Теоретическая проблема: социальное познание культурной динамики

Прочие проблемы

Одной из недавно появившихся тем является вопрос о культуре и народной пси­хологии (например, D'Andrade, 1987; Y. Kashima, Mclntyre & Clifford, 1998; Lillard, 1998; Malle & Knobe, 1997). Народная психология представляет собой распростра­ненные наивные представления о работе сознания. Вопросы, которые стоят перед исследователями в этой области, следующие: Имеют ли существующие в сознании народа психологические представления, связанные с верованиями, желаниями и намерениями, универсальный характер? Являются ли универсальными народные представления об их взаимосвязи? Разделяется ли наивный дуализм Запада (пред­ставление о том, что душа и тело — отдельные сущности) другими культурами? Оказывают ли влияние психологические представления народа на психопатоло­гию и иные психологические проблем? Эта область изобилует нехожеными тро­пами, которые ждут своих первопроходцев.

Важно также проверить, являются ли теории, применимые в одной коллекти­вистской культуре, к другим коллективистским культурам. Хотя между ними и наблюдается сходство, непонятно, свойственны ли всем коллективистским куль­турам одни и те же модели когнитивных процессов. Так, не исключено, что между коллективизмом Латинской Америки и коллективизмом Восточной Азии имеют­ся существенные различия. И. Кашима (Y. Kashima, 1998), по сути, доказал, что имеет смысл рассматривать коллективизм как отсутствие индивидуализма, то есть как различные культурные паттерны, еслиюни не индивидуалистические. Стоит обратить более пристальное внимание на такую плюралистическую концепцию культуры.

Первым исследованиям социальной когнитивной деятельности было свойствен­но индивидуалистическое понимание значения, в соответствии с которым значе­ние интерпретировалось исключительно с точки зрения его существования в со­знании отдельной личности. Современные исследования культуры и социальной когнитивной деятельности придерживаются той же традиции. Центральным мо­ментом культурной динамики, напротив,, является представление о том, что значе­ния непрерывно формируются не только в сознании отдельной личности, но и в процессе текущей когнитивной деятельности, предполагающей взаимодействие между людьми. К главным задачам будущего относится разработка теоретической схемы, которая объединит когнитивные и коммуникативные процессы.

Хотя существует множество моделей межличностной коммуникации (Krauss & Fussell, 1996), наиболее подходящей является та, которую Краусс и Фуссел опре­делили как диалогическую модель коммуникации, вслед за М. М. Бахтиным (Bakhtin, 1981), русским философом и литературоведом. С точки зрения этого подхода, моделирование коммуникативных процессов непосредственно следует за беседой (см. также Mead, 1934). Как отмечают Краусс и Фуссел, важный момент, который учитывается этой моделью, состоит в том, что движущая сила и цель ком­муникации понимается здесь как достижение общности субъективного восприя­тия участниками процесса коммуникации, совместное формирование общих пред-

ставлений о мире и самих себе (см. также Rommetveit, 1974). Кларк с коллегами (Clark & Brennan, 1991; Clark & Shaefer, 1989; Clark & Wilkes-Gib.bs, 1986) предло­жили модель коммуникации, которая требует дальнейшей разработки.

Б 1999 году И. Кашима и Катима (Y. Kashima & Kashima; см. также D'Andrade, 1995; Strauss & Quirm, 1997) предположили, что более полно, по сравнению с тра­диционными моделями когнитивной деятельности, учесть когнитивную сторону культурной динамики могут помочь коннекторные модели когнитивной деятель­ности. Коннекторные модели базируются скорее на параллели между сознанием и разумом, нежели на параллели сознания и компьютера (см. Rumelhart, McClelland & the PDF Research Group, 1986; последние обзоры в этой области см. в работах Read, Vanman & Miller, 1996; Е. R. Smith, 1996). Они предполагают, что адекватные теории когнитивной деятельности должны объяснять восприятие контекста в про­цессе научения, поскольку культура усваивается в процессе повседневной деятельно­сти в конкретном контексте, позволяя индивиду реконструировать аналогичный тип деятельности в условиях аналогичного контекста без постоянного механического воспроизведения однотипных реакций. При этом индивид может продуцировать новые виды деятельности в новых для него обстоятельствах («регламентирован­ная импровизация», как назвал это Бордо (Bourdieu, 1977), поскольку культурная динамика всегда предполагает наличие креативности как источника изменений в рамках данной культуры.

В более общем плане И. Кашима и его коллеги (Y. Kashima & Kerekesh, 1994; Y. Kashima et al, 2000; Y. Kashima, Woolcock & King, 1998) разработали модели ди­намических процессов в области социальной когнитивной деятельности, которые реализуются в ходе формирования и изменения впечатления, производимого чело­векам или группой, и учитываются коннекторной схемой. Они полагают, что воспри­ятие человеком своего социального окружения изменяется в ответ на информацию, которую он получает. Модели подобного рода использовались для интерпретации процесса формирования стереотипов (Kunda & Thagard, 1996; Е. R. Smith & De-Coster, 1998), каузальной атрибуции (Read & Marcus-Newhall, 1993; Van Overwalle, 1998) и предрасположенности при вынесении суждений (Fielder, 1996). Взаимодей­ствие коммуникативных и когнитивных процессов нуждается в дальнейшем иссле­довании.

Дата добавления: 2014-10-31