Что дальше

- Зачем вам пятьдесят процентов, когда вы можете иметь все сто, - спрашивал болгарин Нурсултана Абишевича. - Ведь все эти месторождения и предприятия ваши. Кто такой Машкевич? Кто такой Кулибаев? Кто такой Ким? Кем бы все они были, если бы не вы? Никем. А теперь они еще и недовольны, что с вами делиться приходится.

Надо признать, с ролью змея-искусителя Миртчев справился особенно хорошо. Идея, что можно ни с кем не делиться, очень понравилась Крестному Тестю. Другая идея - поделиться с народом, которому все недра и предприятия Казахстана и должны по праву принадлежать, в голову президента никогда не приходила. А если и приходила, то он немедленно отгонял ее подальше.

Это поначалу, на заре девяностых, у Назарбаева были амбиции стать национальным лидером, войти в историю как реформатор, который принес добро своему народу. К концу девяностых он уже всерьез уверовал, что эта задача успешно решена.

С тех пор сто процентов рабочего времени президент посвящал решению другой задачи: укреплению своего могущества и накоплению личного богатства. Так что соблазнительные идеи лоббиста Миртчева легли на подготовленную и благодатную почву. Просто в своих схемах хитрый болгарин пошел дальше и обрисовал цели, о которых прежде президент не решался даже мечтать.

Зачем ограничиваться авторитарной властью, делегируя кому-то хоть малую часть полномочий, если можно достичь абсолютной, ничем не ограниченной власти? Цель - амбициозная, но достижимая, уверял Миртчев.

Во-первых, для этого есть все предпосылки. Казахстан - азиатская страна, затерянная в регионе, где принципы восточной тирании знакомы намного больше, нежели институты западной демократии. Семьдесят лет коммунистического правления приучили людей к повиновению и страху перед карающей дланью государства. Удаленность от мировых столиц в данном случае только на руку. Кто заметит нарушения прав человека в бескрайней цент-ральноазиатской степи? А даже если заметит, то никто ради этого собирать Генассамблею ООН не будет.

Собственный народ в целом послушен, поэтому гайки можно закручивать дальше. Важно только делать это поэтапно, чтобы изменение политического фона не было заметным. Нужно урезать одну гражданскую свободу за другой, тогда никаких демонстраций протеста на улицах не будет. А когда народу наконец захочется протестовать, будет уже поздно.

Самое главное на пути построения деспотии - это прогнозировать очаги возможного сопротивления и вовремя их ликвидировать. В казахском случае таких очагов будет два, объяснял президенту умный Миртчев. Первый - внутренний - будет исходить от оппозиции. Второй - внешний - от всяких международных организаций.

С первым очагом все просто - его можно и нужно уничтожить. Благо, отчественная оппозиция слаба, разобщена, и большая ее часть думает о возвращении к кормушке, а вовсе не о гражданских свободах и построении справедливого общества. И все-таки, недооценивать угрозу, которую представляет собой даже самая маломощная оппозиция, нельзя, - настаивал болгарин. Потому что сегодня она хилая, а завтра может стать мощной - тем более, что ее поддерживают влиятельные банкиры, за которыми стоят миллиарды долларов.

Я не знаю, какой именно план действий в отношении казахской оппозиции был в итоге расписан в недрах президентской администрации. Но все мы хорошо знаем его результат.

Два виднейших оппозиционера убиты. Заманбек Нуркадилов, по официальной версии, убил себя сам тремя пулями, с контрольным выстрелом в голову. Алтынбек Сарсенбаев увезен в горы и расстрелян сотрудниками спецподразделения КНБ Казахстана из табельного оружия.

Вместо прежней, неподконтрольной президенту и его сообщникам, реальной оппозиции, создана бутафорская, финансируемая администрацией и контролируемая КНБ. Сначала партия „Ак-Жол" была украдена у реальных учредителей подкупленным (и запуганным) Байменовым. Затем появился проект „За справедливый Казахстан", рожденный в недрах спецслужб и финансируемый президентской „Ак-Ордой".

Новым главным „противником режима" назначен проверенный человек, свой товарищ Жармахан Туякбай. Как будто кто-то мог поверить в такое перевоплощение генерального прокурора. За деньгами для своей подставной партии этот прокурор теперь ходит к своему коллеге, шефу КНБ Шабдарбаеву, от него же получает все инструкции в обмен на доклад о состоянии дел в оппозиционном стане.

Но обезглавить политическое сопротивление, запугать его и взять под тотальный контроль еще недостаточно, чтобы ликвидировать малейшую будущую угрозу для трона. Для полной надежности нужно лишить его любого представительства во властных органах. Эта задача также была решена просто и успешно - теперь у нас однопартийный парламент, каждое место в котором отдано назарбаевской партии „Нур-Отан".

Нейтрализацию второй потенциальной угрозы строящейся деспотии Миртчев брал на себя. Она исходит от Запада, объяснял он хозяину, а с ним надо работать мягче и аккуратнее. Это не домашняя оппозиция, с которой можно не церемониться. Здесь нужен более тонкий подход.

Подход заключался в том, что с мировыми элитами нужно дружить. И прежде всего нужно дружить с Вашингтоном. Болгарин пообещал пустить в ход все личные контакты и все ресурсы компании „Global Options", чтобы наладить хорошие отношения с влиятельными силами Америки, а также Западной Европы. И как обычно, свое обещание выполнил.

В Казахстан прилетают то Дик Чейни, то Билл Клинтон, то Марк Тэтчер, последним был Тони Блэр. Все они улетают довольными, с полученными политическими обещаниями или деловыми контрактами. Назарбаева пускают в Белый дом - правда, не с государственным визитом (это было бы уж слишком для центральноазиатского диктатора), а по сути с туристическим, но и это неплохо.

В последний раз при подготовке визита Назарбаева мне на конфиденциональной основе сообщили, что казахский президент находится в черном списке лиц, с которыми главы государств США и Западной Европы не могут встречаться с глазу на глаз без спецального помощника, чтобы визитер не смог коррумпировать их. После этого я понял, почему бывает много суеты, когда Назарбаев по старой советской традиции просит встречу один на один.

Главный лоббист обьяснял Назарбаеву: дружба хороша тем, что она связывает по рукам. Не нужно раздражать Запад своей антидемократической риторикой, как это делают глупые диктаторы. Наоборот, Западу нужно говорить то, что он хочет слышать. При каждой оказии подтверждать свою приверженность курсу демократических реформ - даже когда страна на полных парах идет в противоположном направлении.

Нужно брать на себя обязательства „улучшать и совершенствовать" - законодательную базу, пенитенциарную систему, что угодно. Нужно присоединяться к международным договорам и присоединяться к конвенциям - которые затем необязательно выполнять. А имея такой благополучный фасад, у себя дома, за закрытыми дверями, можно делать уже, что душе угодно.

Обе программы - зачистки казахского политического поля, установление приемлемых отношений с Западом - были успешно решены уже к началу 2007-го года.

Следом предстояла главная битва, от которой зависела судьба всей концессии - чтобы приступить к полному захвату власти и имущества в стране, нужно было ликвидировать свободную прессу. Я четко дал понять президенту, что своего холдинга „Алма-Медиа" не отдам - потому что хорошо знал, что это последний бастион на пути восточной тирании в моей стране.

Так Назарбаеву потребовалось убрать со сцены меня, вместе с моими медиа. Как он решил эту задачу, я рассказал в первой главе этого повествования.

Таким образом, уже к лету 2007-го года Назарбаев получил страну в виде tabula rasa, на которой он мог приступить к реализации высшего этапа своего президентства и достижению двух главных целей своей жизни.

Цель первая:

Дата добавления: 2014-11-25