Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 38, с. 367. 156

сражает коленопреклоненного Людовика XVI перед богиней сво­боды, которая сидит на развалинах Бастилии. Отражая настроение радикальных кругов английской буржуазии, Гилри в 1789— 1792 гг. всей мощью своего сатирического дара обрушился на ко­роля, которого он изображал скрягой и идиотом, членов королев­ской семьи — пьяниц и развратников, министров, реакционеров всех мастей. Всесильный Уильям Питт Младший представал перед зрителем в образе то ястреба, то смерти, то ведьмы — выдумки Гилри были неистощимы.

Восторженно приняли французскую революцию и молодые поэты складывавшейся в то время «Озерной школы» (или лэйки-сты — от английского lake — озеро) —Уильям Вордсворт (1770— 1850), Самюэль Кольридж (1772-1834) и Роберт Саути (1774— 1843). В оде «На честь взятия Бастилии» Кольридж не только безоговорочно поддерживает и прославляет восставший народ, но и рассматривает его как носителя справедливости. Вордсворт дважды посетил революционную Францию и воспел ее борьбу за свободу в поэме «Описательные наброски». Сочувствуя страдаю­щему народу, лэйкисты в стихах этого периода резко осуждают буржуазный строй, принесший столько бедствий и иссушающий человеческую душу. Но они могли противопоставить этому строю только патриархальный быт прошлого, идеализированно воспри­нимаемый ими как счастливый мир бездумных радостей на лоне прекрасной английской природы.

На французские события откликнулось и «Общество револю­ции», созданное вигской знатью и интеллигенцией в честь «слав­ной революции» и призванное поддерживать в народе представ­ление о вигах как о защитниках демократии и вообще «принципов 1688 г.» Среди деятелей «Общества» были такие выдающиеся по­литики, как великолепный оратор и либеральный демагог, лидер вигов Чарльз Фокс, знаменитый драматург и политический дея­тель Ричард Шеридан, видный ученый и радикальный публицист Джозеф Пристли, мыслитель Ричард Прайс и др. Именно по ини­циативе Прайса «Общество революции» направило торжественный адрес Национальному собранию Франции, выразив пожелание, чтобы свобода «распространилась по Европе и по всему миру».

В речах Прайса на заседании «Общества революции» была высказана мысль, что французская революция пошла дальше анг­лийской «революции» 1688 г., и теперь уже Англия должна дого­нять Францию по уровню политического развития. Это, однако, отнюдь не означало, что он призывал к новой революции в Анг­лии. По существу, программные требования либеральных элемен­тов не шли дальше проведения парламентской реформы.

Именпо в полемике с Прайсом Эдмунд Берк написал свои «Размышления о французской революции» (1790) —книгу, став­шую своеобразным манифестом идей английской и международной реакции. Недаром Георг III рекомендовал «каждому джентльме­ну» прочесть эту книгу, а французский король Людовик XVI пы-

тался в последние месяцы перед падением монархии перевести ее на французский язык. Составив себе имя либеральными нападка­ми на торийскую олигархию 60—70-х годов, Берк стал в конце жизни идеологом крайне реакционных кругов английского гос­подствующего класса. Берку пе столь важно было осудить с по­зиций феодальной реакции французскую революцию, сколь на­нести удар по всей системе взглядов Просвещения.

Каждый период, уверяет Берк, может развиваться лишь в рус­ле традиции, созданной предками, причем главным законом су­ществования общества является «закон сохранения» (conservati­on). Любая ломка общественного и политического уклада, любая попытка создать совершенно новый порядок вещей, построенный в соответствии с выводами разума, противоречит этому закону.

Берку удалось частично уловить слабость просветительской со­циологии — ее абстрактный характер; не без основания он указал также на значение исторической традиции в судьбах народов. Но традиция превращалась в его трактовке в самодовлеющую и почти мистическую силу, навеки предопределяющую политические принципы и политическую организацию данного народа. Из его концепции вытекает не только категорическое отрицание револю­ции, но и специфический подход к эволюции государственных форм и политической жизни. Изменения в государстве он счита­ет возможными лишь в случае крайней необходимости, и притом с наименьшим отклонением от сложившихся учреждений и прин­ципов управления. Такова была политическая концепция нового торизма, возглавленного Питтом Младшим, и идеи Берка стали теоретическим обоснованием политики всесильного премьер-ми­нистра; эти же идеи во многом характерны для всей последующей истории торийской партии.

Прославляя феодальную эпоху, призывая вернуться к тем вре­менам, когда люди будто бы не руководствовались велениями рас­чета и разума, Берк становится предшественником и теоретиком реакционного романтизма. Именно в духе позднейшей художест­венной практики романтиков (хотя и не без влияния сентимен­тальной прозы) Берк рисует образ страдающей красавицы — французской королевы Марии Антуанетты и скорбит о том, что нет рыцарей, готовых умереть за нее. Д. Пристли остроумно заметил, что Берк пишет о королеве, «словно рыцарь, поклявшийся защи­тить ее честь».

По существу, книга Берка была призывом к интервенции про­тив французской революции и к террористическому разгрому ли­беральных и демократических сил в самой Англии. Недаром Гил-ри в блестящей карикатуре «Вынюхивание крамолы» нарисовал Берка, гротескно увеличенный нос которого просунут в кабинет Ричарда Прайса. Призывы Берка к организованному походу ре­акции против внутренних и внешних революционных сил были полностью подхвачены подавляющим большинством господствую­щих классов несколько позже, летом 1792 г.

Это был переломный момент в отношении широких кругов бур­жуазии к французской революции и в их политической позиции вообще. Частично этот поворот объяснялся ходом событий во франции. В ходе воины с Австрией, Пруссией и другими феодаль­ными монархиями революционная Франция начала одерживать блестящие победы. 10 августа 1792 г. король Людовик XVI был свергнут с престола, и Франция была провозглашена республикой, французская буржуазия все более решительно брала власть в свои руки, и надежды на ослабление Франции в результате революции явно проваливались. Наоборот, освободившись от феодальных пут, Франция могла превратиться в грозного конкурента и подорвать английское промышленное и торговое первепство. Следовательно, материальные интересы английских промышленников требовали не поддержки революции, а борьбы против нее и толкали буржуа­зию в объятия крайней феодально-олигархической реакции.

Внутри Англии она также видела главную опасность для себя не в господстве олигархии, а в растущей политической активно­сти широких масс народа, прежде всего рабочего класса.

Дата добавления: 2014-11-20