Два аспекта социального и исторического детерминизма

Критика классического детерминизма и ее влияние на формирование новых идей в философии истории

Классический детерминизм и фатализм

Подумайте и ответьте

1. В чем состоят особенности причинных связей в истории?

2. Как можно установить связь между историческими событиями?

3. Какой характер имеет связь причины с действием?

4. Когда и где впервые зародились идеи порядка и причины?

5. В чем состоит относительность причинных связей событий?

6. Можно ли говорить о существовании сложной или составной причины?

7. Перечислите основные определения случайности

8. Чем отличается случайность от причинности?

9. Какая связь существует между случайностью и необходимостью?

10. В чем заключается иерархия причинных связей?

Глава 17. Детерминизм и свобода воли

Детерминизм буквально в переводе с латинского языка означает определенность или обусловленность явлений в мире. В научном познании выделяют особые разновидности детерминизма, связанные со структурой, как самого объективного мира, так и субъективного процесса его познания. Самое простое представление о детерминизме иногда связывают с признанием существования причинности в мире, а в истории - с утверждением, что всякое событие прошлого имеет свою причину и следствие. В современном научном познании детерминизм связывают с разными типами законов. Соответственно разным Понятиям детерминизма, существовавшим и существующим в науке, и решается вопрос о свободе воли. При этом сами понятия детерминизма зависят от характера законов, на которые они опираются. В данной главе, мы рассмотрим основные типы законов, с которыми связаны разные формы детерминизма, а затем обсудим, к какому решению проблемы свободы воли они приводят.

Классический детерминизмом, который называют также механистическим или лапласовским детерминизмом, представляет собой концепцию, рассматривающую окружающий нас мир как гигантскую механическую систему, каждое последующее состояние которой точно и однозначно определяется ее предыдущими состояниями. При этом законы, по которым происходит движение системы, представляют собой универсальные законы земной и небесной механики И. Ньютона. Универсальными они называются потому, что им подчиняются все тела, существующие в природе, например, любые два тела притягиваются друг к другу с силой, прямо пропорциональной их массам, и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними. Если известны величины масс тел и расстояние между ними, то можно совершенно точно и однозначно вычислить силу тяготения между ними. Поскольку в XYIII веке идеалом точного и достоверного знания считалась механика, постольку именно эта наука стала парадигмой научного исследования вообще и концепции механистического детерминизма в частности.

Классический детерминизм, опиравшийся на законы механики Ньютона, признавал существование в природе только универсальных законов, предсказания которых имеют строго однозначный характер. Такой детерминизм называют, поэтому строгим или жестким детерминизмом, поскольку он отрицает наличие случайностей в мире. В самом деле, если все в мире оказывается заранее предопределенным сцеплением необходимых причин и следствий, То для случайности места не остается. Поэтому сами случайные события и явления оказываются такими потому, что причину их наука еще не раскрыла; как только эта причина будет открыта, события, казавшиеся случайными, автоматически перейдут в разряд необходимых. Следовательно, случайность оказывается результатом нашего незнания, в то время как в объективном мире господствует необходимость.

Наиболее ясную и образную формулировку сущности классического детерминизма дал выдающийся французский ученый П.С. Лаплас (1749-1827), по имени которого такой детерминизм Часто называют лапласовским детерминизмом. «Ум, которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы,.одушевляющие природу, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы подчинить все данные анализу, обнял бы в одной формуле движения величайших тел Вселенной наравне с движением легчайших атомов; не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверно, и будущее, так же как и прошедшее предстало бы перед его взором»[150].

Такой строго детерминированный характер происходящих в мире событий, исключающий какие-либо случайности в природе, неминуемо приводит к фаталистическому взгляду на мир, в основе которого лежит предопределенность. Подобно тому, как физические тела могут двигаться только по строго предназначенным им траекториям, так и человеку заранее предопределена его судьба, уклониться от которой он не в состоянии.

Первоначально представление о судьбе как непостижимой предопределенности свыше поступков, действий и всей жизнедеятельности людей было навязано им условиями примитивного существования в первобытном обществе, полной зависимостью от явлений и сил природы, а также подчиненностью требованиям, ритуалам и традициям родовой общины. С переходом к цивилизации судьба стала ассоциироваться у ранних греков с безличной, слепой силой справедливости, одинаково безжалостной как к людям, так и к богам. Древние римляне рассматривали судьбу как непреложную предопределенность, как фатум (от лат. fatum - рок), от которого невозможно освободиться, как и от власти правителей. В дальнейшем такое представление сформировалось в своеобразное мировоззрение, согласно которому любые поступки и действия людей предопределены изначально, что исключает как случайность, так и свободный выбор.

Ранние формы фатализма, а также сохранившийся в быту фатализм, видят в судьбе и предопределенности слепую иррациональную силу, управляющую поведением людей. В этом смысле характерен античный аргумент, который греки называли аргументом бесполезности относительно предпринимаемых людьми действий. Человек, которому судьбой предназначено выздороветь, вылечиться, независимо от того, вызовут к нему врача или нет. Тому же, к кому судьба немилостива, все равно не вылечиться, даже если к нему призовут самого искусного врача. Данная иллюстрация античного аргумента основана на признании предопределенности или неотвратимости судьбы людей. Хорошим литературным описанием фатализма на бытовом уровне служит глава «Фаталист» из романа «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова.

Офицер, который держал пари, что он выстрелит в себя, выиграл его и остался живым из-за осечки пистолета, но в ту же ночь погиб от нелепого случая, став жертвой пьяного казака. Оценку этому событию с позиций бытового фатализма выражает автор словами старого служаки Максима Максимовича: «Да, жаль беднягу... Впрочем, видно, уж так у него на роду было написано»[151].

Теологический фатализм связывает предопределенность судьбы людей с божественной волей; наиболее сильно он выражен в исламе, где судьба предписана каждому с самого рождения. Христианская религия, хотя и признает свободу воли, тем не менее, заявляет, что ни один волос не упадет с головы человека без воли Божьей и исходит из того, что сама история человечества управляется божественным провидением. Таким образом, религиозный фатализм фактически лишает человека свободы воли и превращает в слепое орудие судьбы.

«Научный фатализм», получивший свое выражение в концепции механического детерминизма, по сути дела, подводит некоторую теоретическую базу под все другие формы фатализма. Согласно этой концепции, все события в мире предопределены предшествующими им событиями и связаны необходимым отношением причин и действий (следствий). Ни 6 какой свободе воли здесь говорить не приходится, ибо воля оказывается просто-напросто иллюзией. Правда, источником предопределенности в мире оказывается здесь не иррациональная непостижимая сила или божественная воля, а сам объективный мир, устроенный по якобы рационально придуманным схемам механического детерминизма. Было бы неправильно обвинять сторонников такого детерминизма в защите религии и в отказе от научного исследования природы. Сам признанный автор этой концепции П. Лаплас на вопрос императора Наполеона, почему он ничего не говорит в своей теории о происхождении Солнечной системы о Боге, гордо ответил, что он не нуждался в такой гипотезе. Однако, несмотря на это, распространение понятий и законов механики или какой-либо другой науки за пределы их действительной области применения, неминуемо приводит к мировоззренческим ошибкам. В философии истории они нашли свое выражение в фаталистическом взгляде на мир, а также в поддержке чисто прогрессистского представления об общем историческом процессе. Если в первом случае фатализм не находит никакого рационального обоснования, то во втором случае он опирается на ложно понятое представление об истории человечества как непрерывном прогрессе общества.

Строго детерминистический принцип, лежащий в основе механистического мировоззрения, был не в состоянии не только объяснить целесообразную и активную деятельность людей в обществе, но со временем пришел в резкое противоречие с новыми важнейшими открытиями в самом естествознании, на которое опирался.

Революция в естествознании в конце XIX - начале XX вв. сопровождалась обнаружением новых явлений, в которых случайности играли весьма значительную роль. Именно на их основе возникли и утвердились представления о стохастических законах природы. Они называются так потому, что основываются на исследовании случайных событий, почему их именуют также законами случая. В отличие от универсальных законов, таких, как закон всемирного тяготения, следствия или предсказания которых всегда достоверны, предсказания, полученные с помощью стохастических законов, носят вероятностный характер. Информация, на которую они опираются, основывается на статистическом анализе данных, поэтому стохастические законы чаще называют вероятностно-статистическими или, для краткости, просто статистическими. Вероятностный характер предсказаний этих законов привел к пересмотру прежнего принципа детерминизма и дополнению его представлениями, основанными на учете случайности в мире. Таким образом, в новой научной картине мира необходимость и случайность оказались тесно связанными в совершенно другой, отличной от классической, концепции детерминизма.

Новый подход к детерминизму, подчеркивающий роль случайности в мире, оказался адекватным и для социально-экономических и историко-гуманитарных наук. Поскольку социальные науки занимаются изучением массовых событий случайного или повторяющегося характера, постольку статистические законы и методы стали применяться также при исследовании экономических, социологических, демографических и других процессов. Не случайно экономисты и социологи, поэтому заявляют, что законы, которые они изучают, имеют не универсальный и достоверный, а только вероятностно-статистический характер.

Однако при этом остается непонятным, какую роль играют случайные события в возникновении статистического закона или даже определенной статистической тенденции или порядка в обществе, ведь в обществе, как и в природе, существует определенная регулярность, повторяемость событий, которую мы называем порядком или законом. Именно на них основываются наши более или менее достоверные прогнозы и предсказания будущего.

Понять все это нам поможет современная концепция самоорганизации, возникшая в рамках системного метода исследований. Данная концепция, называемая также синергетикой, основывается на идее взаимодействия большого числа случайных событий, которые при определенных условиях приводят к возникновению специфического динамического порядка из беспорядка. Исходя из приведенного положения один из теоретиков синергетики И.Р. Пригожий (р. 1917) характеризует явления, изучаемые синергетикой, как процессы возникновения порядка из хаоса, или беспорядка[152]. Примером тому может служить процесс формирования порядка или закона равновесия между спросом и предложением в рыночной экономике. Несмотря на то, что каждый участник рынка руководствуется своими целями и интересами - продать товар дороже или купить дешевле - в результате взаимодействия различных целей, спонтанно, или самопроизвольно, возникает никем заранее не предусмотренный порядок на рынке - средняя, равновесная цена, с которой вынужден считаться любой продавец и покупатель на данном рынке.

Здесь важно обратить внимание на то, что вполне осознанные индивидуальные действия, намерения и мотивы в подобных социальных системах дают неосознанный совокупный результат. Другими словами, порядок и закон возникают независимо от воли действующих субъектов. Нередко такой результат объясняют действием естественного закона, который обычно называют «законом больших чисел» или просто «уравниванием случайностей». Само применение этого закона основывается на случайном характере событий, с которыми имеют дело многие социальные и гуманитарные науки; такого рода многочисленные и случайные события создают возможности для его реализации. Однако в силу исключения некоторых отклонений, или «уравнивания случайностей», возможно предвидение с такой высокой вероятностью, которое считается практически достоверным.

Статистические законы, применяемые не только в естествознании, но и в социально-экономических и гуманитарных науках, базируются именно на стохастических представлениях, учитывающих роль случайностей в мире. В социальных процессах приходится, кроме того, учитывать специфический характер взаимодействия между индивидами, составляющими определенные общественные группы, коллективы, классы и сообщества.

Признание случайности в природе и обществе и применение стохастических (вероятностно-статистических) методов для ее исследования приводит к резкому ограничению области применения принципа классического детерминизма. Этот принцип сохраняет свое значение только там, где число объектов изучения сравнительно невелико и где можно абстрагироваться от их взаимодействия с другими объектами. В подавляющем большинстве областей реального мира картина взаимодействия имеет весьма запутанный характер, а взаимодействие многочисленных случайных событий приводит к возникновению определенной стохастической закономерности или статистической тенденции. С такой более общей точки зрения сама необходимость или неизбежность может интерпретироваться как весьма высокая вероятность или практическая достоверность. Вот почему историк, когда говорит о неизбежности тех или иных событий или процессов, фактически имеет в виду их достаточно большую вероятность, хотя нередко не может выразить ее численно.

Современная концепция детерминизма, рассматривающая необходимость в диалектической взаимосвязи со случайностью, не ограничивает и не обедняет историческое исследование, открывая широкие возможности для решения таких принципиальных методологических ее проблем, как свобода воли, целенаправленность и активность исторического действия, взаимодействие личности и общества в историческом процессе -и многие другие. Широкое использование вероятностно-статистических методов исследования не приводит к установлению приоритета случайности в мире. На примере классического детерминизма мы убедились, что одностороннее преувеличение роли необходимости, строгой определенности и однозначности явлений и событий, в конце концов приводит к «научному» фатализму. Нечто иное, но похожее, можно ожидать от концепции, преувеличивающей значение случайности. В таком мире человеку была' бы предоставлена неограниченная свобода выбора, но при отсутствии каких бы то ни было законов, он не мог бы ее реализовать, а тем самым выжить в нем. Можно сказать, что он оказался бы на положении «буриданова осла»; по мнению средневекового философа Буридана, если ослу дать возможность свободного выбора между двумя охапками сена, он не будет в состоянии сделать какой-либо выбор и в результате погибнет.

Обычно, когда говорят о детерминизме, особенно в естествознании, то имеют в виду предсказуемость явлений на основе законов, С этой точки зрения, как мы видели, можно провести разграничение между строгим, лапласовским детерминизмом и детерминизмом стохастическим. Предсказания детерминизма первого типа основываются на универсальных законах, заключения которых достоверны и точно однозначны. Детерминизм второго типа опирается на законы статистические, основанные на изучении случайных массовых событий, а потому дающих предсказания вероятностного характера.

Однако, когда говорят о предсказаниях, то чаще всего имеют в виду отдельные события, например, наступление солнечного затмения или выигрыша сражения» Возникает вопрос: возможны ли надежные предсказания массовых событий, где предвидеть результат действия отдельных событий по принципиальным или практическим соображениям не удается? Этот вопрос, адресованный социальным и политическим наукам, обсуждал еще Д.С. Милль. Хотя действия индивидуумов нельзя предсказывать с научной точностью, но в политической и социальной науке, указывал он, мы можем предсказывать факты «коллективного поведения масс»[153]. Такие предсказания, как мы отмечали, основаны на статистических наблюдениях случайных массовых или повторяющихся событий, которые наблюдаются как в природе, так и в обществе. Давление газа в сосуде, имеющее вполне определенную величину, рассматривается в статистической механике как результат многочисленных соударений огромного числа молекул. Хотя поведение индивидуальных молекул, по крайней мере, практически предсказать нельзя, но совокупный результат их взаимодействия определяется как величина давления газа. Аналогично этому, еще в древнем мире было установлено, что общее число рождающихся за год мальчиков и девочек примерно одинаково, хотя в каждом индивидуальном случае нельзя было определить пол будущего ребенка. Приведенные примеры детерминированного поведения статистических коллективов ученые обычно объясняют действием закона больших чисел, в основе которого лежит процесс уравнивания или взаимной компенсации случайностей. Однако сам механизм такой компенсации остается пока неясным и требует дальнейшего исследования. Тем не менее, предсказания поведения социальных коллективов и больших масс людей в конкретных ситуациях имеют также детерминированный характер, пусть даже и вероятный. Различия в точности предсказания зависят, как мы видели, от характера законов, используемых для предсказания. Если достоверные предсказания классического детерминизма основываются на универсальных законах, не допускающих исключений, то вероятностные предсказания опираются на более «слабые» статистические законы, учитывающие взаимодействие случайностей. Не зря, поэтому вероятности рассматривают как законы случая. Таким образом и классический и вероятностный детерминизм, отличаясь по степени точности предсказаний, едины в том, что представляют общую форму детерминизма, основанную на предсказаниях. Именно с ней больше всего приходится встречаться в естественнонаучном и частично социально-экономическом познании.

В истории и социально-гуманитарном познании, когда заходит речь о телеологическом объяснении, часто говорят также о детерминизме, связанном с осмысленностью и рациональностью действий. В самом деле, при телеологическом объяснении действия предполагается, что действие детерминировано или определено соответствующей интенцией или намерением субъекта, а также его познавательными установками. Во всех случаях социального поведения, опирающихся на законы, нормы и обычаи общества, можно говорить о телеологическом объяснении, а, следовательно, о детерминизме, связанном с осмысленностью и рациональностью поведения. В таком случае человек оказывается ответственным за свои поступки и действия, ибо он сознательно руководствовался определенными интенциями; детерминизм, опирающийся на интенциональное понимание и телеологическое объяснение, можно назвать также определенной формой рационализма. Если бы все поведение людей можно было объяснить на его принципах, тогда в обществе и истории господствовал бы рациональный всеобщий детерминизм. Однако не все поведение людей можно объяснить телеологически и поэтому детерминизм, который характеризуется осмысленностью действий, нельзя считать универсальным.

В заключение отметим, что введение понятия детерминизма как осмысленности и рациональности действий людей дает возможность лучше объяснить события и процессы, происходящие в обществе и истории, так как детерминизм и причинность, связанные с предсказуемостью явлений природы, часто оказываются неадекватными для объяснения социальных явлений.

Дата добавления: 2014-11-18