Исходящие от корпорации действия распадаются на три 9 страница

Мы присоединяемся к А. В. Венедиктову, который впер­вые отчетливо сформулировал и обосновал тезис о юриди -

¹ Пост. ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 г. «О порядке взыс­кания с государственных учреждений, состоящих на государственном и местном бюджете, по исполнительным документам, выданным государ­ственным, кооперативным и общественным организациям и по заработ­ной плате» (СЗ СССР 1937 г. №51, ст. 218); ст. ст. 26—32 Инструк­ции Государственного бачка СССР, НКЮ СССР, НКФ СССР и Госар­битража при СНК СССР от 14 февраля 1946 г. «О порядке обращения взыскания на средства учреждений, предприятий и организаций, нахо­дящихся в Госбанке».

ческой личности бюджетных учреждений '. Но мы не (можем согласиться с его утверждением, что субсидиарную ответ­ственность по долгам учреждения несет государство². Можно было бы согласиться с этим взглядом лишь в том случае, если бы субсидиарно по обязательствам учрежде­ния отвечала казна, т. е. государство, за счет тех его бюд­жетных ресурсов, которые еще не перешли в распоряжение отдельных госортанов (например, за счет резервного фон­да). Изложенный выше порядок удовлетворения требова­ний по исполнительным листам, предъявляемым кредито­рами к учреждениям, не дает оснований для такого вы­вода. Если задолженность учреждения его кредитору не покрыта, то она погашается не государством, как таковым, а самим же должником-учреждением после того, как при очередном открытии кредитов на его текущий счет будут перечислены причитающиеся ему средства. Иначе говоря, происходит лишь отсрочка платежа по обязательству, а не перенесение ответственности на другое лицо.

Итак, бюджетное учреждение удовлетворяет всем при­знакам, составляющим содержание понятия юридического лица. Хотя закон от 27 сентября 1926 г. и не называет госбюджетные учреждения юридическими лицами, но из содержания закона с несомненной ясностью вытекает необ­ходимость признания этих учреждений субъектами граж­данского права. Признание или непризнание данного обще­ственного образования юридическим лицом зависит не столько от наличия или отсутствия в законе, положении ил«уставе формулы «пользуется всем«правами юридиче­ского лица» или «является юридическим лицом», сколько от существа дела, т. е. от того, обладает или не обладает данное общественное образование той очерченной точными признаками (мерой имущественной и оперативно«само­стоятельности, которая составляет содержание понятия юри­дического лица.

¹ См. А. В. Венедиктов, Государственные юридические лица в СССР, «Советское государство и право», 1940, № 10, стр. 84—86. Д.М. Генкин в ст. «Юридические лица в советском гражданском праве» проводит различие между органами государственного управления и государствен­ными бюджетными учреждениями; к числу последних Д. М. Генкин от­носит больницы, учебные заведения и иные социально-культурные уч­реждения; только учреждения, по мнению Д. М. Генкина, следует при­знать юридическими лицами —см. «Проблемы социалистического права», 1939, № 1, стр. 99.

² См. А. В. Венедиктов, указ, статья, стр. 85.

Поэтому нет необходимости придавать особое значение в качестве доказательства правильности сделанного выше вывода тому факту, что немалое количество социально-культурных учреждений официально признано юридиче­скими лицами. Это главным образом государственные научные учреждения, больницы и иные лечебные органи­зации, музеи, учебные заведения и т. д. ', По своему иму­щественно-правовому положению эти организации принци-циально ничем не отличаются от прочих бюджетных учреждений, в частности, от аналогичных им ооциально-

¹ См., например, ст. 9 Устава Академии Наук СССР, утв. СНК СССР 23 ноября 1935 г.: «Академия Наук Союза ССР пользуется правами юридического лица. Смета Академии Наук включается в го­сударственный бюджет Союза ССР» (СЗ СССР 1935 г. № 59, ст. 484); ст. 9 Устава Академии Архитектуры, утв. СНК СССР 31 августа 1939 г. (СП СССР 1939 г. № 51, ст. 427); ст. 54 Типового Устава высшего учебного заведения, утв. СНК СССР 5 сентября 1933 г.: вуз «является самостоятельным учебно-научным учреждением и действует как юриди­ческое лицо, имеет свой финансовый план, утверждаемый Народным ко­миссариатом» (СЗ СССР 1938 г. № 41, ст. 237); ст. 8 Положения о Му­зее Революции Союза ССР, утв. ЦИК СССР 6 марта 1930 г.: «Музей Революции Союза ССР обладает правами юридического лица» (СЗ СССР 1930 г. № 18, ст. 201); характерно, что в действовавшем ранее Положе­нии о Музее Революции, утв. ЦИК СССР 27 августа 1926г., не указыва­лось, что музей — юридическое лицо, хотя финансовое положение музея и объем его имущественных прав были такими же (СЗ СССР 1927 г. № 3, ст. 33); ст. 25 Положения о б. Всесоюзном Институте экспериментальной медицины, утв. СНК СССР 4 сентября 1933 г. (СЗ СССР 1933 г. № 58, ст. 347); ст. 8 Положения о Всесоюзном Коммунистическом Институте журналистики им. «Правды», утв. ЦИК СССР 27 марта 1934 г. (СЗ СССР 1934 г. № 17, ст. 125); ст. 5 Положения о Научно-исследователь­ском институте национальностей Союза ССР, утв. ЦИК СССР 17 марта 1934 г. (СЗ СССР 1934 г. № 16, ст. 118); ст. 14 Положения о Всесо­юзной книжной палате, утв. ЦИК СССР 27 июля 1936 г. (СЗ СССР 1936 г. № 42, ст. 358); ст. 20 Положения о городской больнице, утв. Наркомздравом СССР 22 февраля 1939 г.: «больница пользуется юриди­ческими правами (?!) и может для осуществления своих задач приобре­тать имущество, заключать договоры, выдавать обязательства, предъяв­лять иски и выступать в судебных и арбитражных учреждениях»—Сбор­ник важнейших официальных материалов по организации здравоохра­нения, сост. И. Я. Бычковым и П. Т. Приданниковым, МОГИЗ, 1940, стр. 37; очевидно, составители устава хотели скаать, что больница пользуется правами юридического лица; ст. 29 Положения о детских больницах, утв. Наркомздравом СССР 29 апреля 1939 г., напечатано в указ, сборнике, стр. 141; ст. 3 разд. V Типового положения о Доме санитарного просвещения, утв. Наркомздравом СССР 29 октября 1938 г., напечатано в указ, сборнике, стр. 288; ст. 6 Попожения о районных и городских санитарно-эпидемиологических станциях, утв. Наркомздравом СССР 14 мая 1939 г., с исправлениями от 15 августа 1940 г., напечатано в указ, сборнике, стр. 266.

культурных организации, имеющих самостоятельные сметы и признанных в лице их руководителей самостоятельными распорядителями кредитов '.

В заключение уместно поставить вопрос о практической целесообразности конструкции бюджетного учреждения как юридического лица. Нам представляется, что практи­ческая ценность этой конструкции бесспорна. Она избав­ляет как самих участников гражданских правоотношений, так и судебно-арбитражные органы от фикции, в силу которой бюджетное учреждение при совершении каждой имущественной сделки действует от имени государства.

¹ Например, в ст. 2 пост. СНК РСФСР от 14 июля 1934 г. сказано, что «всем директорам неполных средних и средних школ, а также заведующим начальными школами, имеющими не менее 160 учащихся, за исключением начальных школ, состоящих на сельском бюджете, должны быть предоставлены права третьестепенного распоряди­теля кредитов» (СУ РСФСР 1934 г. № 25, ст. 136); та же форму­лировка содержится в п. «е» ст. 23 Устава начальной, неполной средней и средней школы РСФСР; в ст. 11 Положения о городской детской консультации, утв. Наркомздравом СССР 7 июня 1940 г., ука­зано, что самостоятельная консультация финансируется по самостоя­тельной смете и что заведующий консультацией является распоряди­телем кредитов — напечатано в Сборнике важнейших официальных ма­териалов организации здравоохранения, стр. 137; в ст. 21 Положения о Доме ребёнка (младенца), утв. Наркомздравом СССР 1 августа 1939 г., говорится, что «Дом младенца является самостоятельной хозяйственной единицей», имеющей свой текущий счёт, заведующий домом—распорядитель кредитов, —напечатано в указ, сборнике, стр. 135; в аналогичном положении находятся ясли в городах и промышлен­ных центрах — см. ст. ст. 33 и 34 Положения о яслях, утв. Нарком­здравом СССР 17 ноября 1938 г.—указ, сборник, стр. 128; в ст. 12 Положения об Институте Карла Маркса и Фридриха Энгельса, утв. ЦИК СССР 28 июня 1929 г., было указано, что «директор Института является полномочным представителем Института и самостоятельно вступает по делам Института во всякого рода договорные отношения», хотя ни­какого упоминания о том, что институт является юридическим лицом, нет (СЗ СССР 1929 г. № 42, ст. 373); отсутствует указание о предо­ставлении прав юридического лица и Всесоюзной Академии сельско­хозяйственных наук им. В. И. Ленина, положение о которой было утв. СНК СССР 16 июля 1934 г. (СЗ СССР 1934 г. № 37, ст. 298), и в Положении о Коммунистической Академии (впоследствии ликвиди­рованной), утв. Президиумом ЦИК СССР 26 ноября 1926 г. (СЗ СССР 1927 г. № 3, ст. 34), хотя несомненно, что Академия сельскохозяй­ственных наук является, а Коммунистическая Академия являлась юриди­ческим лицом.

В силу этой фикции не данный участник юридической сделки — то или иное учреждение—несет гражданско-пра­вовые последствия за выполнение или невыполнение выте­кающих из нее прав и обязанностей, а казна в целом, т. е. советское государство. Мы видели, что ни с точки зрения теоретической, ни с точки зрения действующего законо­дательства и практики его применения отождествле­ние учреждения с государством не выдерживает кри­тики. Прав А. В. Венедиктов, указавший, что подобное отождествление привело 'бы к нелепому выводу, что госу­дарство по отношению к самому себе одновременно вы­ступает в качестве должника и кредитора, истца и ответ­чика. Поэтому противникам признания 'бюджетных учре­ждений юридическими лицами очевидно необходимо либо согласиться с этим выводом, либо утверждать, что право­отношения, в которых обе стороны — бюджетные учрежде­ния, не являются настоящими юридическими отношениями ¹. Но тогда неизбежен тот вывод, к которому пришла по этому вопросу буржуазная судебная практика и большин­ство буржуазных теоретиков. О неприменимости в усло­виях советской действительности конструкций, отвергаю­щих наличие юридической личности у госорганов, говори­лось выше.

Защита тезиса о квази-юридическом характере отно­шений госорганов между собой означала бы на деле за­щиту теории отмирания права в сфере социалистического имущественного оборота. Признание бюджетных учрежде­ний юридическими лицами вносит необходимую четкость и ясность в их деятельность, дисциплинирует их руководите­лей. Не.государство, а данное учреждение заключает до­говор, и, следовательно, оно, а не государство отвечает по своим обязательствам, осуществляет свои имущественные права. Иск предъявляется не к государству, а к учрежде­нию. Простота и жизненность этой конструкции говорит сама за себя. Мы видели, что еще до издания закона от

¹ Если бы те, кто отвергает юридическую личность у бюджетных учреждений, попытались ответить на вопрос о том, какова юридическая природа договоров, заключаемых между ними, то, как правильно указы­вает А. В. Венедиктов, «им пришлось бы либо полностью отрицать правовой характер этих отношений, либо вступить на путь сомнительных конструкций о квазиюридическом характере подобных договоров и воз­никающих из них отношений» — «Государственные юридические лица в СССР», «Советское государство и право», 1940, № 10, стр. 86.

27 сентября 1926 г. судебная практика вынуждена была признать отделы местных советов и другие бюджетные учреждения так называемыми фактическими юридическими лицами. После издания этого закона суд, арбитражные ко­миссии и арбитраж в своей практической деятельности правильно исходили из того, что бюджетные учреждения яв­ляются подлинными истцами и ответчиками и подлинными носителями защищаемых ими прав и возлагаемых на них обязанностей.

РАЗДЕЛ III

ЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ

X. ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ

Пролетарская национализация основных средств про­изводства, совершенная в период Великой Октябрьской со­циалистической революции и в годы гражданской войны, по­влекла за собой упразднение дореволюционных капиталисти­ческих обществ и союзов. Изъятие капиталистических предприятий в собственность -государства в первые месяцы революции было направлено против тех отдельных предпри­нимателей и акционерных обществ, которые не подчинялись советской власти и саботировали проведение декрета о ра­бочем контроле '. Кроме того, имели место случаи передачи

¹ Первыми декретами, положившими начало национализации про­мышленных предприятий и ликвидации акционерных компаний в связи с саботажем декрета о рабочем контроле, — были декреты СНК от 9 де­кабря 1917 г. «О конфискации и объявлении собственностью Рос­сийской Республики всего имущества акционерного Симского общества горных заводов» (СУ 1917 г. № 4, ст. 69); от 7 декабря 1917 г. «О конфискации и объявлении собственностью Российской Республики всего имущества акционерного общества Богословского горнего округа (СУ 1917 г. № б, ст. 95); от 16 декабря 1917 г. «О конфискации и передаче в собственность Российской Республики всего имущества «Общества электрического освещения 1886 г.». (СУ 1917 г. № 9, ст. 140); от 27 декабря 1917 г. «О конфискации всего имущества акционерного общества Сергинско-Уфалейского горного округа» (СУ 1917 г. № 13, ст. 190) и др.

имущества акционерных обществ и отдельных лиц в собственность казны по мотивам их задолженности государству¹.

С начала 1918 г. учащаются случаи конфискации иму­щества капиталистических объединений без ссылок на какие-либо мотивы или по мотивам заинтересованности государ­ства в соответствующих предприятиях². Наконец, совет­ское правительство весной 1918.г. переходит к полной национализации отдельных отраслей народного хо­зяйства ³.

Еще раньше — в декабре 1917 г.—был издан декрет о национализации банков; все частные акционерные банки и 'банкирские конторы были объединены с Государствен­ным банком и объявлены собственностью Российской Рес­публики ⁴. Наконец, согласно декрету Совета Народных Комиссаров от 28 июня 1918 г., были объявлены собствен­ностью РСФСР все крупнейшие предприятия во всех от­раслях народного хозяйства и железнодорожного транс­порта ⁵.

В годы гражданской войны социалистические пред­приятия были постепенно переведены на сметное финан­сирование. Уже в конце 1918 г. сметы доходов и расходов государственных предприятий включаются в роспись обще­государственных доходов и расходов. Однако в отличив от государственных учреждений, которые могли расходо­вать кредиты лишь по прямому, предусмотренному пара-

¹ Например, на основании декрета СНК от 27 декабря 1917г. ввиду задолженности акционерного общества Путиловских заводов казне Российской Республики все имущество этого акционерного общества перешло в собственность государства ("СУ 1917 г. № 13, ст. 191); по тем же мотивам в силу декрета СНК от 17 января 1918 г. в собственность государства перешел Невский завод (СУ 1918 г. № 16, ст. 236).

² Например, в декрете СНК от 19 февраля 1918 г. «О конфискации имущества акционерного общества Верх-Исетского горного округа» ска­зано: «Совет Народных Комиссаров постановил конфисковать все иму­щество акционерного общества Верх-Исетского горного округа, в чем бы это имущество ни состояло, и объявить его собственностью Российской Республики» (СУ 1918 г. № 27, ст. 360; см. также СУ 1918 г. № 27, ст. ст. 354—359; № 28, ст. ст. 373—374; № 29, ст. 378 и др.).

³ Например, декретом СНК от 2 мая 1918 г. была полностью национализирована сахарная промышленность (СУ 1918 г. № 34, ст. 457), декретом от 20 июня 1918 г. национализирована нефтяная про­мышленность (СУ 1918 г. № 45, ст. 546).

⁴ Декрет СНК от 14 декабря 1917 г. (СУ 1917 г. № 10, ст. 150) в СУ 1918 г. № 47, ст. 559.

графами сметы назначению, государственным, национали­зированным и секвестрованным фабрикам и заводам было разрешено передвижение кредитов внутри отпущенных им смет с представлением отчетности и за лично«ответствен­ностью руководителей; передвижение кредитов для увели­чения складов содержания занятых в предприятиях лиц было воспрещено '.

В январе 1919 т. был подтвержден 'принцип безналич­ных расчетов между советскими учреждениями и предпри­ятиями через казначейство или через Народный банк. Тогда же было установлено, что оплата продукции, получаемой от предприятий, действующих в сметном порядке, произ­водится путем соответствующих перечислений из кредита учреждения-покупателя в доход казны по соответствую­щему подразделению сметы учреждения или предприятия-производителя (продавца) ².

Наконец, в марте 1919 г. был издан декрет «О финан­сировании государственных предприятий», завершивший перевод государственных предприятий на сметное финан­сирование. Единственным источником денежных средств всех государственных (национализированных, прежних казенных, секвестрованных) предприятий становятся ассиг­нования из кредитов по росписи общегосударственных доходов и расходов РСФСР. Все без исключения денежные поступления за сдаваемые предприятиями продукты сво­его производства и по другим доходным статьям сдаются самим предприятием или регулирующим данную отрасль производства учреждением в доход казны по данному пред­приятию или данной отрасли производства. Расходы пред­приятий производятся исключительно по сметам, утвер­жденным главками или производственными отделами Выс­шего Совета народного хозяйства с участием представите­лей Наркомфина и Государственного контроля³. Логиче­ским следствием перевода государственных предприятий

¹Ст. 33 «Правил о составлении, рассмотрении, утверждении и исполнении смет народных комиссариатов и прочих центральных учреждений и росписи общегосударственных доходов и расходов РСФСР»), принятых СНК 2 ноября 1918 г. (СУ 1918 г. № 82, ст. 861).

²П. «а» ст. 1 декрета СНК от 23 января 1919 г. «О расчетных операциях между советскими учреждениями, советскими и находящимися в ведении или под контролем советских организаций предприятиями и о приобретении ими предметов за наличный расчет» (СУ 1918 г. № 2, ст. 22).

³СУ РСФСР 1918 г. № 10—11, ст. 107.

на сметное финансирование явилось аннулирование их обязательств. В числе прочих обязательств были также аннулированы долги государственных предприятий другим государственным предприятиям и учреждениям, Народному банку, а также всякого рода недоимки по государствен­ным и местным налогам. Все принадлежавшие предприя­тиям наличные деньги и капиталы в кредитных учрежде­ниях были изъяты из их распоряжения и перечислены в до­ход казны '.

!К середине 1919 г. окончательно оформилась та система хозяйственного управления и организации хозяйственных связей, за которой прочно утвердилось наименование главкизма. Органами, планирующим«и регулирующими дея­тельность предприятий, являлись преимущественно главные отраслевые управления, входящие в систему ВСНХ — главки. Продукция распределялась по нарядам главков. Договорные отношения отсутствовали. Главкизм характе­ризуется не только централизацией планирования, но и централизацией оперативных функций. Отсутствие хозяй­ственного расчета и твердой денежной единицы, обезличенность доходов и расходов предприятия означали отсутствие имущественной самостоятельности и самостоятельной иму­щественной ответственности предприятия. Поэтому едва ли можно государственные предприятия и учреждения в пе­риод военного коммунизма признать юридическими лицами.

Развитие юридической личности государственных пред­приятий тесно связано с процессом развития и укрепления планового социалистического хозяйства и основного метода хозяйственного управления — хозрасчета.

Переход к новой экономической политике внес суще­ственные изменения в правовые формы деятельности госу­дарственного предприятия. Задача восстановления народ­ного хозяйства потребовала всемерного развертывания товарооборота на базе экономической смычки рабочего класса с мелкособственническим трудовым крестьянством.

В «Наказе Совета Народных Комиссаров о проведении в жизнь начал новой экономической политики», принятом 9 августа 1921 г., и в «Основных положениях о мерах к

¹ Декрет СНК от 4 марта 1919 г. «О ликвидации обязательств го­сударственных предприятий» (СУ РСФСР 1919 г. № 10—11, ст. 108).

восстановлению крупной промышленности и поднятию и развитию производства», принятых Советом Труда и Обо­роны 12 августа 1921 г., уже намечены первые вехи на пути к осуществлению хозрасчета. В первом постановлении указывается на необходимость перевода на хозяйственный расчет предприятий, управление которыми было сосредо­точено в ВСНХ и в его местных органах. Второе поста­новление предусматривает соединение наиболее крупных, технически оборудованных предприятий, в особые объеди­нения, организуемые на началах хозяйственного расчета. «На тех же началах, — сказано в постановлении СТО, — могут быть выделены и отдельные предприятия» '.

Однако это были пока первые шали на пути проведе­ния хозяйственного расчета. Предполагалось, что отстающиеся в управлении ВСНХ предприятия в основном по-прежнему будут обеспечиваться оборудованием, сырьем и материалами из общегосударственных фондов, а денеж­ными средствами из госбюджета, но отпущенные государ­ством предприятию фонды и денежные знаки должны были компенсироваться (эквивалироваться) частью продукции предприятия. Предполагалось далее, что вся продукция объединения (предприятия), за вычетом некоторой (незна­чительной) ее части, остающейся в распоряжения объеди­нения (предприятия), должна поступать в общий государ­ственный фонд ².

Дальнейшее расширение имущественной и оперативной самостоятельности предприятия нашло свое отражение в декрете СНК от 16 августа 1921 г. «О расширении прав государственных предприятий в области финансирования и распоряжения материальными ресурсами» ³ и в особен­ности в постановлении СНК от 27 октября 1921 г. «О сво­бодной реализации продукции предприятиями, снятыми с государственного снабжения» ⁴.

Согласно последнему постановлению, все государствен­ные предприятия были разделены на две категории: а) на­ходящиеся на государственном снабжении и б) снятые с него. Продукция предприятий первой категории по об-

¹ СУ РСФСР 1921 г. № 59, ст. 403 и № 63, ст. 462.

² П. 3 ст. 2 пост. СТО от 12 августа 1921 г.

³ СУ РСФСР 1921 г. № 63, ст. 458.

⁴ СУ РСФСР 1921 г. № 72, ст. 577.

щему правилу должна была поступать в общегосударствен­ный фонд. Этим предприятиям в соответствии с утвер­жденными для них сметами предоставляется право расхо­довать продукцию своего производства по рыночным ценам в пределах установленных норм. Предприятия, снятые со всех видов государственного снабжения, получили право реализовать свою продукцию по рыночным ценам. В слу­чае предоставления государством денежных средств и ма­териальных фондов этим предприятиям они должны были эквивалировать полученные ими ресурсы соответствующим количеством изделий по особому договору, заключенному ими с финансирующими или снабжающими органами.

Постановление IX съезда советов по вопросам новой экономической политики и промышленности делает даль­нейший шаг по пути развития хозрасчета государственного предприятия, но все же не отступает от принципов, сфор­мулированных в наказе Совнаркома от 9 августа и в по­становлении СТО от 12 августа 1921 г. «Хозяйственный расчет и общегосударственный план промышленности, — сказано в постановлении IX съезда советов, — должен ле­жать в основе ведения всей государственной промышлен­ности». Постановление указало на необходимость решитель­ной борьбы со всеми попытками возрождения главкистских приемов хозяйствования, как не совместимых с новой эконо­мической политикой. Съезд признал необходимым снять с государственного снабжения предприятия, существование которых не может быть обеспечено наличными ресурсами государства. Вместе с тем постановление требовало предо­ставления государственным предприятиям и их объеди­нениям широкой самостоятельности в области распоряже­ния выделенными им государством ресурсами. Что же ка­сается сбыта произведенной предприятиями продукции, то IX съезд советов подтвердил прежний принцип, в силу которого предприятиям гарантируется право реализации только определенной доли продукции в целях пополнения недоданных государством ресурсов '.

Таким образом, в начальный период осуществления но­вой экономической политики предполагалось, что государственные предприятия будут допущены к рынку лишь в
той мере, в какой они к этому вынуждаются дефицитом

¹ Ст. 8 разд. I пост. IX съезда советов по вопросам новой эконо­мической политики и промышленности (СУ РСФСР 1921 г. № 4, ст. 43).

в сырье и материалах. Получаемое в порядке рыночного обмена сырье рассматривалось в качестве пополнения к ресурсам, предоставляемым государственной промышлен­ности. Только снятым с государственного снабжения предприятиям было разрешено получать необходимые им средства путем реализации своей продукции на рынке '.

Однако, несмотря на сохранение принципа централизо­ванного государственного снабжения, бесспорно, что между порядком финансирования и снабжения промышленности, установленным в годы гражданской войны, и порядком, предусмотренным охарактеризованными выше декретами и постановлениями 1921 г., существует огромное различие. Съезд советов указал, что задачи 'бюджетно-сметных и дру­гих распределительных органов должны ограничиваться по отношению к предприятиям и их объединениям только отпуском утвержденных по бюджету и сметам денежных средств и материальных ресурсов, контроль же над их расходованием должен носить «только технический характер». Не только предприятия, снятые с централизованного снабжения, но и предприятия, находившиеся на этом снабжении и ограниченные в своих рыночных операциях, при­обрели — одни в большей, другие в меньшей мере — известную имущественную и оперативную самостоятельность. Поэтому IX съезд советов имел достаточные основания заявить, что «все государственные предприятия, как оставленные на государственном снабжении, так и снятые с его, должны вестись на началах хозяйственного расчета...»².

Хозяйственный расчет предприятий, находившихся на государственном снабжении, заключался, во-первых, в том, что эти предприятия приобрели значительную оперативную самостоятельность в использовании полученных ими ресурсов, и, во-вторых, в том, что получаемые предприятием материалы и денежные средства оно было обязано оплатить своей продукцией. Что же касается предприятий, снятых с государственного снабжения, то предоставление им права самостоятельной заготовки сырья и права свободного распоряжения продукцией на рынке, естественно, повлекло

¹ Ст. 6 разд. III указанного выше постановления.

² Ст. ст. 11 и 12 разд. III указанного выше постановления.

за собой требование их безубыточности. Поэтому в пер­вый год нэпа хозрасчет трактовался как самопокупаемость предприятия '. Не только предприятия, снятые с государ­ственного снабжения, но и находившиеся на этом снабже­нии начали выступать по отношению к другим государствен­ным органам и государству в целом в лице казны в качестве самостоятельных в имущественном отношении хо­зяйственных единиц. Конечно, степень самостоятельности предприятия, не снятого с государственного снабжения, и предприятия, снятого с этого снабжения, была различной. Однако это различие относилось к содержанию правоспо­собности и не ставило под сомнение юридическую личность этих предприятий, хотя они официально и не именовались в 1921 г. юридическими лицами.

Логика развития рыночных отношений в экономически отсталой стране, какой была в то время Советская Россия, к концу первого года нэпа привела к тому, что намеченный по первоначальному плану организованный обмен продук­ции крупной государственной промышленности на продук­цию сельского хозяйства не был осуществлен. Он вылился в куплю-продажу. Подытоживая в октябре 1921 г. первый этап в развитии новой экономической политики, Ленин при­знал, что осуществление задачи восстановления народного хозяйства требует «обходного пути — через торговлю»; «оказалось...,—говорил Ленин, — товарообмен сорвался: сорвался в том смысле, что он вылился в куплю-продажу... С товарообменом ничего не вышло, частный рывок оказался сильнее нас, и вместо товарообмена получилась обыкновен­ная купля-продажа, торговля»². Товарообмен фактически превратился в торговлю.

Перед органами советской власти была поставлена за­дача овладения рынком через государственное планирова­ние и регулирование торговли и денежного обращения как обходных путей для социалистического строительства. Эта

¹О начальных формах осуществления хозрасчета госпредприятия см. А. В. Венедиктов, Правовая природа государственных предпри­ятий, 1928, стр. 9—10; А. В. Карасс, Советское промышленное право, 1925, стр. 4-10.

²Ленин, Соч., т. XXVII, стр. 67—68.

задача потребовала развертывания хозяйственного рас­чета, снятия государственных предприятий с государствен­ного снабжения, перевода их деятельности на коммерче­ские основания. Государственные предприятия должны бы­ли научиться торговать, доказать свою жизнеспособность на рынке, добиться не только безубыточности, но и при­быльности в своей работе. Принцип самоокупаемости был заменен принципом коммерческого расчета. Советская власть пошла по единственно правильному пути — по пути овладения рынком и использования товарно-де­нежной формы в интересах социалистического строитель­ства '.

Переведенные на коммерческий расчет государственные предприятия начали самостоятельно выступать на рынке в качестве продавцов и покупателей. Их контрагентами сде­лались не только кооперативные организации и частные лица, но и другие государственные предприятия. Уже в на­чале 1922 г. Ленин констатировал: «Перевод госпред­приятий на так называемый хозяйственный расчет неизбеж­но я неразрывно связан с новой экономической политикой и в ближайшем будущем, неминуемо этот тип станет преобла­дающим, если не исключительным. Фактически это озна­чает, в обстановке допущенной и развивающейся свободы торговли, перевод госпредприятий в значительной степени на коммерческие основания» ².

Дата добавления: 2014-10-22