Конформизм политического языка

Политический язык выдает себя за неполитический язык

В определенный момент "политический язык" переходит на третий уровень, где он полностью отказывается от "технологической" политической терминологии, от формы фронтальной и очевидной пропаганды, и сливается с повседневным языком, маскируясь уже не под очевидность потенциального, но под очевидность актуального. Это последняя хитрость "политического языка" – выдавать себя за "неполитический язык". Обычно это называется "популизмом"^* или "оппортунизмом"^*, т.е. ситуацией в которой представители определенной политической линии перестают ставить акцент именно на ней и конъюнктурно подстраивают свои высказывания под непосредственные ожидания масс, внешне сообразуясь со случайным, но ситуативно значимым набором взглядов и ценностей.

Это – предельный случай, в котором можно различить две разновидности. Иногда такое поведение является политической тактикой, направленной на то, чтобы за счет "банальности" и "очевидности" высказывания, прагматически усилить позиции в социальной системе, что в дальнейшем будет использовано в политических целях на благо идеологии. Вышеупомянутая "soft ideology" относится к этой категории.

В другом случае мы имеем дело с последней стадией вырождения Политического и подлинным растворением "политического языка". Если политик становится прямой проекцией конъюнктурных ожиданий и следует за настроениями масс без всякой дальней цели, рассматривая укрепление своего социального статуса как цель в себе, мы имеем дело с "концом политики" и остановкой полномочий "политического языка". Этот предельный случай включает в себя и конъюнктурное манипулирование с разрозненными и противоречивыми фрагментами разных "политических языков" для достижения того же неполитического результата: социального успеха, комфорта, материального благополучия. Именно это принято называть сегодня "политтехнологиями".

"Политический язык" в конкретном обществе может быть двух видов – конформный и нонконформный. В любой общественной системе существует определенная доминирующая политическая парадигма, которая предопределяет проявление власти в сфере языка. В разных типах общества мы имеем дело с религией, традицией, идеологией и т.д. Но в любом случае есть матрица, определяющая, какой "политический язык" является властвующим, общеобязательным и требующим по отношению к себе конформизма. Очевидно, что "политический язык" Византии, Западной Римской Империи, богомильского княжества Боснии и исламского халифата были различными. Точно так же дело обстоит и в современных обществах.

Конформный "политический язык" предполагает, что использующий его – самим этим фактом – признает парадигму, лежащую в его основе, считается с ее закономерностями, ограничениями и логикой. Например, в христианском государстве (обществе) от любого члена общества требуется не ставить под сомнение догматы о Воплощении, Пресвятой Троице, Воскресении и т.д. В тоталитарном советском обществе не подлежали сомнению "истины" исторического и диалектического материализма, учение о смене экономических формаций и т.д. Понятно, что об этих предметах в повседневной жизни и даже в политике говорилось довольно мало, но парадигмальное признание правомочности религиозных или идеологических предпосылок оказывало серьезное и глубокое влияние на всю систему Политического. Степень политической и идеологической индоктринации и ее формы были весьма различны, и в разных обществах "политический язык" проникал в общество с разной степенью глубины. Но в любом случае, значение конформизма "политического языка" проявлялось со всей очевидностью, как только возникал дискурс, парадигмально конфликтующий с идеологией власти.

Конформизм "политического языка" является внешней стороной политизации общества. Он существует всегда, и любое общество ориентируется на систему, которую в терминах либеральной "soft ideology" принято называть не " господствующей идеологией ", но " нормами политической корректности ".

Дата добавления: 2014-11-25