Влияние западной культуры на психопатологию

Неврастения

Неврастения (или shenjing shuairuo) тесно связана с именем американского невро­патолога Джорджа Бирда (Costa e Silva & Girolamo, 1990). Определяемая словаря­ми по медицине как «нервное истощение», она сопровождается значительной фи-

зической и умственной утомляемостью. Бнрд утверждал, что причины неврасте­нии коренятся в истощении нервной силы (пепюиз force), что, в свою очередь, ослабляет нервную систему. Он полагал, что такое истощение является результа­том образа жизни промышленно-развитого американского общества, в котором человек расходует массу энергии, не имея возможности восстановить свои силы. На некоторое время многие европейские врачи с готовностью разделили его взгляды. Во время Первой мировой войны диагноз «неврастения» ставился так часто, что в британской армии был введен специальный учебный курс, посвященный этому заболеванию. Прошедшие курс обучения получали звание «эксперт по неврасте­нии» (Costa e Silva & Girolamo, 1990). Затем неврастения начала постепенно исче­зать из поля зрения западной нозологии.

Перечень симптомов неврастении был чрезвычайно обширен, однако, в конеч­ном счете, его перекрыла депрессия (Adams & Victor, 1985). В. первом издании «Руководства по диагностике и статистике психических расстройств» (DSM-1) вообще не значилось такого заболевания (American Psychiatric Association, 1952). Неожиданно она появилась в DSM-II (American Psychiatric Association, 1968), где в качестве ее характеристик отмечались хроническая усталость, быстрая утомляе­мость и иногда истощение, Однако ее возрождение было недолгим, и в DSM-IIIee вновь не включили (American Psychiatric Association, 1980), как и в DSM-IH-R (American Psychiatric Association, 1987). Неврастения сохранилась лишь в МКБ ВОЗ (Costa e Silva & Girolamo, 1990). Изредка в европейских странах диагноз «неврастения» ставится вместо диагноза «реактивная депрессия». Кляйнмаи и Кляйнман (Kleinman & Kleinman, 1985) отмечают, что диагноз неврастения полу­чил широкое распространение в Китае и на Тайване. Действительно, понятие неврастении до сих пор широко применяется в незападных странах, где оно явля­ется более культурно адекватным, чем термины депрессия или тревожность (Good & Kleinman, 1985). Так психическое расстройство, которое, как считалось когда-то, берет свое начало в промышлешю-развитой Америке, было постепенно забыто на Западе, но продолжает оставаться в силе в странах незападной культуры.

Кляйнман (Kleinman, 1987) подчеркивает, что классификация психопатологии, уместная в одной культуре, может быть нерелевантной в другой. Примерами тому служат нервная анорексия, агорафобия и пограничное расстройство личности. Эти расстройства, встречающиеся главным образом в Северной Америке и Западной Европе, редки в незападных странах (Paris, 1991). Таким образом, мы можем со­брать ценную информацию о конкретном психическом расстройстве, выяснив, в какой мере различны или сходны его проявления в разных культурах.

Западный мир неохотно признал наличие культурных переменных в психопа­тологии. Шумейкер (Schumaker, 1996) выявил две основные тенденции в сфере клинической психологии. Во-первых, все более популярной делается когнитивная психология. С точки зрения когнитивной психологии, психопатология рассматри­вается как следствие психических процессов, управляемых индивидом большей частью произвольно. Во-вторых, произошел сдвиг в сторону имеющих биологиче­скую основу моделей психопатологии. Обе тенденции, касающиеся теоретического

подхода к психопатологии, сориентированы, прежде всего, на личность, и при этом недооценивают культурные факторы.

Теоретики когнитивной психологии обычно считают, что индивид сам проду­цирует свои когпинии. Однако представление об ответственности индивида за них применимо не ко всем культурам. Например, согласно системе верований торайя, проживающих на юге острова Сулавесп в Индонезии, гнев подлежит наказанию со стороны сверхъестественных сил. Таким образом, когнитивная деятельность, свя­занная с контролем гнева, осуществляется на уровне культуры, а не на уровне ин­дивида (Schumaker, 1996). Поскольку целые общества свободны от проявлении депрессии западного типа, нам следует проверить, могут ли культурные факторы способствовать преодолению биологической предрасположенности к депрессии. Один из примеров был обнаружен при диагностике послеродовой депрессии. На Западе примерно у 20 % женщин после родов обнаруживаются клинические проявления депрессии — от легких до умеренных (Hopkins, Marcus, Campbell, 1984). Этиологические модели говорят о том, что послеродовая депрессия является результатом гормонального дисбаланса, а именно снижением уровня эстрогена и прогестерона, которое и считается причиной депрессии. Несмотря на важность да'нных, культурные факторы, связанные с послеродовой депрессией, крайне редко упоминаются в литературе. Исследование групп населения, не принадлежащих к западному миру, даст возможность выявить тесную взаимосвязь культуры и пси­хопатологии и оценить то значение, которое западные врачи придают личностным факторам.

Дата добавления: 2014-10-31