Непобедимости этой важней. 3 страница

«Сакральное пространство бытия [724] в Китае находится в абсолютном бинарном равновесии инь-ян относительно друг друга, что проявляется даже на уровне бытовых поверий. Например, если в доме кто-то умер, считается, что вскоре в нем случится какое-то счастливое событие; в случае же рождения ребенка счастье и удача могут какое-то время обходить дом стороной.

Формально инь и ян считаются абсолютно равноценными друг другу, и именно так они трактуются на обиходном уровне. А вот реалии китайского оккультизма показывают, что абсолютного равенства между инь и ян не существует» [725].

Мы вплотную подошли к пониманию высшей мистики китайского смысла символики Инь-Ян. Перечислим всё, что мы узнали об истории их мистического становления:

· Парность Инь-Ян порождена третьей силой.

· В идеале Дао никакого парного “единства-разделения” нет.

· Остановить парность взаимных порождений можно лишь, преодолев перворазделение.

· Перворазделение появилось из хаоса, когда был порождён мир между Небом и Землёй[726].

· Хаос — позитивная первокатегория в китайской “космогонии”[727], которая некоторым образом противопоставляется другой, порядку, в котором много страданий.

· “Единство-разделение” возникло в мире как отображение абсолютного Дао на несовершенный мир.

К тому же Дао-Дэ-Цзин («Каноническая книга Пути и его Благой Силы», §20) учит как бы со слов Лао-Цзы об идеале, к которому нужно стремиться[728].

«Все люди радостны-веселы, как будто они в ритуале участвуют жертвенном, как будто весенней порой на башню они восходят. О! Только лишь я один спокоен-безгласен, подобно младенцу, еще не узнавшему детства. О! Я весь обвит-перевязан, и мне некуда возвращаться. У всех людей как будто излишек, лишь y меня одного как будто бы недостаток. О, так ведь я разум глупца! О! Во мне все смешано-перемешано [729]. Все люди светлым-светлы, я один темен. Все люди отчетливы-четки, я один скрыт и неявен. О! Я колыхаюсь, как море. О! Я парю в пространстве, и мне негде остановиться. Все люди к чему-то стремятся, а я один остаюсь простец простецом. Я один отличаюсь от всех людей тем, что ценю мать-кормилицу».

Лао-Цзы — идеал китайского мудреца, освобождённого от земных страданий, и обожествлённого подобно «просветлённому» Будде. Возвращение в лоно матери, которая его родила — вот идеал. Мир, согласно даосскому учению, родился из хаоса, возвращение в первозданный хаос, идеал даосов.

Выделенные нами в цитате жирным места свидетельствуют о высшем предпочтении женскому началу — так Лао-Цзы выразил идеал даоса, как бы снизойдя до меры понимания обычных людей, мыслящих категориями “единства-разделения”. В разделе «Космогония и мифология даосизма» мы подробно цитировали Е.А.Торчинова, где он «доказывает», что Лао-Цзы сравнивает себя с ещё не родившимся младенцем, находящимся в лоне матери. А саму мать он сравнивает с Дао — «вечным и неизречённым Путём, первоосновой всего сущего, в которой пребывает истинный мудрец». ЗдесьДао — «космическое лоно, охватывающее весь универсум и пребывающее в хаотическом единстве с материнским телом Пути вплоть до своего рождения». Но при этом«даже "рождённый мир" сохраняет определенное единство с дао, будучи вскармливаем его Благой Силой (дэ): "Дао рождает, дэ вскармливает" (§51)».

Если рассматривать суть взаимоотношений «пространства земного бытия» и «идеала мудреца», что в даосизме является выражением философской (а не религиозной) мудрости — то в «пространстве земного бытия» Инь (материнская первооснова, тёмное, неявное, скрытое [730] начало) является идеалом, к которому должны стремятся люди, преодолевая перворазделение через “единство-разделение” с помощью Благой Силы Дэ.

Последнее, же в свою очередь дань “рождённому миру” (то есть — не совершенному миру, поскольку в даосизме совершенство выражается символикой нерождённого младенца и т.п. названий самого Лао-Цзы), поскольку последний сохраняет с помощью “единства-разделения” «определённое единство с Дао»[731].

В таком (и только таком) контексте понимания, Ян — это высвеченные (светлые) стороны отклонения от идеала, возможные в “рождённом мире”, которые нужны лишь для совершенствования людей (для обозначения другой стороны парности явлений)[732], после чего от них нужно избавляться ради объединения с Дао[733]. Но в идеале все земные стороны жизни («страдания и радости» в противовес «покою мудреца»)[734] мешают объединению с Дао. Такова уж запутанная даосская высшая “философия”.

Об этом же пишет А.А.Маслов в статье «Инь и Ян. Хаос и порядок» (выделено жирным нами):

«В мистической закрытой традиции инь считалось более ценным и высоким. Оно и было обобщающей метафорой всего потаенного, сокрытого, тайного, что так высоко ценилось в Китае. Начало инь, например, «изображалось» на китайских пейзажах за нарисованными горами-водами или орхидеями. Именно инь как главенствующее и всеобъемлющее, но постоянно сокрытое начало стояло за всей мощью имперского декора.

Понять столь большое значение инь несложно — по сути, сам путь-Дао был не чем иным, как воплощением инь. Дао обладает всеми чертами инь и ни одной чертой ян. Прежде всего, оно «сокрыто», «неясно», «туманно». Оно обладает и чисто женскими функциями — порождает все явления и вещи этого мира. Оно вечно ускользает, его нельзя ни ощутить, ни выразить. Дао во многих древних трактатах оказывается синонимично воде — ее податливости, отсутствию постоянной формы.

Дата добавления: 2014-11-06