Буддизм 3 страница

Человеку не должно быть свойственно делать что-либо из жажды вожделенного поощрения (не важно при жизни, либо посмертно) или из страха за наказание (тоже неважно при жизни либо посмертно). Если кто-либо находит у себя в психике признаки подобного рода стимулов[140] — ему следует задуматься о природе их существования и о трусливом несовершенстве своей психики.

Высший вид земной нечеловеческой психической трусости — руководство в жизни стимулами посмертного воздаяния всех религий имени их основателей. Все остальные виды трусости производные от этих древних религиозных иллюзий.

Догматы и эгрегоры (“Боги”) соответствующих религий поддерживают психические иллюзии людей, поверивших в доктрину посмертного воздаяния. Будда Гаутама был одним из первых людей, которые освоили самый изощрённый путь бегства от земной жизни в религиозные иллюзии создающегося эгрегора (буддизма — наследника индуистского эгрегора). Получается, что Будда Гаутама был первым психологическим трусом в буддизме, за которым ринулись массы его приверженцев. И в наше время приверженцев привлекательной восточной системы бегства от самих себя — немало.

Нетрудно заметить, что учение о перевоплощениях и нирване представляет собой восточно-ведический вариант западно-библейского «чаяния о будущей жизни». И то и другое учения предназначены для рабов.

Как в “христианстве” верующие своим религиозным смирением (смиренно переносят земные страдания) добиваются иллюзорного райского наслаждения в будущей жизни, так и индусы с буддистами своим религиозным смирением добиваются лучшего перерождения, а конечной целью всех перерождений является нирвана — восточно-ведический аналог библейского рая. Аналогом же библейского ада на ведическом Востоке является плохое перерождение на Земле и следующие за ним «мучения» в качестве представителя низшей касты либо хуже того — животного или растения. Именно поэтому многие буддисты хорошо понимают “христиан” и даже считают библейское христианство упрощённым видом индо-буддийского учения.

Кроме этого восточные учения и библейское христианство теорией индивидуального спасения после смерти порождает общественный индивидуализм. Теория посмертного воздаяния (в любой из редакций — библейской или восточной — но восточной больше) настраивает каждого верующего на:

· Спасение своей индивидуальной души (или сущности, как в буддизме), что категорически препятствует попыткам общинного объединения усилий людей для всеобщего спасения Земли[141] и

· Спасению не в этой жизни, а после смерти, что категорически исключает общинное единодушное объединение людей в этой жизни для совместного преобразования этой жизни в Земное царство Божией Справедливости.

Моральные заповеди первоначального буддизма носили преимущественно отрицательный характер: это был перечень поступков, от которых должен воздерживаться последователь Будды, Элементарные, обязательные для всех заповеди сводились к пяти: не убивать ни одного живого существа, не брать чужой собственности, не касаться чужой жены, не говорить неправды, не пить вина. Но для тех, кто стремится достигнуть совершенства, эти пять запретов развиваются в целую систему гораздо более строгих предписаний[142].

Одна из важных заповедей буддизма — любовь и милосердие ко всем живым существам. Буддизм предписывает при этом не делать различия между ними и относиться с равным доброжелательством к добрым и злым, людям и животным. Особая, исключительная привязанность к какому-либо отдельному человеку решительно осуждается. С другой стороны, буддийская любовь к живым существам — это не активная и деятельная любовь, а, скорее пассивно-благожелательное настроение, непротивление злу, прощение обид. Последователь Будды ни в коем случае не должен платить злом за зло, ибо этим не уничтожаются, а лишь возрастают вражда и страдание. Нельзя даже защищать других от насилия [143], мстить за несправедливость, наказывать за убийство. Последователь Будды должен спокойно, терпеливо и бесстрастно относиться ко злу[144], уклоняясь только от участия в нём.

Религиозная проповедь непротивления злу в любых жизненных ситуациях и одновременно с этим полное “мудрое” равнодушие «просветлённых» к земным несправедливостям [145] (кастовый строй и рабовладение во всех его исторических формах) — эти две моральные “истины” объединяют буддизм[146] и библейское христианство.

Учитывая вышеизложенное, цивилизации людей и составителям Нового Завета (да и всей Библии) к моменту возникновения “христианства” было уже давно известно учение о посмертном воздаянии во всех его вариантах: древней восточной классики; персидского зороастризма; индуизма, буддизма, греческой агностики и т.п. Поэтому в библейское христианство вошла переработанная восточная версия теории посмертного воздаяния, в которой составители Нового Завета ограничились одной жизнью “христиан” (без перерождений) и пугалом рая и ада — аналогов индо-буддистских нирваны и колеса страданий (сансары)[147]. И то и другое утешения для рабов и низших каст является ничем иным, как средством поддержания рабовладельческих взаимоотношений: рабы смиренно «чают будущую жизнь», а рабовладельцы спокойны за своё будущее в текущей жизни. Стремление такого общества к справедливости ограничено каноническими и ритуальными обязательствами, которые под страхом посмертного воздаяния боятся нарушать все слои общества (кроме высших посвящённых).

Познавательная сторона раннебуддийской философии отступает далеко на задний план перед этической. Буддизм учит, что всякий ищущий спасения от зла мира должен не задавать бесполезных вопросов о сущности мира, его происхождении и пр., а следовать указанным «путём добродетели»[148].

Буддизм отрицает единство души человека, а тем более её бессмертие. Основу психической жизни составляет не душа, а отдельные дхармы [149]. Слово «дхарма» имеет много значений: закон, учение, религия, истинно реальное, качество и пр. Но основное его значение в буддийской философии — «носитель своего признака»[150], то есть, носитель душевных свойств[151]. Согласно буддизму, таких носителей свойств, дхарм, у человека много. Разные буддистские школы насчитывают их 75, 84, 100 и более[152]. В числе дхарм есть «чувственные», связанные с восприятием материального мира (видимое, слышимое и пр.)[153], дхармы «сознания» (отвлечённые представления)[154] и ещё несколько категорий, в том числе «неподверженные бытию» и стремящиеся к покою — нирване.

По смерти человека дхармы, составляющие его личность, распадаются, и под действием той дхармы которая создана всей деятельностью человека во время его жизни и предшествующих перерождениях, они вновь соединяются, уже в новых комбинациях, и дают начало новой личности. Так совершается вечный круговорот дхарм, это мучительное «колесо бытия», вырваться из которого человек может, только следуя заповедям Будды[155].

Учение о дхармах составляет основу основ буддийской этической философии. Это учение содержит в себе, хотя и в наивной и мистифицированной форме, несомненные элементы диалектики: ведь недаром Энгельс указывал, что диалектическое мышление впервые обнаружилось у буддистов и древних греков.

На первый взгляд это учение содержит в себе призыв к проявлению самостоятельной воли и деятельности человека; но на самом деле Будда понимал спасение просто как пассивный уход из жизни: спастись от страданий бытия можно только отрекшись от самого бытия [156].

Буддизм действительно чисто атеистическое учение, самое близкое по духу к “диалектике” марксизма-ленинизма — учению, в котором каждый человек оставляет за собой память (добрую или злую), а его потомство наследует качества предков: если предки соблюдали идейность политического строя, то они должны вырасти добрыми людьми, а если нет, то потомство может пойти в родителей. Правда эта теория (также как и буддийская теория «дхармы») была опровергнута практикой Жизни. Ведь если предки, внимающие Языку Жизни, находят в политическом строе объективные изъяны (и Бог с этим согласен) и начинают на них указывать, то политическая система объявляет их злыми (плохими) и пытается покарать. Согласно учению о «дхармах» и марксизму-ленинизму — у этих «плохих» родителей должно быть и потомство «так себе»[157]. Но в действительности такие «плохие» родители могут весьма праведно повлиять на своё потомство (и Бог это учтёт согласно известным лишь Ему принципам формирования судьбы для каждой входящей в Жизнь души) так, что эгрегориальное обеспечение и вообще культура их потомства будет очищено от объективного зла[158]; потенциал таких детей предстанет перед Создателем и Бог примет решение о наилучшей судьбе для потомства «преступников» перед идейно-религиозным законом[159]. Это-то и не учтено в учении Будды и в марксизме-ленинизме: они обе атеистичны. Но это их и роднит: марксисты пытались наладить контакт с буддистами.

Общая оценка исторической роли буддизма не вызывает сомнений. Буддистское учение давало страдающему человеку какое-то утешение. Но это было иллюзорное утешение. С самого начала буддистское учение своей проповедью терпения и непротивления злу отвлекало людей от борьбы за лучшую жизнь в этом мире. Проникая в отсталые страны — Тибет, Монголию, Бурятию — буддизм, правда, нёс с собою элементы культуры и образованности, прежде всего письменность, обрывки знаний, принесённые из Индии. Но образованность эта была только для немногих, для ламской [160] аристократии. Собственно народу буддизм ничего не давал, кроме грубых суеверий. Несмотря на проповедь любви и благожелательности ко всем живым существам, буддизм мало содействовал смягчению нравов [161].

Дата добавления: 2014-10-31