Двадцать вторая лекция

Человек верит в богов не только потому, что у него есть фантазия ичувство, но также и потому, что у него есть стремление быть счастливым. Онверит в блаженное существо не только потому, что он имеет представление облаженстве, но и потому, что он сам хочет быть блаженным; он верит всовершенное существо потому, что он сам хочет быть совершенным; он верит вбессмертное существо потому, что он сам не желает умереть. То, чем он сам неявляется, но чем он хотел бы быть, это он представляет себе имеющимся всвоих богах; боги - это желания людей, которые мыслятся как осуществленные вдействительности, которые превращены в действительные существа; бог естьстремление человека к счастью, нашедшее свое удовлетворение в фантазии. Еслибы человек не имел желаний, то он, несмотря на фантазию и чувство, не имелбы ни религии, ни богов. И сколь различны желания, столь же различны и боги,а желания столь же различны, сколь различны сами люди. Кто предметом своихжеланий не имеет мудрости и рассудительности, кто не хочет быть мудрым ирассудительным, тот не имеет и богини мудрости предметом своей религии. Мыдолжны по этому случаю опять восстановить в своей памяти то, что былосказано в первых лекциях, а именно, что для того чтобы понять религию, мыдолжны при ее объяснении избегать всяких односторонних, ограниченныхоснований или не уделять этим основаниям иного места в религии, чем то,которое они занимают в ней в действительности. Поскольку боги являютсясилами и притом первоначально силами природы, которые человеческоевоображение переделало в человекоподобные существа, человек падает передними ниц; он чувствует перед ними свое ничтожество; они - предметы егочувств ничтожества, страха, почтения, изумления, удивления, страшные иличудесные, величественные существа, производящие на человека все товпечатление, которое вообще на него производит существо или образ,наделенный волшебными силами фантазии; поскольку же они силы, исполняющиежелания людей, дающие человеку то, чего он хочет и в чем он нуждается, они -предметы человеческого эгоизма. Короче говоря, религия имеет по существуодну практическую цель и основание; стремление, из которого исходит религия,ее последнее основание есть стремление к счастью, и если это стремлениепредставляет собой нечто эгоистичное, то, стало быть, - эгоизм. Кто этого незамечает или это оспаривает, тот слеп, ибо история религии подтверждает этона каждой своей странице, она подтверждает это и на низших, и на высшихстадиях религии. Пусть вспомнят при этом те свидетельства, которые в однойиз прежних лекций я приводил из христианских, греческих и римских писателей.Этот пункт практически и теоретически самый важный, ибо если доказано, чтобог обязан своим существованием лишь стремлению человека к счастью, но чторелигия удовлетворяет это стремление лишь в воображении, то необходимымследствием этого является то, что человек ищет удовлетворения этогостремления иным способом, чем религия, другими, не религиозными средствами.Вот еще несколько подтверждающих примеров. Тогда как прежде моя задача заключалась в том, чтобы доказать, чтолюбовь к себе есть последнее основание религии, - теперь моя задача болееопределенная: доказать, что религия имеет своей целью человеческое счастье,что человек почитает богов и молится им только для того, чтобы они исполнилиего желания, чтобы он стал через них счастлив. "Просите, - говорится вБиблии, - и дано будет вам; ибо всякий просящий получает. Есть ли между вамитакой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы емукамень? Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим,тем более отец ваш небесный дает блага просящим у него". "Если бы,следовательно, кто-либо мог, - говорит Лютер в своем собрании церковныхпроповедей, - взять у самого бога мужество, дабы возыметь по отношению кнему дерзание и сказать ему от всего сердца: ты - мой дорогой отец, - чегобы он только не мог попросить? и в чем бы бог ему мог отказать? егособственное сердце скажет, что должно быть так, как он просит". Бог, такимобразом, представляется в виде существа, исполняющего желания,выслушивающего просьбы. Молятся для того, чтобы получить добро, чтобы бытьизбавленным "от опасностей, от нужды и от всякого рода невзгод". Но чембольше нужда, опасность, страх, тем сильнее дает себя знать и инстинктсамосохранения, тем живее желание быть спасенным, тем горячее молитва. Так,индейцы, как рассказывает в качестве очевидца Хеккевельдер в не раз ужеупоминавшемся сочинении, обращаются при приближении бури или непогоды кМанитто воздуха (то есть к богу воздуха, к воздуху, представленному в виделичного существа), чтобы он отвратил от них все опасности; так чиппевеи наозерах Канады молятся Манитто вод, чтобы он предупредил слишком большоенарастание волн, пока они совершают переправу по воде. Так и римлянеприносили жертвы бурям и морским волнам всякий раз, когда они отправлялись вморе, Вулкану, богу огня, когда у них случался пожар, или чтобы пожара небыло. Когда ленапы отправляются на войну, то они, по свидетельствуХеккевельдера, предварительно молятся и поют следующие строфы: "О, я,бедный, выступающий в поход против врага! И не знаю я, вернусь ли я обратно,чтобы порадоваться объятьям моих детей и жены. О, бедное создание, чья жизньне от него зависит, которое не имеет власти над своим телом, которое,однако, все же пытается исполнить свой долг во имя благополучия своегонарода! О, ты, великий дух, там, наверху, имей сострадание к моим детям и кмоей жене! Предохрани, так чтобы им не пришлось по мне горевать! Дай успехаэтому моему предприятию, чтобы я, мог убить моего врага и принести знакипобеды домой, моей дорогой семье и моим друзьям, так, чтобы мы друг Другупорадовались. Имей сострадание ко мне и сохрани мою жизнь, и я принесу тебежертву". В этой трогательной, простой молитве перед нами собраны воедино всеуказанные моменты религии. Человек не имеет власти над успехом своего предприятия. Между желаниеми его осуществлением, между целью и ее исполнением лежит целая пропастьвсяких трудностей и возможностей, способных не дать этой цели осуществиться.Как бы ни был превосходен мой план сражения, всякие как природные, так ичеловеческие происшествия - ливень, поломка ноги, случайно запоздавшееприбытие вспомогательного корпуса и другие подобные случайности - могутпогубить мой план. Человек поэтому заполняет своей фантазией эту пропастьмежду целью и ее выполнением, между желанием и действительностью, заполняетпри посредстве существа, от чьей воли он мыслит зависимыми все этиобстоятельства и чье благорасположение ему стоит лишь вымолить, чтобыуверенно представить себе счастливый исход предприятия, исполнение своихжеланий (22). Человек не располагает своей жизнью, по крайней мере, нерасполагает безусловно; какая-нибудь внешняя или внутренняя причина, будь то разрыв малейшегососуда в моей голове, может внезапно положить конец моей жизни, может,вопреки моему сознанию и воле, заставить меня расстаться с женой и детьми, сдрузьями и родственниками. А между тем человек хочет жить; жизнь ведь естьсовокупность всех благ! Человек превращает непроизвольно поэтому - в силу лисвоего инстинкта самосохранения, или по причине любви своей к жизни - этожелание в существо, которое может его исполнить, в существо, имеющее глаза,как и человек, чтобы видеть его слезы, и уши, как человек, чтобы слышать егожалобы; ибо природа этого желания не может выполнить; природа, какова онаесть в действительности- не личное существо, у нее нет сердца, она слепа иглуха к желаниям и жалобам людей. В чем может мне помочь море, если я его представляю себе как простоескопление водяных масс, короче говоря, как то, чем оно является вдействительности, когда море для нас - просто предмет? Я могу лишь в томслучае молить море, чтобы оно меня не поглотило, если я его представляю себев виде личности, от чьей воли зависит движение моря, чью волю, чьенастроение я поэтому могу склонить в свою пользу жертвами и почтительнымиподношениями, если, стало быть, я его представляю себе в виде бога. Поэтомуотнюдь не только ограниченность человека, в силу которой он мыслит себе всена свой образец, отнюдь не его незнание только, незнакомство с тем, чтотакое природа, отнюдь не одна лишь его сила воображения, которая всеолицетворяет; но также и душа, любовь к себе, человеческий эгоизм, илистремление к счастью, являются причиной того, что он действия и явленияприроды производит от желающих, духовных, индивидуальных человечески живыхсуществ, все равно, принимает ли он существующими, когда верит во многобогов, многие личные причины, или, при вере в единого бога, только однуприродную причину, действующую сообразно своей воле и сознанию. Ибо толькотем, что человек делает природу зависимой от бога, он делает природузависимой от него самого, он себе природу подчиняет. "Может быть искуплена,- говорится в Овидиевых "Фастах", - молния Юпитера, может быть управляемгнев жестокого". Если какой-нибудь предмет природы, например море, являетсябогом, если от его воли зависят столь опасные для человека бури и волненияморя, и воля морского бога при этом определяется в пользу почитающих еголюдей их молитвами и жертвами, - "дары побеждают даже богов", - то, сталобыть, косвенно, то есть посредственно, движение моря зависит от человека;человек господствует над природой через бога или посредством бога. Так,некогда одна весталка, ложно обвиненная в смертоубийстве, взяла в рукирешето и обратилась к Весте со словами: "Веста! если я тебе постоянно служила непорочными руками, то сделайтак, чтобы я этим решетом могла зачерпнуть воду из Тибра и принести к тебе вхрам", - и сама природа послушалась, - как выражается Валерий Максим, -смелых и необдуманных просьб жрицы, то есть вода, вопреки своей природе, непротекла сквозь решето. Так, солнце в Ветхом завете останавливается помолитве или приказу Иисуса Навина. Молитва или приказ не отличаются,впрочем, друг от друга существенно. Преодолей (или укроти, победи), говорит,например, у Виргилия божественная река Тибр Энею, гнев Юноны смиреннымимолитвами, преодолей, говорит ему там же Гелен, смиренными дарами могучуюповелительницу. Молитва есть лишь смиренное приказание, но приказание в религиознойформе. Современные теологи, правда, вытравили из Библии чудо приостановкисолнца и объяснили это место поэтическим оборотом речи или еще, я уже незнаю, каким образом. Но есть еще много других, столь же удивительных чудес вБиблии, и поэтому решительно все равно, сохранить ли вместе с верой это чудоили, не веруя, его устранить. Так же точно по молитве Ильи падает дождь."Молитва праведного, - значится в Новом завете, - может многое. Ильямолился, чтобы не было дождя, и дождя не было на земле в течение трех лет ишести лун. И он еще раз помолился, и небо послало дождь". И псалмопевецговорит: "Бог исполняет волю богобоязненных". "Бог, - говорит Лютер в своемтолковании второй книги Моисея, касаясь этого места Библии, - бог делаеттак, как этого хочет тот, кто верует". И в настоящее время христиане молятво время длительной засухи о дожде, во время длительных дождей - о солнечномсвете; они верят, следовательно, хотя они это в теории и отрицают, что, волябога, от которого, как они думают, зависит все, определяется молитвойчеловека, даст ли бог дождь или солнечный свет, и притом вопрекиестественному ходу вещей; ибо если бы они верили, что дождь и свет солнцатогда только приостанавливаются, когда это следует согласно природе, то онибы не молились, - молитва была бы глупостью, - нет! они верят, что молитвойможно властвовать над природой, что природу можно с помощью горячей молитвыподчинить человеческим желаниям и потребностям. Именно поэтому человеку, покрайней мере человеку, привычному к религиозным представлениям, то учение,которое природу понимает из нее самой, которое не делает мир или природузависимыми от воли бога, существа, к человеку благоволящего,человекоподобного, кажется безотрадным и потому ложным учением; ибо, хотятеист в теории и предполагает ложность безотрадности и поступает так, какбудто он ее отвергает только благодаря доводам разума, но все же напрактике, то есть на деле, в действительности ложность выводится только избезотрадности; это учение потому отвергают как ложное, что оно безотрадно,то есть неприятно, не так удобно, не так льстит человеческому эгоизму, какпротивоположное учение, выводящее природу из существа, определяющего ходвещей согласно молитвам и желаниям людей. "Эпикурейцы, - уже говоритдобродушный Плутарх в своем сочинении о невозможности счастливо жить, следуяЭпикуру, - уже тем самым наказаны, что они отрицают провидение и тем лишеныотрады, которую дает вера в божественное провидение". "Какое успокоение,какая отрада, - говорит Гермоген у Плутарха в том же сочинении, -заключается в представлении о том, что существа всезнающие и всемогущие такблагосклонно ко мне относятся, что из-за заботы обо мне их глаз постояннобдит надо мною как днем, так и ночью, что бы я ни делал, и что они подаютмне всевозможного рода знаки, чтобы обнаружить передо мной исход каждогопредприятия!" "Жить без бога, - рассуждает подобным же образом английскийтеолог Кедворт, - значит жить без надежды. Ибо какую надежду может возлагатьчеловек на бесчувственную и безжизненную природу, или какое доверие к нейпитать?" И приводит при этом изречение греческого поэта Лина: "На все можнонадеяться (ни в чем не отчаиваться), ибо бог все делает с легкостью, длянего ничто не служит препятствием". Вера - представление, которого лишь потому придерживаются, если не насловах, то на деле, потому считают истинным, что оно утешительно, приятно,что оно льстит эгоизму, любви человека к себе; оно имеет также своимпроисхождением лишь чувство, лишь эгоизм, лишь себялюбие. По впечатлению,которое какое-либо учение производит на человека, можно с уверенностьюсудить о происхождении этого учения. На что какая-либо вещь, то есть вданном случае воображаемая, представленная вещь, оказывает действие, оттудаона и происходит. Что оставляет, как говорится, холодным, равнодушнымсердце, то не имеет и своего основания ни в каком сердечном или эгоистичноминтересе человека. Так вот таким-то представлением, соответствующимсебялюбию человека, и является представление о том, что природа действует нес неизменной необходимостью, но что выше необходимости природы стоитсущество, любящее человека, человекоподобное, существо с волей и разумом,руководящее и управляющее природой так, как это полезно человеку, берущеечеловека под свою особую защиту, оберегающее человека от опасностей, которыеему в любой момент угрожают со стороны природы, действующей беспощадно ислепо. Я выхожу на воздух; в этот же момент падает с неба камень; в силуестественной необходимости он падает мне на голову и убивает меня, ибо яоказался как раз в направлении падения этого камня и тяжесть, в силу которойпадает камень, не имеет никакого почтения ко мне, как бы я ни был знатен,как бы я ни был умен. Но бог парализует силу тяжести, уничтожает еедействие, чтобы меня спасти, потому что бог имеет более уважения кчеловеческой жизни, чем к законам природы, или он, по крайней мере, умеет,если не хочет сотворить чуда, так искусно и умно, так рационалистическихитро повернуть и направить обстоятельства, что камень, не нарушая законовприроды, к которым рационалисты питают великое уважение, не причиняет мневреда. Как удобно поэтому бродить под покровом небесной защиты и как тяжелои безотрадно, как это делает неверующий, непосредственно подвергатьсядействию наглых метеоров, града, ливней и солнечных ударов природы. Ядолжен, однако, сейчас же прервать ход своего изложения замечанием, что,хотя это представление о божественном провидении, равно как и другиерелигиозные представления, благодаря своим приятным и отрадным для сердцасвойствам, отвечающим любви человека к самому себе, и вытекают из себялюбия,из сердца, - но вытекают лишь до тех пор, пока сердце находится на службе увоображения и именно поэтому находит себе утешение в религиозных фантазиях.Ибо стоит лишь человеку раскрыть глаза, взглянуть на действительность,какова она есть, не будучи ослепленным религиозными представлениями, каксердце восстает против представления о провидении за ту пристрастность, скоторой оно одного спасает, другому дает погибнуть, одних предназначает длясчастья и богатства, других - для несчастья и нищеты, за ту жестокость или,по крайней мере, за ту пассивность, с которой оно миллионы людей подвергаетужаснейшим страданиям и мукам. Кто в состоянии сочетать ужасы деспотизма,ужасы духовной иерархии, ужасы религиозной веры и суеверия, ужасы языческойи христианской уголовной юстиции, ужасы природы, подобные черной смерти,чуме, холере, с верой в божественное провидение? Верующие теологи ифилософы, правда, напрягли все силы своего разума, чтобы сгладить этиочевидные противоречия действительности с религиозным представлением осуществовании божественного провидения; но гораздо более согласуется ссердцем, любящим правду, гораздо более даже с честью любого бога, с честьюбожества вообще, прямо отвергнуть его бытие, чем при помощи постыдных исмешных ухищрений, измышленных верующими теологами и философами дляоправдания божественного провидения, влачить свое жалкое существование.Лучше с честью пасть, чем с бесчестьем продолжать свое бытие. Атеист даетбогу с честью пасть, теист же, рационалист, напротив того, - с бесчестием,во что бы то ни стало сохраниться!

Дата добавления: 2014-10-23