Б. Описание 3 страница

Обобщённые суждения, отвлечённые построения, как правило, не достигают цели в газетной публикации. Скорее всего они пройдут мимо внимания читателя. Опытный публицист всегда предпочитает им язык конкретных ситуаций, рассказ от первого лица, конкретный факт, взятый из жизни. «Я помню», – говорит автор, рассказывая о публикации статьи, соавтором которой был. Ссылка на личный опыт – один из действенных приёмов опровергнуть недостоверное утверждение оппонента.

Психологами обследовано, как действует на аудиторию подчёркнутая беспристрастность изложения, как выигрывает сложная картина действительности перед одномерным её изображе­нием, как сопротивляется сознание слушателя, читателя назойливым повторениям очевидных истин. Результаты этих наблюдений неопровержимо свидетельствуют о необходимости учитывать психологические факторы при построении рассуждений, работая над их литературной формой. Особо следует упомянуть приём диффамации, когда намеренно разглашаются сведения, от которых может пострадать авторитет оппонента. Психологический эффект этого приёма настолько силён, что редактор должен проявить максимум внимания и осторожности, чтобы не были нарушены этические нормы, столь важные при ведении культурной полемики. В приведённом рассуждении автор обращает внимание читателя на неверно употреблённое оппонентом слово и оборот речи, на искажение цитаты из широко известного литературного произведения. Факты говорят сами за себя, и тем не менее осуждаются не личные качества человека (ну с кем не случается в конце концов), а политический смысл его высказываний, его политические амбиции.

В процессе общения, обмена мыслями люди не пассивны. Они стремятся убедить собеседника в своей правоте, защищают и доказывают справедливость своих суждений, опровергают суждения и взгляды, которые считают ложными. Умение убедительно построить доказательство в процессе рассуждения – искусство. Рассуждения-доказательства – обязательный элемент всякого спора, в частности, политической полемики, и в этом случае тщательность работы над формой, в которую облечено доказательство, особенно важна.

РАЗБОР ПРАКТИКИ

Всегда ли рассуждение необходимо? Ещё античные авторы утверждали, что «...не по всякому поводу (следует) изыскивать энтимемы, потому что в противном случае ты поступишь, так же, как некоторые философы, которые силлогическим путём доказывают вещи более известные и более правдоподобные, чем те (положения), из которых они исходят».8

Работа редактора над рассуждением требует строгой дисциплины ума, сосредоточенности, систематичности. И первое, о чём следует задуматься, анализируя текст, действительно ли рассуж­дение, предложенное нам автором, необходимо? «Ведь это невежество не знать, для чего следует искать доказательства и для чего не следует»,9 – эти слова Аристотеля полезно напоминать авторам, которые пытаются рассуждать, лишь бы только рассуждать, и облекают изложение в форму рассуждений, когда читателю всё ясно и без того. Когда газета пишет: «По нашим расчётам, за счёт более высоких урожаев озимой пшеницы валовой сбор зерна не уменьшится, а увеличится», кого и в чём она собирается убедить? Есть ли необходимость заново выводить очевидные истины и преподносить это тоном открытия? Такие «рассуждения» только подрывают доверие к пишущему, они не могут скрыть бедности мысли, и это сразу чувствует читатель.

Не придадут весомости публикации и рассуждения «мнимые»: «Взрослому человеку трудно усваивать бессодержательный материал. Его содержательность определяется количеством полезной информации, поэтому необходимо стремиться к более глубокому и возможно более полному освещению основных вопросов науки». Зачем вообще усваивать бессодержательный материал и говорить, чем определяется его содержательность? – вправе спросить читатель. Такое рассуждение не будет «усвоено» именно потому, что оно бессодержательно.

Непростительна для журналиста и банальность рассуждений. Её мы наблюдаем обычно, когда рассуждение ведётся по способу «от общего к частному». Заметим, что задача доказать истинность общего суждения в этом случае перед автором не стоит. Его цель – с позиции общеизвестной истины, которая сомнению не подлежит, осмыслить конкретные факты. Причём либо факты эти должны быть новыми сами по себе, либо взгляд автора на них должен быть оригинальным и открывать новые возможности соотнесения конкретного факта и общего суждения. В этом, а не в подтверждении известного положения сведениями, ряд которых можно продолжать бесконечно, суть нового знания, к которому должен вести нас ход рассуждения публициста.

Обратимся к «дежурной» ситуации. Готовится материал ко дню 8 Марта, и журнал счёл нужным представить своим читательницам рассуждение на тему: «Ответственность женщины и мужчины за судьбы мира и человечества равны». Доказывать истинность этого суждения нашим современницам нет необходимости, но найти созвучные сегодняшнему дню повороты темы, осмыслить свежие факты, заставить взглянуть на известную истину по-новому всегда интересно. Ничего этого мы в рассуждении не находим. Небрежно сформулирован сам тезис: «Женщина, подобно мужчине, существо ещё и общественное, и на неё возложена такая же и равная ответственность за судьбы мира и человечества». Ложен по своей сути и приём полемики, к которому прибегает автор, старательно опровергая слова чеховского героя: «Призвана она мужа любить, детей родить и салат резать, так на кой ей знания». Сатирический эффект, на который они рассчитаны, в учёт не принят. Не оригинальны ссылки на античных авторов, случаен подбор имён из отечественной истории: Марфа Посадница, Софья Ковалевская и Юлия Вревская. Среди современных женщин предпочтение отдано Маргарет Тэтчер как женщине, «обладающей государственным умом и глубоко, всесторонне образованной, что не помешало ей быть любящей матерью и заботливой супругой», и... Агате Кристи, «ставшей королевой детектива благодаря удивительному умению мыслить рационально». Затем, как дань злободневности, упомянута сексуальная и порнографическая беллетристика. И беда не в том, что вывод автора: «следовать своему великому предназначению в мире, обществе, семье женщина может, только достигнув высокого духовного и нравственного развития», не нов. Возражать против него было бы странным. Беда в том, что ход рассуждения ничуть не обогатил нас новым знанием, а искусственный пафос вызвал лишь раздражение.

Уточнение логической структуры. Логическая структура рассуждения должна быть выявлена и выверена редактором. Напомним, как важно свободно владеть методикой анализа текста. Даже такая, на первый взгляд, простая операция, как определение границ смысловых звеньев текста, может вызвать затруднения, если навыки логического мышления не отработаны.

Контроль за тем, чтобы связь между суждениями была правильной, а выразители этой связи верны, – важное условие построения рассуждения. Наиболее типичными выразителями связи логического следования служат предлоги, союзы, наречия и наречные сочетания (ибо, вследствие, потому, после того, вслед за тем и др.), а также устойчивые сочетания (теперь остановимся на.., далее отметим...)10 Иногда простая небрежность приводит к грубому извращению смысла, а формальные связки только подчёркивают неточность мысли. Например:

..Я продолжал искать такую форму, которая помогла бы мне показать этого героя более выпукло. И потому, в конце концов, я взялся за трудное дело – написание повести. И хотя я писал рассказы, но перед новеллой испытывал некоторую робость. «Кристальный генерал» – это скорее сборник исторических, овеянных легендой рассказов о Викториано Лоренсо, потому, что, кроме реальных фактов, я привнёс туда и то, что рассказывают крестьяне об этом человеке, защитнике их интересов.

Разберём ещё одно рассуждение, где предпринята попытка установить причину явления:

Синицына не случайно связала свою судьбу с народной песней, потому что она чувствует эту песню, а чувства, как известно, не ошибаются, ибо, в отличие от мысли, от мечты, от фантазии, им не дано абстрагироваться, оторваться от действительности, от жизни.

В этом рассуждении допущена ошибка, которая в логике называется учетверением термина. Автор не учёл, что слово чувства можно истолковать двояко. Как известно, чувства – это ступень познания, которую дают нам зрение, слух, осязание. По отношению к данному рассуждению с некоторыми оговорками, как противопоставление мечте, фантазии, это значение можно было бы принять. Но слово чувства может означать также «эмоции», «переживания», «отношение к окружающей действительности». И скорее именно в этом смысле оно было употреблено в первой части рассуждения. Значения слова чувства в первой и второй частях рассуждения не совпадают, связь между суждениями нарушена, движение мысли прервано, и союз ибо восстановить связь не может.

Проследим за ходом рассуждения рецензента, пишущего о новом телеспектакле:

Казалось, что все уже давно поняли, что духовность никогда не корректируется материальными ценностями. Материальное поощрение духовности фельетонно: за хорошее поведение – гопак в исполнении бабушки, а за пятёрку по физике – соответствующее поощрение рублём. Такое уже казалось «временами Очакова...» Ан нет! Живуча ещё «прикладная» педагогика. Не гопак, так джинсы, не рубль, так лодка с мотором.

«Часы снимай! Не достоин. И куртку снимай! Не достоин!» – кричит отец Алёши. Словно бы, отобрав материальные ценности, он их автоматически восполнит нравственными.

Не восполнит. Нечем. Правомерен вопрос его жены: «Когда ты в последний раз в кино был?»

Давно. Все субботы и воскресенья он проводит под машинами частников. Для него, для Алексея. Чтобы обеспечить его материально. А духовно?

Нельзя требовать высокой духовности от сына, коль сам нищ, коль «духовность» твоя находится в прямой зависимости от часов и куртки.

Отец и сын – сообщающиеся сосуды, и уровни их нравственности и духовности равны. Это закон.

Тезис доказательства:...духовность никогда не корректируется материальными ценностями – сформулирован неточно. «Корректировать» – значит «выправлять», «вносить поправки». Корректировать духовность материальными ценностями невозможно. Не все аргументы, приведённые как доказательство истинности тезиса, удачны. Так, явно несостоятельно введённое в качестве аргумента утверждение о том, что человек, который давно не был в кино, нравственно беден. Важнейшее правило логического доказательства: все суждения должны быть ясными и точно определёнными – тоже оказалось нарушенным. Вывод из рассуждения: Отец и сын – сообщающиеся сосуды, и уровни их нравственности и духовности равны. Это закон, – ошибочен, хотя и звучит весьма категорично.

Достаточно часто при построении доказательств встречается ошибка, которая называется подменой тезиса. Она возникает, когда нарушено правило, требующее, чтобы на всем протяжении доказательства тезис оставался тождественным самому себе. Так, сформулировав тезис: «Рубль – не только деньги, он ещё и воспитывает правильное отношение к труду, платить этот рубль за труд надо не как попало, а хорошо разобравшись, за что платить», авторы газетной статьи «Наше или не наше дело» начинают рассуждать о чрезмерной специализации, о бюрократических методах руководства и других проблемах, ни прямо, ни косвенно не связанных с выдвинутым тезисом. Концовка также не связана с ним: «...дать возможность каждому строителю работать с наибольшей отдачей... Тогда будет меньше недоделок, быстрее пойдёт строительство».

Информационные публикации прессы не предназначены для представления сложных мыслительных операций, они обычно фиксируют их результат, но далеко не всегда свободны от логических погрешностей, которые часто возникают из-за нарушения принципа поэтапного формирования представлений. Один из примеров этого – ошибка поспешного обобщения, имеющая в своей основе нарушение закона достаточного основания. Именно по этой причине заметка «Женьшень – богатырь» не может не вызвать недоумение читателя.

Редкостное по нынешним временам скопище женьшеня нашёл в Уссурийской тайге промысловик В. Желдак. Девятнадцать целебных растений открылось ему на склоне сопки Островерхой. Один особо мощный корень оказался богатырским – 202 грамма. Бывалые таёжники говорят, что ему не меньше 150 лет.

А поблизости от этого великолепного экземпляра нашёлся корень, весящий 194 грамма. Общий вес таёжного клада составил 800 граммов. Руководство Приморского края приняло решение полностью запретить с будущего года добычу таёжного женьшеня.

Заключительная фраза никак не вытекает из предыдущего изложения. Более того, она противоречит тому, что был вправе ожидать читатель после рассказа о находке «таёжного клада». Нарушение последовательности мышления всегда влечёт за собой грубые логические ошибки, снижающие информативность текста. В правильно построенном рассуждении связь между мыслями всегда прочна, и дело редактора – проследить, чтобы разрывов в этой связи не было.

Особенно трудно воспринимается текст, когда стараниями автора его мысли облечены в нарочито сложную форму. Вот выдержки из научной статьи, с полным основанием привлекшей к себе внимание фельетониста:

...В соответствии с понятием компонента получается, что только вся система «человек – машина» должна рассматриваться или как организм (и так часто рассматривается), или как субъект трудовой деятельности, но точно так же должна рассматриваться и машина как компонент этой системы. Всё это означает, что человек-оператор как компонент системы «человек – машина» не может быть адекватно представлен не только в понятиях техники, но и в понятиях психологии, а человек, как и машина, не может рассматриваться как прототип системы.

Оценка приёмов. Образная структура рассуждений – проблема, всегда важная для публициста. Образные средства помогают разнообразить композиционные приёмы в пределах рассуждения, помогают привлечь и удержать внимание читателя. Однако образность рассуждений не должна входить в противоречие с их логической строгостью, как это произошло в очерке на темы морали, автор которого рассуждал так:

Если положить на невидимые весы вину Грибакина перед коллективом и вину руководителей коллектива перед Грибакиным, то чаша, условно обозначенная «коллектив», не осталась бы пустой. Кое-что лежало бы и там.

Сколько чаш у весов, которые автор предложил читателю представить? Что и с чем он пытается сравнить?

В явном противоречии с требованиями логики находится образный строй и следующего рассуждения:

Ведь плавки, как люди, не похожи одна на другую. Иная покладистая, лёгкая, летит, что конь вороной. Это значит: хорошая печь – белая вся, аж гудит, – вовремя подана шихта. Значит, каждый у мартена на своём месте, каждый понимает другого с полуслова...

Плавки одновременно сравниваются и с людьми, и с конями, печь белая – с конём вороным.

Сложно следить за мыслью автора в таком сравнении:

Не знаю, может быть, кому-то Александрия напоминает Париж, что же до меня, то один из древнейших городов мира, город, основанный Александром Македонским за три века до нашей эры, вспоминаю всякий раз, когда бываю в Ленинграде.

Позиция, с которой ведётся наблюдение, изменена, сравнение не состоялось. Логическая строгость рассуждения всегда требует точности его содержания и формы.

Вопросы для повторения и обсуждения

1. Чем обусловлена сложность работы редактора над текстом рассуждений?

2. Сформулируйте правила построения рассуждения, укажите его основные части.

3. Приведите примеры различных видов рассуждений.

4. Какова цель рассуждения-доказательства? Назовите его виды.

5. Какими логическими правилами руководствуется редактор при работе над текстом рассуждений-доказательств?

6. Приведите примеры рассуждений, построенных на основе рациональных объяснений и практических силлогизмов.

7. Охарактеризуйте стилистические особенности рассуждений.

8. Какие приёмы выразительности при построении рассуждений представляются Вам типичными для современной публицистической практики?

9. Укажите типичные недостатки в построении рассуждений.

1 См.: Асмус В.Ф. Логика. М., 1947. С. 153.

2 Асмус В.Ф. Указ. соч. С 149.

3 См.: Никифоров А.Л., Тарутина Е.М. Виды научного объяснения // Логика научного познания: Актуальные проблемы. М., 1987. С. 180–196.

* «Публичные чтения о Петре Великом» – цикл лекций С.М. Соловьева, прочитанных им по случаю двухсотлетия со дня рождения Петра I. «Чтения» были организованы Обществом любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете.

4 Соловьёв С.М. Избранные труды. Записки. М., 1983. С. 78.

5.Л. Собр. соч.: В 10 т. Т. 10. М., 1964. С. 365.

6 См.: Кохтев Н.Н. Основы ораторской речи. М., 1992. 239 с.

7 Лацис О. Неладно что-то в нашем государстве // Известия. 1992. 10 февр.

8 Античные риторики. М., 1978. С. 160.

9 Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 1. М., 1975. С. 126.

10 См.: Кожина М.Н. О речевой системности научного стиля сравнительно с некоторыми другими. Пермь, 1972. 213 с.

Д. Определение и объяснение понятий

НАЗНАЧЕНИЕ ОПРЕДЕЛЕНИЙ И ОБЪЯСНЕНИЙ

Определения и объяснения могут выступать в качестве самостоятельных единиц текста или входить в другие текстовые конструкции. Умение построить определение и объяснение редактору необходимо всегда, когда в тексте встречается слово, которое может быть непонятно читателю. Расхожие рекомендации по стилистическому совершенствованию текста – найти для слова обще­употребительный синоним или просто отказаться от него – не могут удовлетворить редактора. Во многих случаях без объяснения смысла терминов, диалектных слов и выражений, архаизмов, историзмов, слов профессиональной лексики обойтись нельзя. Даже в том случае, когда «приблизительность» в понимании значения той или иной смысловой единицы допустима, а иногда и полезна как стимул сотворчества читателя и автора, редактор не имеет права в ходе работы над текстом на приблизительное её толкование.

ВИДЫ ОПРЕДЕЛЕНИЙ

Начало разработки теории определений было заложено в древности. Первыми были описаны определения, которые даются через указание рода и видового отличия. Затем были выделены как особый их вид генетические определения, в которых видовое отличие представляет собой не свойство, а способ образования или возникновения объекта. Этот вид удобен, когда формулировка классификационного (через род и видовое отличие) определения преждевременна, так как достигнутый к этому времени уровень знаний не даёт для этого оснований.

Современная логика значительно расширила традиционные представления об операции определения понятий, выделяя различные виды определений в зависимости от способа раскрытия содержания: через описание ситуаций и событий или сообщение о том, как они совершались, через перечисление составных частей определяемого, через перевод слова на другой язык и др.1

Определения подразделяют на словесные (в речи) и остенсивные – путем указания на предмет (в журналистских материалах роль такого определения выполняет иллюстрация); определе­ния номинальные (объясняется значение слова) и реальные (раскрывается содержание собственно понятия); аналитические (раскрывается уже установленное значение понятия) и синтетические (привносится новое в содержание понятия).

По функциям, которые они выполняют в тексте, определения могут быть регистрирующими (перечисляющими уже известные, установленные признаки), уточняющими (вводящими дополнительные сведения) и учреждающими (раскрывающими смысл нового события или явления). Нередко работа редактора над определениями в журналистском тексте становится работой над терминологией. Всякий термин в своей основе имеет определение понятия. Оценить логическую точность термина, правильность его употребления невозможно, не зная правил определений и приёмов введения их в текст.

ПРАВИЛА ОПРЕДЕЛЕНИЙ

Правила определений основываются на требованиях фактических, логических и языково-стилистических. Определения должны быть истинными по содержанию, признаки, указанные в них, должны быть существенными. Через метафоры и образные средства языка раскрыть содержание понятий невозможно.

Логика требует, чтобы части определения были соразмерными, чтобы определение не строилось на отрицании, не содержало в себе круга, не было противоречивым.

Правило соразмерности подразумевает равенство объёмов определяемого и определяющего понятий. Если соразмерность частей определения нарушена, учит логика, оно будет либо слишком широким, либо слишком узким. Так, редактора не должны были удовлетворить определения, данные, например, в одной из брошюр различным видам здравниц – домам отдыха и пансионатам, так как в них представлены только самые общие, родовые признаки, а видовые признаки отсутствуют:

Дом отдыха – это профилактическое оздоровительное учреждение для организованного отдыха рабочих, служащих и членов их семей.

Пансионат – это профилактическое оздоровительное учреждение, предназначенное для организованного отдыха трудящихся и членов их семей.

Правило о том, что определение не должно быть отрицательным, очевидно. Отрицая наличие каких-то признаков, мы не можем раскрыть содержание понятия. Тем не менее попытки построить отрицательное определение встречаются достаточно часто.

Семинар – это не собрание и не заседание. Это особая форма занятий. Подлинный репортаж – это не заметка, не отчёт, не корреспонденция, не очерк. Репортаж – сугубо информационный жанр, имеющий свои, только ему присущие особенности.

Сделав отрицание смысловым центром определения, их авторы не сумели ввести в определяющую часть указание на существенные признаки понятий, оперируя самыми общими и потому бессодержательными суждениями.

Круг в определении, т. е. попытка раскрыть содержание понятия через определяемое, также должен быть устранён редактором. Именно с этой логической ошибкой мы встречаемся во фразе: «Научно-фантастический элемент – основной отличительный элемент научной фантастики».

Не может раскрыть содержание понятия и следующее утверждение:

Прикладная научная идея сегодня – самый скоропортящийся вид производственного сырья.

Это попытка образно осмыслить явление, но отнюдь не его определение.

В публицистическом тексте операция определения понятий может послужить основой для конструирования приёмов выразительности изложения.

В статье «Опыты риторического анализа» В.В. Виноградов, анализируя использование определений как риторической формы, сравнивает текст речи адвоката Спасовича и записи в «Дневнике писателя» Ф.М. Достоевского по нашумевшему в своё время делу Кронеберга. Спасович, избрав позицию «бесстрастного исследователя» дела, анализирует логические значения терминов «истязания», «насилие», «тяжкие повреждения». «Ведь «бесстрастие» не есть «беспристрастие», – пишет В.В. Виноградов, – и «словесные формы – этого «исследования» незаметно для слушателя вбирают в себя сложный ряд приёмов внушения, экспрессивного воздействия».2 Достоевский же, встав на защиту детской души перед уголовным судом, разоблачал в своём «Дневнике» приёмы и саму личность адвоката. Отношение к слову «талант» показывает коренное различие в риторических приёмах Достоевского и Спасовича: «Достоевский не даёт логического определения слова. Напротив, как бы издевается над этим семантическим приёмом, создавая такие мнимые, явно недостаточные определения: «Талант есть, во-первых, преполезная вещь». «Во-вторых» – так и не появится. А снова будет повторено в иной смысловой обстановке «во-первых»: «Во-первых, talent oblige, талант обязывает – к чему, например? Иногда к самым дурным вещам».3 Общее определение понятия «талант» Достоевский сразу же поясняет частной его разновидностью: «Литературный талант, например, есть способность сказать или выразить хорошо там, где бездарность скажет или выразит дурно...» Эти определения затем самим автором осмеиваются, и открыто объявляется эмоциональная вредность, «несносность» многих признаков, входящих в понятие «талант»: «определение слова «талант» замещается его образно-метафорическим раскрытием в нужном направлении...»4 Образ таланта облекается такими экспрессивно-символическими формами, которые переводят его в категорию лица с отрицательной оценкой. Сама же проблема определения из сферы логической переводится в сферу социальную, сферу, по словам Достоевского, «всеобщего и самого драгоценного интереса».

РАЗБОР ПРАКТИКИ

Оценка содержания и формы определений. Фактическая точность и правильность определения зависят от истинности и существенности перечисляемых в нём признаков и находятся в прямой зависимости от уровня, достигнутого научным знанием. Задача редактора – оценить содержание и форму определения, различая определения чёткие и те, что находятся в процессе фор­мирования, отдавая себе отчёт в том, что далеко не всегда определение в журналистском тексте может претендовать на завершённость формулировки. Попытка подвести его при редактировании под привычную форму классификационного определения без достаточных на то оснований, как правило, несостоятельна. Перенасыщенность дефинитивными конструкциями придаёт тексту спе­цифическую стилистическую окраску, сообщает суждениям непререкаемость, что, как правило, идёт вразрез с целями публицистики. С другой стороны, стремление избежать во что бы то ни стало формализованных конструкций, боязнь засушить изложение может привести к приблизительности в толковании понятий, к попыткам определить понятие через неизвестные для читателя признаки, к злоупотреблению образными средствами языка. Например:

Совесть – наш высший внутренний судья, это гнев, обращённый на самого себя, могучая сила в обеспечении высоконравственного поведения человека.

Характер эмоций автора этого суждения не вызывает сомнения, но содержание понятия остаётся нераскрытым.

Журналист часто сталкивается с необходимостью уточнить для читателя определения, казалось бы, всем хорошо известных явлений. «Что такое ярмарка?» – ставит перед собой вопрос ав­тор и отвечает:

Это 10–12 рабочих мест, оборудованных на особо отведённой, огороженной территории, куда подведена вода для мытья зелени, есть холодильные установки, склады продукции и тары. А базары состоят из 3–6 киосков. Открываются они или утром, в семь часов, или вечером, для торговли в конце рабочего дня.

Очевидно, что понятия ярмарка и базар в точных, научных определениях здесь не нуждаются. Значения, которые присущи им в данном тексте, отличаются от приведённых в толковых словарях, однако объяснить работникам торговли, чем ярмарка отличается от базара, т. е. сформулировать уточняющее определение, было практически важно. Автору этого сделать не удалось, так как ярмарка и базар охарактеризованы им с разных сторон.

«Перевод» определений на язык известных читателю представлений не терпит небрежности. Проиллюстрируем это примером из газеты:

Автоматическая линия может выпускать до 750 декалитров за смену (декалитр – это ящик, т. е. 20 бутылок)...

Своеобразная «система мер», предложенная автором, вряд ли прибавит газете авторитет.

Редактор ответственен за формулировки определений. Неточное словоупотребление, невнимание к стилистическим особенностям речи зачастую служат причиной их логической и содержательной дефектности:

...Всякая работа в милиции – это прежде всего труд, ежедневный, тяжёлый и к тому же часто сопряжённый с риском. Каждый пойманный преступник – результат такого труда.

...При оценке дорожных происшествий погибшим считается человек, скончавшийся в течение шести дней вслед за аварией, умерших позже относят к группе раненых.

Определения в информационных публикациях. В тексте информационных материалов термины и слова профессиональной лексики часто играют роль своеобразного фона для сообщения о каком-либо конкретном событии. Точное их значение будет расшифровано только специалистами, а для большинства читателей термины и профессионализмы очерчивают границы содержания понятий лишь в самом общем виде. Так, когда заметка сообщает, что на астраханском газоперерабатывающем заводе «пущена первая технологическая линия по переработке трёх миллиардов кубометров газа в год; на установке сепарации отделены компоненты, из которых далее получена элементарная сера», читатель фиксирует внимание на главном – пуске новой технологической линии и довольствуется общим представлением о смысле терминов технологическая линия, установка сепарации, компоненты, элементарная сера. Не ощущает он необходимости в точной расшифровке и таких профессионализмов, как, например, выделить средства отдельной строкой («Разве это не парадокс: предусмотрев завершение второй очереди реконструкции, предприятие не выделило вообще на это средств отдельной строкой»). Разумеется, ответственность за правильное употребление терминов в этом случае с редактора не снимается, но главная его задача – определить допустимую меру приближённости в толковании терминов читателем, решить, когда объяснения обязательны, когда они излишни. Однако достаточно часто редактор сталкивается с необходимостью расшифровать термин. В этом случае термин служит смысловым центром заметки, обозначает новое для читателя знание. Автор её выступает в качестве популяризатора открытий науки, достижений техники, и редактор должен владеть приёмами, позволяющими помочь решить эту задачу. Наиболее часто при расшифровке терминов в газетных текстах используют приложения, разъясняющие их смысл, прибегают к подбору синонимов, позволяющих выделить различные, существенные в данной ситуации стороны явления, включают в текст описания, дающие конкретное представление о предмете заметки. Но каким бы ни был приём объяснения, в основе своей он имеет логическое определение понятия, правилами которого следует руководствоваться при работе над текстом.

Дата добавления: 2014-10-15