Художественный образ мира в поэзии Пастернака 20-30х гг

Поэтическая система Бориса Пастернака по праву занимает одно из первых мест наряду с творчеством Блока и Маяковского. Пастернак воплотил порыв авангардной лирики. Первым стал строить свою поэзию как имитацию потока сознания. Каждое мгновение жизни прекрасно, равно как прекрасны все ее проявления.

В стихотворении из романа “Доктор Живаго” “Объяснение”. Герой, расставаясь с возлюбленной, в некотором роде утешает ее. Удивительное отношение Пастернака к женщине. Пастернак наделяет женщину каким-то чудесным качеством. Это — изначальная близость ее к природе, ее естественность. Красавица моя, вся стать, Вся суть твоя мне по сердцу, Все рвется музыкою стать, И все на рифмы просится.

Описывая мгновения жизни, поэт обыкновенно не устает их детализировать. Вся его поэзия — своего рода гимн деталям, подробностям. Поэтическая декларация этого подхода к миру и творчеству — стихотворение “Давай ронять слова...”.

Прибегая к метафорам, Б. Пастернак стремится прежде всего взглянуть на мир по-новому, освободить его от литературных штампов. В поисках новых слов, способных вернуть миру первозданную свежесть, поэт активно обращается к живой разговорной речи, к языку повседневности. О самом возвышенном он говорит простыми словами (про величие Кавказских гор: «Кавказ был весь, как на ладони, и весь, как смятая постель»).

Динамизм художественного образа мира Пастернака. Образы ветра, бурана, грозы, дождя (тютчевско-блоковская линия). Излюбленный образ – ветер.

В 1914 году выходит первая книга его стихов — “Близнец в тучах ”; в 1917-м — книга “ Поверх барьеров ”; в 1922-м — книга стихов “ Сестра моя — жизнь”.

Пастернак был убежден, что поэзия всегда остается “высотой, которая валяется в траве под ногами”. Искусство не копирует жизнь, чтобы выявить ее смысл, а вбирает в себя лежащие в ее основании Истину и Добро. Искусство всегда реально.

В лирике Пастернака 20-х годов предстает мир, утративший устойчивость; это объясняется как самой эпохой, так и положением искусства в ней. Место человека в истории — одна из важнейших проблем в творчестве поэта. В цикле стихов “Темп и вариации” (1923) Пастернак в творчестве ищет источник силы, способной противостоять стихии разрушения, бушующей в современном мире.

В поэме “ Девятьсот пятый год ” (1926) революционные события оказываются важнейшим моментом в духовном становлении героя поэмы, в развитии его мировоззрения. Принимая величие революции, поэт ощущает свое нравственное неслияние с теми ее проявлениями, которые названы им “обличительными крайностями”. В этом и состоит конфликт художника и революционной эпохи.

В 1927 году выходит в свет поэма “ Лейтенант Шмидт ”, где Пастернак все более проникается мыслью, что герой века — одновременно его жертва. Постепенно в поэте крепнет уверенность в противостоянии разрушительным силам, убежденность в спасительной для жизни мощи творчества, искусства.

Пастернак был убежден в независимости искусства: “...искусство должно быть крайностью эпохи... и...напоминать эпоху...” У поэта должна быть внутренняя свобода. И об этом Пастернак говорит в стихотворении “ Стансы ”, где утверждается стремление “смотреть на вещи без боязни”.

Все стихи Пастернака проникнуты верой в жизнь, радостным удивлением перед ее красотой. Высшей формой проявления жизни, носительницей ее смысла была для поэта природа. Она — на равных с человеком:

Человек-природа-история в художеств мире Пастернака

Мировоззрение Пастернака сформировалось под влиянием живописи, музыки, философии.

Высшей формой проявления жизни, носительницей ее смысла была для поэта природа. Она — на равных с человеком:

Написав в 1922 году книгу стихов “ Сестра моя — жизнь ” и взяв за основу сюжета любовный роман, Пастернак проводит своих героев через времена года. Начавшись весной, роман бурно развивается летом, а осень становится для влюбленных порой расставания. Все это — приметы мира, в котором живет, любит, испытывает счастье, страдает человек. Мир и человек в восприятии поэта предстают как единое целое. Пейзаж здесь едва ли не главный герой, а лирический герой не центр, а связующее звено в стихотворном потоке. Природа у Пастернака чаще всего оказывается не объектом, а субъектом лирического переживания.

Пастернак предпочитает, чтобы сам мир говорил за него и вместо него. Например, о зиме: Она шептала мне: “Спеши!” губами, белыми от стужи...

Поэзия Пастернака — это не стихи о мире, а сам мир, живущий по законам поэзии. Мир, где поэтические строчки декларирует чердак, где “в заплатанном салопе сходит наземь небосвод”, где “тоска пассажиркой скользнет по томам”, где “предгрозье играет бровями кустарника...”.

Приобщение к природе, к миру дает возможность преодолеть и ощущение одиночества.

Природа представлена необычно. Мало чисто пейзажных описаний. Природа предстает абсолютно неузнаваемой. Поэт говорит главным образом не о природе, но одновременно и о состоянии человека, и о творческом процессе.

В поэзии Б. Пастернака природа - главный герой, она чувствует и мыслит.

38. Замятин «Мы»

Антиутопия - изображение опасных, пагубных и непредвиденных последствий, связанных с построением общества, соответствующего тому или иному социальному идеалу. Антиутопия является логическим развитием утопии и формально также может быть отнесена к этому направлению. Однако если классическая утопия концентрируется на демонстрации позитивных черт описанного в произведении общественного устройства, то антиутопия стремится выявить его негативные черты.

В России жанр антиутопии расцвел в 20 в., когда утопические идеи начали воплощаться в жизнь. Первой страной реализованной утопии стала Россия, а одним из первых пророческих романов – «Мы» (1920) Е.Замятина, за которым последовали «Ленинград» (1925) М.Козырева, «Чевенгур» (1926-29) и «Котлован» (1929-30) А.Платонова.

Строительство социалистического общества, наивная вера в возможность целенаправленного вмешательства в ход истории дали сильный толчок для развития утопической и научно-фантастической литературы.

Смысл названия. «мы» - не масса, а социальное качество. Исключена какая бы то ни было индивидуальность. Заветная идея сталинизма – не человек, но «винтик» в гигантском государственном механизме, который подчинен твердой руке машиниста.

Тема произведения: опасность превращения человека в «нормализованного работника», который все силы должен отдавать только коллективу и служению высшим целям – покорению вселенной с помощью науки и техники. Это общество прозрачных стен, розовых талонов на любовь, нефтяной пищи, дисциплины, механической музыки и поэзии, имеющей одно предназначение – воспевать Благодетеля. Космическая сверхмашина – Интеграл, долженствующая распространить это безусловное, принудительное счастье на всю Вселенную.

Проблематика романа. Влияние развития техники на человечество, а так же проблема «тоталитаризма». «Рационалим как преступление против человечности, разрушающее живую душу, - одна из лейттем романа. Еще одна лейттема особенно созвучна нашим сегодняшним экологическим тревогам. «Антиобщество», изображенное в «Мы», несет гибель естеству жизни, изолируя человека от природы.

Действительно, в этом обществе все руководствуются только разумом, эмоции подавляются, да и о каких эмоциях вообще может идти речь, если сама душа считается «пережитком»?

Также в произведении поднимается проблема семьи.

В романе есть и вечный вопрос: что же такое счастье? Политика власти Единого Государства направлена на то, чтобы сделать всех счастливыми, убедить их в этом, даже если кто-то и сомневается в своем счастье. Никто не пытается усомниться в своем безмятежном существовании – идеальное общество создано. А становится ли Д-503 счастливее, получая назад все свои человеческие чувства и эмоции? Его постоянно преследует страх, неуверенность, подозрительность… Счастлив ли он? Может действительно человека просто нужно заставить быть счастливым?

Вопрос единоличной власти Благодетеля (очень напоминающего Сталина), вопрос изолированного общества, вопрос литературы, вопрос человеческих отношений, даже вопрос безответной любви и многие другие вопросы и проблемы поднимаются в романе «Мы».

Все особенности жанра прослеживаются в романе: это и изображение тоталитарного государства, и острый конфликт («персонаж должен испытать сомнение в логических посылках системы). Страх соседствует с благоговением и восхищением по отношению к власти. Само сочинительство оказывается знаком неблагонадежности персонажа, свидетельством его провоцирующей жанровой роли. Роман "Мы" - это заметки Д-503, и квазиноминация (явления, предметы, процессы, люди получают новые имена. Переименование становится проявлением власти»)

Идея. «Мы» - краткий художественный конспект возможного отдаленного будущего, уготованного человечеству, смелая антиутопия, роман-предупреждение. Это памятка о возможных последствиях бездумного технического прогресса, превращающего в итоге людей в пронумерованных муравьев, это предупреждение о том, куда может привести наука, оторвавшаяся от нравственного и духовного начала

«Антиутопия «Мы» рисовала предупреждала об опасности распространения казарменного коммунизма, уничтожающего личность

Оруэлл писал: «Цель Замятина, видимо, не изобразить конкретную страну, а показать, чем нам грозит машинная цивилизация». В романе на одном уровне развиваются предупреждения о последствиях, как «казарменного коммунизма», так и технического прогресса.

Дата добавления: 2014-11-25