КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Document Outline 14 страница
— Да, Тристен, — ответила я. — Я хочу остаться. — Ну... — Мистер Мессершмидт колебался недолго. — Только осторожно. — Правда? — выпалила я, удивляясь тому, что мы все же получили разрешение. Я была уверена, что он всегда так же четко следует правилам, как и я. — Здорово, — поспешно добавила я, пока он не передумал. — Спасибо. — Я возьму ответственность на себя, — сказал Тристен учителю, хотя смотрел на меня. — Джилл будет в безопасности. — Закройте на ключ, когда пойдете домой, — попросил мистер Мессершмидт. — И никому об этом не рассказывайте. — Затем он достал что-то из своего стола и направился к двери. Но на миг остановился, мне показалось, что он передумал. Но он только попрощался с нами, правда, как-то нервно. — Удачи, ребята. Мы с Тристеном остались одни — именно одни — впервые с того вечера, когда я была у него в спальне, мы целовались и он признался мне в содеянном. Первым делом он закрыл дверь изнутри. Глава 70 Джилл — Тристен? — Это меры предосторожности, — сказал он, возвращаясь к столу. У меня сердце ушло в пятки. — Думаешь, твой отец... — Сомневаюсь, что он придет сюда, — уверил меня Тристен. — Если бы он хотел, он легко мог бы убить меня дома, когда я сплю. Но я обязан позаботиться о тебе. Я не знала, что ответить на оба этих заявления, так что взялась за записи доктора Джекила. — Мы остановились на опыте от одиннадцатого февраля. Он начал с базовой формулы, а потом добавил два грамма магния. — Я опустила бумаги и осторожно полюбопытствовала: — Но может, уж никого нет... перескочим немного? Тристен отмерил магний и высыпал его в кислый раствор, а потом перевел удивленный взгляд на меня. — В смысле? — Проверим на крысе настоящий состав, по последней формуле. Посмотрим, сработает
ли. Сказав это, я занервничала, потому что моя едва проклюнувшаяся темная сторона думала: покажешь, куда ты спрятал свой раствор... Может, удастся отлить немного, когда ты отвернешься… Но признание Тристена заставило этот предательский голос замолчать. — Джилл, я это уже сделал. И даже успел снять последствия. Я уронила стопку бумаг, и они разлетелись по столу. — Что? Когда? — Без меня? — Я вчера ночью приходил в школу и дал крысе капельку, — рассказал он. — Эксперимент прошел успешно, так что радуйся. Тут я заметила, что Тристен уже приготовил новый раствор и протягивал его мне. Я посмотрела на его руку и заметила на пальцах множество маленьких, но страшных красных отметин. На некоторых уже образовались корочки. Я снова вопросительно посмотрела на него: — Тристен? — Он сначала был очень нежным, а потом обезумел, — объяснил он. — У меня все заснято, сможем показать на презентации. Я недоверчиво покачала головой: — Ты шутишь... Но Тристен даже не улыбался: — Нет. Я серьезно. — Можно повторить опыт, — взволнованно предложила я. Мы близки к тому, чтобы выиграть тридцать тысяч долларов. И возьмем настоящий раствор... — Если результат окажется стабильным, можно будет показать это прямо на презентации! — Нет, — твердо сказал Тристен, выражение его лица не оставляло сомнений. — Я этого больше делать не буду. И тебе этого лучше не видеть. — Но… — Нет! — Тристен стоял на своем. Он потер шею покусанной рукой и посмотрел в сторону. Ему, очевидно, больно было вспоминать убитого зверька или, может, признаваться в этом мне, и мое возбуждение прошло. — Я... я понимаю, — сказала я, изо всех сия стараясь не думать о том, как он лишил крысу жизни. Не хотелось снова представлять Тристена в роли убийцы, может быть, он свернул ему шею собственными руками, хотя бы для того, чтобы спасти остальных. Я посмотрела на его
руки, которые буквально были в крови, и поняла вдруг, что наша самодельная повязка выглядит уже совсем ужасно. И я, не задумываясь о том, как давно мы не прикасались друг к другу, протянула к нему руку: — Давай перевяжу. Тристен отстранился от меня: — Не надо. Все в порядке. Я снова попыталась взять его за руку: — Тристен, позволь... — Дотронувшись до повязки, я почувствовала под тканью что-то узкое и твердое и смущенно подняла на него глаза: — Тристен? — Джилл, отпусти, — сказал он, пытаясь отвести руку. Но я не послушалась. Не отпустила: —Что это? Он вырвался: — Это, Джилл, моя самая большая надежда в борьбе с тем, что вскоре за мной придет. Я поняла, что это нож, и у меня закружилась голова. Только уже почему-то не стало противно от мысли, что Тристен снова может убить человека. Глядя в его смелое и решительное лицо, я в первую очередь испугалась — нож маловат против такого безжалостного, мощного соперника. — Тристен, — сказала я, понимая, что мои картонные стены, возведенные для защиты от него, рухнули. — Твой отец так и сказал, что снова готов напасть на тебя? Ты мне о том случае так ничего и не рассказал. Он горестно усмехнулся: — Нет, иначе ты снова испугаешься меня и убежишь, даже не дослушав. — Прости. — Не надо извиняться, — сказал Тристен, пожав плечами. Он продолжил перемешивать раствор, стараясь не смотреть в мою сторону. — Но если ты хочешь знать ответ: да, зверь уже полностью подчинил себе моего отца, обещал вернуться и убить меня, если я не выпью раствор и не восстановлю беспорядок в семье Хайдов. Я об этом, в принципе, догадывалась, но, когда он сказал это вслух... меня затошнило, а спина покрылась испариной. Я ужасно за него боялась. И как я осмелилась баловаться с раствором? — Ты знаешь, где он? — Нет. — Тристен наконец посмотрел мне в глаза, — В тот день, когда мы с тобой лежали в постели, мне позвонили... Он сказал об этом мимоходом, точно о чем-то незначащем. Хотя, может, для него тот вечер и правда уже ничего не значил. От этого мне стало совсем не по себе. — Это был начальник отца, спрашивал, почему он перестал появляться в университете. — Тристен постучал палочкой для перемешивания по стеклянной стенке мензурки, и складка
у него на лбу стала еще глубже. — Он ведь с твоей матерью больше не видится? — Нет, — ответила я. По крайней мере, как профессионал. — Лечение подошло к концу. — Хорошо, — сказал он. — Тристен? — Да? Мой взгляд вернулся к легкой выпуклости на повязке Тристена. — Ты готов драться с отцом до... — Конца. Вот что я имела в виду. И Тристен, как, впрочем, всегда, закончил мою мысль: — Джилл, я сделаю то, что нужно, — Он пристально посмотрел мне в глаза, и в его взгляде я увидела ту же самую решительность, с которой он выпил наш препарат, думая, что он его прикончит. — Когда придет время, я сделаю то, что нужно. — Тристен... — Но что я могла на это сказать? — Давай вернемся к работе, — предложат он и взял пипетку. — Хоть нам и известно, чем все кончится, нужно будет продемонстрировать судьям, что мы воссоздавали все опыты доктора Джекила последовательно. — Разумеется. Но я и не сдвинулась с места, чтобы ему помочь. Я лишь печально и смущенно смотрела на Тристена... который был обречен… он наклонился, достал из одной из клеток крысу и аккуратно положил ее на сгиб локтя. — Будет невкусно, — предупредил он, поднося пипетку ко рту зверька. Крыса начала извиваться, а Тристен продолжал мягко с ней разговаривать: — Давай, я и сам не рад, что приходится это делать, но это необходимо для науки и для того, чтобы получить стипендию — для всеобщего блага. Ему все же удалось закапать пару капель крысе в рот, прежде чем она вырвалась у него из рук и упала обратно в клетку. — Бедняжка, — сказал Тристен, глядя на то, как она принялась бегать кругами. — Надеюсь, ей не больно... Бедняжка... Не знаю, что на меня нашло, но я разревелась, подошла к Тристену и обняла его, стараясь утешиться и надеясь хоть немного утешить и его самого. Поначалу он стоял неподвижно, никак не реагируя на мои объятия, но через некоторое время его мышцы расслабились, он тоже обнял меня и потерся щекой о мою макушку, как будто успокаивая. — Джилл, все будет хорошо, — заверял он. — Не надо из-за меня плакать.
Но я плакала не только из-за него, я плакала за себя. И за нас. — Джилл, — сказал Тристен, поворачивая мое лицо к себе. — Что же я буду без тебя делать? Я всматривалась в его прекрасные теплые карие глаза, осознавая, чего хочу. Я хотела, чтобы он меня поцеловал. Сказал мне, что он все еще меня любит. Я ведь знала, что это так. Мы оба были близки к признанию в любви в тот день, когда лежали у него в постели... Он наклонился ко мне, прижался лбом к моему лбу и закрыл глаза, а я встала на цыпочки — я не в состоянии была ждать больше ни секунды. Я собиралась сама его поцеловать. Но я не успела коснуться его губами — мы оба услышали какой-то звук и отшатнулись друг от друга, уставившись на дверь — кто-то крутил ручку снаружи. Глава 71 Джилл Мы так и стояли, не разомкнув объятий, не спуская глаз с дергающейся ручки. — Тристен, — прошептала я, стараясь побороть страх. — Как ты думаешь, кто... — Тс-с-с... Джил, — шикнул он. — Тихо. У меня неистово колотилось сердце. У меня, но не у Тристена. — Может, это сторож, — предположил он. — Или Дарси вернулась. — У сторожа должны быть ключи, а Дарси постучала бы. — Я пристально смотрела на ручку, которая тряслась все сильнее. — Верно. — Тристен еле заметно отстранился от меня и выбросил лезвие ножа из импровизированного футляра. Очень тонкое и невероятно устрашающее. Меня это слегка успокоило. Дверь уже начала ходить ходуном, и тут мы услышали глубокий рык: — Тристен! Впусти меня! Кровь в жилах стыла от этого страшного рева. Я узнала голос доктора Хайда, сильно изменившийся, но все же его. Я в ужасе приблизилась к Трисгену: — Тристен... Свободной рукой он схватил меня за запястье и потянул за собой: — Идем. Я послушно последовала за ним, в то время как мой взгляд метался по кабинету в поисках места, где можно было бы спрятаться, — бесполезно, не было такого места. — Куда? — Ты должна уйти, — прошептал Тристен, бросив на пол нож и открыв окно. — Без тебя я не пойду, — спорила я; а когда он взял меня за талию, чтобы помочь вылезти из окна, я начала вырываться. — Джилл, хватит спорить, беги! Я резко отвернулась от него: — Одна я не пойду! Дверь уже еле держалась на петлях, а душераздирающий голос взывал к Трисгену: — Открой дверь, сын! — Джилл! — Тристен развернул меня к себе лицом. — Это неизбежно. Дай нам встретиться. — Только не сегодня. — Я покачала головой. — Я без тебя не уйду. Так и не придя к общему решению, мы зависли еще на одну секунду, а потом, когда разъяренный зверь нанес очередной удар в дверь, Тристен согласился. Мы не говорили друг другу ни слова, но каким-то образом поняли, что сбежим вместе. — Давай, Джилл, — сказал он, выталкивая меня из окна. Я уже стояла снаружи, а Тристен схватил записи, пихнул их в ящик, поднял нож и полез за мной. Он спрыгнул на землю и взял меня за руку: — Бежим. Тристен был одним из лучших атлетов в городе, казалось, что его способности передались и мне. Мы неслись в темноте прочь от школы точно на крыльях, и я была уверена, что нас никто не поймает, даже такое мощное чудовище, как наш преследователь. Но сейчас уже, когда это все в прошлом, я думаю, Тристен бежал медленнее, чем мог бы, чтобы я от него не отстала. Подвергать себя риску ради других — вполне в его духе. Глава 72 Джилл — Уверена, что всe будет хорошо? — спросил Тристен, когда мы стояли в тени деревьев за моим домом. — Да, — ответила я. — Мама сегодня дома. Я буду в безопасности. — Я дождусь, когда ты зайдешь. И запри за собой дверь. Я зашла на крыльцо: — Тристен... ты же туда не вернешься? — Нет, — пообещал он. — Он все равно уже ушел. — Можешь зайти к нам. Тристен покачал головой и показал на ящик, который держал пол мышкой: — Нет. Я спрячу его и пойду домой. — Домой? Но… — На улице спать слишком холодно. — Он пытался шутить. — Да и в любом случае, мне кажется, что он не собирается нападать на меня дома. — А как ты думаешь, — поинтересовалась я, — почему он пришел в школу? — Я уверен, что он за мной наблюдает и в курсе того, чем мы занимаемся. Он надеялся застать меня с раствором, — ответил Тристен. — Больше, чем убить меня, он хочет, чтобы я его снова выпил и стал достойным продолжателем рода. Во мне загорелась надежда. — А что, если тебе сделать это? — осмелилась предложить я. — Ты таким образом сможешь в нужный момент выиграть время, а потом перемениться обратно... Но Тристен уже качал головой: — Нет. Слишком рискованно. Кто знает, что я могу натворить? — После паузы с заметной неохотой в голосе он добавил: — Ты знаешь, что, вполне вероятно, твоего отца убил мой под воздействием зелья? Я молчала, переваривая услышанное. И в то же время понимала, что это не такая уж и новость для меня. Неужели я и сама в глубине души подозревала, что доктор Хайд как-то замешан в смерти отца? Может, я просто старалась игнорировать все совпадения и улики, потому что его лечение помогало маме — и потому что я полюбила Тристена? Ведь любить сына убийцы моего папы было бы совсем неправильно… — Мне очень жаль, — сказал Тристен, повесив голову, словно он частично нес ответственность за преступление, совершенное доктором Хайдом. — Интересно, — задумчиво произнесла я со свойственной мне наивной надеждой на то, что папу можно как-то оправдать, — может быть, мой отец пытался помочь твоему? — Да, думаю, да, — ответил Тристен и снова посмотрел на меня. — В отцовском компьютере я нашел неоконченный текст, в котором говорилось, что у него есть какой-то анонимный напарник, с которым они ищут лекарство от безумия, которое, по его ощущениям, на него надвигалось. Сердце мое забилось быстрее. — Это про моего папу? —Да, —подтвердил Тристен. — Наших родителей также интересовал и более широкий потенциал состава, если бы его удалось усовершенствовать. Они считали, что с его помощью можно научиться управлять людьми и даже контролировать общество. — Раньше ты мне об этом не рассказывал, — удивилась я. — Почему? Его карие глаза подернулись дымкой раскаяния. — Не мог себя заставить. Как ты будешь на меня смотреть, зная, что мой отец сделал с твоим? — Тристен печально улыбнулся. — Хотя, чтобы оттолкнуть тебя, хватит и моих собственных грехов. Я еще не совсем примирилась с тем фактом, что Тристен убил деда, не простила его. В глубине души я понимала и то, что любить сына человека, который убил моего папу, — ужасно. Но я все равно его любила. — Забудь об этом, — сказала я. — Ты не чудовище. И мы — не наши родители. Я не виню тебя за то, что сделал твой отец. — Думаю, мистер Джекел искренне верил, что ему удастся вернуть и приумножить деньги, предназначавшиеся для твоего обучения, — добавил он. — Они рассчитывали получить не только профессиональные, но и финансовые дивиденды. У меня в горле встал огромный ком. Тристен во многом оправдал моего отца — как раз в этом я и нуждалась. Но все же моего папы уже не было, дела с отцом Тристена обстояли и того хуже, а мы с Тристеном... наше будущее тоже, в общем-то, довольно туманно. — Джилл, иди домой, — наконец сказал он. — Ничего страшного сегодня уже не случится. Сегодня. Но не более того. Я колебалась, не решаясь войти в дом. — Тристен? —Да? — Он подошел ко мне и погладил непослушный локон, спрятанный за ухо. — Что? Я поймала его руку, и мы крепко сплели пальцы. Было очень темно, но по его карим глазам я все равно поняла, как я ему нужна. — Заходи завтра, — предложила я. — Тебе надо будет как следует поесть и отдохнуть. — И, покраснев, я добавила: — Мама почти до самого утра будет в больнице... Тристен ответил не сразу. — Не знаю, Джилл. Боюсь, это будет небезопасно для тебя. Да. Это будет небезопасно. Я никогда в жизни нс рисковала так, как сейчас, находясь рядом с Тристеном, — ведь если с ним что-то стучится, это будет слишком большая рана для моего сердца. Но меня не покидала уверенность, что быть с ним — это правильный выбор. — Приходи, — повторила я, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Мне это нужно. — Хорошо, — согласился он. Тристен подождал, когда я зайду в дом и запру за собой дверь. Посмотрев в окно, я увидела, как он растворился в темноте. Я молилась, чтобы он сдержал свое обещание и не вернулся в школу. Глава 73 Джилл — Джилл, я на работу, — сказала мама, заглядывая ко мне в комнату. — Слишком долго не рисуй, ладно? — Хорошо, — пообещала я, глядя на часы. Где-то через полчаса придет Тристен. — Я скоро закончу. Мама зашла в комнату, подошла к мальберту и посмотрела сначала на картину, потом на меня. И очень удивилась: — Я думала, что тебе его уже сдавать со дня на день. — Успею, — сказала я с уверенностью, которой на самом деле не было. — Глаза тут не помешают, — сострила мама и усмехнулась. Мне показалось, что она решила меня укорить, но все же обрадовалась ее искренней улыбке. — Я хоть раз тебя подвела? — спросила я, стараясь не чувствовать себя виноватой. Мама бы весьма расстроилась, узнав о моих планах на вечер. Но мы с Тристеном должны были быть вместе. Я снова посмотрела на часы: — Тебе, наверное, уже пора, нет? — Пора, — согласилась мама и поцеловала меня в щеку. — Счастливо. Я буду счастлива. Однозначно. — И тебе всего хорошего. Я осталась в комнате одна и внимательно прислушивалась: мама надела куртку, взяла ключи, а когда за ней закрылась задняя дверь, я бросила свой рисунок — слишком уж нервничала. Готова ли я? В зеркале было видно мое отражение. Хорошо ли я выгляжу? Я выпрямила спину и посмотрела на себя в профиль, потом направилась к комоду — за черным лифчиком, в нем я действительно выгляжу лучше, соблазнительней. Но коснувшись пальцами его шелковистой ткани, я заколебалась. Не я его выбрала, не я украла... И я запихнула лифчик подальше — нет, не он нужен для той ночи, о которой я так мечтала. Это же олицетворение того же самого зла, что и раствор, спрятанный где-то рядом. Мне ничего этого не нужно, верно? Правда, пузырек можно переложить поближе, в тумбочку, на случаи, если я буду слишком нервничать... Я уже потянулась было к зелью, как вдруг услышала стук в дверь. Я отдернула руку, испугавшись собственных мыслей. Пришел Тристен. Ему явно не по душе придется новость о том, что я украла раствор... да еще и попробовала его. Я резко закрыла ящик, метнулась вниз по лестнице и поспешно распахнула дверь: — Тристен... Но это оказался не он. Глава 74 Джилл — Бекка, что ты тут делаешь? — спросила я, когда она без приглашения зашла в прихожую. — Нам надо поговорить, — ответила она. — Сейчас же. — Время неподходящее. Но Бекка протиснулась мимо меня и прошла в гостиную: — Я ненадолго. Но я обязана тебе кое-что сказать. Насчет Тристена. Я сразу поняла, о чем именно она хотела поговорить. Она хотела рассказать мне о том, что произошло прошлым летом между ней, моей подругой, и парнем, которого я полюбила. И, судя по лицу Бекки, этот рассказ будет безрадостный. — Бекка, не сейчас, — взмолилась я. — Пожалуйста. Давай попозже. Ведь с минуты на минуту должен прийти Тристен... — Я в курсе, что вы встречаетесь, — сказала она. — Но еще я знаю кое-какую тайну про него, Джилл. Я покачала головой: — Бекка... не обязательно мне это рассказывать... — Я летом встречалась с Тристеном, — выпалила она. — Мы переспали. У реки. И потом он резко изменился, Джилл. Изменился настолько, что я испугалась. Он стал таким... бесчеловечным. Наверное, она подумала, что я так побледнела из-за того, что она мне рассказала о жестокости Тристена. Но с этим я уже была знакома. Меня подкосило признание, что они занимались любовью. Я думала, они просто встречались. Может, даже целовались. Но секс? — Хватит, — сказала я. — Больше ничего не надо рассказывать. Прошу. — Джилл. — Она положила руку мне на плечо. — Ты должна это знать. — Я не... — Мы были на берегу реки, — продолжала Бекка, не слушая моих возражений, — Тристен целовал меня, нашептывая мне на ухо такие потрясные нежности... — И хотя она рассказывала вроде бы страшную историю, на ее губах заиграла улыбка. — Клянусь, я тогда думала, что лучше Тристена Хайда у меня никого не было. — Не трогай меня, пожалуйста, — взмолилась я, оттолкнув ее руку. Ту самую руку, которая касалась Тристена, — И хватит уже! Но ее охватили воспоминания, улыбка не сходила с ее губ. — Мы еле успели сорвать друг с друга одежду! — Бекка. — Мне невыносимо было думать о том, что Тристен расстегивал пуговицы на ее рубашке, а она — его джинсы... — Прошу тебя! — Джилл, успокойся. — Она прекратила свой рассказ, внезапно вернувшись к реальности и опечаленно посмотрев на меня. — Это ничего не значило! Мы просто встретились на вечеринке и увлеклись! Не надо так ревновать! Я безмолвно уставилась на нее. Как можно не ревновать? Бекка была с Тристеном первая, и для нее это даже не имело значения. Я понимала, что реагирую слишком резко. У них это случилось еще до того, как Тристен заметил меня. Но логике мои мысли не поддавались. Я представляла их вместе у реки, вот Тристен нашептывает что-то Бскке на ухо, снимает с нее одежду... — Но вдруг, — продолжала она, — типа, в самый ответственный момент Тристен стал другим, я его испугалась. — После паузы она добавила, словно делая мне огромное одолжение: — Джилли, не хочу, чтобы то же самое случилось и с тобой. Я смотрела на «подругу» сквозь слезы. «Это» у них уже было. Я лежала с ним в постели. Но Бекка... Она меня обскакала. И по собственной прихоти, не задумываясь, лишила меня счастья. И тем самым, то есть своим рассказом, она лишила меня и Тристена. Он, конечно, тоже виноват. Это из-за него у меня сейчас так жжет в груди, из-за него у меня разбито сердце. На этот раз он не может свалить все на свое альтер-эго или на питье, с помощью которого мой родственник, живший сотню лет назад, отравил ему жизнь. На этот раз Тристена никто не вынуждал спать с моей подругой, это, черт ее дери, было его идеей. А я... я была такой дурочкой, я придавала нашей надвигавшейся близости такое огромное значение. Что Тристен шептал ей на ухо прежде, чем переменился? Он смотрел ей в глаза так же, как и мне? Мне пришла в голову ужасная мысль, и мои руки сжались в кулаки. Если бы в ту ночь не случилось страшного, он до сих пор был бы с красавицей Беккой? Джилл Джекел для него, как и для всех в этой жнзни, всего лишь запасной аэродром? — Убирайся! — заорала я, показывая на дверь. — Иди отсюда! — Не бесись! — По всей видимости, Бекку моя реакция удивила. — Я добра тебе желаю. И когда мы все это делали, я не думала о том, что вы будете вместе! — Не думала? — огрызнулась я. — Почему? Потому что Джилл Джекел по определению не может замутить с крутым парнем? — Джилл... — проговорила она, запинаясь. — Я не это имела в виду... — Это! — Слушай. Ты слишком разбушевалась. — Бекка сунула руки в карманы. — У Кристи Хичкок родители уехали. У нее сегодня будет крутая вечеринка. Может, придешь? С людьми пообщаешься. Посмотришь на все другими глазами. — Вечеринка? — Я ушам своим не верила. — Ты думаешь, вечеринкой можно поправить то, что ты наделала? — Ты из ничего скандал раздула. — Бекка вздохнула. — Ну, у кого секса не бывает? Ты же не думала, что Тристен Хайд девственник? Нет, я так не думала, и тем не менее... — Убирайся, — снова велела ей я, — Оставь меня в покое! — Ну ладно. — Бекка направилась к двери. Мне показалось, что она сочла свой долг передо мной исполненным и умыла руки. — Но я все равно считаю, что тебе было бы полезно сходить на вечеринку. Ты слишком много сидишь в своем мрачном доме. Дверь за ней захлопнулась, а я с трудом поднялась наверх и снова посмотрела на себя в зеркало. Вы говорите о чудовище. Собственное отражение меня не просто разочаровало. Меня от него тошнило. Девочка, которую я увидела, была такой тупой и наивной... и до абсурда невинной. Она глупо ждала, мечтала о всякой романтической чепухе, о любви, пока все остальные трахались с кем попало, ни о чем не задумываясь и заботясь лишь об удовлетворении безо всяких чувств и эмоций. Какая она дура. Жалкое ничтожество. Мне хотелось сорвать ее аккуратно отутюженную блузку — я разъярилась не меньше, чем зверь, ломившийся к нам в лабораторию. Хотелось растоптать ее очки в пластмассовой оправе. Вырвать этот детский хвостик, отчекрыжить мышиные волосы — резать их тупым ножом, чтобы стало больно. Отвернувшись от Джилл Джекел, я направилась к комоду, открыла верхний ящик и нащупала гладкий стеклянный пузырек. Я откупорила крышку и поднесла его к губам. Я проглотила раствор, и меня скрючило от боли, я рухнула на пол и действительно стала рвать на себе волосы и одежду, в муках биться о деревянный пол. Казалось, что зелье растворило мой желудок. Но я ни на миг не пожалела о том, что сделала. Наконец я, все еще дрожа, поднялась на колени, блузка была разорвана, волосы всклокочены. Я подползла к зеркалу и посмотрела на собственное отражение: на губах у меня заиграла улыбка — точнее, ухмылка, — глаза засверкали. Скромница Джилл Джекел исчезала. Глава 75 Джилл Какая красивая длинная игла лежит на тумбочке. Она сверкает. Она наверняка такая острая. Я очень, очень медленно прижимаю кончик к мочке уха. Металл пронзает девственную кожу и входит глубоко, выступает капелька крови и течет по иголке, потом по пальцам, она теплая и липкая. Да, да… Острие выходит с другой стороны — слышно, как надрывается кожа, и все, дело сделано. Я вытаскиваю гладкую иглу из уха, вращая ее, наслаждаясь легкой болью и тем, как капает из уха кровь, оставляя пятна на ткани цвета слоновой кости. Я снова поднимаю руку и повторяю операцию, оскверняя и второе ухо, а потом иду за коробкой с украшениями, принадлежащими миссис Джекел, и отыскиваю в ней два больших золотых кольца. Самое то для вечеринки. Глава 76 Тристен — Джилл? — Я приоткрыл заднюю дверь. — Ты тут? Она не откликнулась, и я вошел на кухню — темнота. — Джилл? Прости за опоздание. Но я говорил в пустоту. Дома, по всей видимости, никого не было. Я решил, что она выбежала ненадолго, и стал ждать и расхаживать туда-сюда, старательно избегая угла, в который меня тянуло. К старому «Стэйнуэю». Хватит ли у меня смелости? От одной мысли у меня скручивало живот, но я все же рискнул бросить на него взгляд. Тристен, попробуй. Не будь размазней, сыграй. Ты один, и, если облажаешься, никто и не услышит. Я сделал глубокий вдох и сел, занес пальцы над клавиатурой, закрыл глаза и дотронулся до клавиш, морщась от боли, которую мне причиняло сломанное запястье. Но когда я
Дата добавления: 2014-11-25; Просмотров: 364; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |