Восприятие представителей иной культуры

В предыдущем разделе рассматривались вопросы, связанные с культурной иден­тичностью и с тем, каким образом стратегия усвоения новой культуры определяет восприятие унаследованной и новой культурной идентичности — как взаимоис­ключающих или совместимых друг о другом. Взаимоотношение культуры про­исхождения и культуры контакта действительно достаточно сложная проблема как для временных поселенцев, так и для мигрантов; успешное решение этой пробле­мы является важным компонентом адаптации. Не существует единого рецепта, который позволил бы решить все возникающие в связи с этой проблемой вопросы; при этом, очевидно, что для тех, кто оказался в среде новой культуры, отношения с представителями местной или доминирующей группы населения будут опре­деляться не только отношением мигрантов к принимающей культуре, но и отно­шением местных жителей к мигрантам. В этом разделе мы рассмотрим вопросы, связанные со стереотипами, предрассудками и дискриминацией по отношению к временным поселенцам, иммигрантам и беженцам.

Теория социальной идентичности, предложенная Тэджфелом (Tajfel, 1978), дает концептуальную основу для рассмотрения данных вопросов. Социальная идентификация базируется на таких процессах, как социальная категоризация и социальное сравнение, то есть в ее основе лежит признание того, что существуют различные «свои» и «чужие» группы, что их можно сравнивать и что желательные или нежелательные результаты таких сравнений могут повлиять на самооценку. Тэджфел утверждает, что предубеждения в отношениях между группами — неиз­бежное следствие социальной идентификации. Результатам таких предубежде­ний для групп, которым что-либо угрожает или которые имеют нежелательную репутацию, в первую очередь заниженной оценке они-групп, теория социальной идентичности уделяет особое внимание; значительная часть работы Тэджфела по­священа классификации и детальному рассмотрению компенсаторных реакций групп, которые находятся в неблагоприятном положении. Эти реакции включают смену мы-группы, использование когнитивных стратегий для пересмотра соци­альных сравнений и коллективные социальные действия. Хотя теория Тэджфела имела до сих пор наибольшее влияние при изучении взаимоотношений между груп­пами и их взаимного восприятия и несмотря на ее актуальность для изучения групп, находящихся в процессе аккультурации, количество исследований, посвященных проблемам временных поселенцев, иммигрантов и беженцев, было незначительным. Ниже мы рассмотрим основные исследования в этой области.

1. Имеются ли свидетельства фаворитизма по отношению к членам «своей» группы? Специалисты по кросс-культурным исследованиям в области со­циальной психологии стереотипов представляют убедительные свидетель­ства проявлений фаворитизма по отношению к мы-группе представителями

доминирующих групп населения принимающего общества. Вибулсвади (Wibulswadi, 1989), например, исследовал взаимоотношения между тайцами, китайцами, представителями племени хмонг и американцами на севере Таи­ланда. Из всех перечисленных групп наиболее негативную оценку тайцы дали американцам, эта оценка была более негативной и по сравнению с оцен­кой тайцев американцами. Георгас (Georgas, 1998) приводит следующие све­дения: греки считают, что они более трудолюбивы, надежны и порядочны, чем негреки, но что еще более любопытно, оценка греков-репатриантов зани­мает промежуточное положение между стереотипом оценки грека и негрека. Согласно Тэджфелу, фаворитизм по отношению к «своей» группе может выражаться более явно у доминирующей группы или у тех, кто обладает по­литической, социальной или экономической властью.

2. Связаны ли негативные стереотипы по отношению к «чужой» группе с пре­дубеждениями и дискриминацией? Негативные стереотипы «чужой» группы имеют важное значение возникновения предубеждений и дискриминации со стороны принимающего общества. Стефан и его коллеги определяют такие стереотипы, как один из четырех основных факторов (которые, кроме того, включают реальную и символическую угрозу и межгрупповую тревожность), которые ведут к появлению предубеждений. Это подтвердили проведенные исследования предубеждений в отношении марокканских иммигрантов в Испании, российских иммигрантов в Израиле и мексиканских иммигрантов в США (W. G. Stephan, Ybarra, Martinez, Schwarzwald & Tur-Kaspa, 1998; Ybarra & Stephan, 1994).

3. Кто ошущает дискриминацию? Ощущение дискриминации сильно отлича­ется у различных индивидов и групп. Малевска-Пейре (Malewska-Peyre, 1982) обнаружила, что 7 из 10 подростков (мигрантов во втором поколении), проживающих во Франции, говорили о том, что страдают от предвзятого от­ношения и дискриминации. Девочки чувствовали дискриминацию сильнее, чем мальчики, а арабы ощущали дискриминацию более остро, чем испанцы или португальцы. Несмотря на то что такое отношение связано с культурны­ми различиями, даже те мигранты, которые в языковом, этническом и куль­турном плане близки к представителям большинства, могут чувствовать свою социальную неполноценность. Леонг (Leong, 1997), например, обнаружил, что временные поселенцы из КНР ощущают, хотя и не очень явно выражен­ные, предубеждения и дискриминацию в Сингапуре. Хотя ощущения пред­взятого отношения и дискриминации среди иммигрантов и временных посе­ленцев нередки, как правило, представители дискриминируемой группы счи­тают, что предвзятое отношение направлено скорее на других членов их группы, нежели на них самих (Taylor, Moghaddam & Bellerose, 1989; Taylor, Wright, Moghaddam & Lalonde, 1990).

4. Каковы наиболее распространенные стратегии реагирования на предвзятое отношение? На выбор стратегии влияют личностные, групповые и соци­альные факторы (Camilleri & Malewska-Peyre, 1997). Изучая иранцев в Монреале, Могхаддам и соавторы (Moghaddam et al., 1987) обнаружили, что в процессе усвоения новой культуры иммигранты выбирают одну из двух

возможных стратегий. Некоторые предпочитают индивидуалистический подход, предполагающий прежде всего социальную мобильность личности, а не сохранение культурного наследия. Другие используют коллективист­ские стратегии, рассчитывая на поддержку со стороны иранских культур­ных организаций и иранской диаспоры в целом, с целью достижения соци­ального прогресса. Каждую из названных групп отличал ряд особенностей, среди которых можно назвать желание остаться в Канаде и отношение к необ­ходимости поддержания связи с иранской диаспорой. Однако самым важным было то, что избравшие коллективистскую стратегию были более глубоко убеждены в справедливости и беспристрастности канадской социальной сис­темы. Более позднее исследовацие, участниками которого были канадские иммигранты с Гаити, из Индии, Италии, Греции, а также с Карибских остро­вов, показало, что представители явного меньшинства обычно предпочитают коллективистские стратегии (Lalonde & Cameron, 1993; Lalonde, Taylor & Moghaddam, 1988).

5. Существуют ли стратегии, которые могут уменьшить фаворитизм по от­ношению к «своей» группе и улучшить межгрупповые отношения и взаимное восприятия групп? Социально-психологическая теория говорит о том, что расширение контактов — по крайней мере, при определенных условиях — может способствовать улучшению отношения групп друг к другу и укрепле­нию связей между ними. Триандис и Вассилиу (Triandis & Vassiliou, 1967) были первыми, кто занялся изучением этого вопроса на примере временных поселенцев. Исследование проводилось в Греции и в США. Греки и амери­канцы, которые вступали в межкультурные контакты мало, в умеренном ко­личестве и очень часто, заполняли опросники, касающиеся восприятия ими собственной группы и восприятия иной группы. Обе группы были единодуш­ны во мнении, что грекам свойственно больше негативных черт, чем амери­канцам (например, они ленивы, негибки, подозрительны). Однако, что более существенно, расширение контактов с американцами привело к формирова­нию у греков стереотипов более позитивного характера, а расширение кон­тактов с греками привело к формированию более негативных стереотипов у американцев. Триандис и Вассилиу считают, что стереотипы содержат обычно «долю правды» и что расширение контактов позволяет получить из первых рук знания, способствующие кристаллизации более четких представ­лений об иной культурной группе.

Несмотря на отдельные подтверждения данной гипотезы (Clement, Gardner & Smythe, 1977), влияние межкультурных контактов на формирование стереотипов обычно определяется рядом личностных, социальных и ситуационных факторов. Амир и Бен-Ари (Amir & Ben-Ari, 1988) утверждают, что контакт дает возможность узнать и понять друг друга; однако необходимыми предпосылками взаимного по­зитивного восприятия является одинаковый социальный статус; общие цели; лич­ный, а не случайный характер контакта; наличие социальной атмосферы, благопри­ятствующей межгруиповым контактам. Некоторые из этих факторов имели место в ходе проведенного Кимом с соавторами (Kim, Cho & Harajiri, 1997) исследова-

ния корейцев в Сеуле и Токио и их отношения к японцам. Действительно, непо­средственные контакты были очень важны, но потенциальные возможности таких контактов не всегда реализовывались из-за недостаточного владения языком и иными навыками социального характера. В целом корейцы, проживающие в Япо­нии, давали японцам более положительную характеристику (организованные, за­служивающие доверия, надежные, прогрессивные), и реже обращались к традици­онным негативным стереотипам (колонизаторы, стремящиеся к превосходству). При этом позитивное отношение было связано с активной интеграцией в культуру, негативная, более критическая оценка сопровождала неудачный опыт и ощущение предвзятого отношения и дискриминации.

Выводы, оценки и направления будущих исследований

Исследования социальной идентичности иммигрантов, временных поселенцев и беженцев до настоящего момента проводились в двух направлениях. Первое свя­зано с культурной идентичностью и уделяет основное внимание концептуализа­ции и критериям оценки аккультурации. В рамках этого научного направления были созданы три модели изменений, которые происходят в процессе усвоения новой культуры. Первая модель — модель ассимиляции. Хотя эта модель все еще популярна в контексте определенных культур, такой подход к аккультурации явно имеет негативные социальные и политические последствия для общества, харак­теризующегося культурным плюрализмом. Вторая модель, будучи усовершенство­ванным вариантом первой, предполагает бикультурную идентичность. Поскольку такая модель связана с культурно-относительной или «balance» методикой оценки усвоения культуры, она оказывается несостоятельной при решении концептуаль­ных проблем и вопросов, касающихся критериев оценки. Большинство шкал не дает возможности отличить индивида с устойчивой идентичностью по отноше­нию к обеим культурам от того, кто не отождествляет себя ни с одной из них. Третья модель, которая рассматривает идентичность по отношению к унаследо­ванной и новой культуре как независимые домены, представляется наиболее удачной для исследования проблем идентичности. Эта модель не только убеди­тельно подтверждается эмпирическими данными, но также позволяет учитывать все многообразие культурных ценностей, которое характерно для многих совре­менных обществ.

Полемика о характере и процессе изменения идентичности и преимуществах модели ассимиляции, модели баланса двух культур и ортогональной модели ак­культурации будет продолжаться в новом тысячелетии, и в ходе этих дискуссий, видимо, будет рассматриваться и вопрос о том, должна ли идентификация с унасле­дованной культурой и культурой контакта рассматриваться в связи с категориаль­ным подходом к усвоению новой культуры (Ward, 1999). Необходимо внести ясность в вопросы, связанные с характером, концептуализацией и критериями оценки аккультурации, прежде чем можно будет приступить к изучению ее взаи­мосвязи с психологической и социально-культурной адаптацией. Если эта задача будет выполнена, то появится возможность более глубокого изучения изменений, связанных с усвоением новой культуры и идентичностью, которые происходят из поколения в поколение.

Будущие исследования идентичности и усвоения культуры следует расширить, изучая более разнообразные культурные контексты. Значительная часть работы в этой области до настоящего времени проводилась в США, где традиция Epluribus ипит (из многих единственное (лат.). — Примеч. перев.) означала подход, при ко­тором аккультурация уподоблялась «тиглю» (тогда как более современная анало­гия — «винегрет»). Проблемы идентичности и усвоения культуры в Канаде могут быть совершенно иными, поскольку правительство этой страны идет на все, чтобы создать плюралистическое в культурном отношении общество. Совсем иначе мо­гут ставиться эти вопросы в такой стране, как Япония, где этническая, языковая и культурная однородность населения.очень высока, или в Малайзии, где, в соответ­ствии с политикой существующего правительства, малайцам как «коренному на­селению» предоставлены особые права, которые не распространяются на осевших здесь китайских иммигрантов и членов индийских общин. Макросоциокультур-ные, макрополитические и макроэкономические факторы такого рода, вероятно, будут оказывать влияние на микропсихологические процессы; следовательно, чем обширнее будет перечень различных культурных выборок, тем более всесторон­ним будет наше видение процессов аккультурации.

Помимо теории и исследований, касающихся культурной идентичности, данная глава рассматривает вопрос о взаимном восприятии групп и отношениях между местным населением и мигрантами. Для интерпретации фаворитизма по отноше­нию к «своей» группе и реакций представителей меньшинств (временных поселен­цев, иммигрантов и беженцев) здесь использована теория социальной идентич­ности Тэджфела. Была рассмотрена также гипотеза межкультурных контактов как средства совершенствования межгрупповых отношений, однако данные, получен­ные в ходе исследований в этом направлении, неоднозначны. К сожалению, коли­чество исследований межкультурных и межгрупповых отношений до некоторой степени ограничено. Большая часть эмпирических исследований связана с изуче­нием взаимного восприятия и отношений представителей устоявшихся этнокуль­турных сообществ (например, белые и чернокожие в США, маори и пакехас в Но­вой Зеландии), а не между местными жителями и вновь прибывшими мигранта­ми. Исключением является недавняя работа Эссеса, Джексона и Армстронга (Esses, Jackson & Armstrong, 1998), которая посвящена изучению отношения к иммигран­там в Канаде и США, с точки зрения инструментальной модели групповых конф­ликтов. Кроме того, есть несколько исследований, посвященных проблемам взаим­ного восприятия групп недавно прибывших иммигрантов и местного населения. К этому вопросу обращается исследование межкультурных контактов и формиро­вания стереотипов Космицки (Kosmitzki, 1996) у немцев и американцев, прожива­ющих на родине и за ее пределами, однако существует настоятельная потребность в более широком проведении межкультурных исследований такого рода.

Помимо распространения научно-исследовательской работы на более широкий круг мигрантов и групп местного населения, необходимо дальнейшее развитие тео­рии. В настоящий момент нет единой теории, которая может интерпретировать ком­плекс изменений, касающихся идентичности, и процессы и паттерны межгрупповых отношений. Хотя теория социальной идентичности и модели аккультурации служат ориентирами при проведении эмпирических исследований в данной области, они

являются не единственными теориями идентичности и межгрупповых отношении в кросс-культурном контексте. Высказанное Берри (Berry, 1984) «мультикультурное допущение» ставит под сомнение посылки теории социальной идентичности. Тео­рия самокатегоризации Тернера (Turner, 1982) и структурный анализ идентичности Вайнрайха (Weinreich, 1989) представляют собой более современные альтернативы, при этом оба подхода в последнее время привлекли к себе внимание в связи с соци­ально-психологическими исследованиями изменения европейской идентичности (Breakwell & Lypns, 1996). Теория оптимального своеобразия (distinctiveness) Брюэра (Brewer, 1996), которая применялась в последнее время при изучении изменений идентичности в Гонконге и модель общей идентичности мы-группы Гертнера с со­авторами (Gaertner, Dovidio & Bachman, 1996) тоже становятся все более популяр­ными. Весьма вероятно, что эти теории будут оказывать все большее влияние на исследования идентичности и межгрупповых отношений в будущем.

Дата добавления: 2014-10-31