Стихотворение Байрона и его подстрочный перевод 3 страница

В воскресенье мы традиционно гуляли со Светкой. Погода располагала, и поздняя весна баловала теплыми денечками. Подруга сломала себе веточку сирени и шла рядом со мной, помахивая ей и вызывая в моей бедной голове совершенно ненужные ассоциации. Заросли этого вредного для моей психики растения оказались еще и напротив окон моей комнаты. Гадство, одним словом.
- Свет, давай я тебе букет куплю? – закинул я удочку.
- Зачем? – удивилась подруга. – Вот сирень же есть. Я люблю ее запах.
- Розы, герберы, хризантемы, - принялся я ее соблазнять.
- Да ну тебя, - отмахнулась подруга.
Мы медленно шли вдоль нашей пятиэтажки. По идее уже можно было возвращаться домой, но теплый майский вечер был настолько хорош…
- Привет, а это я, - сзади на меня налетело рыжее чудовище и вцепилось в мой локоть. – Пашку домой загнали, - сообщил он мне, и не думая отцепляться.
Так и шли: с одной стороны за меня держалась Светка, а с другой обнаглевший вконец Васька.
У подъезда на лавочке кто-то сидел, причем не как все нормальные люди – на предназначенном для этого сидении, а на спинке, небрежно поставив ноги на саму лавку.
Сердце ухнуло вниз, пропустило удар и забилось быстрее… Не может быть. Этого просто не может быть! На спинке околоподъездной лавки, выкрашенной в кошмарный зеленый цвет, сидел товарищ комбат собственной персоной.
- Ну, и с кем из них ты мне изменяешь? – прозвучал в вечерней тишине его голос.

Глава 23 (Часть 1)

Окружающий мир исчез. Сузился до гипнотических серых глаз, прожигающих меня сейчас насквозь. Как будто внезапно появились лангольеры и лишили весь мир прошлого и настоящего, оставив только будущее, в которое надо еще как-то попасть. Эти твари сожрали воздух, лишив возможности нормально дышать, они жрали землю, создавая невесомость, и я, пока еще была такая возможность, но уже совершенно плохо управляя своим телом, сделал неуверенный шаг вперед, потом еще один.
Серые глаза приблизились – это майор одним тягуче-медленным движением стек с лавки и оказался передо мной.
Я моргнул, не выдержав напряжения, а комбат уже со всей силы вжимает меня в стену в прихожей. Слабая мысль на задворках сознания про мгновенную телепортацию не получила развития, потому что мозг затопил чистый незамутненный восторг: он здесь! Жесткие губы терзали мой рот, требовательный язык выласкивал небо и сплетался с моим – он здесь, пело сердце.
Чертовы джинсы давили неимоверно на то место, куда устремилась вся кровь, отхлынув и от мозга и от легких. Его стояк тоже не добавлял ни спокойствия, ни облегчения – майор прижимался и буквально впечатывался в меня всем телом. Воздуха категорически не хватало, состояние невесомости нарушало координацию, поэтому все, что я мог – это висеть на комбате и жалобно стонать, считая звезды перед глазами.
Следующий осознанный мной момент: я лежу на своем диване, уже без одежды, вцепившись руками и ногами в обнаженное тело майора, который зачем-то оторвался от моих губ и настойчиво что-то говорит. Сосредотачиваюсь чудовищным усилием воли – нахрена в койке диспуты устраивать?
- Костик, где смазка? – он слегка потряс меня за плечо.
- Какая смазка? – я пытался вникнуть в слова сквозь шум в ушах. – А! Нету, только крем в ванной.
Куда?! Майор попытался вырваться из моих объятий, но безуспешно. Я вцепился в него как клещ, как утопающий за соломинку. Не пущу!
- Костя, я не железный, - простонал он мне в шею, сдаваясь и тихо смеясь.
Снова поцелуй. Сладкий. Сладкий.
- Не плачь, ну что ты, - шепот и нежные губы касаются щеки.
Кто плачет? Я? Какая глупость! Мужчины не плачут. «Девочка моя», - хриплый шепот то ли наяву, то ли из подсознания.
- Повернись, - он пытается перевернуть меня на живот.
Не-ет!
- Хорошо, хорошо, не буду, - тихий смех над ухом звучит самой лучшей музыкой, только чего веселиться-то?
Он сплевывает на ладонь и тянется вниз, размазывая слюну по стратегически важному месту.
- Да-а-а, - выдыхаю-выстанываю я, когда указательный палец раздвигает колечко сфинктера. – Да-а! – ору я, когда он совсем не нежно, а судорожно и нетерпеливо входит в меня. – Да-а!
Он еще пытается щадить меня, сдерживаться, но не это нужно сейчас, совсем не это! Я истосковался, я почти не жил без него, зачем мне нужна твоя чертова осторожность?! Подаюсь навстречу, подкидывая бедра вверх, вынуждая сорваться, потерять контроль.
- Да-а! – почти вою я, даже слыша это вопль со стороны, или это ты вторишь мне?
- А-а-а, - кричит он на одной ноте, а я чувствую пульсацию и горячую влагу внутри себя. Этого достаточно, чтобы сорваться в мощнейший оргазм, от которого настолько хорошо, что даже больно.
Ка-айф!
- Костя, Костенька, отпусти меня, дай я лягу рядом. Тебе же тяжело.
Ага, отпустишь, а потом поминай как звали, и вообще окажется, что это сон.
- Не сон, я приехал. Отпусти, можешь за руку держать, никуда я от тебя не денусь, - продолжал он уговаривать меня как ребенка.
Вот еще! Мне и так неплохо! И тяжесть приятная, и слушать стук сердца – это просто счастье какое-то. Почему я должен себя лишать такого?
- Почему? – произнес я вслух последнее слово.
- Потому что без тебя мне так же хреново, потому что ты нашел эти чертовы документы не вовремя, уехал, и мы не поговорили, потому что я люблю тебя…
И я, хотелось сказать мне, но не успел – на кухне раздался грохот.
- Васька, сука! Урою! – заорал я, и комбат поспешно скатился с меня.
Только вот в вертикальном положении было фигово, голова закружилась, и меня повело.
- Штормит, - хихикнул я.
На кухне опять загремело, пришлось, борясь с собственным телом, напяливать домашние штаны и выскакивать из комнаты на разборки.
- Васька! – мелкий рыжий гад стоял посреди учиненного им бедлама и смотрел на меня такими глазами, что захотелось попятиться, но подошедший следом майор не дал. Я прислонился голой спиной к его обнаженной груди
- Что Васька?! Что?! У меня моральная травма, между прочим! – заорал он в ответ. – Мы со Светкой там, а вы здесь… ты так кричал, что мы испугались, а ты… а вы… там, - у него не хватало слов, он выплевывал их из себя с трудом, злясь, сжимая кулаки и пунцово краснея при этом. – Мы думали, что все плохо, а ты!
Ага, а мне было охрененно хорошо…
- Да, Костик, ты все же очень громкий, - вот надо мне это обязательно на ухо шептать?! А то я не знаю… Теперь.
- Натурал, натурал, - продолжал разоряться Василий, - «меня твоя тощая задница не возбуждает», - передразнивал он меня, - а сам?!
- Вась, меня правда твоя задница не привлекает, и давай оставим этот разговор, прибери здесь и иди уже спать, - устало сказал я, мечтая оказаться опять наедине с комбатом, который перед погромом говорил очень интересные вещи.
- Да прям! – взвился рыжий. – У меня, может, психика нежная и глубокая моральная травма! Сами убирайте, а я спать, - гаденыш развернулся и потопал в комнату, обойдя нас с майором и сделав неприличный жест рукой.
- Ну не умею я его воспитывать, - пожаловался я майору. - Блин, это чего, они со Светкой нас видели? – наконец дошел до меня весь ужас произошедшего.
Комбат собрался что-то сказать, но его желудок издал громкую трель.
- Ой, вас же покормить надо, - спохватился я. – Сейчас разогрею.
- Хорошо, - согласился он, - я пока душ приму с твоего позволения.
- Персиковое полотенце мое, и оно чистое, только утром повесил, - сообщил я, отворачиваясь к холодильнику, но успел заметить кивок.
Не успел я поставить сковороду на огонь, как на кухне снова появился комбат.
- Костя, - осторожно спросил он, складывая руки на груди. – А что это там в тазике?
- Это Васькины носки, - вздохнул я, вспоминая недельной давности тухляк, который развел питомец, - никак не заставлю постирать, а сам за него из принципа не делаю. Сейчас уберу.
- Не надо, - ласково сказал комбат, тонко улыбнувшись, - попрошу его.
Я непроизвольно передернул плечами, уж больно безобидным выглядел сейчас товарищ майор. Ни дать, ни взять хищник в засаде.
- Василий, - раздался осторожный стук и голос комбата из коридора, - не могли бы убрать свое безобразие из ванны?
Ответа Васьки слышно не было, но судя по всему, он майора послал. Ой, зря-а!
Через несколько секунд его уже провели по коридору в ванную, так сказать, принудительно, с заломленными за спину руками. Васька верещал и пытался сопротивляться. Наивный! Не выдержав – любопытно же! – подкрался посмотреть, что происходит. Комбат, не давая рыжему дёргаться, методично макал его голову в тазик с протухшими носками, приговаривал ровным голосом:
- Василий, вы должны запомнить, что живете в квартире не один. Слуг и уборщиц вы не нанимали, поэтому извольте прибирать за собой и не доставлять окружающим неудобства. Я понятно выражаюсь, молодой человек?
- Да, - наконец прохрипел Васька.
- В таком случае через пять минут я приду принимать душ. Чтобы этого здесь не было. Время пошло, - комбат развернулся и вышел, подмигнув мне.

Глава 23 (Часть 2)

- Мне кажется, Васька сильно обиделся, - я выводил на груди комбата концентрические узоры и положил голову ему на плечо.
- Не переживай, я же после душа с ним поговорил, - отозвался он. Ощущать вибрации под ухом оказалось очень приятно. – Ребенок проникся.
На разговоры он плохо реагирует, по крайней мере мои.
- Не думаю, скорее всего надо готовиться к конфронтации, - вздохнул я.
- Вряд ли, - спокойно сказал комбат. – Поверь профессионалу.
Я с недоумением уставился на него.
- Кость, при желании я могу убедить кого угодно в чем угодно, - теплые руки обняли, притягивая. – Иди ко мне.
- Мне бы вашу уверенность в себе, товарищ майор, - убито сказал я, угроза разборок с Васькой – а опыт был – портила настроение и приглушала радость от встречи.
- Костик, давай поговорим. Все равно разговора не избежать, - он осторожно отстранил меня от себя и сел, подложив под спину подушку.
Я сжался. Да, я помню про признание в любви, понимаю, что не просто так он приехал, но иррациональное ощущение, что он сейчас скажет про невозможность быть вместе, накатило и выбило из колеи.
- А зачем вы приехали? – ляпнул я под влиянием момента.
- К тебе. Некоторые смотались не попрощавшись, вот решил…
- Попрощаться? – вскинулся я.
- Ага, и на Красную Площадь зайти, - ответ меня ошарашил, и я не сразу понял, что он шутит. – Костя, этот разговор должен был состояться еще год назад, но из-за того, что два придурка совершили побег, я тогда задержался и не смог вернуться вовремя. Приезжаю – а тебя и след простыл, я чуть не умер, когда понял, что ты нашел билет и документы. Все должно было быть не так.
- А как? – хрипло спросил я.
- Я хотел сказать тебе о своей любви и предложить остаться со мной на год. Предложить тебе выбор.
- Типа продлить контракт? – горечь не удалось скрыть.
- Что-то с тобой мой профессионализм дает сбои, - вздохнул майор. - давай с самого начала тогда расскажу.
Я устроился поудобнее и выжидательно уставился на комбата.
- Понимаешь, причины, по которым мы оказались в этой части, схожи - это ссылка. Тебя за одно, меня за другое. Радости, что оказался в тьмутаракани, вынужденный заниматься совсем не тем, к чему привык и что, смею уверить, делал очень хорошо, я не испытывал. Хотя скажу честно, раскаяния я не испытываю до сих пор, и если пришлось бы еще раз повторить, сделал бы точно так же.
Сказать, что он разбудил мое любопытство – это ничего не сказать.
- Костя, я переговорщик, - улыбнулся мне майор. – Профессиональный. Это значит, что кроме общевойскового образования у меня еще второе – психологическое. Так что за своего Василия можешь не переживать, истерики не будет, он просто задумается над некоторыми вещами, и над своим поведением тоже.
Какие-то еще не совсем оформившиеся мысли стали бродить в моей голове, и я стал напряжено вслушиваться дальше в негромкую речь комбата.
- Отслужил я в этой глуши год, оставалось еще два до того момента, как можно будет выйти на пенсию, раз карьера не задалась. Ни семьи, ни карьеры, обидно. Пригрел на груди мальчика Игорька. Оно, конечно, не очень и хотелось, но парень не слишком умный оказался, я пожалел потом не один раз. Знаешь, я ведь в своей жизни никогда не любил, - слова давались майору с некоторым трудом, а я слушал, затаив дыхание. – Думал: выдумки все это, особенно про любовь с первого взгляда, а оказалось… Судьба любит пошутить. Мне ведь всегда светленькие нравились, а тут ты. Увидел в учебке и пропал. Даже не знаю, что зацепило, просто понял - мое.
Так странно было слушать откровения комбата, хотелось что-то сказать, но горло перехватил спазм, а он продолжал.
- Костя, все, что я тебе сейчас говорю, можно было бы никогда даже не упоминать, но я хочу, чтобы ты сознательно сделал выбор, у тебя есть право на это, раз уж в части я решил за тебя, но отпустить тебя я, наверное, не смог бы. Хотелось привязать, влюбить, добиться взаимности, и я был уверен, что преуспел в этом на все сто процентов, но ровно до того момента, как ты уехал. Вот скажи, за каким… ты туда полез?
- Клеенку прожег, стал перестилать, - прошептал я. Откровения майора ошеломляли.
- Думал: вернусь, объясню ситуацию, предложу годик подождать, а потом могли бы вместе уехать, куда бы ты захотел.
На душе стало тепло-тепло. Не подстилка, не временное развлечение. Я прижался к его теплому боку.
- Значит, эта драка стала для вас почти благословением небес? – чуть иронично спросил я.
- В какой-то мере, - пожал он плечами, - Костя, драка или не драка, но у тебя не было шансов, понимаешь? Я бы все равно стал добиваться тебя и добился бы.
- Но с ней оказалось проще, - упрямо стоял я на своем, - если вы ее не спровоцировали, - от внезапно пришедшей в голову мысли холодок пробежал по спине.
- Только если косвенно, когда отправил Игорька в часть, но я просто не мог видеть его лицо, когда перед глазами все время стояло твое.
- Значит, проверки не было, - задумчиво произнес я. – А что с остальными стало? Ваньку я потом видел…
- Зачинщики получили по три года дисбата, Иван отсидел на губе и получил нарядов вне очереди столько, чтобы надолго запомнилось, про себя ты знаешь, а Игорек отлежал в больнице недели три, и потом его комиссовали, инвалидом не стал, если тебя это интересует.
- Трудно было нас отмазать? – не смог удержаться от вопроса.
В комнате повисло молчание. Руки комбата запутались в моих волосах.
- Отросли, - задумчиво сказал он.
«Переводит тему», - догадался я, но ответил:
- Да, надо постричься.
- Нет, мне нравится. Оставь, тебе идет.
Казалось, внутри майора идет борьба, он вроде бы сомневается: доверить мне какую-то тайну или нет. Он наклонился ко мне и вовлек в охренительно нежный поцелуй. С ума сойти, какой сладкий и не дающий сосредоточиться ни на чем, кроме его губ.
- Костя, я мог бы промолчать, - тихо прозвучал голос майора, когда он отстранился от меня, явно с сожалением разорвав поцелуй, - но не хочу, чтобы между нами были недомолвки и тайны, если ты все же решишь остаться со мной. Вам с Иваном, как салагам, дисбат и не грозил. Максимум гауптвахта и наряды.
Глаза в глаза, пристально глядя и нависая надо мной сверху, сделал свое признание майор. Поцелуй еще играл в крови, мешая сосредоточиться, но картина сквозь дурман вырисовывалась презанятная.
- Так это был развод? – потрясенно произнес я.
- Чистой воды, - признался комбат без улыбки. – Только имей в виду, шансов миновать мою постель у тебя не было. Не этот, так другой случай обязательно бы представился, и я уже был готов организовать его сам, как вы и без меня прекрасно справились.
Я все так же лежал в объятиях майора, слышал бешеный стук его сердца – под непроницаемой маской и холодными глазами скрывалась, оказывается, буря чувств. Мысли заметались, как в западне. Столько информации, столько откровений – и все сразу. Как тут решить и выделить главное?! Может быть, он и поступил эгоистично и не совсем честно, но был ли я на самом деле против? Вот в чем вопрос. А уж быть объектом такого сильного чувства вообще льстило самолюбию не по-детски. Проведенный без него год вспоминался с трудом, как нечто серое и унылое, зато то время, что мы были вместе… Додумать мне не дали:
- Что скажешь? – прошептал он, снова наклоняясь, но не целуя, а лишь скользя губами по контуру лица.
- Мне надо подумать, - вышло довольно капризно.
- Думай, а я тебе помогу принять правильное решение.
Про крем в ванной опять никто не вспомнил. Задницу саднило, поясница ныла, голос я, кажется, сорвал окончательно, но черт возьми, лежать в позе морской звезды в состоянии нирваны после потрясающего секса было сказочно приятно.
Комбат не стал заморачиваться пальцами, смоченными в слюне, он просто перевернул меня на живот, приподняв пятую точку, и начал усиленно работать языком. Я почти забыл насколько это охуительно приятно, когда твою дырочку так ласкают. Майор, похоже, сам испытывал изрядный кайф от своих действий, глухо постанывая и разводя мои половинки в стороны для более легкого доступа.
Я выпячивал задницу все сильнее, языка явно не хватало, хотелось чего-то большего, он меня понял правильно и медленно ввел один палец, позволяя влаге с поверхности проникнуть глубже, и нащупывая бугорок простаты внутри.
- Еще, - прохрипел я в подушку.
Смешок – и к одному указательному пальцу присоединился второй, помогающий раскрыть колечко мышц шире. И язык, который так и норовил забраться поглубже.
- Если вы сейчас же ничего не сделаете... - угроза вышла так себе.
- То? – он оторвался от вылизывания ануса и прикусил лопатку.
- Развод и девичья фамилия, - откуда у меня такие дурацкие шутки выскакивают?
- Аргумент сильный, - и я, наконец, заполучил твердый, шелковистый, горячий, восхитительный член туда, куда очень хотел.
И вот теперь я морская звезда, ареал обитания – спальня, пол, да и любая горизонтальная поверхность подойдет, костей не имеется, характер томный. Причем, кажется, этот бред я выдал вслух, потому что в глазах майора плясали смешинки, и он продолжил, причем без запинки:
- Со склонностью к бурной звуковой манифестации своих половых интенций.
Господи, еще и за словарем лезть? Соберите все мои пять конечностей в кучку, пожалуйста!
- А пятая – это у нас что? – поинтересовался майор.
Ну вот, я теперь не вслух и думать разучился… Или это телепатические способности развиваются?
- Просто ты несколько выбит из колеи, это шутки подсознания, - пояснил майор, ласково целуя меня в плечо.
Спасибо, добрый человек, утешил.
- Ты такой гладенький почти везде, - он провел руками по паху и скользнул по ноге. – Честно говоря я думал, что ты не будешь бриться.
- Я и не брился, вчера что-то накатило, - пояснил я.
- Я вчера билет покупал, - улыбнулся комбат, - кажется, ты почувствовал.
Вот и не верь историям про связь на расстоянии, блин. Наверное, это любовь.
- Так что ты надумал?
Что надумал, что надумал? Когда мне думать-то было?!
- Если вы, Андрей Витальевич, думаете, что в свете открывшихся обстоятельств я всегда буду снизу, то вы глубоко ошибаетесь. Требую равноправия в половом вопросе!
- Что, прямо сейчас? – округлил он глаза.
- Нет, - великодушно разрешил я, - можно немного позже.
- Костя, - отсмеявшись сказал майор, - я так полагаю, это твой положительный ответ, и ты действительно хочешь быть вместе со мной?
Я величественно кивнул, насколько это позволяла голова, подпертая рукой.
- Тогда, - он стал необычно серьезен, - ты должен знать, что я жуткий собственник.
Знаю, был случай убедиться. Кивнул, но решил уточнить кое-что.
- Я тоже. И если вы даже посмотрите в сторону, то я вам не завидую.
- Договорились, - без улыбки сказал он.
А потом я был сверху. Правда, немного не так, как имел ввиду изначально, но мне все равно понравилось. Не успевшая закрыться дырка и вытекающая из меня сперма майора облегчила проникновение, и хотя совсем недавно был предыдущий раз, все равно было здорово, и майор самозабвенно помогал мне рукой, пока я изображал наездника верхом на нем. Ка-айф!
«Надо только будет пояснить, что я имел в виду под понятием «сверху» не совсем это», - подумал я, засыпая, слегка вздрагивая от прикосновений влажного полотенца, которым обтирал меня… любимый.

Глава 24

Утром, зевая, я с трудом выполз на кухню – надо было проводить Ваську в школу. Удивительно, но он оказался уже там. Недовольный, хмурый, с синяками под глазами, он апатично мазал плавленый сыр на хлеб.
- Ва-ась, - начал я, в принципе не зная, что сказать и как себя вести.
- Да? – он поднял на меня глаза, но сказать ничего не успел, потому что на кухне нарисовался майор.
- Доброе утро, - бодро поздоровался он. – Василий, в чем дело?
- Все хорошо, просто вы… просто я ночью заснуть не мог, - парнишка положил нож, покосился на нас с комбатом, который уже успел сесть на табуретку и притянуть меня к себе на колени, забираясь руками под футболку.
- Да, к сожалению, Костик у нас мальчик громкий, - притворно вздохнул комбат, Васька залился краской и, зажмурившись, вгрызся в бутерброд.
Я покраснел тоже. Елки-палки, это же квартира! Одна радость, что угловая, не всех соседей перебудил и хорошо, что еще никто милицию не вызвал. Я сидел и думал, что на работу категорически не хочется. Просидеть в кабинете целый день, когда здесь вот же мой майор приехал! Я тяжело вздохнул и сказал тоскливо:
- Мне тоже на работу надо собираться.
- А у тебя водолазка есть? – поинтересовался рыжий, ехидно разглядывая меня.
- Нет, а зачем?
- Василий намекает на то, что я немного увлекся, - комбат скромно опустил глаза, а я подхватился и помчался к зеркалу.
Про «помчался» я, конечно, преувеличил, все же несколько заходов, и без смазки, поутру очень чувствовались и не давали проявлять природную резвость. Из зеркала на меня смотрело нечто. Оно таращилось на меня смутно знакомыми глазами, было всклокочено, небрито и покрыто засосами от подбородка и ниже. Для того, чтобы оценить масштабы бедствия, надо было снимать футболку, но на самом деле то, что скрывалось под одеждой, меня волновало мало, а вот шея – это проблема. Водолазки в моем гардеробе не водились. Упущение, конечно, но я их не любил, и до сего времени были они мне без надобности. Можно было еще на европейский манер замотать горло шарфом, но шарф был у меня только шерстяной, грубой вязки – подарок Светки на Новый год. Маловероятно, что он будет хорошо сочетаться с классическим строгим костюмом, особенно в такую теплынь.
В зеркале рядом со мной отразился комбат, у него-то никаких внешних проявлений вчерашней страсти не было. Досадно, однако. Может быть, стоит исправить несправедливость?
- Думаю, тебе стоит отпроситься на сегодня, - прошептал он мне в макушку.
- И на завтра, и на послезавтра, и на послепослезавтра, - согласился я, размышляя, сойдет ли за неделю это безобразие, и не понаставит ли мне дорогой комбат новых.
- Было бы просто замечательно, - промурлыкал он мне в ответ.
Самое смешное, что даже особо придумывать ничего не пришлось. Услышав по телефону мои невнятные оправдания за неявку на работу, начальник сам предложил остаться дома и лечить простуду. М-да, побочный эффект моей громкости – сорванный голос.
На кухне печальный Васька допивал чай. Помявшись, он все-таки озвучил свои сомнения:
- Кость, а как со мной теперь?
- Что с тобой?
- Ну ты же вот с ним, а я…
- Вась, вот давай не будем всякой фигней страдать! Не изображай из себя брошенную невесту, еще скажи, что будешь теперь жить под кустом возле подъезда!
Парня немножко отпустило, но он выжидательно покосился на молчавшего майора.
- Василий, я никоим образом ничего не имею против вас, что, собственно, вчера и озвучил, - пожал плечами тот.
Поняв, что выселять его в ближайшем будущем не собираются, он сделал несчастное лицо и жалобно попросил:
- Можно я в школу сегодня не пойду? А то спать так хочется…
- Васенька, а кто тебе сказал, что днем тебе удастся вздремнуть? – ласково, но с намеком сказал я. – Марш в школу, выпускной класс, до ЕГЭ твоего дурацкого времени осталось всего ничего.
Рыжий фыркнул, выражая свое недовольство, и ушел, хлопнув дверью.
- Какие планы у нас на сегодня? – поинтересовался я.
- Думаю, продолжим приятно проводить время, - комбат подмигнул мне, - только я сначала схожу в аптеку и тебе за водолазкой, а то придется тебе просидеть неделю безвылазно дома.
Признав предложение разумным, я объяснил, где находится аптека и как короткой дорогой дойти до торгового центра.
Вернувшийся через час комбат был до неприличия доволен и, доставая из пакета упаковки презервативов и разноцветные тюбики со смазкой посмеивался.
- Если вы планируете все это сразу использовать, то боюсь, я скончаюсь в процессе, - скептически произнес я.
- Если только от счастья, - он быстро чмокнул меня в уголок рта. – И давай все-таки на «ты» перейдем, я вот даже облегчитель процесса купил, - он показал на бутылку виски.
В результате мы прилично нализались, но, несмотря на четыре брудершафта, назвать его по имени и не на «вы» у меня так и не получилось.
- Повторяй за мной: Андрей, ты, - мы валялись на диване в обнимку, и майор предпринимал очередную героическую попытку заставить меня отказаться от официоза.
Меня это забавляло, и я глупо хихикал.
- Андрей Витальевич, а вы, между прочим, вчера мне пообещали быть снизу!
- Не помню такого, - он якобы серьезно нахмурил брови. – Не мог я такого сказать человеку, который со мной на «вы».
- У-у, - обиделся я.
- Костик, неужели так сложно назвать меня по имени? Неужели я так много прошу?
- Я вас слишком уважаю, - пробормотал я ему в шею, наслаждаясь запахом, присущим только ему. - Мне неловко. К тому же, мне не нравится имя Андрей. Все равно полным именем обращаться – это нехорошо, а Андрюша звучит глупо и не подходит вам совершенно.
Конечно, будь я трезвым, то никогда бы не вывалил все это на майора, но он не обиделся, а наоборот, тихо засмеялся.
- Андрис, - сказал он.
- Что? - проспиртованные мозги отказывались соображать.
- Меня зовут Андрис. Тебе так больше нравится?
- Андрис, - я покатал на языке непривычное имя, посмотрел на комбата. – Тебе идет.
Он довольно улыбнулся и поцеловал.
- Андрис Витальевич, - применил я новое знание.
- Нет.
- Что нет? – удивился я.
- Родителя звали Витаутас, отчество можешь сам попробовать образовать, - он коварно улыбнулся, заранее зная, насколько это сложно и в трезвом-то виде, а в состоянии практически нирваны и подавно.
Я пошевелил губами, вот вроде ничего особенного, но звуки путались и не хотели следовать правильно друг за другом.
- Тьфу, - плюнул я, поняв, что мне это не удастся. – Ты поэтому адаптировал?
- Да, надоело видеть мучения сослуживцев.
- Андрис, - ещё раз с наслаждением произнес я – это имя подходило ему безоговорочно – и попытался забраться на майора сверху.
- Может быть, до завтра подождешь? – спросил он, помогая устроиться у себя на груди.
- Не-ет, - упрямо протянул я, - а вдруг ты завтра передумаешь? Лучше я сейчас воспользуюсь, - глаза майора удивленно распахнулись, а я через небольшую паузу продолжил, хитро улыбаясь, - предложением.
- Ну, воспользуйся, - он по-блядски улыбнулся и раздвинул ноги.

Я лежал сверху на майоре, слушал его дыхание и наслаждался покорностью. Он не сделал ни одного движения, только помог забраться сверху. Лицо спокойное, глаза полузакрыты. Губы. Вот они привлекли внимание. Влажные. Маняще-притягательные. Ну что ж, раз мне дан полный карт-бланш, приступим. Тянусь к ним, накрываю своими, целую. Не страстно, нет, нежно. Отвечает. Покорно, позволяя вести, добровольно отдавая роль первой скрипки.
Первая легкая волна наслаждения пробегает по позвоночнику, концентрируется в паху, где намечается пока еще едва заметное напряжение. Еще. Безропотно откидывает голову, подставляя беззащитную шею. Языком прохожусь от скулы к кадыку, прихватывая его зубами. Ниже. К черту футболку! Ласкаю языком грудь и чуть ниже кубики пресса. Ему чуть щекотно, я чувствую, как подрагивает при прикосновении кожа и сокращаются мышцы. Не понять, нравится или нет. Лежит, запрокинув голову и дышит чуть чаще, чем обычно. Продолжим, пожалуй. Хочется немного пошалить, поэтому, старательно игнорируя полувставший член, осторожно втягиваю в рот кожицу на мошонке. Прерывистый вздох, ага, не так равнодушен, как хочешь показать! Ласкаю-вылизываю, с восторгом глядя, как наливается силой великолепный орган перед глазами. Не-ет! Его я трогать не буду! Вместо этого прикусываю нежное местечко там, где уже начинается нога. Сгибает еще сильнее и шире разводит в сторону, подхватывает себя под коленками и...

Чистая незамутненная радость вступает в контакт с парами спиртного, как будто вдохнул веселящего газа. Сердце рвется из груди и стучит все быстрее, как будто требует выпустить его из тесной клетки. Дышать. Надо дышать. Целую коленку, еще раз, скольжу языком… Как в замедленной съемке вижу, ноги поднимаются еще выше, полностью раскрывая и давая доступ к самому сокровенному. Че-ерт! Это так... так офигенно. Нет таких слов в великом и могучем, чтобы передать тот искрящийся восторг, бурлящий в крови щекотными пузырьками. Против воли стону – невозможно спокойно смотреть на потайное местечко, маленькую сморщенную дырочку открытую сейчас моему взгляду. Облизываю указательный палец и нежно провожу по краям, лишь чуть надавливая, совсем невесомо, не собираясь проникать глубже. Его закушенная губа и едва слышный стон стали мне наградой.

Вот он лежит передо мной: открытый, доступный, покорный, готовый отдаться тому, кого любит. Мне. Я наслаждаюсь моментом, стараясь продлить эти мгновения. Это восхитительно-приятно, но не то. Не так. Все должно быть иначе. Понимание пронзает, и возникает острое чувство неправильности происходящего. Он играет в покорность и подставляется – я изображаю топа. Это не наши роли. Он любит и потому позволяет, но простит ли потом? Нет, он не обидится, конечно, речь не об этом. В нашей паре я ведомый, я отвечаю, принимаю ласки, а он задает тон нашей страсти, а уж в том, что наши отношения в постели – это страсть чистой воды, сомнений нет. Так вот, если я просто воспользуюсь моментом и поимею его, будет ли это правильным решением? Не разрушится ли некая тонкая грань, отделяющая истинные чувства от простого удовлетворения потребностей? Наверное, когда я захочу его до дрожи в пальцах, до хрипа в легких, до тьмы в глазах – тогда это будет правильным, а сейчас я скорее хочу, чтобы он зажег меня своим огнём, потому что он Солнце, я - Луна, светящая отраженным светом.
Выдохнул сквозь зубы воздух и лег рядом, проводя пальцами по животу майора, размазывая по коже лужицу смазки, натекшую с крепко стоящего члена. Хочу!
- Спасибо, - прошептал я, целуя шелковистое плечо.
- За что? – удивляется он, опуская ноги и поворачиваясь ко мне. В глазах недоумение.
- За предоставленную возможность, за право выбора. Знаешь, мне ведь важнее просто знать, что я могу это сделать, и ты не будешь против. Ведь не будешь?
- Нет, - он ответил неожиданно хриплым голосом и резко подмял меня под себя.
А вот это было совершенно правильно! Майор был на своем месте, а я на своем, и то, что последовало потом – все было так же горячо, дурманяще и сладко, как всегда.
«Иногда и в мою голову забредают мудрые мысли», - думал я, прижимаясь к Андрису. Интересно, когда я перестану даже в мыслях спотыкаться на его имени?

Дата добавления: 2014-11-09