Измайлова Е.А

История семьи в истории России

Санкт-Петербургский государственный университет

Факультет социологии

Студентка 1 курса

В своей научной работе «История семьи в истории России» я буду описывать жизнь моей семьи, историю пяти поколений петербуржцев, которые родились и жили в нашем городе и постараюсь доказать, что жизнь отдельного человека и его семьи не может быть оторвана от истории его страны. Самое драгоценное, что дано нам - это наша жизнь. И, пожалуй, самое ценное - это продолжение жизни. Это создание семьи, рождение детей и внуков, продолжение рода. Мне посчастливилось быть причастной к исследованиям, которые начал мой дед и продолжил мой отец. Мне посчастливилось стать невольным свидетелем истории моей семьи, которая известна мне с середины 19 века и по сегодняшний день.

Благодаря скурпулезности моих предков, сохранились бесценные документы в которых отразилась история моей Родины. Благополучный 19й век, начало 20го века - золотое время, революция, с ее коллосальным психологическим значением, мощный технологический прорыв 30х-40х годов, война и блокада, романтические 60ые, трагизм 90х - все это красной строкой прошло через фотографии, документы, бережно хранимые нашей семьей. На примере этих документов в своей работе я постараюсь доказать, что судьба конкретного человека не отделима от судьбы конкретных людей, проживающих в конкретном месте в условиях конкретного времни.

История моей семьи складывалась десятилетиями, по-настоящему судьбами моих предков заинтересовался мой дед, Ким Николаевич Измайлов. В 60-70-е годы прошлого века он провел большую работу по сбору документов, фотографий и воспоминаний, чтобы более-менее сформировать картину судеб членов нашей большой семьи. К счастью, в те годы были живы еще родственники, которые могли рассказать об истории его рода. Многие страницы этой истории были под запретом. Например, моя прабабушка до конца жизни боялась вспоминать о том, что ее отец был купцом, имел хороший достаток до революции, прислугу, приличный доходный дом и хороший бизнес по тем временам – он был владельцем трактира «Пекин», расположенного на улице Панфилова в Санкт-Петербурге. Эта неприметная улица до сих пор находится на Охте, между Малоохтинским и Большеохтинским проспектами, улица даже не переименовывалась, с 18 века носит название старосты Панфилова, несмотря на стремительные ветры революций, смены социальных формаций и другие исторические потрясения.

Страх перед прошлым, уничтожение документов и фотографий были обычным делом. Моя прабабушка, Вера Ивановна (Каштанова) Измайлова работала на прядильно-ткацкой фабрике «Возрождение», которая до недавнего времени находилась на Большеохтинском проспекте (ныне на этом месте возвышается многоэтажный дом, фабрика была снесена под предлогом строительства Орловского тоннеля). От простой прядильщицы она прошла свой трудовой путь до парторга фабрики, в тяжелые годы блокады она исполняла обязанности директора, с моим дедом, Кимом Николаевичем они жили на фабрике круглосуточно в течение нескольких лет, в трудные блокадные годы это «казарменное положение», как тогда называлось, помогло им выжить.

Основу моей работы составят те немногочисленные документы и устные рассказы моих родителей. Истории из жизни моей семьи передавались, в прямом смысле «из уст в уста».

Как и многие биографии наших соотечественников, историю семьи довольно просто проследить по надписям на могильных камнях. Именно с этого мы и начнем. С места, где упокоены пять поколений моих предков.

Иван Алексеевич Голубев (), прапрапрадед.

Информация об этом человеке крайне скупа, я знаю только, что у него было несколько детей (многие из них, судя по соседним могилам, так же покоятся на Большеохтинском кладбище). Знаю только, что старшей и любимой его дочерью была моя прапрабабушка, Надежда Ивановна, которая вышла замуж за приезжего из Клинского уезда Московской Губернии, полного тезку своего отца, Ивана Алексеевича Каштанова. Вот с него–то и начинается более-менее известная часть истории нашей семьи.

Иван Алексеевич Каштанов (), прапрадед

Есть такое понятие: «магия места». Когда я прохожу по Лиговскому проспекту, мною одолевает безотчетное ощущение, что эти места мне бесконечно родные. Наверное, это не случайно – ведь здесь, в 80-х годах позапрошлого века, мой прапрадед, Иван Алексеевич Каштанов, открыл свой маленький бизнес, на Боровой улице он открыл заведение, кипяточную.

В небольшом домике, который к нашему времени не сохранился, мой прапрадед со своей женой, Надеждой Ивановной (урожденной Голубевой), продавали кипяток. Кружка кипятка стоила одну копейку, по тем временам немного, но и немало. Это небольшое заведение позволяло жителям Лигово экономить на дровах. Ведь для того, чтобы согреть воду, нужно было затопить печь, вскипятить ее, заварить чай. Но самое главное – нужно было рано вставать, как минимум, на час раньше! Заведение Ивана Алексеевича позволяло людям сэкономить самое главное – их отдых, позволяло поспать на час подольше.

Наверное, это сейчас назвали бы удачным бизнес-проектом, но тогда для них это была насущная жизнь. Территория за Обводным каналом и сейчас какая-то заколдованная. Столичная суета там замирает, за неухоженными фасадами домов проступает нестоличная провинциальность. Здесь, похоже, жизнь замерла и осталась такой же, как и сотни лет назад. На месте, где строил бизнес мой далекий прапрадедушка, на пересечении Лиговского проспекта и Обводного канала, когда-то находилась прядильно-ткацкая мануфактура (позднее именуемая как Фабрика Петра Анисимова) и здание городского вокзала, где сегодня находится станция «Боровая», ведь Витебского вокзала тогда не существовало. Вот на этом месте, где постоянно проходит работный люд и суетятся отъезжающие, продавался кипяток, так востребованный в наших суровых климатических условиях. Тогда этот промысел был лицензионным, прапрадедушка получил лицензию на продажу кипятка (этот документ в настоящее время не сохранился) и складывал свои заработанные копейки, чтобы расширить свое дело.

Благодаря кропотливому труду и правильному ведению дела, у прапрадеда все получилось. Бизнес расширялся и в начале 20-го века он открыл заведение посерьезнее – это был трактир и доходный дом. В нижней части дома располагался трактир «Пекин», верхние этажи сдавались под жилье. К тому времени появились на свет и мои прабабки – старшая, Лидия Ивановна (1898), средняя – Вера Ивановна (1906) и младшая – Любовь Ивановна (1908). Приобретать столовые приборы для заведения прапрадед ездил на Нижегородскую ярмарку (несколько ножей из его трактира бережно хранятся в нашей семье, на них можно прочитать гравировку «Павловская артель»).

Немногочисленные фотографии передают богатую обстановку дома, добротную одежду и даже служанку, которая стоит за креслом маленькой Веры, в дальнейшем ставшей моей прабабушкой.

Прадед, Николай Георгиевич Измайлов (1904 – 1943).

Мой прадед родился в начале века в Пушкино, так тогда назывался один из пригородов Петербурга, в большой и дружной немецкой семье. Помимо прадеда Николая у него было еще несколько братьев и сестер, сведения о которых не сохранились.

Было известно, что его отец Георгий (мой прапрадед) работал садовником в Царскосельском лицее и, по преданиям, в нашей семье долгое время хранилась фотография его с Императором Николаем II. Мы знаем, что Император Николай II был человеком относительно доступным и ничего странного в этом снимке никто до поры до времени не находил. Фамилия его была Мюллер, приехал он из Калининграда в конце 19-го века и верой и правдой служил при дворе Государя Императора.

Вероятно, впоследствии, когда началась первая мировая война, немецкую фамилию пришлось сменить и, вероятно, отец прапрадедушки взял фамилию своей жены, все они стали Измайловыми.

(Прапрадед Георгий Измайлов с женой)

Николай Измайлов родился в 1904 году. На фотографии, где ему примерно лет семь, озорной мальчик в гимназической форме.

В 30-е годы он познакомился с моей прабабушкой, Верой Каштановой и до второй мировой войны они поженились, у них родился сын, которого назвали Ким, мой дедушка.

Дело в том, что Ким родился в день комсомола, который тогда назывался

Коммунистический Интернационал Молодежи, сокращенно – КИМ. Никому и в голову не пришло назвать мальчика, который родился в день КИМа каким-либо другим именем!

На фотографии Вера и Николай выглядят вполне решительно – еще впереди разлука, война, блокада и большие испытания, которые, как и всем жителям нашей страны, пришлось им преодолеть.

(Николай Измайлов со своей женой, Верой Каштановой)

На фотографии отчетливо видно, что на груди у Николая комсомольский значок – и прабабушка и прадед были настоящими представителями своего времени!

Довоенная жизнь Николая и Веры складывалась, по всей видимости, вполне удачно – прадед был заядлым собачником и мотоциклистом работал на Металлическом заводе. Прабабушка работала, как и прежде, на ткацкой фабрике «Возрождение».

(Прадед – Николай Измайлов)

Здесь мне еще хотелось бы рассказать о моей двоюродной прабабушке, Лидии Ивановне Кузьминой, старшой сестре Веры Ивановны. Лидия Ивановна родилась в 1898 году.

Она была выпускницей Смольного Института благородных девиц, что было, в принципе, вполне по карману ее состоятельным родителям. Каждый учебный день она перебиралась на канатной переправе на другой берег, ведь к моменту начала ее учебы в Смольном, Моста Петра Великого (ныне Большеохтинский мост), еще не было.

Лидия Ивановна прожила долгую и насыщенную событиями жизнь, она один раз была замужем, за ответственным партийным работником Кузьминым, которого репрессировали в 30-х годах. Память о нем и верность ему Лидия Ивановна хранила всю жизнь, скончалась она в 1994 году, несколько лет не дожив до своего столетия. Она всю жизнь работала в Калининском райисполкоме, до конца своих дней сохраняя ясную память, аналитический ум и здравый рассудок. Папа рассказывал мне, что в свои 90 лет прабабушка Лида не могла обходиться без ежедневного прочтения нескольких переодических изданий, просмотра информационных программ и обсуждения самых современных исторических событий с домочадцами.

Когда началась война, мой прадед ушел на фронт, хотя, как мне рассказывали, у него была «бронь», он был высокопрофессиональным рабочим и нужен был в тылу, но он не мыслил себя без фронта в такой важный для страны час.

Я читаю письма прадеда с фронта. Это иногда небольшие кусочки бумаги – без конверта и марки. Многие высказывания в письмах зашифрованы, так как нельзя было в письме выдавать местоположение пишущего, описывать какие-то события, выдавать ближайшие планы. На всех письмах – штамп «проверено военной цензурой». Меня поражает, что в основе большинства писем – совершенно простые заботы простого земного человека – «где мой патефон с пластинками? Не продавайте его, будем танцевать, когда победим» и немного наивные советы своему маленькому сыну – «Кимуля, слушайся маму и не спи на левом боку». Большинство писем заканчиваются оптимистично: «Скоро мы разобьем фашистов, я приеду домой и мы будем праздновать победу»

(Письма Николая Григорьевича с форонта)

Этим мечтам не суждено было сбыться. Мой прадед погиб 14 февраля 1943 года под Нарвой, в Эстонии.

Я держу в руках похоронку, которую принесли Вере в феврале 1943 года. Ее горю не было предела, первой реакцией было неверие в происходящее, она посадила моего деда, маленького Кима (ему тогда было всего шесть лет) и его двоюродную сестру Женю за написание письма командиру, от лица которого пришла похоронка. Два маленьких блокадных ребенка выводили каракулями: «Дяденька красный командир, нам пришло письмо о смерти нашего папы…Напишите нам, правда ли это, мы его очень любим и ждем…». Через несколько месяцев пришел ответ: «Да, это правда, мы достойно похоронили вашего папу и ушли дальше бить фашистов…». Ким Николаевич, когда станет совсем взрослым человеком, будет долго и безуспешно искать могилу своего отца. Тогда это будет довольно просто – Эстония была с нами одним Государством и ездить туда можно было без затруднений.

Скажу сразу, что только в 1973 году прадеда перезахоронили на большое воинское кладбище в городе Синимяэ. Информация об этом появилась в 80-е годы у людей, которые занимались воинскими перезахоронениями и ответы на многочисленные запросы в архивы получил уже мой отец, Алексей Кимович, который и нашел могилу Николая Георгиевича на большом кладбище, могила № 23.

Я думаю, что мой прадедушка Николай мог бы остаться живым, ведь в свой полк он вернулся после тяжелой контузии, сбежав из больницы по водосточной трубе. В феврале 1943 года под Нарвой шли ожесточенные бои. На болотной территории Нарвского плато, на стороне фашистов воевали их союзники-шведы, финны, эстонские фашисты, эти воины стояли насмерть, ведь они защищали от "красной заразы" свою родину. Вот в этот котел после ранения и попал мой прадед, ефрейтор взвода химической защиты Николай Измайлов. Мой папа специально приезжал в Эстонию и на машине и часами объезжал территорию местечка Мустамыэ, которое было указано в похоронке на его деда, в поисках одинокой могилы.

Но сейчас там находится целлюлозно-бумажный комбинат, даже братские могилы и одинокие зенитки, выставленные в качестве памятников в советское время, находятся в весьма запущенном состоянии.

Информация о потерях Советской армии на этом участке фронта, сильно отличаются. По данным одних источников, в операции в "Нарвском котле" погибли 50 тысяч советских солдат и офицеров, по другим-150 тысяч. Данные по этой операции до сих пор засекречены, что косвенно свидетельствует, на мой взгляд, о стратегической ошибке командования.

"Мы похоронены где-то под Нарвой, под Нарвой, под Нарвой, под Нарвой.

Мы похоронены где-то под Нарвой, мы были и нет.

Так и лежим, как шагали, попарно, попарно, попарно.

Так и лежим, как шагали, попарно и общий привет!".

Александр Галич, "Охота".

ДЕД. Измайлов Ким Николаевич (1937 – 1999).

Мой дед – Ленинградская легенда, говорю это с гордостью и на полном серьезе. Потому, что он во многом в нашем городе был первым. Родившись перед самой войной, он со своей мамой, моей прабабушкой, пережил страшные дни блокады от первого до последнего дня.

Устные архивы истории моей семьи хранят страшные рассказы о самых запоминающихся моментах тех страшных дней. И тот день, когда маленького Кима выкрали для изготовления котлеток, которые, не скрывая, продавались на рынках блокадного города (прабабушка Вера металась несколько часов, пока не ворвалась в квартиру, где делали подобные котлетки и буквально вырвала его из рук незнакомых людей) И тот день, когда в разгар блокады моя прабабушка оказалась свидетелем смерти лошади, которую в последний предсмертный момент успел заколоть возница и лошадь не успела умереть своей смертью и была годной к съедению – тогда всем свидетелям досталось по большому куску конины, это было ярчайшее событие, потому что была еда и был праздник… И те дни, когда на площади перед кинотеатром ГИГАНТ, где жили Вера и Ким, в назидание захватчикам, вешали пленных немцев…И тот день, когда полуобморочные от голода женщины – Надежда Ивановна, моя прапрабабушка (она пережила блокаду и умерла в 1964 году), моя прабабушка Вера Ивановна и ее сестра Любовь Ивановна пришли на рынок, чтобы обменять бриллианты, которые мой прапрадедушка дарил Надежде Ивановне на рождение дочерей. Они хотели обменять эти семейные реликвии на хлеб, но вернулись домой без хлеба и с поддельными бриллиантами…

Работая на Металлическом заводе (пошел по стопам своего отца), сделал блестящую карьеру в обкоме комсомола, в полном объеме оправдав данное ему имя – Ким. Был всегда в гуще молодежных событий, отвечал за культурную жизнь молодежи Ленинграда. Он закончил Ленинградский Государственный Университет, филологический факультет и по распределению стал преподавателем в ПТУ (профессионально-техническое училище, которое ныне – называют колледжем). Через некоторое время он стал самым молодым в городе директором ПТУ. Впоследствии работал директором ряда Дворцов культуры – имени Ленсовета и Дома культуры железнодорожников. В исторический период времени, который называется «перестройкой», мой дед дал возможность реализоваться творчеству таких замечательных творцов, как Борис Гребенщиков, Константин Кинчев, Виктор Цой, Вячеслав Полунин, Юрий Шевчук и многие другие деятели «неофициальной» культуры. В эти противоречивые времена на площадке ДК проходили устные вечера журнала «Наш современник», проводили свои закрытые заседания в одночасье ставшие запрещенными коммунисты, Анатолий Чубайс со сцены ДК провозгласил открытие партии «Правое дело». Ким давал репетиционные и политические площадки всем этим таким разным людям и они до сих пор это помнят и благодарны ему.

(Мой дед Ким Николаевич с моей сестрой Настей)

Наше с сестрой детство прошло в концертных залах, где работал мой дед. Я помню многочисленные творческие вечера на сцене ДК Железнодорожников. Это были выступления Булата Окуджавы, Эдуарда Хиля и многих, многих других.

Ким Николаевич был знаменит еще и тем, что в тяжелые, голодные «перестроечные» годы (1997 – 1998 г.г.) в своем ДК Железнодорожников, он открыл первую в Ленинграде благотворительную столовую, где пожилые люди могли бесплатно получить тарелочку супа. Это было то время, когда первый мэр Петербурга Анатолий Собчак, под угрозой того, что в городе закончится продовольствие, обратился к зарубежным коллегам с просьбой оказать продовольственную помощь. Первыми откликнулись граждане Германии. Жители маленького города Плеттенберг собрали первую фуру гуманитарного груза и отправили в Петербург. Усталый немец-водитель, намучавшийся на Советской таможне, без знания русского языка, волнуясь за продовольственный скоропортящийся груз, приехав в незнакомый город, из телефона-автомата пытался тщетно дозвониться хоть до кого-нибудь, кто может его принять. И вдруг на том конце телефонного провода трубку взял человек, который немного понимал по-немецки. Этим человеком был мой дед, Ким Николаевич Измайлов. Вместе с моей бабушкой, Аллой Ивановной, они создали большую семью, дав жизнь и воспитав четверых детей – моих дядей и тетю.

Все это, конечно, связано с тем, что в начале 20го века здание ДК Железнодорожников принадлежал замечательной женщине С. В. Паниной. В Доме графини Паниной основными целями были просветительская и благотворительная деятельность. Там находились: театральный зал, читальня, классы для занятий, бесплатная столовая, чайная для неимущих. Помощь в открытии благотворительной столовой была долгом для моего деда.

Отец, Измайлов Алексей Кимович.

Мой папа с 7 лет играл в оркестре баянистов, окончил институт культуры, служил в Вооруженных силах СССР, работал в Горкоме комсомола, был членом Ленинградского рок-клуба, отвечал за деятельность неформальных объединений молодежи, лично знаком со многими легендарными рок-музыкантами, актерами, журналистами и художниками нашего города. Был директором Таврического сада, проходил стажировку по линии Паблик Рилейшнз в Ганновере. Он папа своими глазами видел падение Берлинской стены и был официальным наблюдателем на выборах в США в 2002 году. Некоторое время работал в Правительстве нашего города, был помощником Губернатора Ленинградской области. В настоящее время он сотрудничает с Дирекцией кольцевой автодороги, обеспечивая непростое направление по связям с общественностью и прессой.

(Мой отец – Алексей Кимович Измайлов)

Папа внес огромный вклад в жизнь нашего города и нашей семьи. Так как он интересуется историей, очень много времени он посвятил поиску и изучению документов о нашей семье и именно благодаря ему я пишу сейчас эту работу.

В нашей огромной семье на протяжении долгих лет сохраняются различные традиции. Практически каждый месяц мы собираемся все вместе: тети, дяди, мои двоюродные братья и сестры, некоторые уже и со своими детьми. Мы вместе отмечаем дни рождения, всероссийские праздники, вспоминаем родственников, которых с нами уже нет. Я считаю, что это очень важно – настолько крепко общаться и поддерживать отношения с родными людьми, ведь это именно те люди, которые всегда помогут и поддержат в любой ситуации. Хотелось бы сохранить все эти традиции, передать их своим детям и внукам.

Заключение.

Так сложилось, что я живу на Невском проспекте.

Наверное, это своеобразный результат жизнедеятельности моей семьи. География жизни моей семьи в Петербурге за последние два столетия была разной, но двигалась к центру: от городской окраины на Боровой улице, Большая Охта, корпуса на Кондратьевском проспекте, станция Нева в Невском районе, улица Блюхера, Веселый поселок, Воронежская улица, и вот теперь – Невский. В этом есть, по-моему, определенная закономерность.

Многие жители нашей страны мечтают хоть раз в жизни оказаться в этом легендарном месте, а я здесь просыпаюсь каждое утро, завтракаю, иду на учебу, а вечером возвращаюсь домой…Как ни странно, для меня жизнь в центре города не стала обыденностью – каждый день, проходя по этим прекрасным улицам, я наслаждаюсь видом каждого здания. Я полноценно чувствую, что это мой город. Здесь живет память моих предков и я надеюсь, что смогу достойно продолжить мою историю, сделать что-то значимое для моего города и моей семьи.

Дата добавления: 2014-11-16