Проблема сущности человека

§ 31.

Подумайте над тем, что можно сказать о культуре ХХ века как историческом типе?

Раздел VI. Человек и его сущность

Попытки понять и определить сущность человека уходят в глубокую древность. Все мифы о сотворении человека говорили о том, что собою представляет человек: он должен нести на себе «бремя божье» (Вавилонская поэма о сотворении мира), он «душа живая», созданная по образу и подобию Божию («Библия», Быт. 1.27), он сам прообраз мира – Пуруша, гигант-прачеловек, из частей которого возникла Вселенная (Ригведа, Х, 90). Когда возникло научное мышление, появляются попытки философов и ученых дать такую дефиницию человека, в которой была бы схвачена отличительная сущность человека. Одна из первых таких попыток принадлежит Платону, который определил человека как «животное на двух ногах и без перьев», а когда его извечный оппонент Диоген из Синопа кинул к ногам Платона ощипанного петуха со словами: «Вот человек Платона», то добавил: «И с широкими когтями». Формально дефиниция человека, данная Платоном, отличает его от других животных, но и самому Платону было ясно, что это определение никак не схватывает основное в сущности человека. Поэтому уже в древности философы ищут новые определения человека. Аристотель говорит о человеке как политическом животном (как гражданине полиса). Плиний Старший – о его стремлении к новизне. Блез Паскаль в Новое время с печалью, но и гордостью заявляет, что человек – это мыслящая тростночка («Человек – это тростинка, самое слабое в природе существо, но эта тростинка мыслящая»). Б. Франклин называет человека животным, делающим орудия, И. Кант – единственным животным, которое должно работать. Наконец, наука присваивает человеку гордое звание Homo sapiens. Но и после этого не прекращаются попытки именования человека: homo ludens (человек играющий), homo negans (человек отрицающий), homo esperans (человек надеющийся), homo paciens (человек страдающий) и т.д. И любое подобное определение может быть принято, и в то же время любое из них может быть подвергнуто критике.

Прав Эрих Фромм, когда замечает, что человеку нельзя дать определение как столу или дому, или какому-либо предмету, и все же нельзя считать невозможным определение его сущности. Человек ускользает от любого определения, сразу показывая, что, кроме отмеченных в определении черт или свойств у него есть и такие, которые не подпадают под приведенную дефиницию. Но если человек уходит от любого своего определения, то, может быть, в этом и заключается его сущность – превосходить всякую свою определенность, выходить за свои границы. Сущность человека неопределенна, она постоянно требует своего определения. Чем обусловлена такая особенность человека?

Средневековый мистик майстер Экхарт говорил: «Однажды мне подумалось... вот что: что я есмь человек, ничем не отличающийся от любого другого человека, такого же, как я; я глазею, слышу, пью, жую подобно скоту; однако, что я есмь не принадлежит никому, как только мне самому, ни человеку, ни ангелу, ни Богу, – разве только я одно с Ним». Действительно, есмь могу сказать только Я. Но что это означает? Ведь просто есть – это пустота, ничто. Кант писал, что бытие (есть) не может быть предикатом в суждении, т.е. оно не может определять что-либо. Сказать о чем-то, что оно есть вовсе не значит определить это, отметив какую-то его характерную особенность. Но если приписывается есть чему-то, то это есть меняет отношение человека к тому, что есть. Для человека важно, существенно, это есть, это значит, что человек умеет с этим есть работать и для него важно и значимо его собственное есмь, он также знает и умеет «с ним работать». Человек обладает, владеет бытием. Он его хозяин. И тогда сущность человека – в его способности осмыслять и проявлять себя в бытии. Поэтому человек – это бытие, с которым он связан. Человек придает своему есть смысл, заполняет его, делает его своим миром. Человек – это его бытие. Поэтому, чтобы познать, что такое человек, необходимо рассмотреть то бытие, с каким человек тождественен, какое бытие он реализует.

Дата добавления: 2014-11-20