В этой связи эксперимент должен показать адекватность моделей отражаемой реальности

Время наибольшего расцвета гештальтпсихологии - двадцатые годы 20 века - эпоха бурного прогресса психологической науки, плодотворное для многих ее отраслей и направлений. Но уже в этот период гештальтпсихология привлекает к себе внимание строгой обоснованностью своих положений, повторяемостью результатов и их независимостью от субъективного фактора, что выгодно отличает эту школу от интроспективной психологии и психоанализа. В то же время гештальтпсихология не замыкалась, подобно бихевиоризму, в поисках корреляционных связей между стимулом и реакцией, отстаивая специфику и приоритетность психологических законов.

Гештальтпсихология и теория поля

В первой трети 20 века большинство психологов разделилось среди многочисленных школ и направлений, каждое из которых по-своему понимало предмет и методы психологической науки. В своем большинстве школы преувеличивали роль того или иного частного аспекта развития психики, что не только затрудняло их взаимопонимание, но, в конечном итоге, неизбежно приводило к самоизоляции. В результате, в то время как, некоторые из школ психологии, например, структурная школа или функционализм, достигнув кратковременного расцвета, вскоре стремительно теряли число своих сторонников; другие направления, например, психоанализ, превращались в подобие религиозного культа. Весьма примечательно, что именно в эти годы появляется новое направление, чьим кредо, напротив, становится общность законов внешнего, физического и внутреннего, психического миров. Этим направлением становится гештальтпсихология, до сих пор оставляющая впечатление некоторой неразгаданности и незавершенности.

Начало этому направлению было положено еще перед первой мировой войной, когда трое исследователей – Макс Вертгеймер, Курт Коффка и Вольфганг Келер предприняли попытку опровергнуть теоретическую концепцию В. Вундта на основе изучения особого рода зрительных иллюзий, названных ими фи-феноменом. Сущность этого феномена заключалась в том, что при определенном времени свечения двух попеременно включающихся источников света (около 60 миллисекунд), возникало впечатление маятникообразного движения света от одного источника к другому. Вертгеймер и его коллеги были убеждены, что обнаруженная иллюзия не поддается объяснению с точки зрения теории Вундта. Ведь согласно их интерпретации концепции Вундта, наблюдатель не мог видеть ничего кроме двух исходных элементов – источников света, с какой бы частотой они не включались.

Возможно, в данном отношении молодые исследователи, самому старшему из которых недавно исполнилось тридцать лет, были слишком увлечены открывающейся перед ними перспективой новой теории. Во-первых, сама иллюзия возникающего движения уже давно была использована братьями Люмьер при создании кинематографа. К тому же, один из «законов психической жизни» Вундта гласил, что в разной системе связей элементы приобретают различные характеристики. В принципе, это позволяло истолковать фи-феномен, как приобретение исходными элементами новых свойств кажущегося движения благодаря соединению их особыми связями (попеременное включение с определенным периодом).

Однако, как показало время, истинное значение проведенного эксперимента состояло не в ниспровержении Вундта, а в утверждении новой, системной по своей сущности, концепции психологии. Ожесточенная полемика гештальтпсихологов со сторонниками взглядов Вундта (а она продолжалась долгое время) лишь подчеркивала родственность их исходных позиций. Причина непримиримости участников полемики скрывалась в общем системном основании обеих школ. При том, однако, что позиция Вундта (и еще более его ученика и последователя Э. Титченера) преувеличивала роль системно-дифференциального фактора, сосредоточив внимание на различиях между элементами сознания, с одной стороны, и сознанием и внешним миром - с другой. Позиция гештальтпсихологии, напротив, концентрировала внимание на упорядочивающем сенсорный состав сознания системно-интегрирующем факторе, и нередко пренебрегала анализом элементов образуемой системы.

Логика гештальтпсихологии заключалась в следующем: считая, что познание представляет отражение одними объектами существенных связей между другими объектами, необходимо признать затруднительное положение, в котором оказывается психология, построенная на самонаблюдении - поскольку ни один природный объект, включая и психику, не может непосредственно отражать самое себя. Поэтому достижения умозрительной и интроспективной психологии настолько ниже достижений естественных наук. Для познания внутренних закономерностей психической жизни необходимо рассматривать их как модели процессов, происходящих в независимо существующем внешнем мире.

Такая точка зрения ставила Вертгеймера и его коллег В.Кёлера и К.Коффку перед необходимостью поиска наиболее общих принципов организации объективного мира, являющихся одновременно и психологическими законами. Наиболее важным при этом становится закон образования целостной структуры – гештальта, как в психических процессах восприятия или мышления, так и в физическом мире.

Характерно, что одной из первых работ Кёлера является монография “Физические гештальты в покое и стационарном состоянии”. Нередко, упоминая эту работу Келера, авторы психологических обзоров усматривают в ней лишь подтверждение “физикалистского редукционизма гештальтпсихологов”, упуская из виду, что без доказательства действенности принципа гештальта в физическом мире вся гештальтпсихология вырождалась бы в глазах ее создателей в бездоказательную схему. Обращение к миру физических явлений с их позиции не только закономерно, но и необходимо, ведь только установив принципы организации физического мира можно приблизиться к пониманию сущности психических процессов.

Дата добавления: 2014-11-26