Формирование произвольности

Наряду с погружением и свертыванием, с которыми мы познакомились, общей чертой высших психических функций является произвольность. Культурно-историче­ская конецепция Л. С. Выготского [70] связывает разви­тие произвольности психических функций с социальными факторами. Согласно Л. С. Выготскому, высшие психичес-

кие функции формируются вначале как внешние формы совместной, коллективной деятельности людей, и лишь постепенно, в результате погружения, они становятся пси­хическими процессами индивида. При этом развитие пси­хики человека определяется не физиологическим созре­ванием, а его социальной, трудовой, орудийной деятель­ностью. Выготский считал, что использование знаков в ка­честве психологических орудий позволяет человеку пере­страивать свою психическую деятельность так же, как применение искусственных орудий принципиально рас­ширяет границы его трудовой деятельности. Примерами психологических орудий могут служить язык, нумерация, счисление, алгебраическая символика. В то время как эти и другие орудия направлены вовне и являются сред­ствами внешней деятельности, знак есть прежде всего средство психологического воздействия на свое поведение, средство внутренней деятельности, направленной на овла­дение человеком самим собой. Эта перестройка осущест­вляется в несколько этапов. Вначале знак как психоло­гическое орудие используется для правильного взаимо­действия с другим человеком. Далее он становится для человека внешним средством произвольного управления своими психическими процессами. И лишь затем происхо­дит «вращивание» знака как орудия внутрь, при этом отпадает надобность использования его во внешнем плане. Таким образом, отличие высших психических функций выступает здесь как использование искусственно создан­ных стимулов, не имеющих прямой связи с наличной ситуа­цией. Эти стимулы, произвольно вводимые человеком, служат для саморегуляции.

Что же выполняет роль психологических орудий, ис­пользуемых человеком для управления своим поведением? Известно множество таких орудий, при помощи которых выбирается та или иная альтернатива. Они вводятся в качестве средства для произвольного выбора из воз­можных вариантов. Одно из таких средств — жребий. А. Н. Леонтьев [159] допускает, что на определенной ступени исторического развития, в начале сознательного самоконтроля выполняемых действий, жребий составил зародыш значимой тенденции: человек сам определил свою реакцию при помощи искусственного стимула, произ­вольно вмешался в ситуацию, проявил себя активно.

История развития счета также хорошо иллюстрирует

введение в ситуацию вспомогательных стимулов. Не­посредственное восприятие количества лежит в основе арифметики. Мостом, по которому человек перешел от непосредственного восприятия количества к счету, явился счет на пальцах. Первобытный человек, не знавший назва­ний числовых обозначений, пользовался при счете паль­цами на руках и ногах. Когда их не хватало, он при­бегал к палочкам, раковинам и другим небольшим пред­метам. Во всех этих случаях он вводил искусственные стимулы, а впоследствии они были заменены знаками — числовыми обозначениями.

Особенно выразительна роль опосредованности знаком при формировании произвольного вспоминания. Как писал А. Н. Леонтьев, человек конструирует процесс вспо­минания извне с помощью узелка, завязываемого на па­мять. Тем самым он заставляет внешний предмет напо­минать себе нечто, т. е. напоминает сам себе об этом нечто через внешний предмет, как бы вынося процесс запоминания наружу и превращая его во внешнюю дея­тельность. Это представление помогает раскрыть меха­низм произвольности высших психических функций. В то время как при непроизвольном запоминании связь между событиями устанавливается благодаря совпадению двух раздражителей, одновременно воздействующих на орга­низм, при произвольном запоминании человек сам соз­дает с помощью искусственного сочетания стимулов вре­менную связь. Если в первом случае устанавливается прямая непосредственная связь между действующим сти­мулом и ответной реакцией, то во втором связь осущест­вляется через искусственно введенный объект или опера­цию, что ведет к тому же результату, но другим путем. Естественному процессу замыкания условной связи с по­мощью психологического орудия — знака — придается другое направление. Таким образом, место действия пси­хологического орудия — между объектом и направлен­ной на него психической реакцией, что и позволяет с его помощью изменять направление процесса. Опосредован­ный характер мыслительных операций, возможный благодаря введению психологических орудий, и дости­гаемое с их помощью овладение собственным поведе­нием — вот те важнейшие моменты, которые определяют своеобразие исторической эволюции поведения в отличие от его биологической эволюции.

Произвольность является определяющей характерис­тикой высших психических функций, однако это не зна­чит, что каждая из них реализуется всегда под созна­тельным контролем. Возникнув как произвольные, в дальнейшем они могут реализоваться и как произ­вольные и как непроизвольные. Опосредованно опреде­ляет не только произвольность управления психическими процессами, но и их качественную перестройку. Когда действия с внешними предметами преобразуются в про­цессы в умственном плане, они подвергаются специ­фической трансформации — обобщаются, свертываются, вербализуются — и в этом новом качестве становятся способными к дальнейшему развитию, которое принци­пиально недостижимо с помощью внешней деятельности, тем самым меняется и совершенствуется психический процесс.

Таким образом, все психические процессы, развиваясь на базе наследственных задатков, на протяжении жизни человека проходят в своем развитии сложную историю. Начальные стадии всегда связаны с развернутыми внеш­ними действиями, затем характер действий изменяется, число их сокращается, и, наконец, наступает завершаю­щая стадия, когда нет внешних действий — они погруже­ны, свернуты и могут быть произвольными.

Дата добавления: 2014-11-16