За 17 часов до Вспышки. Это было двадцать второго декабря, или Пред-пред-пред-рождество, как его раздраженно называл Джон

Эпилог

Это было двадцать второго декабря, или Пред-пред-пред-рождество, как его раздраженно называл Джон. Я был один, глядел из кухонного окна дешевого и практически пустого дома на колесах, предоставленного министерством чрезвычайных ситуациях. Единственная рождественская открытка лежала на кухонном столе рядом со мной, поверх разорванного конверта.

Дом поставлялся с мебелью, но диван так вонял, что мы вытащили его во двор. Я думаю, этот трейлер раньше предоставлял убежище пострадавшим после урагана в Новом Орлеане, и заплесневел. В углу гостиной стояла наша рождественская елка - пластмассовое дерево сантиметров в шестьдесят в высоту, с глазами навыкате и механическим ртом. Джон нашел ее в благотворительном магазине, в ее основание был вмонтирован ящик с динамиком, и, как я думаю, первоначально предполагалось что эта штука читает юмористический рождественский рэп, когда мимо кто-то проходит. Однако, когда мы вставили батарейки рот распахнулся, застрял и издавал высокий, электронный крик искаженной обратной связи, пока мы не выдрали батарейки.

Под деревом лежал рождественский подарок Джона - нечто, в форма чего очень напоминала арбалет.

У меня было чувство, что потребуются годы, чтобы разобраться в вихре лжи, смазавшей инцидент, который средства массовой информации в результате назвали "Вспышка "Зулу". Согласие было достигнуто на том, что менее 70 человек заразились болезнетворным микроорганизмом, который, как они решили, был некоторым редким видом коровьей губчатой энцефалопатии, вызванной потреблением белка-приона, попавшего в колбасу. Таким образом, список убитых состоял из, согласно заключительному отчету ЦКЗ, 68 умерших от "Зулу" и 406 умерших от массовой истерии и последовавшей вспышки насилия.

Множество людей из Неназываемого выступили с оспариванием этих отчетов, как и множество других людей. Появилась сотня различных версий и таким образом, общественность просто поверила тому, что им сказали парни в костюмах. В конце-концов если Они не могут чего-либо скрыть, Они просто закручивают вокруг этого снежную бурю противоречивых историй. И мир в конечном счете сдается и идет дальше. Это как с конвертами сибирской язвы после 9/11.

Хорошо. Как бы то ни было. Все что осталось - наблюдать не произойдет ли еще одна вспышка, может в другом городе. И ничего больше.

Снег медленно падал на небольшой деревянный крест, который мы установили на могиле Молли. Каждый раз когда он попадался мне на глаза, я предлагал заменить его небольшим полумесяцем со звездой, так, чтобы мои соседи думали что моя собака умерла практикуя мусульманство. Я ждал звонка Эми, но вместо этого я услышал стук в дверь. Я предположил, что это репортер, что слегка меня прибодрило, так как у меня появилось хобби выдавать различные версии без разбора каждому кто желал со мной об этом поговорить. Почему остальным можно развлекаться подобным образом, а мне нет?

Но когда я открыл дверь, я увидел что за ней стоит детектив Ланс Фальконер в черной водолазке с таким видом как будто он сошел с обложки GQ. Мне потребовалась секунда, чтобы заметить костыли.

Я сказал ему из гостиной: “О, да вы постучали. Обычно вы просто входите."

- Я провел пять недель в больнице, Вонг. У меня нет настроения.

- Счастливого Пред-пред-пред-рождества.

- Чего?

- У меня тут в духовке несколько замороженных такито. Хочешь?

- Да я даже не знаю что это. Слушай, я не буду тратить твое время попусту. Я созвонился со своим агентом, мы говорили о книге на тему Инцидента "Зулу" и он сообщил мне что сейчас об этом пишут не меньше тринадцати книг.

- Да, я знаю. Одну пишет Маркони - она будет лучшей. Хотя я должен признать, что больше всего я хочу прочитать ту, которую напишет Оуэн.

- И еще одну пишешь ты.

- Ну, на самом деле, Эми. Она - настоящий автор. А мое имя просто будет на обложке.

- Ну я думаю, - оставаясь терпеливым, сказал он, - это отлично, что книг много, так как они написаны с различных точек зрения. Но твоя и моя - в основном совпадут. Часть пути мы прошли вместе.

- Хм. Ну я вообще-то это заметил.

- И им не нужна моя, потому что у них уже есть твоя.

- А, ну да. Я имел ввиду, надо было двигаться шустрее, чтобы заключить сделку.

- Я был в больнице, и восстанавливался после того как меня обстреляли из того чертового пулемета.

- Ах, ну да, ну да...

- И я могу и не надеяться, что ты передумаешь?

- Детектив, я хочу, чтобы ты применил свои детективные способности и обнаружил тот факт, что я живу в этом ебучем трейлере МЧС. Видеомагазин открылся обратно всего две недели назад. За все это время я не получил ни цента зарплаты. Я вернулся на работу и первым моим клиентом стал Джимми Дюпре, вернувший свою копию Основного инстинкта 2. Я думаю он хотел получить свой залог, но когда я пришел туда утром, там не было даже сейфа. И ему это не понравилось.

- Я думал, правительство создало какой-то фонд для пострадавших...

- Он есть, и возможно на днях я действительно получу по почте чек в обмен на те восемь тысяч форм, которые мне пришлось заполнить. Но они не выдадут мне его, пока не увидят, что я пишу в книге. Они хотят увидеть, что я расскажу, если ты понимаешь о чем я.

- И что ты собираешься рассказать?

- Я собираюсь рассказать самую дурацкую версию того что произошло, из тех что я смогу придумать. Чтобы люди, прочитавшие ее имели вид: "Что это за хрень я прочитал?".

Он кивнул. “У меня есть материал, доступа к которому у тебя нет. Я получил расшифровку стенограммы бесед по радио между пилотами. И еще кое-какой материал, до которого ты не в состоянии добраться.”

- Я не против соавторства.

- Я буду сотрудничать только при одном условии. Ты представишь меня настолько крутым, насколько это возможно. Все героические штампы. Если сделаешь все правильно, я должен быть крут как яйца.

- Это я могу.

- И дай мне крутое имя. И еще сделай меня красавцем.

- Договорились.

- И скажи, что я вожу Порше.

- Что? И где ж ты взял Порше на свою-то зарплату полицейского?

- Не суть, я хочу быть крутым. Алекс Кросс водит такой. И Лукас Дэвенпорт тоже.

- Это что, все полицейские, которых ты знаешь?

Он двинулся к двери, с костылями он ходил более плавно чем я на своих двоих. По пути он развернулся и сказал: “И не заставляй меня пороть всякую херню, быть милым или выглядеть глупо. А теперь, извини, мне надо сходить в салон, чтобы выправить лобковые волосы и покрасить их в белый так, чтобы мой хуй был похож на Санту”. Он закрыл дверь, и громко перднув, отправился к своему автомобилю.

Я пошел вынуть такитос из духовки, позволил им остыть и вернулся обратно к кухонному окну. Новый мерцающий Порше Фальконера развернулся у меня во дворе, и исчез в дали улицы, выбросив снег из-под колес. На самом деле, сейчас, когда я рассмотрел его, я почти уверен, что это был Феррари. Я съел такито.

Пока я жевал, свет позади меня изменился. На поверхности кухонного прилавка выросла тень.

* * *

У меня было время, чтобы заметить, что у тени не было левой руки. Она заговорила.

- Эй!

- Я обернулся и увидел бледную кожу, веснушки и рыжие волосы.

- Ох! Эй! Я ждал, что ты позвонишь, - сказал я.

- Джон подобрал меня на автобусной станции, пока ты делал покупки.

- Счастливого...

Эми прервала, обвив руками мои ребра, и сжав их так, как будто пыталась меня раздавить.

- Я принесла кексы! Я оставила их за...

Была моя очередь прервать ее, стянув ее рубашку через голову.

-...дверью. Выпьем по чашечке кофе по-кубински попозже?

- Обязательно, обязательно, - сказал я, расстегивая молнию на ее штанах.

- Господи, Дэвид, они никогда не перестанут мне звонить. Я поменяла номер, но репортеры нашли новый два дня спустя. Когда это закончится? Когда все вернется на круги своя?

Кто знает? Пока она договорила до последнего вопросительного знака, мы оба разделись.

* * *

Я дремал, напротив меня свернувшись лежала Эми в трениках и футболке, которую она носила как пижаму. Она читала Рождественскую открытку, которая лежала на моем столе.

- Когда это пришло?

- Пару дней назад, - пробормотал я.

На открытке была нарисована праздничная рождественская сценка со надписью "С рождеством Христовым" по-испански. Волшебным красным маркером внутри было написано:

ВЕСЕЛОГО РОЖДЕСТВА УОЛТУ, ЭМИ И СОБАКЕ

Обратного адреса не было.

Так мило! Она так же плохо запоминает имена как и ты.

- Ммм...

- Дэвид? - сказала Эми.

- Хмммммм?

- Я не помню говорила ли тебе, но я кое с кем встречаюсь.

- Ммм. Хорошо. Он красивый?

- Я имею ввиду консультанта. Он лечит посттравматический синдром и все такое.

- О. Хорошо. Это и правда хорошо. Дай мне знать, если он... ну.... окажется суперзлодеем.

Я снова задремал.

- Дэвид?

- Хм? Что? Уже утро?

- Ты хоть раз жалел о том что знаешь все это? Ну если бы ты мог просто стереть все это из мозга и стать похожим на всех остальных?

- Конечно. Хотя на самом деле... нет. Потому, что если бы кто-то пришел и предложил мне шанс, если бы он сказал мне, что я могу принять таблетку и забыть все это, я не сделал бы этого. Я бы побоялся, что все хорошее также забудется. Как если бы я просто все это придумал... но тогда может я придумал и тебя.

- Я не говорю, что ты это все придумал.

- Именно это ты бы и сказала, если б была плодом моего воображения.

- Хорошо, давай спать.

- Эй, ты сама начала.

Тишина. Я начал уплывать.

- Я перечитала последнюю книгу Маркони, и там есть кусочек который всегда меня поражает. Он говорит, что количество проявлений вселенной, которые может испытать человек, статистически равно нулю. Есть огромная вселенная, триллионы триллионов миль пустого пространства между галактиками и всем, и все что человек может почувствовать - небольшой туннель несколько метров шириной и несколько метров длиной перед нашими глазами. Таким образом, он говорит, что на самом деле мы живем не во вселенной, мы живем в нашей голове. Все, что мы можем видеть, походит на расплывчатое крошечное отверстие в повязке на глаза, а остальное дополняется воображением. И вне зависимости от того, что мы думаем о мире, считаем мы его добрым или жестоким, холодным или горячим, мокрым или сухим, большим или маленьким, он весь находится в голове и нигде более, - сказала Эми.

Некоторое время мы лежали в тишине. Наконец, я сказал: “Ну это не так и плохо, если, конечно, это правда?"

В ответ донеслось легкое похрапывание.

Авторы

Персонаж "Джон" - придумка моего "друга" и давнего “партнера по письму”, популярного интернет-обозревателя Мака Лести. Мак позволил мне использовать персонаж и потребовал в обмен ничто иное как, по крайней мере одну сцену в книге, где будет происходить прыжок с трамплином, наряду с лицензионными отчислениями за каждый раз, когда его имя будет использовано в печати (именно поэтому я часто строю предложения так, чтобы избежать использования его полного имени). Вы можете найти колонки Мака на тему привычек, родительских обязанностей и ошибок на комедийном сайте CRACKED.com, под именем пользователя JOHN CHEESE. Если, конечно, вы не читаете пыльную копию этой книги спустя сто лет после ее написания, и если Cracked.com или Интернет вообще все еще существуют. Все, что я знаю, - то, что Мак, я и все остальные вовлеченные в публикацию этой книги будем уже давно мертвы, а лицензионные платежи пойдут моим неблагодарным наследникам, которые, конечно, потратят их на какие-то футуристические космические наркотики.

Также, я должен поблагодарить Джека О'Брайена, Орена Кацева и все остальное мое начальство на Cracked.com, которые так или иначе поддерживали меня в этом, и чьи кости пылятся в могиле в 2112 году.

Кроме того, я хочу упомянуть, легендарного создателя фильмов ужасов Дона Коскарелли, который так превратил в фильм первую книгу и затащил в него культового классического, номинированного на Оскар Пола Джиамати, таким образом возможно избавив меня от необходимости продолжать работать на настоящей работе. Не обвиняйте его, если я успешно справлюсь с задачей саморазрушения, это все равно произошло бы так или иначе.

И наконец я должен благодарить свою жену, она - единственная причина, по которой я вообще что-либо делаю.

ВНИМАНИЕ: Последующая цепь событий записана автором со слов Джона постфактум. Попыток подкрепить эту версию произошедшего при помощи свидетельских показаний не предпринималось. И хотя нет никаких улик, противоречащих этому рассказу, значительная его часть выглядит весьма малоправдоподобной.

* * *

Джону потребовалось пять часов на то, чтобы найти Фрэнки Бёрджесса.

Возможно, это звучит впечатляюще, учитывая что этим же на площади в несколько квадратных миль вокруг госпиталя всю пятницу безуспешно занимались специально обученные люди в военной форме, но на самом деле это заняло больше, чем рассчитывал Джон. Было уже не меньше восьми вечера, когда Джон вдруг обнаружил себя лицом к лицу с Фрэнки, отделенным лишь грязным стеклом, а сам он надеялся, что все разрешится еще дотемна. По ночам в Неназываемом происходили плохие вещи. Ну то есть плохие вещи происходили и днем, но днем по крайней мере видно, куда ты бежишь, когда убегаешь.

В любом случае, в начале ноября темнело около шести. Так что после телефонного разговора с Дэйвом в три, Джон потратил еще час, кружа по городу на своем Кадиллаке и пытаясь оценить ситуацию. Поиски, в которых, судя по всему, были задействованы около сотни полицейских, добровольцев и солдат Национальной гвардии, были по видимости сосредоточены на лесистой местности к востоку от госпиталя, а также пустых домах и трейлерах неподалеку от неё. Наверное, с их точки зрения это имело смысл. Они искали место, куда обезумевший и раненый человек заполз бы, чтобы умереть. Но Фрэнки им было не найти. Это оказалось не так просто.

Среди них были и местные копы, которым следовало бы знать, что ситуация в госпитале была иного роде, из тех, что случаются в Неназываемом каждые несколько лет, когда город решает пересечь рамки дозволенного. Джон представлял, как шеф полиции подталкивает Национальную гвардию в этом направлении, может быть, предлагая расширить зону поисков или принять дополнительные меры предосторожности в отношении находящихся на карантине. Возможно, особая защита для ушей. Или костюмы химзащиты. Или, может быть, вместо одного госпиталя огородить весь город. Или штат. Но это привело бы к возникновению множества неудобных вопросов, и шеф полиции быстро отступился бы, продолжая надеяться, что все решится само собой. Если бы только так произошло.

Джон же с самого начала подозревал «чудовищную» ситуацию, ну в смысле ситуацию, возникшую из-за чудовища. Нужно было только выяснить, о каком монстре шла речь. В мире есть два типа монстров, о которых вы уже знаете, если смотрели фильмы ужасов: размножающиеся и не размножающиеся. Например, чудовище Франкенштейна входило бы во вторую категорию, если бы существовало на самом деле. Он урод, одиночка, и если его убить, с ним будет покончено. Проблема решена.

Размножающиеся же – проблема, увеличивающаяся по экспоненте. Сюда относятся и медленно размножающиеся, такие как вампир (если бы они существовали, а они не существуют), которые размножаются медленно и управляемо, больше чтобы выжить, чем распространяться. Но если взять быстро размножающихся, таких как зомби (если бы они были на самом деле, а их нет), то размножение – это все, чем они занимаются. Они, по сути, ходячие эпидемии, и наихудшим вариантом, поскольку такое создание может гипотетически уничтожить всю цивилизацию. Это – самый большой страх человечества, вот почему сегодня зомби красуются на афишах и обложках половина фильмов и видеоигр. Так что в любой подобной ситуации первый шаг – выяснить, с каким типом монстров имеешь дело. Второй шаг – основываясь на предыдущем выводе, предугадать, что чудовище собирается делать дальше. Третий шаг – проверить, можно ли его убить при помощи бензопилы.

Этот конкретная проблема было достаточно простым случаем захвата маленьким монстром головы человека и управлением его телом. Это довольно специфическая задача, и, как думал Джон, требует бесчисленных биологических адаптаций. Так что маловероятно, что это была какая-то генетическая ошибка в стиле Франкенштейна, которая только и будет слоняться по округе, кусая людей, пока кто-нибудь не всадит в него достаточно свинца. Так что логика говорила о том, что оно размножающееся, и захват человеческого тела был предпринят для организации размножения. Что беспокоило Джона, так это то, что маленький говнюк выглядел как насекомое, а в обычных обстоятельствах насекомые размножались с чудовищной скоростью. Так что это мог быть худший сценарий. Джон полагал, что кто-то на самом верху уже пришел к такому же выводу, из-за чего этим прекрасным осенним деньком нельзя было остановиться у светофора, не обнаружив себя в окружении армейских джипов. Предположительно, по той же причине госпиталь и попал в карантин.

Так как нам найти Фрэнки?

По прикидкам Джона, это сводилось к тому, как много мозгов Фрэнки уцелело. Его тело все еще работало, несмотря на полученные повреждения, так что нервная система и мускулатура должна была управляться его собственным человеческим мозгом. Так что какие-то остатки его инстинктов и порывов должны были сохраниться. А Фрэнки был копом.

* * *

Джон мог вспомнить пять магазинов с пончиками в городе, и во всех них по телефону сказали, что не видели Фрэнки. Что еще едят копы? Джон проехал мимо полудюжины закусочных, и ни в одной не заметил Фрэнки. Это огорчало. Оставалось всего два часа. Затем Джон заехал в Дом Вафель и нашел то, что искал.

Вафли.

К тому моменту он порядочно проголодался, и, стоит признать, уже довольно долго "ужинал завтраками". Черничные вафли и картофельные оладьи он запил пивом из найденной в куртке бутылки.

Около пяти Джон завалился в трейлер Манча. Митч Ломбард по прозвищу «Манч» был одним из трех басистов в группе Джона – Трехрукой Салли – и был им со старших классов. Он также был пожарным-добровольцем, что означало наличие в его доме сканнера полицейских частот. Джон решил, что так он сможет оставаться в курсе поисков и разработать план.

Так уже было несколько чуваков, все играли в Guitar Hero и пили загадочную смесь 7Up и сиропа от кашля, которая отправила Джона в на больничную койку в прошлом году. Стив Гэмин пришел с большим мешком замороженных наггетсов, которые он спер из МакДональдса, где работал. Их пожарили во фритюрнице и прикончили за час. Еще там была японская девчонка, которая или была пьяна, или просто выглядело по-дурацки. В любом случае, он едва держалась на ногах и смеялась над всем, что видела. Джон выпил чего-то такого, что, как он вдруг понял, даровало ему способность говорить по-японски. Ну или он так думал. Джон говорил звучащие похоже на японский слова, и девчонка смеялась каждый раз так сильно, что едва не писалась.

Он не забыл о своей задаче. В какой-то миг Джон услышал воодушевленные голоса на полицейской частоте и попытался всех утихомирить, но в конце концов все так перепуталось, что у него ничего не вышло. Зашел Башка Фейнгольд со своей девушкой. У них был пакет вина, который она выиграла в конкурсе, и ни с того ни с сего началась вечеринка. Чуть позже Башка вышел поблевать и уснул на веранде. Джон обнаружил, что заигрывает с японской девчонкой, но она начала звать его другим именем, и он внезапно осознал, что она путала его с другим всю ночь. Выглядят ли белые все на одно лицо для японцев? Джон встал с софы и сказал ей, что ему нужно в ванную, а затем тихо накинул куртку и вышел.

Снаружи было темно. Черт возьми.

Джон видел, как Башка отключился на веранде под грилем. Он развернулся, зашел в трейлер и схватил одеяло с подушкой. Вернувшись на веранду, где лежал Башка, Джон накрыл его одеялом и подсунул под голову подушку. Едва он снова собрался уходить, как полицейский сканнер частот ожил за его спиной. Диспетчер докладывал, что персонал индюшиной фермы жалуется на бродягу, ворующего птиц. В кодированной полицейской манере коп ответил, что у них есть рыбка покрупнее.

Джон же слетел с веранды и запрыгнул в Кадиллак. Пристегнув ремень, что он делал всегда, поскольку никогда не знал наперед, не понадобится ли что-нибудь таранить, он заставил двигатель взреветь и приказал фарам вздрючить ночь.

* * *

Джон унаследовал старый Кадиллак от двоюродного деда, умершего прошлым летом. Среди родственников разгорелись довольно жаркие дебаты по поводу того, кому впихнуть жуткую машину, и никто не хотел озадачиваться её сдачей на металлолом. Джон вызвался добровольцем и с тех пор ездил на ней.

Рев Creedance Clearwater Revival со старой кассеты сопровождал Джона в его поездке по шоссе. Он ненавидел Creedance, но дядюшка Пэт, судя по всему их любил. Или может быть это просто была последняя кассета, которую он слушал, когда древняя музыкальная система перестала работать. Так или иначе, пленка теперь постоянно крутилась по кругу: проиграв сторону А, она автоматически перематывалась и играла сторону Б. Всегда. На полную мощность. Её нельзя было остановить, нельзя было вынуть кассету. Там, где должна была быть ручка громкости, была дыра, в которой не было даже маленького штырька, который можно попробовать ухватить пинцетом. По обеим сторонам торпедо Каддилака громоздились кучи полотенец, которыми Джон пытался приглушить звук динамиков, приматывая их изолентой. Не сработало. Creedence должны были быть услышаны.

Джон двигался на юг по шоссе, затем свернул на повороте на мощеную проселочную дорогу без разметки и пересек мост. Затем обогнул озеро, двигаясь к ряду громадных низких синих строений. Индюшиная фабрика. Направо уходила гравийная дорога, и Джон свернул на неё так резко, что думал, что встанет на два колеса. Каддилак подпрыгнул и взревел на грязной дороге, его зад занесло, словно на льду, кусочки щебня стучали по днищу со звуком лопающегося поп-корна.

Джон оглядывал местность в поисках любого следа Фрэнки. Ему было нехорошо, вафли, картофельные оладьи, пиво, наггетсы вино и губная помада японской девчонки раздували его живот.

БУМ

ВОТ ЧЕРТ! ЧЕРТ!

Он кого-то сбил. Он барахтался на капоте, пока Джон топал по полу в поисках педали тормоза. Лицо прижалось к лобовому лицу, и это был…

ФРЭНКИ! ЧЕРТ!

Джон ударил по тормозам, и Каддилак развернуло на щебенке. Фрэнки держался.

Джон потянулся к заднему сиденью за бензопилой, а потом понял, что её там нет, потому что он забыл заехать к Дейву и забрать её из сарая.

Фрэнки протянул руку через окно водительской двери, схватив рубашку Джона. Джон сжался, уворачиваясь от руки, и нырнул в противоположную дверь, открыв ей толчком и покатившись по земле. Он побежал. Кулаки Джона мелькали перед огнями индюшиного здания, протискивая холодные воздух через кучи окурков в его легких. За своей спиной он услышал шаги.

Джон достиг здания. Здесь была дверь, и он распахнул её.

Ну и вонища. Срань господня. Это была вонь такого рода, которая от которой даже становится теплее. Грибок, дерьмо и гнилое мясо. Джон ударился о них, как о стену. На какой-то миг показалось, что во повсюду, сколько хватает взгляда, в невероятно огромном пространстве строения лежал фут снега. Индейки. Так много, что земли не видно, белые перья и тонкие вертлявые шеи, тут и там раздавалось шелестящее хлопанье крыльев, птицы прыгали, бились, кричали и молотили крыльями в воздухе, выставляя индюшачий полет одной из ошибок Господа Бога.

Джон снова побежал, пиная индюшек, всасывая воздух и случайно проглатывая перья. Он искал оружие. Где там на индюшиных фермах хранят бензопилы? Судорожно размышляя, Джон схватил первую ближайшую индюшку развернулся и запустил ею в преследователя. Фрэнки поймал птицу, словно бьющий крыльями мячик, изучил её, а затем развернулся и выбежал из здания.

- Черт подери, - заорал кто-то за спиной Джона, - Ты дал ему еще одну индейку! Ты за это заплатишь.

Пара парней в серых рабочих комбинезонах. Тому из них, кто на вид умел говорить по-английский, Джон сказал:

- Оружие! Нам нужно оружие! Тот парень! Фрэнки! Он вернется, когда сожрет ту индейку! Достаньте бензо… Ай!

Индейка укусила его за лодыжку.

Погодите-ка, не индейка.

Одна из тех гребанных паукообразных тварей.

- Черт! – Джон пнул паука так сильно, что думал, будто он полетит как футбольный мяч, но он как-то уцепился за его ботинок и приземлился всего лишь в десяти футах. Один из парней в комбинезонах за его спиной начал орать что-то по-испански.

Джон обернулся к ним и крикнул:

- Убейте его! Помогите мне убить эту тварь! Думаю, Фрэнки её высрал!

Парни, похоже, убегали. Хотелось верить, что они вернутся с бензопилами. Джон попятился, поняв, что он отбросил паука между собой и дверью.

Снова захлопали крылья и раздалось кулдыканье. Индейки сходили с ума там, где приземлился паук. Джон увидел, что паук как-то зацепился за индейку. Затем одна из его ног выстрелила, отвердев и удлинившись в десять раз. С фонтанчиками крови и перьев она пронзила четырех индеек, словно вертел. Потом паук вытянул другое щупальце и повторил процесс. Еще четыре индейки оказались нанизаны. И еще раз. Теперь четыре ряда индеек пересекались в центре, где находилось тело паука.

Крестообразное скопление индеек поднялось как единое тело, ростом с человека. Два ряда индеек стали ногами, два образовали руки. Куриный Вольтрон неуклюжими осторожными шагами двинулся к Джону. Он не мог не заметить, что через несколько шагов индейки, ставшие ступнями, размололись в розовую утыканную перьями кашу. Замерев, Джон простоял несколько секунд, пытаясь решить, происходило ли это все на самом деле. И он решил, что бежать будет в любом случае лучшим вариантом.

Заметив другую дверь на противоположной стене, он побежал через здание, раскидывая ногами индеек. Джон протиснулся через дверь, и в ответ на свои молитвы, для произнесения которых был слишком пьян и укурен, обнаружил заведенный грязный белый пикап с выцветшей мультяшной индейкой на двери. Джон запрыгнул на водительское сиденье, схватил рычаг коробки передачи на рулевой колонке и понял, что это был рычаг поворотников. Ог глянул вниз в поисках рычага на полу, когда крылья, перья и вонь ударили в его лицо. Ему двинули в челюстью индюшиным кулаком.

Джон ударил по индейке в попытке вытолкнуть её обратно через окно, но не преуспел. Он нашел ручку стеклоподъемника, и зажатая стеклом индейка отчаянно закулдыкала. За ней был ряд индеек и все остальное тело индюшиного человека. Джон воткнул передачу и вдавил газ, отбросив тело из одержимых индеек в сторону.

Руля правой рукой и ударяя по ошалевшей индейке-кулаку левой, Джон снес забор из сетки и вспахал штабель мешков с индюшачьей едой. Он крутанул руль, едва не врезавшись в здание, которое только что покинул, и обнаружил, что едет назад по мосту, а ветер рвется через дыру в окне, заполняя салон пикапа перьями.

Дорога свернула, а Джон нет, и внезапно он уже подпрыгивал на ухабах бездорожья. Индейки взрывались возмущенным кулдыканьем при каждом новом толчке. А потом бездорожье исчезло. Он кренился в воздухе.

Столкновение. Руль ударил его в лицо, и Джон услышал всплеск. Он успел лишь подумать: «Фрэнки жив, а Дэйв об этом не знает» перед тем, как все погрузилось в темноту.

(объединено с предыдущим)

Дата добавления: 2014-11-25