В. С. Брачев. иных условиях могли бы пойти на достижение целей гораздо более продуктивных».39 Все это не могло не сказаться на культурном раз­витии русских

иных условиях могли бы пойти на достижение целей гораздо более продуктивных».³⁹ Все это не могло не сказаться на культурном раз­витии русских, которое шло гораздо медленнее и по содержанию оказалось много беднее культурного развития народов Западной Ев-ропы.⁴⁰ Тем не менее, Е. Ф. Шмурло был решительным противником т. н. «евразийцев» (Георгий Вернадский, Н. С. Трубецкой, Петр Са­вицкий, Мстислав Шахматов и другие), выдвигавших на первый план азиатские, восточные черты в историческом прошлом русского народа

Россия в его представлении — страна, безусловно, европейская, на протяжении столетий вынужденная в силу своего географического положения играть роль форпоста европейской цивилизации в борьбе с кочевой Азией. В первые столетия своего существования грудью встав на пути азиатских кочевых орд, русские поневоле вынуждены были исполнять «почетную миссию», возложенную на них историей, выступая в роли «щита и оплота» западной цивилизации. В после­дующее время, когда, встав на ноги, русский народ уже сам переходит, правда, «в целях защиты», в наступление против своих извечных врагов, его роль уже иная — приобщение азиатских народов к евро­пейской культуре и просвещению. Такова, по мнению Е. Ф. Шмурло, двоякая историческая миссия России на Евроазиатском континенте.⁴¹

Биограф Е. Ф. Шмурло В. В. Саханеев в поисках причин того, что при всей своей, казалось бы, «русскости» и патриотизме, Е. Ф. Шмурло и по своим взглядам, и «во всех проявлениях жизни» оставался в то же время «несомненным европейцем», обратил внимание на сильное польское влияние, испытанное им в годы отрочества. Речь идет о некоем Квятковском — ссыльном польском учителе, который не только подготовил мальчика к поступлению в Екатеринбургскую гимназию, но и привил ему характерное для этого историка «уважение к европейской культуре».

Однако о польском происхождении самого Евгения Францевича

B. В. Саханеев говорит глухо, отметив лишь, что отец будущего
историка был «из мелких шляхтичей» Белостокской (впоследствии
Гродненской) губернии. Стремясь не афишировать его польские корни,
он специально подчеркнул, что, «как говорит об этом фамилия», род
Шмурло «по-видимому, литовского происхождения».⁴² Новые архив­
ные материалы Департамента Герольдии Правительствующего Сената
позволяют уточнить этот вопрос.

₄^{3 9}₀ Там же. С. 5-6.

₄₁ Шмурло Е. Ф. История России (862-1917). Мюнхен, 1922. С. 19. Шмурло Е. Ф. Курс русской истории (862-1462). Т. 1. Прага, 1931.

C. 3₄8₂.
Саханеев В. В. Евгений Францевич Шмурло. Биографический

очерк // Записки Русского исторического общества в Праге. Кн. 3. Прага — Нарва, 1937. С. 27, 29.

Дата добавления: 2014-11-25