Остерегайся наступления реакции 2 страница

Помните: уют и покой несут смерть обольщению. Совместное путешествие, в котором вы испытаете трудности, укрепит ваши отношения сильнее, чем любые дорогие подарки и роскошь. Правы молодые, считая, что комфорт любви не нужен (рай в шалаше), и прекрасно, если вы возвращаетесь к осознанию этого: значит, в ваших душах снова вспыхнула искра юности.

5. В 1625 году знаменитая французская куртизанка Нинон де Ланкло встретила и полюбила маркиза де Вилларсо. Нинон была распутницей; философия и наслаждения были для нее важнее любви. Но маркиз внушил ей новые чувства; он был так решителен, напорист, что впервые в жизни она почувствовала, что теряет голову. Маркиз был собственником — черта, к которой она питала живейшее отвращение. Но в нем это казалось таким естественным, почти привлекательным: он просто не мог ничего с собой поделать. Поэтому Нинон согласилась на его условие: в ее жизни не должно быть других мужчин. Со своей стороны она объявила, что не будет принимать от него ни денег, ни подарков. Их отношения — любовь и не что иное, как любовь.

Она наняла дом в Париже, напротив его дома, и они виделись ежедневно. Однажды маркиз обрушился на нее с обвинениями в том, что у нее будто бы есть другой любовник. Его подозрения были беспочвенны, а обвинения абсурдны, и она сказала ему об этом. Его, однако, такой ответ не удовлетворил, и он продолжал бушевать. На другой день Нинон получила сообщение, что он серьезно заболел и слег в постель. Известие встревожило ее. В безумном порыве в знак своей любви и преданности она решилась отрезать свои прекрасные длинные волосы и послать их ему. Это помогло, маркиз излечился, и их свидания возобновились с новой силой. Друзья и бывшие любовники Нинон жаловались, укоряли ее за это внезапное преображение в преданную подругу, но она не обращала внимания на их упреки — она была счастлива.

Нинон пришло в голову, что им нужно уехать вместе. Маркиз, человек женатый, не мог пригласить ее к себе в замок, но друг маркиза предложил возлюбленным воспользоваться его гостеприимством и провести несколько недель в его замке в провинции. Недели превратились в месяцы, а их маленькая поездка — в затянувшийся медовый месяц. Постепенно, однако, у Нинон складывалось впечатление, что что-то идет не так: маркиз стал все больше походить на супруга. Хотя он оставался таким же страстным, как и прежде, но в нем появилась такая самоуверенность, словно он обладает определенными правами и привилегиями, которых нет у других мужчин. Его собственнические замашки, именно то, что некогда ее пленило, теперь начинали тяготить. Ее это совсем не вдохновляло. Она могла найти и других мужчин, не менее красивых и достойных, которые доставили бы ей те же плотские утехи, не докучая ревностью.

Осознав все это, Нинон не стала терять времени. Она объявила маркизу, что возвращается в Париж и что все между ними кончено. Он страстно умолял ее объяснить, что случилось — как может она быть такой бессердечной? Нинон была тронута, но не изменила принятого решения. Объяснения могли только все усложнить. Возвратившись в Париж, она вернулась к жизни куртизанки. Ее внезапное решение и отъезд потрясли маркиза, но, очевидно, не так уж сильно, ибо не прошло и нескольких месяцев, как разошелся слух, что он увлекся другой женщиной.

Толкование. Женщина часто может месяцами размышлять над малейшими изменениями в поведении своего возлюбленного. Она может сердиться или раздражаться, может даже винить себя. Под грузом ее обвинений мужчина может ненадолго измениться, но раздражение и взаимное непонимание будут лишь нарастать. Какой же из всего этого следует вывод? Если очарование рассеялось, по сути дела, уже слишком поздно спасать положение. Нинон могла бы попытаться проанализировать, что, собственно, развеяло ее влюбленность — любезность, которая внезапно стала раздражать, недостаток пылкости или ощущение, что ее недооценивают. Но к чему тратить время на бесплодные раздумья? Очарование исчезло, и она уехала. Она не стала затруднять себя объяснениями, беспокоиться о том, как Вилларсо перенесет разлуку, она не пыталась облегчить ему расставание. Она просто уехала. Человек, который, как нам порой кажется, очень заботится о другом, стараясь смягчить ситуацию или извиниться, на поверку не заботлив, а только нерешителен. Быть добрым в таких делах на самом деле скорее жестоко. Маркиз в итоге объяснил себе все бессердечием и ветренностью своей возлюбленной. Его самолюбие и гордость не пострадали, он смог пережить расставание и вскоре встретил другую привязанность.

Долгое, затяжное умирание ваших отношений не только причинит ненужную боль вашему партнеру. Оно и для вас будет иметь длительные негативные последствия, надолго обременит вас чувством вины и заставит быть осмотрительным и боязливым. Постарайтесь не чувствовать себя виноватым, даже если вы одновременно и обольститель, и тот, кто первым почувствовал, что очарования больше нет. В этом нет вашей вины. Ничто не длится вечно. Вы доставили своим жертвам радость, вырвав из их повседневности. Если вам удастся еще и безболезненно расстаться, когда-нибудь они испытают к вам благодарность. Чем больше вы будете оправдываться и извиняться, тем больше раните их гордость, пробудив негативные чувства, которые годами будут жить в их душах. Если отношениям пришел конец, ни к чему их выяснять. Не пускайтесь в длительные объяснения, они только осложняют дело. Жертву нужно приносить быстро и безболезненно, не подвергая истязаниям.

6. За пятнадцать лет правления Наполеона Бонапарта французы устали. Слишком много войн, слишком много переживаний. К 1814 году, когда Наполеона сослали на остров Эльба, французы истосковались по миру и спокойствию. К власти вернулись Бурбоны — королевская династия, которая была свергнута революцией 1789 года. Теперь страной правил король Людовик XVIII, толстый, скучный и надутый, но, по крайней мере, в стране воцарился мир.

Затем, в феврале 1815 года, распространилась весть о побеге Наполеона с Эльбы, побеге драматичном, в котором участвовали семь небольших судов и тысяча человек. Предполагали, что Наполеон может направиться в Америку и там начать жизнь сначала. Однако Бонапарту хватило безрассудства высадиться в Каннах. О чем он думал? Тысяча штыков против всех армий Франции? Он выступил со своим отрядом на Гренобль. Что бы там ни было, а его мужество и ненасытная любовь к славе и к Франции вызывали невольное восхищение.

К тому же и французские крестьяне, пораженные явлением «своего» императора, стали присоединяться к нему. В конце концов, этот человек роздал им немало земли и добра, а новый король пытается все отобрать. При виде знаменитых наполеоновских штандартов с орлами, оживших символов революции, крестьяне бросали свои поля и отправлялись в поход вместе с отрядом. На окраине Гренобля их встретил первый из военных отрядов, посланных королем, чтобы остановить Наполеона. Наполеон спешился с коня и пошел им навстречу. «Солдаты Пятой армии! — крикнул он.— Узнаете ли вы меня? Если найдется среди вас тот, кто хочет убить своего императора, пусть выйдет и сделает это. Я к его услугам!» Он рывком распахнул свой серый плащ, словно приглашая целиться в него. На мгновение воцарилась тишина, а затем со всех сторон раздались возгласы: «Да здравствует император!» Одним махом Наполеон удвоил свою армию.

Поход продолжался. Все больше солдат, не забывших ту славу, которую им дал император, переходили на его сторону. Город Лион был сдан без боя. Армии, превосходящие отряд повстанцев по численности, получали приказ остановить его продвижение, но при виде Наполеона во главе войска солдаты короля испытывали настолько сильное эмоциональное потрясение, что немедленно присоединялись к своему императору. Король Людовик бежал из Франции. 20 марта Наполеон победным маршем вошел в Париж и вновь занял дворец, из которого был выдворен тринадцатью месяцами раньше,— все свершилось без единого выстрела.

Крестьяне и армия восторженно приветствовали Наполеона, что же до парижан, они отнеслись к происшедшему с куда меньшим энтузиазмом, в особенности те, кто прежде служил в его правительстве. Они опасались громов и молний на свои головы. Наполеон правил Францией еще сто дней, после чего был повторно свергнут. На этот раз его сослали на удаленный остров Святой Елены, где он оставался вплоть до самой смерти.

Толкование. Наполеон всегда видел во Франции и в своей армии объект обольщения. Как писал о нем генерал де Сегюр: «Он не командует, как мужчина, но обольщает, как женщина». При побеге с Эльбы он запланировал решительный, дерзкий шаг, который, согласно его замыслу, должен был поднять на ноги целую нацию. Свое возвращение во Францию он начал с контакта с людьми, которые сохранили о нем благодарную память и почитали его более других: с крестьянами. Он воскресил символы — революционные цвета, знамена с орлами,— пробуждавшие ностальгию по былому. Он сам шел во главе своего отряда, бесстрашно выходил навстречу своим бывшим солдатам, приказывал им стрелять в себя. Поход на Париж, благодаря которому он вернулся к власти, был чистой воды театром, эмоциональный эффект каждой сцены, каждого шага был тщательно просчитан. Какой разительный контраст был между этой прежней романтической любовью, которая теперь возвращалась, и теперешней пародией на короля.

Повторное обольщение Франции Наполеоном нельзя считать классическим примером обольщения. Оно шло не по обычным этапам, а целиком было построено на одном: старых чувствах и возвращении прежней любви. После того как обольщение (будь то одного человека или целой нации) свершилось, часто наступает реакция, легкий спад, который порой может даже довести до разрыва. Однако в таком случае повторно обольстить тот же объект удается на удивление легко. Старые чувства не исчезают бесследно, они дремлют, чтобы вспыхнуть с новой силой, стоит вам внезапно появиться на горизонте.

Редкое счастье — вновь пережить прошлое, вернуться к своей юности, прежним чувствам. Берите пример с Наполеона: повторное обольщение должно быть ярким, драматичным, насыщенным театральными эффектами. Оживите старые образы, символы — все, что может всколыхнуть воспоминания. Ваши объекты, подобно французам, забудут все плохое между вами, что привело к расставанию, им вспомнится только хорошее. Повторное обольщение должно быть быстрым и решительным. Не давайте объектам времени на раздумья и оценки. Подобно Наполеону, играйте на контрасте с их нынешними возлюбленными, постарайтесь, чтобы на вашем фоне они показались скучными и пресными.

Не всякий объект поддается повторному обольщению; кроме того, оно не всегда уместно. Парижане, когда Наполеон вернулся с Эльбы, оказались достаточно умны, чтобы видеть его насквозь и понять все приемы. В отличие от крестьян с юга страны они ближе знали его и изучили достаточно хорошо. Для них его повторное воцарение случилось слишком скоро, когда еще не прошли усталость и раздражение от первого раза. Если вы намерены повторно обольстить кого-то, остановите свой выбор на тех, кто не успел узнать вас слишком близко, у кого не сохранилось о вас мучительных воспоминаний, кто по природе менее подозрителен, кто в данный момент не слишком удовлетворен своими обстоятельствами. Кроме того, постарайтесь набраться терпения и выждать какое-то время после вашего разрыва. Со временем вы вновь станете казаться привлекательнее, а воспоминания об обидах и ваших ошибках потускнеют. Ни в коем случае не следует считать разрыв или расставание финалом. Тонкий расчет, немного театральности — и вы можете вновь завоевать свою же жертву без особого труда.

Символ: Угли. Вечером в камине ярко пылал огонь, а наутро в очаге остались угли, подернутые золой. Они медленно тлеют. Не оставляйте огонь без присмотра. Все в ваших руках. Если хотите погасить его, удушить, не подбрасывайте больше дров, Но, чтобы вернуть его к жизни, разворошите его, раздувайте тлеющую искру, пока пламя не разгорится, не заполыхает с новой силой. Только постоянное внимание и бдительность помогут вам поддерживать огонь в очаге.

Оборотная сторона

Чтобы удерживать партнера в состоянии влюбленности, его требуется постоянно обольщать вновь и вновь. Однако не возбраняется, чтобы между вами — до определенной степени — возникло чувство близкого знакомства, привычности. Объекту приятно чувствовать, что она или он становится вам ближе, что вы доверяете ему. В некоторых случаях слишком большая загадочность способна породить сомнение. Да и для вас было бы слишком утомительно постоянно поддерживать атмосферу таинственности. Здесь важно не держаться все время на расстоянии, словно вы боитесь чего-то, а время от времени встряхивать свои объекты, не давать им скучать, то и дело удивлять их, как удивляли и раньше. Если проделывать это правильно, ваши объекты постоянно будут испытывать приятное чувство, что они все время узнают вас все лучше, но никогда не могут узнать слишком близко.

Приложение А

Обольстительная обстановка/Время обольщения

В процессе обольщения жертвы ваши должны мало-помалу начать осознавать внутренние перемены. Под вашим влиянием они ослабляют сопротивление, становятся раскованнее, это позволяет им вести себя иначе, становиться другими людьми. Определенные места, обстановка и обстоятельства могут оказать неоценимую помощь в вашем стремлении изменить и преобразить обольщаемого. Места с волнующей, немного театральной атмосферой — сияние, блеск, радость — создают приподнятое, праздничное, как в детстве, настроение, в котором вашей жертве трудно сохранить будет ясность мысли. Можно добиться того же эффекта, воздействуя на ощущение времени и изменяя его — памятные, волнующие мгновения, стоящие особняком в общем временном потоке, настроение праздника и игры. Заставьте свою жертву почувствовать, что рядом с вами жизнь течет по-другому, иначе, чем в реальном мире.

Время и пространство праздника

Столетия назад почти во всех цивилизациях жизнь людей была заполнена трудом и повседневными заботами. Но были в году определенные моменты, когда ход обыденной жизни прерывался праздником. Во время этих праздников — будь то сатурналии в античном Риме или танцы вокруг майского шеста в Европе — работа в поле и в мастерских прекращалась. Весь народ — целая деревня или племя — собирался в священном месте, предназначенном для празднования. Люди на время снимали с себя груз ответственности и с полным правом предавались сумасбродству; они надевали маски и карнавальные костюмы, а вместе с ними примеряли на себя другие личности, порой — личности могучих созданий, героев великих мифов их цивилизации. Праздник был не просто развлечением, а отдушиной, отдохновением от бремени повседневной жизни. Он словно изменял течение времени, привносил в жизнь моменты, когда люди получали возможность вырваться за пределы собственной личности. Что-то подобное этому можно встретить еще и сейчас на доживших до наших дней крупнейших карнавалах.

Праздник давал передышку человеку, влачившему скучную, однообразную жизнь, этот опыт в корне отличался от повседневной рутины. Именно таким образом, но, разумеется, на более индивидуальном уровне, вам следует рассматривать обольщение. По мере того как процесс обольщения разворачивается, ваши объекты оказываются в совершенно ином измерении. Окруженные радостью и игрой, здесь они могут поступать не так, как свойственно им в обычной жизни, здесь они могут стать другими людьми, ведь на них маска. Время, которые вы проводите с ними, посвящено им и только им. Вместо привычного чередования работы и отдыха вы предлагаете им пережить вместе с вами незабываемые, яркие, из ряда вон выходящие моменты. С вами они получают возможность оказаться в удивительных местах, не похожих на те, где они бывали до сих пор,— местах с волнующей, необычной атмосферой. Окружение, обстановка оказывает сильнейшее влияние на расположение духа; в месте, предназначенном для наслаждений и игры, мысли настраиваются на наслаждения и игру. Возвращаясь в реальный мир, к своим будничным обязанностям, ваши жертвы невольно почувствуют контраст и будут теперь мечтать о том, другом месте, где побывали вместе с вами. В итоге вы творите для них пространство и время праздника, мгновения, в которые реальный мир замирает в неподвижности и фантазия берет верх. Наша цивилизация куда как редко предоставляет теперь подобные возможности, а люди жаждут этого. Вот почему практически каждый человек втайне мечтает быть обольщенным, и вот почему они падают вам в объятия, если только вы все делаете правильно.

Вот несколько ключевых рекомендаций по созданию времени и пространства праздника.

Создавай театральные эффекты. Театр создает у нас ощущение другого, волшебного мира. Грим актеров, неестественные, но изящные позы, не совсем обычные костюмы — все эти удивительные зрительные образы наряду с сюжетом пьесы творят иллюзию. Добиться сходного эффекта в реальной жизни можно, если с помощью экстравагантной одежды, макияжа и поведения — не совсем обычного, даже эксцентричного — создать ощущение, что все это вы делаете ради того, чтобы доставить удовольствие своим зрителям. Такое впечатление производили, скажем, богоподобная Марлен Дитрих или знаменитые Денди, подобные Бо Браммелу. Ваши свидания с объектом тоже должны носить налет театральности, что достигается благодаря продуманной обстановке и вашему поведению. Объект не должен знать, чего ему ждать, что случится в следующее мгновение. Создайте интригу повороты и препятствия, которые приведут к счастливому концу; вы — сценарист, режиссер и актер этого действа. При каждой встрече с вами у объектов будет возникать ощущение, что они участвуют в театральном спектакле. Вы оба испытываете радостное волнение оттого, что надеваете маски, играете разные роли, не имеющие отношения к тем, что навязаны вам реальной жизнью.

Используй визуальный язык наслаждения. О том, что мы находимся за пределами реального мира, нам сообщают определенные типы зрительных раздражителей. Лучше избегать тех образов, которые обладают глубиной, могут спровоцировать интенсивную работу мысли или вызвать чувство вины. Вместо этого постарайтесь создать декорации с массой блестящих предметов и поверхностей — зеркал, водоемов, с непрестанной игрой света, бликов, отражений. Подобные эффекты действуют возбуждающе, они чаруют и пьянят, заставляя забыть обо всем. Чем более ненатурально все выглядит, тем лучше. Покажите своим объектам мир сказочный, необычный, полный ярких красок и звуков, который пробудят в них восхищенного ребенка. Блеск и роскошь — понимание того, что были истрачены, а то и попусту растранжирены деньги,— лишь усилит ощущение, что реальный мир, в котором действуют долг и мораль, находится где-то очень далеко отсюда. Назовем это эффектом борделя.

Толпа или узкий круг. Собравшиеся вместе люди поднимают психологическую температуру, как в оранжерее. Праздники, фестивали, карнавалы немыслимы без того заразительного чувства, которое возникает только в толпе. Старайтесь иногда бывать со своими объектами в подобных местах, чтобы они утратили естественную бдительность. С другой стороны, любая ситуация, при которой люди подолгу находятся вместе в замкнутом пространстве, весьма предрасполагает к обольщению. На протяжении многих лет рядом с Зигмундом Фрейдом существовал небольшой, тесный кружок учеников, посещавших его лекции,— и просто поразительно, сколь многочисленны были любовные романы между ними. Либо увлеките свои объекты в шумную карнавальную толпу, либо введите их в замкнутый мирок избранных.

Позаботься о мистических эффектах. Спиритические или мистические эффекты отвлекают людей от мыслей о реальности, вызывают приподнятый настрой и даже эйфорию. От физического наслаждения подобное состояние отделяет один-единственный небольшой шаг. Используйте любые подручные средства — книги по астрологии, изображения ангелов, экзотично звучащую музыку далекой цивилизации. В салонах Франца Месмера, знаменитого шарлатана восемнадцатого столетия, звучали арфы, воздух был напоен ароматами экзотических духов, а откуда-то издалека (точнее, из дальней комнаты) раздавалось нежное пение высокого женского голоса. Стены были сплошь закрыты зеркалами и цветным стеклом. Одураченные жертвы расслаблялись, чувствовали воодушевление, а в комнате, где их подвергали целительному воздействию магнетических сил, они явственно ощущали некое спиритическое щекотание, вибрации, будто передававшиеся от тела к телу. Любая расплывчатая и неясная мистика помогает заблокировать сигналы реального мира, что еще более облегчает переход от духовного к сексуальному.

Искази ощущение времени у объектов — темп и новизна. Время праздника обладает особыми свойствами — оно словно движется быстрее, в неистовом темпе, это обостряет ощущения и позволяет людям чувствовать себя более живыми, реальными, чем в обычной жизни. Обольщение должно заставлять сердце биться чаще, так что его объект теряет чувство времени. Увлеките его в водоворот, в самый эпицентр бурного движения, в удивительное путешествие, попутно отвлекая его внимание все новыми яркими впечатлениями. Молодость может и пройти, но обольщение, в каком бы возрасте оно ни настигло участников, дает человеку ощущение новизны. А новизна прежде всего означает энергию. Ритм обольщения в определенный момент начинает нарастать, кружа головы. Неудивительно, что Казанова так часто обольщал во время балов, как и то, что вальс был излюбленным инструментом множества повес девятнадцатого века.

Твори яркие мгновения. Повседневная жизнь — это бег по кругу, в ней бесконечно повторяется одно и то же, одно и то же. Праздник, напротив, запоминается нам мгновением, в которое все преображается и в жизнь входит частица вечности и мифа. У обольщения — вашего обольщения — должны иметься подобные пики, моменты, когда происходит что-то необычное и возникает ощущение, будто время течет по-другому. Позаботьтесь о том, чтобы непременно создавать для своих объектов такие мгновения: либо сопровождайте обольщение посещениями театра, карнавалов и других праздничных действ, либо собственноручно творите их в жизни. Это необходимо, ведь театральные эффекты возбуждают сильные чувства. Эти минуты должны нести чистое удовольствие и отдых — не позволяйте никаким мыслям о работе или морали испортить впечатление. Мадам де Помпадур, фаворитка короля Людовика XV постоянно вновь и вновь обольщала своего любовника, который легко впадал в хандру и скуку; она была неистощима на выдумки, затевала балы, празднества, изобретала игры, создала в Версале небольшой театр. Объекты обольщения ценят подобные вещи, с благодарностью замечая, как вы стараетесь развлечь и порадовать их.

Время и место обольщения — примеры

1. Примерно в 1710 году в Осаке, в Японии, жил молодой человек, сын виноторговца. День и ночь он трудился, помогая отцу, сгибаясь под бременем жизни в семье и нескончаемых обязанностей. Юноша все чаще грезил наяву, уносясь в мечтах из отчего дома. Как и все молодые люди его возраста, он слыхал о кварталах наслаждений в своем городе — то были уголки, где нарушались обычно строгие городские законы сёгуната. Там можно было найти «укийо», или «мир плакучей ивы»,— зыбкий мир греховных удовольствий, место, где царили актеры и куртизанки. Вот об этом-то и грезил молодой человек. Однажды ему удалось выкроить свободный вечерок и незамеченным ускользнуть из дому. Не мешкая он направился прямиком в кварталы наслаждений.

Здания — это были рестораны, чайные домики, закрытые заведения для узкого круга клиентов — отличала великолепная отделка, повсюду царила роскошь. Стоило юноше оказаться в заветном квартале, он понял, что очутился в другом мире. Мимо него пробегали актеры, разодетые в разноцветные кимоно. Они держались и разговаривали не как в жизни, а так, словно находятся на сцене. На улицах кипела жизнь, все сновали, торопились. Ближе к ночи зажглись яркие фонари, а перед входом в театр кабуки выставили красочные афиши. И женщины здесь были совсем не такие. Они свободно, без стеснения смотрели на него, держались с раскованностью мужчин. Юноша загляделся на одного из «оннагата» — актеров, исполнявших в театре женские роли. Ему подумалось, что этот мужчина превосходит своей красотой и изяществом большинство известных ему женщин; окружающие обращались к актеру с благоговейным почтением, как к особе королевской крови.

Увидев молодых людей, входящих в чайный домик, юноша последовал за ними. Здесь их встречали гейши самого высокого класса, «таю». Через несколько минут после того, как молодой человек занял свое место, он услышал шум и увидел, что несколько «таю» спускаются по лестнице в сопровождении музыкантов и шутов. Брови у женщин были сбриты и густо подрисованы черной краской. Волосы уложены в замысловатые прически, а кимоно — никогда в жизни ему не приходилось видеть таких прекрасных кимоно. Казалось, женщины не идут, а плывут над полом. В зависимости от того, к чьему столику они подходили и о чем собирались повести разговор, даже их семенящая походка менялась. На юношу они не обращали никакого внимания; да он нипочем и не решился бы подозвать одну из них к столику, однако заметил, что кое-кто из людей постарше находит способ изъясняться с девушками, добродушно подтрунивая и подсмеиваясь над ними. Вино полилось рекой, зазвучала музыка, и наконец несколько гейш — рангом пониже — подошли и к нему. К тому времени у юноши развязался язык. Эти куртизанки оказались куда более приветливыми, и молодой человек совсем потерял счет времени. Домой ему удалось попасть только под утро, а назавтра он с ужасом понял, сколько денег истратил за одну ночь. Беда, если узнает отец...

И все же через пару месяцев он снова туда отправился. Подобно сотням других сыновей Японии, истории которых многократно описаны в литературе того времени, он встал на шаткий путь разбазаривания отцовского состояния в зыбком «ивовом мире».

Обольщение — это другой мир, в который вы вводите свои жертвы. Подобно «укийо», оно разительно отличается от того мира, где мы живем день за днем. Когда жертва находится рядом с вами, этот реальный, внешний мир — с его обязанностями, моралью, кодексами чести — исчезает. Все позволено, в особенности то, что в обычных условиях подавляется и находится под запретом. Разговоры более легкомысленны и рискованны. Одежда и вся обстановка носят налет театральности. Здесь разрешено вести себя по-иному, быть кем-то другим, не испытывая раскаяния и не судя других. Это своеобразный психологический «ивовый мир», который вы создаете для них, к которому они привыкают и уже не могут без него обходиться. Когда вы расстаетесь и они вновь возвращаются к своим повседневным делам, то с удвоенной силой понимают, чего лишаются. В тот момент, когда они погрузятся в созданную вами атмосферу, обольщение можно считать свершившимся. Как и в «ивовом мире», все стоит денег. Щедрость и роскошь неотделимы от обольщения.

2. Это началось в 1960-е; люди попадали в студию Энди Уорхола в Нью-Йорке, проникались ее духом и оставались там навсегда. Уорхол переехал сюда, на Манхэттен, в 1963 году; тогда же один из художников, составлявших его окружение, покрыл часть стен и колонн нового помещения фольгой, а кирпичную стену и кое-что из обстановки густо забрызгал серебряной краской. В центре помещался красный клетчатый диван; впечатление довершали несколько пластмассовых конфет по полтора метра высотой, вертушка, поблескивающая множеством зеркалец, и парящие в воздухе серебристые подушки, наполненные гелием. L-образное помещение студии нарекли Фабрикой, и оно зажило своей жизнью. Приходило все больше людей — так почему бы не держать дверь открытой, решил Уорхол и так и поступил. В течение дня, пока Энди работал над живописными полотнами или фильмами, подтягивался народ — артисты, критики, торговцы наркотиками, художники, театральная богема. Лифт продолжал громыхать всю ночь, поскольку публика чувствовала себя здесь как дома. Здесь мог в одиночестве бродить Монтгомери Клифт, потягивая спиртное; тут же блестящая светская дама весело болтала с наркодельцом и смотрителем музея. Народ без конца сновал туда-сюда, люди уходили, приходили новые, все молодые, ультрамодные и шикарные. Это напоминает мне детскую развлекательную передачу по телевизору, сказал как-то Энди Уорхол своему другу, в которой в студию попадают все новые персонажи и каждый говорит или делает что-нибудь забавное. И действительно, все это напоминало именно такое шоу — не происходило ничего серьезного, только болтовня, флирт, кокетничанье и бесконечное позирование друг перед другом, как будто снимается эпизод в кино. Хранительница музейной коллекции могла вдруг захихикать, как подросток, а светские дамы выражались, как уличные проститутки.

К полуночи набивалось столько народу, что было трудно двигаться. Появлялись музыканты, начиналась светомузыка, и все поворачивалось в новом направлении, набирая обороты. В какой-то момент, ближе к утру, толпа начинала рассасываться, а назавтра все повторялось снова. Мало кто, попав на Фабрику однажды, не отправлялся туда снова и снова.

Необходимость изо дня в день делать одно и то же, играть одни и те же опостылевшие роли угнетает нас. Людям катастрофически не хватает обстоятельств, в которых они могли бы поменять маски, повести себя по-иному, стать на время кем-то другим. Ведь именно поэтому мы так любим актеров: они обладают такой свободой и подвижностью по отношению к их собственному эго, о которых мы можем только мечтать. Любое окружение, предлагающее нам шанс сыграть другую роль, стать актерами, невероятно обольстительно. Вы и сами можете создать такую обстановку — как Энди Уорхол создал Фабрику. А можно пригласить свой объект в какое-то знакомое вам место, подходящее для этой цели. В таких местах просто невозможно оставаться настороженным; приподнятая атмосфера праздника, чувство, что все позволено (кроме скуки и серьезности), рассеивают любое сопротивление. Посещение таких мест становится настоящим наркотиком. Чтобы воссоздать подобное настроение, вспомните метафору Уорхола — сравнение с телевизионным шоу. Все должно быть светлым, веселым — шум, яркие краски, путаница и чуть-чуть хаоса. Никакого долга, ответственности, никакого осуждения. Место, в котором можно потеряться.

Дата добавления: 2014-11-06