Интеллигенция и Хрущев

Один из самых известных романов Ильи Эренбурга, который был написан после смерти Сталина, назывался «Оттепель». Так стали называть и время с 1956 до 1964 г., когда казалось, что струи свежего воздуха хлынули в затхлую атмосферу советской интеллектуальной жизни. Один из фильмов той эпохи заканчивался панорамой реки, ломавшей толстый слой льда. Это стало символом «оттепели». Журналы «Юность» и «Новый мир» стали публиковать новые произведения, в которых впервые появились материалы о репрессиях, об острых проблемах тогдашней жизни. Казалось, что приближается эпоха либерализма. Но не тут-то было! Для Хрущева культура, литература, искусство были лишь формой пропаганды коммунистических идей, иначе он и не мыслил. В 1957 г. Хрущев говорил: «Почему партия так много уделяет внимания вопросам литературы и искусства? Потому, что литературе и искусству принадлежит исключительно важная роль в идеологической работе нашей партии, в деле коммунистического воспитания трудящихся. Коммунистическая партия считает деятелей литературы и искусства своими верными друзьями, надежной опорой в идеологической борьбе».

Поэтому Хрущев активно поддерживал «верных друзей партии» и карал «неверных», причем действовал вполне избирательно и спекулятивно. Когда ему потребовалось мощное идейное оружие в борьбе со своим сталинистским окружением, он одобрил публикацию повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» (1962) и даже не возражал против выдвижения автора на соискание Ленинской премии. Когда же воодушевленные этим примером писатели устремлялись к кровоточащей теме сталинизма, он их «окорачивал», много говорил о «созидательной роли И. В. Сталина». Литература как не зависящее от воли партии явление художественной жизни была глубоко чужда ему. Поэтому в 1957 г. была устроена настоящая травля Б. Л. Пастернака, «осмелившегося» опубликовать за границей роман «Доктор Живаго» и получившего за него Нобелевскую премию по литературе. Травля писателей в прессе сочеталась с запретами на публикацию отдельных произведений. Когда же и этого властям казалось мало, то в дело включался КГБ, изымавший рукописи произведений у писателей, как это было с В. Гроссманом.

Хрущев был дилетантом во всем, кроме борьбы за власть, однако считал возможным давать безапелляционную оценку произведениям искусства и литературы. Посещение выставки в московском Манеже, встречи с творческой интеллигенцией превращались в разнос не понравившихся Хрущеву художников и писателей. Пользуясь страхом, который сковывал всех со сталинских времен, а также своей безнаказанностью, он, брызгая слюной, по-хамски орал на людей, поучал их, угрожал им.

И все же, несмотря на указания и запреты, интеллектуальная жизнь продолжалась. Впервые появился самиздат: в сотнях машинописных копий расходились стихи, проза, публицистика. Появились самиздатовские журналы. Заметным явлением стала «Хроника текущих событий» – машинописное издание, публиковавшее сухую информацию о преступлениях властей. Началась борьба первых диссидентов за права человека в СССР.

В хрущевское время с инакомыслящими стали расправляться изощреннее, чем раньше: их сажали в психбольницы, весьма похожие на тюрьмы. Грязную работу для партии – признавать нормальных людей сумасшедшими – делали врачи-психиатры из Института им. Сербского в Москве. Для «диагноза» врачи использовали определение «вялотекущая шизофрения» или «комплекс реформаторства».

В хрущевские годы вступил на путь борьбы с властью и крупный физик, академик А. Д. Сахаров, который стал настойчиво требовать от Хрущева запрета испытаний ядерного оружия, а потом перешел к правозащитной деятельности. Долгое время против Сахарова не применяли репрессивных мер, зато их широко использовали против других неблагонадежных элементов, казавшихся власти «мелкими», но опасными. В 1964 г. в Ленинграде состоялся суд над поэтом И. Бродским, к которому применили указ 1961 г. о борьбе с тунеядством.

Для Хрущева не существовало ни свободы творчества, ни свободы совести. Даже после тех страшных испытаний, которые претерпела за годы советской власти церковь, хрущевские годы стали для священнослужителей и верующих настоящим кошмаром. Пообещав «показать по телевизору последнего попа», Хрущев фактически приступил к ликвидации церкви в стране. Как в начале 1930-х гг., стали закрывать церкви и монастыри, резко увеличили налоги на церковников, начали урезать земельные наделы церкви, отбирать у нее здания. В 1958 г. прошла массовая чистка церковных библиотек, многие книги были изъяты и уничтожены, новые запрещалось печатать и присылать из-за границы. Милиция препятствовала верующим посещать церкви, устраивать крестные ходы, запретили паломничество по святым местам. С помощью угроз и шантажа власти пытались (и порой успешно) оторвать от церкви священников, профессоров духовных семинарий и академий. Как и в 1920-е гг., власти развязали разнузданную антирелигиозную пропаганду. Закрывались церковные учебные заведения, нещадно преследовали баптистов, представителей других вероисповеданий.

Дата добавления: 2014-11-16