Не объективно, а лишь субъективно — для применения

Положение «имеется разумная первосущность» доказуемо

способности суждения]

Но что же в конце концов доказывает самая полная телеоло­гия? Доказывает ли она, что такое разумное существо сущест­вует? Нет, она доказывает только то, что сообразно свойству наших познавательных способностей, следовательно при сочета­нии опыта с высшими принципами разума, мы можем составить себе понятие о возможности такого мира не иначе, как мысля себе преднамеренно действующую высшую причину его. Таким образом, объективно мы не можем доказать положение: имеется разумная первосущность; мы можем доказать его только субъ­ективно, для применения нашей способности суждения в ее реф­лексии о целях в природе, которые можно мыслить только соглас­но одному принципу — принципу преднамеренной каузальности высшей причины (V, стр. 427).

[Надо не упускать на виду механизм и принципы целей в продуктах природы]

Для разума бесконечно важно не упускать из виду механизм природы в ее порождениях и при объяснении их не пренебрегать им, так как без него невозможно проникнуть в природу вещей.[...]

С другой стороны, столь же необходима и максима разума — не упускать из виду в продуктах природы принцип целей, так как этот принцип, хотя и не делает способ их возникновения более понятным для нас, все же хороший эвристический принцип для исследования частных законов природы, даже если допустить, что им не будут пользоваться для объяснения самой природы, ибо, хотя она явно обнаруживает преднамеренное единство цели, их все еще называют целями природы, т. е. ищут основание их.воз­можности, не выходя за пределы природы. [...] В той же мере необходимо мыслить для нее особый вид каузальности, который не обнаруживается в природе и не есть каузальность механики естественных причин, ибо для восприятия многих форм, отличных от тех, которые может иметь материя по этой механике, необхо­димо присовокупить спонтанность причины (которая, следова­тельно, не может быть материей), так как без нее для этих форм нельзя указать никакое основание.

[Оба принципа несоединимы в одной и той же вещи природы догматически]

В одной и той же вещи природы нельзя объединять оба прин­ципа как основоположения объяснения (дедукции) одного из дру­гого, т. е. их нельзя объединять как догматические и конститу­тивные принципы понимания природы для определяющей способ­ности суждения. [...] Один способ объяснения исключает другой, пусть даже объективно оба основания возможности такого продук­та покоятся на одном основании, но мы не обратили внимания на это основание.

[Условие совместимости обоих принципов в сверхчувственном]

Принцип, который должен сделать возможной совместимость обоих принципов при суждении о природе согласно им, следовало бы усматривать в том, что лежит вне обоих (стало быть, и вне возможного эмпирического представления о природе), но содержит основание последнего, т. е. в сверхчувственном, и каждый из этих двух способов объяснения следует с ним соотносить. А так как о сверхчувственном мы можем иметь лишь неопределенное по­нятие основания, которое делает возможным суждение о природе по эмпирическим законам, но не можем более точно определить это основание каким-либо предикатом, то отсюда следует, что со­единение обоих принципов может покоиться не на основании объ­яснения (Explication) возможности продуктов по данным зако­нам для определяющей способности суждения, а только на осно­вании изложения (Exposition) ее для рефлектирующей способно­сти суждения.

[О принципе соединения механицизма и телеологии невозможно никакое утвердительно определенное понятие]

[...] Из такого принципа нельзя извлечь и никакого объясне­ния, т. е. ясного и определенного выведения возможности про­дуктов природы, возможных по этим двум разнородным принципам. Этот общий принцип механического выведения, с одной стороны, и телеологического — с другой, и есть сверхчувственное, кото­рое мы должны положить в основу природы как явления. Но об этом принципе мы никак не можем в теоретическом отношении составить себе какое-либо утвердительно определенное понятие (V, стр. 440—443).

[Последняя цель метафизики: бог, свобода, бессмертие]

Бог, свобода и бессмертие души — вот те задачи, к решению которых направлены все средства метафизики как к своей послед­ней и единственной цели (V, стр. 512).

[D. УЧЕНИЕ ОБ ОБЩЕСТВЕ]

[1.] ИДЕЯ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ ВО ВСЕМИРНО-ГРАЖДАНСКОМ

Дата добавления: 2014-11-09