КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Социологические воззрения Н. Я. Данилевского 2 страница
Социология общины и других общественных форм традиционных обществ - это отдельный и сложный содержательный разговор. Нас же эти вопросы интересуют как контекст (рамка), в котором П. Л. Лавров и Н. К. Михайловский дали оригинальные решения ряда классических социологических тем. Необходимо отметить обоснование ими субъективного метода в социологии и определение на этой основе предмета последней, с чем прежде всего связана и специфика школы, и само ее название, и ее известность за пределами России, и ее влияние на развитие науки. Это была одна из самых сильных, наряду с неокантианством и марксизмом, попыток выявления специфики социального познания в целом и социологического в частности. При ретроспективном анализе, исходящем из сегодняшних представлений, можно найти предвосхищение как социологии знания, так и социологии науки. Второй круг проблем, с постановкой и решением которых связан эвристический потенциал этико-социологи-ческой школы, составляет ее социология личности. Наконец, в-третьих, это разработка П. Л. Лавровым, Н. К. Михайловским и С. Н. Южаковым оригинальных теорий прогресса - темы на самом деле центральной для социологии XIX века и получившей совершенно новое звучание в веке XX. В определении предмета социологии и поисках ее места в системе наук представители этико-субъективной школы исходили из тезиса О. Конта о необходимости создания позитивной, опытной науки об обществе. Одновременно эти мыслители сосредоточили свое внимание на критике объективного метода в социологии и обосновании метода субъективного. Наиболее развернутую аргументацию предложил П. Л. Лавров. Все научные дисциплины, согласно ему, делятся на две группы. Первую составляет естествознание, вторую - история, сосредоточивающая свое внимание на неповторяющихся событиях, происходящих в обществе изменениях. Естествознание представлено науками феноменологическими, изучающими законы повторяющихся явлений (геометрия, механика, физика, химия, биология, психология, этика и социология), и науками морфологическими, исследующими распределение форм и предметов в группах (астрология, геология и т. д.).
Центральной проблемой классификации является соотношение истории и социологии. Ведь социология, опираясь на естествознание, отыскивает свои законы в истории. Только осмыслив историю, можно познать общество. Справедливо и обратное утверждение: познавая общество, мы осмысливаем историю. Тем самым обозначается двойственная, противоречивая природа социологического познания. С одной стороны, социология имеет дело с повторяющимися явлениями и призвана раскрыть объективные закономерности, подобно естественным наукам в целом. С другой стороны, сам ее предмет человек - выделяет ее из собственно естествознания и сближает с историей в группу наук о человеке, но история изучает единичные и неповторимые факты. В естествознании вполне приемлем и самодостаточен критерий объективности истины, история же не может ничего сказать о любом историческом событии, не соотнеся его с понятиями справедливости и нравственного идеала, так как сам исторический процесс пронизан духом борющихся партий и групп. Относясь формально к наукам, ориентирующимся на исследование общего, повторяющегося в обществе, социология не может познавать только объективно, опираясь, во-первых, на единичные и неповторяющиеся факты истории, а во-вторых, изучая страждущего и наслаждающегося человека. В социальном познании, где субъект и объект взаимосвязаны, неразделимы друг с другом, где человек познает самого себя, нет знания безотносительно к личности. Поэтому, считает П. Л. Лавров, выход из данного тупика может бьпь только один - конституирование единой науки о человеке, в которую бы вошли социология и история с общим им субъективным методом познания. Истина здесь должна оцениваться исходя из критериев необходимости, возможности и желательности, т. е. должна быть поставлена в неразрывную связь с понятиями справедливости и нравственного идеала.
Социология (как и история) неотделима от этики, следовательно, метод наук о человеке может быть определен как этико-субъективный (от названия метода происходит и название школы). К аналогичным выводам о природе социального познания пришел и Н. К. Михайловский. Сущее как необходимое в теории есть должное в практической жизни. Тезис Г. Спенсера об объективности методов познания социологии и необходимости изгнания телеологии из общественных наук нереализуем. Социальное познание принципиально предвзято -находят только то, что ищут. Предвзятость исследователя в отборе и анализе фактов задана как запасом его предшествующего житейского и научного опыта, так и высотой его нравственного уровня. Наслаждение и страдание - вот точки отсчета как для индивида действующего, так и для индивида познающего. Любое научное знание проистекает из опыта и подвергается давлению со стороны опыта предшествующего; следовательно, оно относительно и выражает определенное понимание должного. Столь же относительно любое представление о справедливости. Полное олицетворение безусловной справедливости, замечает Н. К. Михайловский, это палач, да и то он может из сострадания к казнимому ускорить процедуру, следовательно, олицетворять безусловную справедливость может даже не палач, а виселица. Истина, по Н. К. Михайловскому, только отражение справедливости в области теории, справедливость есть только отражение истины в мире практическом. Есть двуединая Правда как предмет познания социологии, правда-истина и правда-справедливость. Это обшечеловеческое, т. е. признанное большинством людей, понятие, а следовательно, оно и общенаучное. Правда-истина может быть познана в значительной своей части методом объективным, организующим отбор и описание фактов, поиск причинных зависимостей. Правда-справедливость познается только субъективно. Без применения субъективного метода мы не можем иметь знания о человеке, семье, государстве, социальных институтах, социальных группах и сословиях, национальных общностях, т. е. о любых индивидуальностях, как называет их Н. К. Михайловский.
Таким образом, объявляя общество и его подсистемы объектом приложения субъективного метода, Н. К. Михайловский допускает в качестве вспомогательного и объективный метод в социологии, единственное требование - его подконтрольность субъективному методу. Близки были позиции лидеров школы по вопросу о предмете социологии. Н. К. Михайловский делает акценты на исследовании социологами процессов борьбы за индивидуальности, т. е. целостность человека прежде всего в его взаимодействии с социальными структурами. П. Л. Лавров же определял социологию как «науку о солидарности», т. е. о взаимодействии тех же человеческих индивидуальностей. Наиболее развернутое определение он дал в работе «Важнейшие моменты в истории мысли»: «Социология есть учение о формах солидарности сознательных особей, об условиях скрепления или ослабления этой солидарности при различной степени развития этих особей и форм общежития» [16. С. 250]. Эволюция взглядов на предмет социологии хорошо видна также в работах С. Н. Южакова (1849-1910), пытавшегося критиковать основы школы, оставаясь в целом на ее позициях. Он пытался усилить позиции объективного метола в этико-субъективной социологии, выступив с критикой тезисов П. Л. Лаврова о неповторимости исторических явлений и о невозможности объективной оценки социальных явлений. В истории, указывал он, если и не наблюдается повторение тех или иных событий, то уж наверняка обнаружимо повторение явлений данного рода. Объективная же оценка социальных явлений возможна в силу хотя бы единства законов логики познающего мышления. Он же оспаривал и тезис Н. К. Михайловского о неизбежности предвзятости любого суждения. С другой стороны, С. Н. Южаков признавал субъективный метод, определяя его как оценку относительной важности общественных явлений исходя из взгляда исследователя и построения на этой основе социологической теории. Он стремился переориентировать социологию на познание прежде всего не взаимодействий и взаимоотношений индивидов, а на изучение законов «строения общежитий, их отправлений, их возникновения, развития и распадения». Основными задачами социологии признавались исследования закономерностей функционирования разных форм культуры и социальных общностей с выявлением механизмов воздействия на них среды и общества в экономическом, политическом и нравственном аспектах. К признанию необходимости анализа экономических форм и усиления внимания к формам социальной самоорганизации людей пришел в конце концов и П. Л. Лавров. Однако вернемся к анализу структуры социологии, как понимал ее П. Л. Лавров в ранний период своего творчества.
Методология наук о человеке должна базироваться на «антропологическом» принципе («антропоцентрическом» - у Н. К. Михайловского). Речь шла при этом, фактически, о создании философской антропологии как основы обществоведения. Социология, рассматривая общество прежде всего со стороны форм проявления солидарности, акцентируется на социальной статике. Социальной динамикой (как процессом смены неповторяющихся явлений) интересуется история. В историческом процессе происходит выработка идеалов лучшего и реализуется стремление к изменению сущего, согласно выбранному идеалу. Наука истории пытается выявить морфологические законы распределения форм и предметов в группы во времени по генетической связи и по важности событий в соответствии с этим идеалом. Социология же должна формулировать феноменологические законы, устанавливающие повторяемость явлений в определенном порядке и их влияние на развитие общества, тем самым и объект и метод исследования социологии и истории оказываются одинаковыми, они взаимодополняют друг друга и неразрывны одни с другими. Социология как теоретическая наука вскрывает законы развивающихся форм. Социология как практическая наука во взаимодействии с историей вырабатывает и внедряет в жизнь нормы деятельности личности, вырабатывает кри- терии оценки действий людей как важных - неважных, нормальных - ненормальных, желательных - нежелательных с точки зрения нравственного идеала. Субъект познания (социолог) обязан, согласно Н. К. Михайловскому, дополнить свой личный опыт сочувственным опытом, т. е. переживанием чужой жизни как своей, должен стремиться к слиянию с объектом своего познания (другой личностью), ставить себя на место другого - встать на место страждущих и нуждающихся, а не занимать место беспристрастного наблюдателя, как указывал П. Л. Лавров. Но классическая формулировка этой гносеологической максимы принадлежит все же Н. К. Михайловскому. «...Мыслящий субъект только в том случае может дойти до истины, когда вполне сольется с мыслимым объектом и ни на минуту не различит-ся с ним, т. е. войдет в его интересы, переживет его жизнь, перемыслит его мысли, перечувствует его чувства, перестрадает его страдание, переплачет его слезами» [40. С. 84]. Основой синтеза обществознания, а в конечном итоге и всех наук, выступал для этико-субъективной школы антропологический (антропоцентрический) принцип как исходный взгляд на природу, общество и личность. Единственной исторической реальностью, доступной познанию, согласно этому принципу, является человек в его общественных связях, в его солидарности (П. Л. Лавров) или кооперировании (Н. К. Михайловский) с другими людьми. Вне индивидов общества нет. Оно существует для людей и посредством их деятельности. Личности рассматриваются этико-субъективными социологами как общественные «атомы». Изучение микроструктур, личностей-«атомов» есть условие познания макроструктур, общества в целом, которое представимо как некая абстрактная всеобъемлющая идеальная личность. Личность неповторима и уникальна, что выражается в ее индивидуальности. Развитие человеческой индивидуальности - цель прогрессивного исторического процесса, который может быть рассмотрен как последовательное и постепенное воплощение принципа самореализации личности. Только уважение к человеческой уникальности и неповторимости может гарантировать справедливый общественный порядок, не человек должен служить государству и обществу, а они ему. По Н. К. Михайловскому, личность никогда не должна быть принесена в жертву, она свята и неприкосновенна. Любое событие и явление, любая социальная структура могут быть поняты и познаны через оценку их полезности и желательности с точки зрения этических ценностей, нравственного идеала, выработанного индивидами. Общественные цели, подчеркивал П. Л. Лавров, могут быть достигнуты исключительно в личностях. Истинная общественная теория, по его мнению, требует не подчинения общественного элемента личному и не по- глощения личности обществом, а слияния общественных и частных интересов. Личность должна развивать в себе понимание общественных интересов, которые суть и ее интересы. Однако чтобы это произошло, должна сначала возникнуть критическая мысль в обществе. Затем она должна пройти в своем развитии ряд этапов, прежде чем привести человека к пониманию того, что его ясно понятые интересы заключаются в солидарном (кооперированном) взаимодействии с другими в рамках тех или иных общественных форм. Цель истории - развитие человеческой индивидуальности, движущая сила истории - носители критического мышления (небольшое, элитарное меньшинство). Большинство людей неспособно подняться до критического осмысления действительности, оно живет обычаями и привычками, подавленное ежедневными заботами. Но их труд создает условия для небольших групп людей, свободных от забот о хлебе насущном, выработать в себе критическое мышление, обозначить те нравственные ориентиры, к которым следует стремиться, и побуждать общество к движению в этом направлении. Возможность эта получена меньшинством за счет большинства, поэтому одним из основных стержней жизни этого меньшинства должна стать идея долга перед большинством, идея служения народу во имя искупления его жертв; обществу грозит опасность застоя и гибели, если оно заглушит в себе критически мыслящие личности, но ему грозит та же опасность, если достояния цивилизации останутся лишь достоянием небольшого меньшинства. Поэтому критические личности просто вынуждены и обязаны вносить научное понимание и справедливость в общественные формы, расширяя тем самым возможности выработки критической мысли у большинства. Личность, по П. Лаврову, не может иначе, как на критике реального, развиваться всесторонне. Только критическое мышление способно указать человеку пределы собственной и чужой деятельности, те законы, противиться которым нелепо и бесполезно. Однако критика ест лишь преддверие к полезной деятельности. Только воплощение мысли в жизнь может способствовать развитию общества, устраниться от жизни человек не имеет права. Именно в этих построениях субъективных социологов один из истоков представлений о призвании русской интеллигенции, ведь именно она образует прежде всего то элитарное меньшинство, которое «создает» исторические народы. Именно благодаря ее деятельности возникают среда истории, т. е. общественные формы, изучаемые социологией, и процесс истории, отражаемый историей как наукой. Соответственно и роль социолога не может быть сведена только к бесстрастному фиксированию фактов и критике реальных общественных форм и действий. Он должен выступать прежде всего как практик, стремиться к воплощению своих идей, а тем самым реально участвовать в об- щественном прогрессе. Кроме того, он обязан соотносить свои действия с верой в общественный идеал, вне которой нельзя осуществить свой социальный выбор. Социология как наука (как, впрочем, и любая деятельность в обществе) оказывается подчинена необходимости реализации идеала, который П. Л. Лавров и Н. К. Михайловский трактовали прежде всего как идеал социалистический. Наука сомкнулась у них с политической идеологией. Аналогичную картину мы наблюдаем и в классическом марксизме. И именно за такую трактовку соотнесения факта, явления и т. д. с ценностью подвергли субъективную и марксистскую социологию жесткой критике русские социологи-неокантианцы. В этом слабость субъективной социологии. Ее слабость и в абстрактности подхода к личности. Но здесь же и источник ряда сильных идей, нашедших в последующем множество защитников. В частности, если сказанное облечь в современную терминологию, то можно увидеть в построениях того же П. Л. Лаврова обоснование роли политической и интеллектуальной (в том числе научной) элит в жизни цивилизованного общества, кроме того, обоснование нравственного долга интеллигенции перед народом. Рассмотрение развития человеческой индивидуальности как цели истории выводило субъективных социологов на анализ потребностей как основу общественных дифференциаций и как основу структурирования личности. Наиболее полно этот круг идей развит опять же у П. Л. Лаврова, хотя они присутствуют и у Н. К. Михайловского, и у С. Н. Южакова. П. Л. Лавров исходил из тезиса о существовании первичных человеческих потребностей, которые в своем историческом развитии порождают сложное взаимодействие различных общественных факторов. Задача социологии во многом и заключается в критическом исследовании личных (первичных) и общественных (вторичных) потребностей. Личные потребности в зависимости от их происхождения разбиваются на три группы: 1) инстинктивные, 2) возникающие на основе традиций, обычаев и привычек, 3) сознательные потребности, в том числе и потребность в сознательном изменении мира на основе своего общественного идеала как высшая потребность человека (критической личности). Третья группа потребностей может быть разделена на идеальные и природные (питания, возбуждения нервов и безопасности). Потребность питания порождает экономическую жизнь, потребность безопасности - политическую организацию общества, потребность нервного возбуждения - эстетическое переживание, чувственное наслаждение, познание. Коль скоро в основе всех трех форм общественной жизни лежат равноправные первичные потребности, то и все они равноправны как детерминанты общественной жизни в целом. Социология подходит к обществу как к целостности, поэтому она должна исследовать всю совокупность социальных факторов. Что же касается учения о потребностях как основе структурации личности, то его полнее других разработал Н. К. Михайловский. Так, он од- ним из первых в мировой социологии предложил рассматривать понятие личности на трех уровнях, стремясь в социологической теории личности к их синтезу. Первый из них биогенный, на котором идет борьба человека за индивидуальность, т. е. приспособление среды к удовлетворению потребностей человека. Второй - психогенный, на котором осуществляется взаимодействие индивида и толпы. Третий - социогенный, на котором личность характеризуется через ее участие в экономическом разделении труда, в организации сотрудничества и кооперации индивидов. В своих поздних работах социолог уделил особое внимание второму уровню, что связано с его общей эволюцией к социально-психологической проблематике. И именно здесь он сумел сказать еще одно оригинальное слово, анализируя тему «герой и толпа». В центре поздних работ Н. К. Михайловского находятся проблемы: 1) поведения личности в группе и толпе-массе, 2) психологического механизма воздействия индивида на массу-толпу, 3) роли социальной среды в формировании психологии индивида и толпы- массы. Толпа трактовалась русским социологом как масса народа, способная увлечься примером и конституируемая сходными психологическими реакциями (сильной эмоциональной связью при «снятии» действия этических и правовых норм), а также одинаковым поведением под воздействием «героя». В работе «Герои и толпа» он выделяет два условия образования толпы: 1) сильный внешний стимул, подавляющий все мотивы, кроме одного или нескольких близких, 2) хроническую скудность впечатлений (их однообразность) у людей, способных составить толпу. «Герой» понимался Н. К. Михайловским как индивид, способный увлечь массу людей на любое общее дело, хорошее и дурное. В качестве механизмов воздействия «героя» на толпу выделены: 1) механизмы подражания, 2) готовность к подчинению и повиновению, 3) массовый гипноз (внушение), 4) массовый психоз. Без примера (без «героя») толпа мертва. Возможность ее возникновения характеризует общественное развитие как низший, органический его тип, основанный на подавлении личности. Формами стихийного протеста народа против этого подавления в русской истории выступали вольница - бунт и подвижничество - уход от мира (статья «Вольница и подвижники»). Способ же радикального преодоления органического развития - борьба за индивидуальность. 1) за свою личностную целостность и разносторонность, 2) за рост разнообразия своей личной жизни, 3) за выработку способности сопротивления подражательным инстинктам, 4) за критическую мысль как средство противостояния давлению общества и других людей. В работе «Научные письма» были специально проанализированы различия понятий «герой» и «великая личность». «Герой» может выступить как «великая личность» только тогда, когда его действия получат положи- тельную оценку с точки зрения общественного идеала, будут соотносимы с общечеловеческими ценностями и окажутся своевременными для данных условий. В работе «Еще о толпе» были внесены некоторые поправки в понимание термина «толпа». В отличие от Г. Тарда, Н. К. Михайловский настаивал на том, что толпа может быть не только «преступной», но и «благородной», а также, в отличие от утверждений своих более ранних работ, развел понятия «толпа» и «народ» как принципиально различные. Таков в основном круг идей и гениальных прозрений социологов русской этико-субъективной школы в области теории личности. Кроме самостоятельной ценности, они имели в концепции школы большое значение для обоснования разрабатываемой ею теории общественного прогресса -основного «нерва» всей социологии XIX века. В фундаменте теории прогресса этико-субъективной школы лежали два тезиса: 1) признание многофакторности общественного развития, 2) провозглашение развития человеческой индивидуальности целью и критерием общественных изменений. Проблему прогресса П. Л. Лавров определял как окончательный вопрос социологии (без решения которого не может быть цельной и единой концепции) и основной вопрос истории (как выявление ее смысла). Отправным пунктом построения теории прогресса являлась критик? социал-дарвинизма, необоснованных аналогий между обществом и биологическим организмом, общественным и органическим развитием. Специально эту тему исследовал в ряде своих работ Н. К. Михайловский. Исходным общественным состоянием в первобытном обществе является, по его мнению, не борьба, а сотрудничество индивидов. Общественное разделение труда исказило естественное состояние, разделив общество на противоборствующие группы. Однако дифференциация социальной среды способствовала появлению человеческой индивидуальности (личности). «Борьба за индивидуальность» явилась стержнем всего последующего общественного развития, ограничивая действие органических законов борьбы за существование и заменяя их принципами взаимопомощи и солидарности, приспосабливая среду к потребностям личности. Исторический процесс не есть нечто фатально предопределенное, так как его законы реализуются в деятельности людей, обладающих сознанием. Они определяют только необходимость и направление развития, скорость протекания которого всецело зависит от деятельности людей. Поэтому его нельзя рассматривать безотносительно к человеческому счастью и идеалу, исследовать только объективными методами, как это делал Г. Спенсер. Понятие прогресса применимо только по отношению к обществу, характеризуя приближение человека к выбранной цели. Главная теоретическая ошибка Г. Спенсера, считает Н. К. Михайловский, заключалась в том, что он не разграничил понятия прогресса обще- ства и прогресса личности. Эти процессы могут быть разнонаправленными, один из них может совершаться за счет другого. Так, по мере общественного разделения труда общество прогрессирует, становится более разносторонним в своих проявлениях. Однако этот процесс идет за счет индивида, превращая его в частичную общественную функцию, ущемляя его индивидуальность. Следовательно, разносторонность, целостность личности требуют однородности общества, преодоления экономического разделения труда, утверждения универсальности человека. Важным для понимания сути прогресса в обществе является у него понятие кооперации, определяющей и пронизывающей все сферы общественной жизни. Кооперация бывает простой и сложной. Простая кооперация отвечает естественному разделению труда, дает индивидам общую цель, обеспечивает их взаимоотношение и солидарность интересов. Все выполняют одинаковую функцию, сохраняя при этом свою разнородность, целостность и возможность гармонического развития. Сложная кооперация характеризует экономическое разделение труда, прежде всего разрыв между умственным и физическим трудом, приспосабливая человека к одностороннему выполнению некой частичной функции. Способствуя продвижению вперед, она все же является патологической в своей основе, так как предполагает одностороннее развитие одних возможностей организма за счет других (или умственных за счет физических, или наоборот), ведет к утрате общей цели и ее замене частными и обособленными целями, вызывая непонимание и враждебность людей друг по отношению к другу, стимулируя их борьбу между собой. Этого, считает Н. К. Михайловский, не учитывает в своей концепции Э. Дюркгейм. Одновременный прогресс личности и общества, основанного на сложной кооперации, невозможен. Такое общество враждебно человеку, развивается по органическому типу, требует своего преобразования на основе социалистического идеала, основанного на простой кооперации труда и человеческой универсальности. Отсюда и вытекает формула прогресса Н. К. Михайловского: «Прогресс есть постепенное приближение к целостности неделимых, к возможно полному и всестороннему разделению труда между органами и возможно меньшему разделению труда между людьми». Суть человеческого счастья - в достижении индивидуальной целостности, т. е. индивидуальной разнородности и общественной однородности. Разделяя основные тезисы концепции Н. К. Михайловского, П. Л. Лавров подверг его критике за недостаточно последовательное применение субъективного метода, отмечая, что он пришел, в конце концов, к достаточно объективной формуле прогресса, к тому же еще и не являющейся универсальной. Суть професса - развитие критического сознания, через его посредство - индивидуальности, а далее - изменение застывших форм 20 История социологии культуры, исходя из общественного идеала. К тому же апологетика простой кооперации приводит к тому, что при последовательном проведении идей Н. К. Михайловского окажется, что все предшествующее развитие -сплошной регресс. Поэтому нужна кропотливая работа критической мысли в условиях господствующего экономического разделения труда (сложной кооперации) с целью расширения поля действия этой мысли, образование мыслящего меньшинства (элиты), кладущего начало цивилизованному развитию вообще. Развитие критической мысли в человеке, физическое, умственное, нравственное развитие самого человека в отношениях - вот главный и единственный агент прогресса в человечестве. Однако такое развитие невозможно для всех сразу, оно доступно только для меньшинства за счет большинства членов общества. Поэтому задача этого меньшинства - всемерно содействовать воплощению в общественных формах истины и справедливости. Следовательно, экономическое разделение труда прогрессивно, пока осознание права критики не станет достоянием большинства. Тогда главным станет не критика, а воплощение знания в справедливые общественные формы. Только в этом случае окажется применима формула прогресса Н. К. Михайловского. Однако, исходя из неравенства индивидуальностей, П. Л. Лавров считает, что такое общественное состояние вообще вряд ли достижимо, поэтому правильнее говорить не о воплощении абсолютной истины и справедливости в жизни, а об их достижении как о цели, к которой необходимо стремиться. В идеале возможно меньшее разделение труда между людьми, но в настоящее время это нереально, важнее бороться за более справедливое разделение труда. Отсюда определение прогресса П. Л. Лавровым в следующей формуле 1870 года: прогресс есть процесс развития в человеке сознания и воплощения истины и справедливости путем работы критической мысли личностей над совместною им культурою. В более поздних своих работах социолог перенес центр тяжести в своих рассуждениях с проблемы сознания на проблему солидарности, ее усиление в обществе. Солидарность людей проявляется во всех сферах общественной жизни, а ее наиболее полное и устойчивое воплощение через последовательное осуществление в ряде общественных форм (материнский и отцовский род, моногамию, нацию, юридическое государство, религию, социализм) является единственно возможной целью прогресса. Эта эволюция взглядов нашла отражение в формуле прогресса П. Л. Лаврова, предложенной в 1898 году: прогресс, как смысл истории, осуществляется в росте и скреплении солидарности, насколько она не мешает развитию сознательных процессов и мотивов действия в личностях, точно так же, как в расширении и уяснении сознательных процессов и мотивов действия в личностях, поскольку это не препятствует росту и скреплению солидарно- ста между возможно большим числом личностей. Кстати, в «промежуточной» форме 1881 года основной упор был сделан на рост общественного сознания, насколько оно способствует усилению и расширению общественной солидарности, и наоборот. Таким образом, начав с критики Н. К. Михайловского за недостаточно последовательное проведение субъективного подхода к пониманию прогресса, П. Л. Лавров сам склонялся к определенной «объективации» (хотя и на других основаниях) своей формулы в последние годы жизни. В область развития форм общежитий и культуры перенес центр тяжести в своем подходе к прогрессу и С. Н. Южаков. Он периодизировал историю по степени вытеснения законов органической жизни законами социального движения, причем в отличие от П. Л. Лаврова, считавшего культуру косным образованием, основанным на привычках и обычаях, именно в ней он видел основу общественного развития и преодоления негативных последствий разделения труда. Прогресс суть приспособление физической среды к потребностям жизни, жизни к культуре, а культуры к жизни. Тем самым прогресс выступает как двуединство индивидуальной активности и дифференцирования культуры. Успех деятельности личности, равно как общества, зависит от уравновешивания этих факторов. Конечная цель прогресса - преодоление специализации, частичности человека, приобретение им многосторонности, по сути той же индивидуальности в понимании Н. К. Михайловского. Для человека нет ничего прекраснее и интереснее человека - таков общий вывод и основной пафос этико-субъек-тивной школы русской социологии.
Дата добавления: 2014-11-06; Просмотров: 748; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |