Удовлетворяет. Более того. 11 страница

Чаще всего это бывает с одинокими стареющими матеря-
ми, которые проявляют удивительную изобретательность,
чтобы всеми силами воздействовать на жизнь своих взрослых
детей. Конкретных фактов так много, что я ограничусь толь-
ко несколькими.

Любящая сына и ревнующая его ко всем женщинам на све-
те мать находит тысячи способов, чтобы скомпрометировать
в глазах сына любую другую женщину, которая появляется
рядом с ним. Авторитету матери противостоять непросто,
выбирать между ними невозможно. Пятидесятилетний сын и
семидесятилетняя мать живут в одной квартире, давно и явно

646

ненавидя (любя) друг друга. Типичность этой истории, безжа-
лостность поведения стареющей женщины бывает потрясаю-
щей - думая только о себе, охваченная страхом одиночества,
она безжалостно может разбить жизнь собственного ребенка.
Неважно даже, сын это или дочь.

Дочь привязать к себе еще проще, имея в руках такие ар-
гументы, как слабое здоровье, беспомощность. Превратить
дочь в сиделку и опекуна нетрудно.

Недаром про тещу придумано множество всяких анекдо-
тов и пословиц. Отношение к мужчине - вчера чужому, а се-
годня родному - задача непростая, особенно в старости. Же-
лание вмешаться в отношения весьма велико. Как правило, у
сорокалетних браки разваливаются и с помощью стареющих
родителей, которые могут далеко не безобидно влиять на
отношения в семьях детей. Воспользуюсь для прояснения си-
туации словами М.Вислоцкой: «Удивительная вещь: эти хи-
лые и хрупкие создания, страдающие всю жизнь тысячами
самых разных болезней и требующие постоянной опеки, чаще
всего живут до девяноста и дольше: но, к сожалению, не могут
жить вечно, и в конце концов наступает время, когда они ос-
тавляют одинокого и несчастливого человека в возрасте око-
ло шестидесяти и начисто изолированного от всех и уже не
имеющего никаких шансов устроить свою жизнь».

Увеличение зависимости от других людей - психологиче-
ская задача, требующая решения. Решения, которое не толка-
ло бы стареющего человека в бездну отчаяния, а поддержива-
ло в нем чувство собственной значимости. Достойные вари-
анты решения такой задачи существуют, далеко не всегда их
можно увидеть - они скрыты от любопытных глаз стенами
домов. Но ясные, спокойные глаза стариков говорят о их су-
ществовании красноречивее многих научных фактов.

Побольше бы среди нас было таких стариков, какие живут
на Кавказе, где долгожительство существует как нормальное
бытовое явление в многообразной картине жизни. Есть боль-
шая книга американки Полы Гарб «Долгожители» (М., «Про-
гресс», 1986), материалами которой я воспользуюсь, чтобы
описать секреты долголетия. Эта книга написана по материа-
лам этнографической экспедиции в Абхазию. В книге много
фотографий: Тимур Ванага (117 лет), Ольга Лагвилава (99 лет),
Тарас Джопуа (106 лет) и другие.

Как они решают свою жизненную задачу - стареть? Я не
буду останавливаться подробно на теориях долгожительства
и разнообразных гипотезах, а выделю только те факторы,
которые считаю важными.

647

Пол Гарб использует в своей работе данные Г.В.Старо-
войтовой и своих собственных исследований. Мое внимание
привлекли следующие явления:

- старые люди, в том числе старше 90 лет, ежедневно бесе-
дуют с родственниками и ближайшими соседями, по крайней
мере раз в неделю встречаются со своими друзьями. Цель
большей части бесед молодежи и людей среднего возраста со
стариками - получить совет по важным вопросам повседнев-
ной жизни;

- старики в Абхазии пользуются большим уважением, что
укрепляет в них столь ярко выраженное чувство собственного
достоинства;

- стремление быть здоровым, отсутствие привычки жало-
ваться на болезни, отсутствие интереса к болезням (известно,
что самооценка возможностей собственной кончины является
порождением депрессии или другими эмоциональными ос-
ложнениями);

- у стариков Абхазии нет признаков депрессии, часто яв-
ляющейся причиной старческого маразма;

- старики Абхазии не испытывают одиночества - они еже-
дневно чувствуют заботу со стороны родственников и сосе-
дей. Все убеждены, что лучшее лекарство - любовь и забота
окружающих;

- многообразие интересов, желание жить полной жизнью;

- это люди с особым чувством юмора, стремлением быть
всегда в окружении других людей;

- о стариках заботятся, это естественное проявление фило-
софии жизни;

- дружелюбное и гостеприимное отношение к людям дру-
гих национальностей;

- долгожители склонны воспринимать все, что происходит
в их жизни, результатом их собственных действий, а не каких-
то внешних сил; это относится к возможности преодолевать
жизненные стрессы. Долгожители чаще всего являются лично-
стями, берущими на себя ответственность за все, что с ними
происходит, чувствующие себя хозяевами своей судьбы;

- в Абхазии ни один старик не отозвался о старости явно и
резко отрицательно. В Абхазии устойчивы традиции уваже-
ния к старости, там просто невозможно преступление против
нее, как невозможно представить в роли преступника старика.

Вот и выстраиваются, словно в зеркальном отражении,
факты и факты, в разное время больно задевшие сердце:

- «Спасибо» старой женщине за то, что я с ней поговорила
(я - случайный человек, попутчица в недолгой дороге до ее

648

дома). Это «спасибо» дополнено было одной только фразой:

«Дома-то и поговорить не с кем, телевизор да кот с козой».

- Многочисленные и почти обязательные реплики в утрен-
нем транспорте о бабке, которая «прет», вместо того чтобы
искать место на кладбище, оставлю без комментария.

- Бесконечные разговоры о болезнях, даже не старых лю-
дей: «У кого что болит, тот о том и говорит».

- Жалобы стариков на забытость и ненужность никому -
ни государству, ни детям, ни самим себе - депрессия, которая
начинается еще перед выходом на пенсию.

- Сознательное ограничение стариками круга своих инте-
ресов ссылками на свою отсталость и бестолковость.

Больше не хочу об этом писать, так как глубоко уверена в
том, что еще в начале XX века такого отношения к старости не
было. Меня в этом убеждают все этнографические материалы' и
сама жизнь, где еще сохранилась гуманистическая философия,
где еще живут доступной им полной жизнью наши, бывшие
советские, старики, о которых когда-то писал М.Светлов:

...Ни нарочно, ни по ошибке,
Ни в начале и ни в конце
Не замерзнет ручей улыбки
На весеннем твоем лице!

Кровь нисколько не отстучала,
Я с течением лет узнал
Утверждающее начало,
Отрицающее финал.

Как мы людям необходимы!
Как мы каждой душе близки!..
Мы с рождения непобедимы,
Мы - советские старики!

I960

Может быть, читателя покоробит ненужный пафос и
полная неуместность цитаты. Старики, просящие милосты-
ню, не редкость на наших улицах; старики, угасающие в
нищете и одиночестве, забытые всеми... Трагедия нашей куль-
туры началась там, где бодро начали разрушать «старый
мир», провозгласив критерием истины силу разрушения.
«Сила есть - ума не надо» - это правило жизни известно
давно. Ум - философия жизни - рождается не только в дей-
ствии, но и в созерцании, не только в приказе, но и в диало-

' См., например: Поликарпов B.C. История нравов России. - Ростов-
на-Дону, 1995; Русские: семейный и общественный быт. - М., 1989.

649

Психоанализ детского возраста/Под ред. И.Д.Ермакова - М, 1923.
650

так много, и это столь общеизвестно... С особой яркостью
это сказалось при изучении гениальности: выяснилось, что
гораздо чаще, чем гениальность в двух смежных поколениях,
существует два таких ряда: «посредственность - гений - по-
средственность» или «гений - посредственность - гений». В
настоящее время эта закономерность достаточно хорошо
обоснована фактически.

Для внука может стать предметом глубочайшего интереса
личность деда. Все это в одинаковой мере относится не только
к гениальности, но и к другим качествам: особенно хороший
пример - пьянство...

Можно совершенно спокойно решиться на обобщение и
сказать, что все члены семейной группы (от брата до деда и
от сестры до тетки) играют исключительно роли заместите-
лей в первоначальной троице, образуемой отцом, матерью и
ребенком».

Старики могут и, думаю, должны для растущего человека
быть источником жизненной философии - не абстрактной, а
конкретно воплощенной в их собственной жизни. Общение с
ними незаменимо ничем, так как они осуществляют ту связь
времен, без которой невозможно само знание об осуществи-
мости жизни в любом возрасте, о жизни как явлении беско-
нечном. Это очень хорошо умели выразить гениальные ста-
рики человечества, спокойно беседуя с вечностью.

Гениальные старики сами подводили итоги своей жизни,
делая это открыто, используя тот вид творчества, которым
они занимались всю жизнь. Это не только решение важней-
шей психологической задачи старости - подведения жизнен-
ных итогов, но и диалог с временем. О чем говорили гении?
Они пытались смотреть на свое творческое наследие не толь-
ко своими глазами, но и глазами других людей. Оценка своего
труда беспощадна, в ней обязательно присутствует нравст-
венная основа - совесть.

Последние годы великих людей как раз больше, чем что-
либо другое, опровергают представления о старости как о
творческом упадке, сплошном сне духа, неумолимо прибли-
жающемся маразме, физическом разрушении'. Н.В.Гонча-
ренко удивительно точно описал те изменения, которые пере-
живали великие люди, подводя итоги своей жизни: «Кажется,
что все продумано, все известные его времени философские
системы уяснены, что-то удалось решить самому. Но удивле-
ние перед грандиозностью неведомого, чувство однократно-

' См. подробно: Гончаренко Н.В. Гении в наукеи искусстве. - М., 1991.
651

сти, скоротечности индивидуального бытия остается. Больше
всего мучает то, что не удалось существенно изменить то, к
изменению чего стремился всю жизнь...

Нелегким прессом на душу ложится и сознание неисправи-
мости своего прошлого... Выражаясь философским языком, в
старости люди больше погружаются в познание категории
покоя, чем категории движения, становясь философами не по
профессии, а по складу ума и характера».

Среди гениев было много верующих людей, в том числе и
среди ученых естествоиспытателей. Многие верили в священ-
ное высшее. Те, кто не верили в Бога, верили в благо такой
веры. В общефилософском плане вера означала признание
разумности и гармонии бытия. Гении вообще много размыш-
ляли о религии.

Абсолютный императив смерти еще не удалось победить
никому. Многие великие писали о смерти, при желании чита-
тель сам прочтет и Монтеня, и Спинозу, и Гегеля, и Л.Н.Тол-
стого, и Гёте, и Достоевского, и...

Гении своей жизнью учили людей одному - жить при жиз-
ни. Этому учат нас и сейчас люди, живущие полной жизнью,
сумевшие осуществить переход из царства иллюзий, фантомов
в мир реальной творческой жизни. Они могут не быть при-
знанными гениями, они великие люди в своей собственной
жизни, так как ею ежедневно доказывают, что жизнь - это не
ожидание смерти, а она сама.

Смерть человека - трагическое событие для его близких.
Смерть гения - разрыв важнейших связей культуры, тех ее про-
явлений, которые непосредственно направлялись его идеями,
личными действиями, авторитетом. Гении незаменимы, как
незаменимы все люди, живущие полной жизнью, так как они
персонифицируют в себе ее целостность, ее возможность
быть, ее возможность осуществиться.

Гений - символ воплощенной полноты жизни. Человек,
живущий так, являет собой саму жизнь, которая порождает
гениев. Именно живущие, а не существующие, могут исполь-
зовать идеи гениев и развивать их дальше, именно живущие, а
не существующие, открыты к диалогу с наследием культуры,
они и есть та нить, которая связывает поколения.

Что будет, если ее прервать, прерывать? Последствия не
заставят себя ждать - великое наследие гениев опошлится и
обесценится как бесполезный старый мир. Если сегодня воз-
рождают здание Храма Спасителя в Москве, это еще не зна-
чит, что вместе с ним вернется идея, мысль, дух, породивший
его. Это будет что-то другое - другая жизнь.

652

Гений живет полной жизнью. Доступна ли такая жизнь
другим людям? Думаю, что полнота жизни доступна и осуще-
ствима в конкретной форме для многих людей. Условие здесь
только одно - надо им быть. Как быть человеком в старости?
Я опишу то, что знаю, а выводы читатель сделает сам.

Решение индивидуальной задачи - подведение жизненных
итогов - пришло к этому семидесятилетнему человеку в виде
идеи написать свои размышления о прошлом. Начал писать и
понял, что пишется в рифму, которой никогда не владел. Ме-
сяцы упорной кропотливой работы - и вот передо мной ре-
зультат литературного труда, несколько строчек из которого
я процитирую, не указывая автора по его просьбе:

Раздумья о прошлом

Наберитеся терпения
Прочитать мои труды -
Не великие творенья,
Чувства доброго плоды.
По рассказам, по заметкам
Пропишу свои стихи,
Как согласно, мирно жили
Наши деды - старики.
Все у них в почете было -
Лес, земля, луга и скот.
В деревнях порядок строгий.
В каждом поле - огород.
Господа у нас не жили,
Был мужик хозяин сам -
Землю в поле всю делили
Без обид - по едокам...
Волость за сто километров.
Край народом был богат!
Писарь,староста, урядник -
Вот и весь вам «аппарат»...
Не поэт я, не писатель,
От томительной тоски,
Извините, что нескладно,
Написал про жизнь стихи.
Ничего я не прибавил,
Жизнь в ту пору так и шла.
Небылицей не украсил -
Правда сущая была.

Умные люди живут дольше, так доказывал в свое время
известный ученый Г.Фриденталь, основываясь на регулятор-
ных возможностях мозга. Думаю, что в этом есть своя истина -

653

умный человек знает силу своей мысли, ее возможности в со-
четании с «Я хочу» (волей) могут открыть горизонты творче-
ства жизни в любом возрасте, и старость здесь не помеха.
Недаром все гении отличались разносторонностью интересов,
это же относится ко всем людям, живущим полной жизнью.
Им интересно все: и новый сорт малины, который можно вы-
писать по почте и попробовать вырастить в своем саду, и
проект трансконтинентальной шоссейной дороги, о котором
срочно сообщается внуку, и безумное количество партий,
претендующих на место в парламенте, воспринимается серь-
езно и ответственно (о каждой (!) собираются сведения, запи-
сываются в таблицу, осмысливаются в свете собственных по-
нимании перспективы страны, и т.д.).

Семейная жизнь у стариков продолжается, приближаясь к
своей золотой свадьбе, они, нормальные живые люди (эта
книга о них) трогательнее и трепетнее относятся друг к другу.
Знаков внимания становится больше, в них и скрытая прось-
ба, и намек, и юмор, и нерастраченное чувство. Нормальные
семьи в старости приобретают совершенно фантастическое
качество - супруги становятся внешне похожими друг на дру-
га. Вот уж истинно «Друг друга отражают зеркала...»

Именно об этих, нормальных, живых людях писал и Андре
Моруа в своих «Письмах к незнакомке». Я процитирую его:

«Самое трудное в браке - уметь перейти от любви к дружбе,
не жертвуя при этом любовью. Тут нет ничего невозможного...
В таком супружестве царит взаимное доверие, тем более пол-
ное, что оно зиждется на доскональном знании спутника жизни
и такой прочной привязанности, что она позволяет заранее
угадывать все душевные движения любимого существа.

Таким супругам скука не страшна. Муж предпочитает об-
щество жены обществу более молодой и красивой женщины, и
это обоюдно. Почему? Потому что каждый из них настолько
хорошо знает, что именно может заинтересовать другого,
потому что у обоих вкусы настолько совпадают, что беседа
между ними никогда не замирает... Каждый знает, что другой
не только поймет его, но заранее обо всем догадается. В одно
и то же время оба думают об одних и тех же вещах. Каждый
физически страдает из-за нравственных переживаний другого.

Какое чудо встретить мужчину (или женщину), который ни
разу в жизни не разочаровал и не обманул вас!..

Нет ничего чудеснее безмятежности этих брачных союзов.
И лишь мысль о смерти омрачает гармонию любви. В страст-
ной привязанности друг к другу заложен высокий смысл, но
она чревата опасностью, ибо, когда речь идет о жизни доро-

654

гого вам существа, все становится на карту. А ведь человек
так хрупок! Но даже смерть бессильна перед большой любо-
вью. Сладостным утешением наполняются часы скорби и
одиночества, когда в памяти встают ничем не замутненные
воспоминания. Более того, пожилые супружеские пары, кото-
рые счастливо прожили свой век, еще долго живут в памяти
тех, кто их знал, любил и восхищался ими». Мне нечего доба-
вить к этим добрым словам.

Об уставших друг от друга супругах, об опостылевших
брачных узах написано изрядно, но все равно мне бы хотелось
напомнить читателю одну, конечно, известную ему фразу:

«Они прожили долгую жизнь, всю жизнь любили друг друга и
умерли в один день».

Оценка собственной жизни, подведение ее итогов далеко
не праздное занятие для старых людей - это их жизненная
задача, решение которой будет скрашивать соответствующи-
ми чувствами дни и дни. Печально услышать из уст стариков
слова о напрасно прожитой жизни, о ее бессмысленности и
трудности.-»Именно с этими словами о напрасно прожитой
жизни умер в середине войны мой дед, получивший похорон-
ки на двоих сыновей. Умер в возрасте, так далеком от старос-
ти, что даже больно об этом вспоминать.

Перенести смерть близкого человека, пережить ее - са-
мый мощный стрессовый фактор жизни. К нему нельзя под-
готовиться заранее, пережить его многим людям помогает
только вера в жизнь после жизни. Как и всякое чувство, она
дается в полной мере не каждому человеку. Сегодня извест-
но и подробно описано много феноменов, связанных со
смертью и после...' К ним каждый относится по-своему, но,
думаю, неслучайно великие люди верили в загробную жизнь.
Это помогало не склоняться перед ужасом неотвратимых и
неизбежных событий.

Умение перенести смерть близких людей поддерживается
соблюдением правил и ритуалов построения отношений с
окружающими. Именно они, другие люди, по всем правилам
социальной жизни должны помочь человеку пережить горе
потери. Открытость другим людям, организованная через
соблюдение ритуалов и обрядов, делает горе человека дели-
мым на всех - это снижает его остроту.

Если же человек замыкается в своих горестных пережива-
ниях, внешне проявляя их в угрюмой подавленности, это при-

' См, например Форд А Жизнь после смерти, Моуди Р Жизнь по-
сле жизни, Калиновскии П Смерть и после-СПб, 1994

)55

водит к тому, что он заболевает сам, поддерживая в себе со-
стояние стресса, и ранит окружающих людей.

В любом обществе существуют традиционные способы
поддержания памяти о близких и способы проявления для
окружающих своего горя. Это обеспечивает человеку чувство
связи с другими людьми. Так, поминальный обряд у русских
включал конкретное решение множества вопросов, в том чис-
ле связанных с отношением к окружающим'.

Кто и когда готовил поминальную еду (родственники, со-
седи или специально приглашались стряпухи)? Получали ли
они вознаграждение? Кто приходит на поминки (состав уча-
стников)? Кто и каким образом встречал приехавших с клад-
бища? Приглашалось ли духовенство на поминки? Кого сажа-
ли за первый стол? Существовал ли строгий порядок рассажи-
вания за столом? Приносили ли гости с собой продукты, день-
ги на поминки или это делалось заранее? Как полагалось вес-
ти себя на поминках (сдержанно или, напротив, шумно, о чем
говорили)? Замещал ли душу умершего живой человек? Кто?
Как он себя вел? В чем выражался траур семьи: кто из родст-
венников покойного должен был соблюдать траур? в течение
какого времени? как полагалось вести себя во время траура
(вдове, дочери, сыну, мужу)? Не запрещалось ли участие в
праздниках, свадьбах, гуляньях вне дома? и тому подобное.

При этом в разных районах нашей страны ответ на эти во-
просы имеет свои особенности в зависимости от религиозных
убеждений той или иной группы людей.

В старину в деревнях считалось, что умирать легче всего на
полу, там стелили солому, а позже - полотно. Собравшиеся
вокруг родственники молча соболезновали умирающему.
Громко разговаривать было нельзя. Если человек сильно му-
чился, то старались помочь душе отлететь - открывали дверь,
окно, печную трубу, просто поднимали верхнюю стреху на
крыше дома.

Только когда наступала смерть, родственники начинали
громко плакать и причитать. Это было не только проявление
горя, но и обычай. Оплаканная душа, как считалось, легче
прощается с домом и не будет беспокоить живых в думах,
видениях,снах.

Чувствуя приближение смерти, человек составлял завеща-
ние, приводил в порядок свои дела, отдавал долги, распреде-
лял состояние. Повсеместно, среди всех слоев населения при-

' Русские: семейный и общественный быт. - М, 1989, В круге жизни. -
Пермь, 1993

656

нято было перед смертью делать какие-нибудь добрые дела:

раздавать милостыню, выделять деньги на богоугодные дела
и тому подобное. Обязательно было прощание со всем семей-
ством и благословение каждого образом.

Организация поведения для человека, переживающего горе
потери близкого человека, через соблюдение обрядов и ри-
туалов выполняет важнейшую психотерапевтическую задачу -
задачу связи его с окружающими людьми, с миром своей
культуры, возвращает к переживанию чувства «мы», объеди-
няет с историей своего народа, открывает дорогу к сопережи-
ванию другим людям.

Знание правил общественного поведения, следование им не
только «регламентирует» проявление горя, но и позволяет
установить новые отношения с окружающими людьми, да и с
самим собой тоже.

К этой жизненной задаче в старческом возрасте добавляет-
ся и еще одна задача - ожидание собственной смерти. Ее ре-
шение предполагает умение сказать «прощай» всему, что бы-
ло в жизни. Это умение далеко не очевидное, старость челове-
ка может продлиться от одного года до пятидесяти лет (пусть
у каждого она будет долгой и светлой), не каждый может
ощутить отпущенный ему срок с точностью до года и доде-
лать с честью все земные дела. Как говорят, возможны вари-
анты... Расскажу о нескольких из известных мне: первый ва-
риант длился примерно тридцать лет и приобрел форму се-
,мейного ритуала, когда старушка с точностью до жеста и
слова демонстрировала ежесубботне (перед баней) всем при-
сутствовавшим домашним свой погребальный наряд, кото-
рый с годами пришлось обновить. Делалось это без надрыва,
спокойно и обстоятельно, домашними воспринималось как
естественное и привычное дело - «бабушкины причуды».

Другая бабуля уже в пожилом возрасте устраивала домаш-
ним истерические сцены на тему «Вы все смерти моей желае-
те,..». Сюжет (без развития) повторялся несколько лет, в конеч-
ном счете все даже перестали реагировать на ее слезы и другие
сильные средства эмоционального воздействия. Выросший за
десятилетие истерик внук попытался однажды возразить, что
все умрут и даже он, но, естественно, не был услышан.

Люди умирают по-разному... В свое время Сенека говорил о
том, что страх смерти преодолевается благом нравственного
достоинства. Может быть, это одна из самых трудных жизнен-
ных задач - сказать жизни «прощай». Человеку обычно очень
трудно сформулировать, чего он так боится в умирании? Уми-
рание - это не болезнь, оно даже неощутимо. Телесное страда-

ние присуще болезни, а не смерти. Если были боли, то при уми-
рании они исчезают, как исчезают все симптомы болезни.

Человека страшит неизвестное, угрожающее и неотврати-
мое. Может быть, он боится пустоты, небытия, чего-то как
сон без пробуждения. Но сон человеку известен и нестрашен
сам по себе. Может быть, он боится чего-то другого?

Теперь ведь известно, что при переходе в загробный мир
сознание чаще всего не теряется, а если теряется, то только на
мгновение. Умерший продолжает чувствовать и мыслить, как
и раньше, без перерыва. Это доказывает множество фактов.

Умирающий человек испытывает горе потери близких лю-
дей, всех и все, что он любил на земле, но горе - это тоже дру-
гое чувство, неравное страху смерти.

Теперь известно, что переход в мир иной не страшен и что
начало жизни в нем тоже не страшно. Одиночества там нет, а
есть даже помощь. Но собственная судьба долго остается не-
определенной... Подсознательно человек чувствует, что после
смерти с ним произойдет нечто и он будет не способен изме-
нить это. Подсознательно, боясь смерти, человек подводит
нравственный итог своей жизни, так как дела человека идут в
мир иной вслед за ним.

Не все боятся смерти. Вся история религиозных учений го-
ворит о том, что смерть праведников и смерть грешников
протекает по-разному. Праведник, у которого есть вера, на-
дежда и любовь к Богу, готов к смерти, он даже не умирает, а
как бы засыпает и отходит, как говорят, с миром. Смерть
грешников окрашена ужасом, малодушием и отчаянием.

Получается так, что люди хорошей жизни, трудившиеся и
заботившиеся о других, умирают мирно, чувствуя приближе-
ние смерти, не боятся, а принимают ее спокойно. Академик
И.П.Павлов до последней минуты жизни вел строгое наблюде-
ние за состоянием своего организма, фиксируя и комментируя
все, что в нем происходило. Петрарка, гуманист, книжник, со-
биратель древних рукописей, умер с пером в руке, за работой.
Умерли, отдыхая после работы, Маркс, Фарадей, Бор.

Даже у самых великих грешников в последние минуты жиз-
ни смертный ужас, который охватывает их, переживается как
мольба к Богу о прощении. Это рука спасения, которую в ми-
нуты смерти протягивает Господь человеку, чтобы он понял
весь ужас плохо прожитой жизни и сказал ей не только «про-
щай», но и «прости». Мольба о прощении облегчает участь
умирающего, участь его измученной скверной жизнью души.

В моей собственной жизни я не раз видела, как люди об-
ращаются к Богу, переживая этот смертный ужас. Несмотря

658

на годы официального атеизма, ни из массового, ни из инди-
видуального сознания образ Господа не был вытеснен, как бы
ни старались работавшие на это перья, ручки, пишущие и
типографские машины. Нельзя уничтожить неуничтожимое. Я
рада писать об этом, рада возможности сказать читателю, что
все светлые люди верили в Бога, это давало им силы жить во
мраке любых времен. Не буду называть их имена, у каждого
свой ряд таких людей, которые воплощают для него понятие
достойной жизни, хорошей жизни.

Умение сказать жизни «прощай» без отчаяния и ужаса, с
чувством законченного дела - это еще одна встреча человека с
его собственной экзистенциальностью, встреча, которая есть
великое таинство.

Мне бы хотелось сказать словами С.Н.Булгакова: «То, что
мучает и мучается в человеке, есть ведь его же собственная
самость; это не есть нечто такое, от чего он отказался, что
вдавило бы его лишь неизгладимостью своей. Ибо прошлое
неизгладимо, а существующее может быть сделано несущест-
вующим - на этом основана действенность прощения, в этом
тайна помилования благоразумного разбойника. Адские муки
происходят от нехотения истины, ставшей уже законом жиз-
ни; не-любовь к Богу - такова их основа. Хотеть "тьмы кро-
мешной", ничто, лишь бы не хотеть Бога, это - предельное
безумие зла, которое никак не может быть мотивировано и
оправдано, это явная нелепость, бессильная судорога зла... Но
это безумие есть вместе с тем и бессилие, фанатизм свободы. В
человеческой свободе, с которой связано существование ада,
нет ничего непреложного и неизменного. В то же время мы не
имеем и возможности утверждать, чтобы создание Божие, как
бы ни было омрачено и извращено оно злом, оказалось непо-
правимо радикально, онтологически извращено, - это значи-
ло бы приписать злу субстанциональность, творческую само-
бытность, которой он не имеет. Сердцевина бытия остается не
затронута злом, которое владеет только модальностью. По-
этому и дьявол в бытийственной основе своей есть все-таки
ангел, но глубоко и всесторонне извративший природу свою.
Поэтому и для его спасения не утрачена онтологическая осно-
ва, и является вопросом факта, возможно ли для него покая-
ние, вне которого вообще нет спасения...»'

Дата добавления: 2014-10-23