II. Натиск с Запада. Ордена Ливонский и Тевтонский

«Несчастье никогда не приходит одно», говорит пословица, и действительно, одновременно с тем, как из недр Центральной Азии, с окраин далекого Китая Чингис-хан двигал свои полчища и довел их до половецких степей, где разыгралась битва при Калке, — пе­чальная прелюдия к вторжению татар в самые пределы русские, -одновременно с этим на Восточную Европу надвигалась другая грозная волна, но уже не с востока, а с запада. Европа переживала в ту пору эпоху Крестовых походов, сильного религиозного воодушевления, когда влияние папского престола дошло до своего апогея и когда Иннокентий III (1198 — 1216) поистине царственным движением руки посылал Божиих ратников на борьбу с иноверцами во славу Божию На устьях Западной Двины орден Меченосцев (Fratres militiae Christi), более известный под именем Ливонского, основывает город Ригу и создает здесь прочную базу для проникновения в глубь страны

Курс Русской истории. Глава третья

и обращения туземцев в христианство. Лет 30 спустя с теми же целями на низовьях рек Вислы и Немана появляется другой подобный ор­ден — Тевтонский.

Немецкие миссионеры появились в Ливонском крае в конце XII в. (проповедник Мейнгард). Епископ Алберт Буксгевден, «апостол ливов», положил основание городу Риге (1201) и ордену Меченосцев (1202). Появившись в крае, Меченосцы не замедлили оттеснить с Западной Двины полоцких князей, у которых там были свои укреп­ленные города: Кукенойс и Герцике. Что касается Тевтонского (иначе Прусского, Немецкого) ордена, то он первоначально основан был в Палестине для борьбы с сарацинами (1191), но потом перенес свою деятельность в Венгрию, и отсюда уже Конрад Мазовецкий призвал его к себе, предоставив для поселения область Хелмно (1225) Тевтоны, захватывая земли пруссов, постепенно воздвигли там ряд укрепленных городов: Торунь, Мариенвердер, Эльбинг и далее к востоку — Кру-левец (Кенигсберг). В 1237 году произошло соединение обоих орденов магистр Ливонского стал в подчинение гохмейстеру Тевтонского, а гохмейстер Тевтонского — архиепископу Рижскому. Таким образом, в делах чисто военных верховенство принадлежало Тевтонам, но духовным руководителем, а значит, и решающей инстанцией в делах военных, — если не по вопросам техники, то в их направлении (с кем воевать или мириться и т. п.), были Меченосцы.

Таким образом, судьба готовила русскому народу тяжелое испы­тание: с двух сторон, с востока и с запада: две враждебные народности, разной веры и разных культур, причем и та и другая отличные от народности русской одинаково и по вере, и по культуре, готовились сжать ее и раздавить в своих тисках. Действительно, одновременно с тем, как на юге татары громили Киев, превращали в пепел этот древний очаг русской культуры и потом закладывали на берегах Волги основы своей государственности с тем, чтобы на протяжении двух с половиной веков тяготеть над русской жизнью, — в это самое время на севере, на берегах Невы и на Чудском озере, новгородский князь Александр вынужден был отбиваться от шведов и Меченосцев, одинаково грозивших устоям русского уклада, материального и ду­ховного.

Значение побед Александра Невского над шведами и немцами.

Победа Александра над шведскою ратью Биргера на берегах Невы (1240), доставившая ему у потомства прозвание Невского, равно как ^и поражение, нанесенное им два года спустя Ливонскому ордену («Ледовое побоище»: на льду Чудского озера, зимою 1242 г), вписали славную страницу в биографию этого князя. Каждая из этих блестящих Побед имеет свое, разное значение. Если не считать первых столкно­вений Ливонского ордена с полоцкими князьями на Западной Двине (см. выше), то про Александра Невского можно сказать, что с него

170

Е Ф. Шмурло

начинается та трехвековая борьба, которую западная наша окраина вынуждена была вести, защищаясь от немецкого натиска (Drang nach Osten). Разбив рыцарей, новгородский князь освободил захваченный было ими Псков, на время обеспечил своей земле мирные дни, ло только на время. Ему лично, а его преемникам тем более, еще не раз придется мериться силами с гордым, самоуверенным Орденом, который видел в себе носителя высшей культуры и непререкаемой истины.

Реальное значение Невской победы менее значительно. Нет осно­ ваний думать, что шведы явились в роли миссионеров католичества, что на острие своего меча оии несли русскому народу новое испове­дание веры: будь это так, они не ограничились бы одной экспедицией, а повторили бы ее позже и неоднократно. Появление Биргера — это один из многих эпизодов в истории шведско-русского соперничества за пограничные области, где военное счастье переходило то на ту, то на другую сторону. Зато, будучи лишена крупного реального значения, победа Александра над Биргером получила в ближайшее же время громадное значение идейное. На фоне горьких испытаний - печаль­ный плод монгольского ига — напряженной борьбы на два фронта, борьбы, к тому же без твердой уверенности в благополучном исходе, Невская победа засияла яркой звездою на окутанном мрачными тучами небосклоне. При виде того, как гибнет все дорогое, как беспросветно их настоящее, ближайшие поколения с благодарным чувством вспо­минали дело Александра; в их глазах оно выросло в подвиг, стало священным делом; победитель на реке Неве вырос в национального героя, более того — в Святого. Недаром впоследствии, основывая свой Петербург на тех самых местах, где благоверный князь увековечил свое имя, русский царь с таким торжеством перенес туда его останки защитник края при жизни, он, конечно, не оставит его и теперь, и одним уже присутствием нетленных мощей своих явится для нового горида надежною охраной и верным залогом светлого будущего

Дата добавления: 2014-11-25