ность? Почему, выражаясь попросту⁷, в ней концы не сходятся с конца­ми? И, разрешая этот вопрос, вы неминуемо должны будете признать, что лишь объяснения обстоятельств убийства, изложенные защитой, не только разъясняют все противоречия и сомнения в версии обвинения, но и полностью опровергают эту версию. Я уверен, что, согласившись с этими обвинениями, вы со спокойной совестью вынесете подсудимо­му оправдательный приговор. (А. Ф. Каляев.)

9. Прочитайте вступительные и заключительные фрагменты судебных ре­чей известных российских юристов. Какие приемы в них использованы? Можно ли по началу предположить, какой будет концовка? Предложите свой вариант окончания для любого текста, начальные фрагменты которых здесь представлены.

Когда Калинов в судебном заседании рассказывал о своей со­всем небольшой жизни, всем нам врезались в память несколько слов, им произнесенных. "В 1947 году, - сказал Калинов, - я нашел свою мать". Да, именно так он и сказал: "Я нашел!" Простые, скупые слова, а сколько горя и трагизма скрывается за ними! И - это совершенно ес­тественно - каждый из сидящих в этом зале хотел понять эти слова именно так, как они были произнесены. Хотелось представить и горе матери, разлученной с сыном, и горе ребенка, лишенного материнской ласки, заботы, любви, и трудные, мучительные поиски матерью сына, и помощь многих, многих советских людей в этом благородном деле, и, наконец, радость долгожданной встречи, когда ласковые руки мате­ри смогли прижать к себе своего сына, того, кому она дала жизнь. Так и только так хотели мы представить себе эту картину встречи... Но Евгений Калинов рассказал Вам о другом. Не было поисков, не было мучений разлуки, не было радости встречи, не было слез счастья. {Из речи Г. М. Шафира в защиту Е. Калинова.)

Жители Иланска были потрясены событием, которое произошло 11 декабря 1971 г. На улице города в 10 часов вечера были зверски убиты двое молодых людей - Подопригора Саша, шестнадцати лет, и Тинько Валерий, девятнадцати лет. Как же это произошло? {Из речи В. В. Трошина.)

Господа присяжные заседатели! Убийство жены или любовни­цы, точно так же как убийство мужа или любовника, словом лишение жизни самого близкого существа, каждый раз вызывает перед нами глубочайшие вопросы душевной жизни. Приходится изучать всесто­ронне его и ее. Вам необходимо постигнуть обеих и сказать о них су­щую правду, считаясь с тем, что они друг друга не понимали, потому что всегда и всюду "чужая душа - потемки". А в супружестве, где, ка­залось бы, у мужа и жены одно тело, - это общее правило подтвер­ждается особенно часто. {Из обвинительной речи С. А. Андреевского по делу Андреева.)

Поэтому, товарищи судьи, обращая ваше внимание на то, что Сахарин единственный раз в жизни оступился, мне думается, следует поверить его объяснениям, что этот случай второго октября для него будет последним, поэтому я хочу просить вас и прошу о вынесении приговора, о вынесении Сахарину наказания, не связанного с лишени ем свободы. Я думаю, что такое наказание послужит для Сахарина не только средством предупреждения, хорошим уроком на всю жизнь, но и послужит его быстрейшему исправлению. {Речь в защиту Сахарина.)

Суммируя вес сказанное, я прошу подсудимого Кадуева в по­кушении на изнасилование оправдать, а по совокупности остальных пунктов обвинения в хулиганстве и сопротивлении представителям власти назначить минимальное наказание с учетом отбытого срока.

Вот те соображения, которые я считал необходимым привести в защиту подсудимого Кадуева. Вот те соображения, которые я считал необходимым противопоставить тому, что вы здесь слышали в речи представителя государственного обвинения.

Вот те соображения, которые я прошу поставить на обсуждение, когда в совещательной комнате вы будете выносить приговор. {П. А. Дроздов. Речь в защиту Кадуева.)

Заканчивая свою речь, я хочу выразить уверенность в справед­ливости того приговора, который вы вынесете моей подзащитной. Она должна быть на свободе, она должна заботиться о своем малолетнем сыне, воспитывать его. Мера ее вины не столь значительна, чтобы бы­ла необходимость направлять ее в исправительную колонию. Я прошу вас, товарищи судьи, определить Васильевой по ст. 110-е УК РСФСР наказание, не связанное с лишением свободы. {О. В. Дервиз. Речь в защиту Васильевой.)

Литература

1.Хазагеров Т. Г., Ширина Л. С. Общая риторика: Курс лекций; Словарь ритори­ческих приемов. Ростов н/Д, 1999.

2.Баева О. А. Ораторское искусство и деловое общение: Учеб. пособие. М., 2002. 368 с.

3.Апресян Г. 3. Ораторское искусство. М., 1972.

4.Ивакина Н. Н. Культура судебной речи: Учеб. пособие. М., 1995.

Дата добавления: 2014-11-06