XXVIII. 4 страница

По возвращении в Европу N. сначала поселился в Zurich'e, где вел очень уединенный образ жизни; однажды, когда он сидел в ресторане, его внимание привлекла газетная заметка, в которой сообщалось, что N. (было полностью названо имя), уехавший несколько месяцев тому назад с официальным поручением в Австралию и там находившийся, исчез бесследно; высказывалось предположение, что он сделался жертвой преступления или погиб от туземной лихорадки; в другом номере газеты появилась заметка, что N. видели в одном приморском городе. Когда N. прочел эти заметки, ему вдруг стало ясно, что речь идет о нем; вслед за этим он обратился к врачу.

N. был подвергнут ряду гипнотических внушений и с течением времени под влиянием этого лечение он вспомнил до последних мелочей все, что с ним происходило за время амнезии. N. вспомнил о своей болезни, вспомнил, для чего он приехал в Австралию, свои дела и знакомства, завязавшиеся в Австралии и на пароходе, название парохода и имя капитана, остановку на Цейлоне, во время которой он предпринимал небольшие поездки по острову и восхищался тропической растительностью, подробно передавал сведения о политическом и экономическом положении посещенной им страны; он вспомнил даже, как он провел ночь перед отплытием в Европу в настолько маленькой комнате гостиницы, что в ней не мог поместиться его багаж, и как он брал пароходный билет.

Автор справедливо рассматривает описанный им случай, как ретро-антероградную амнезию, развившуюся у страдающего истерией человека, в связи с инфекционным заболеванием. Амнезия обусловливалась тем, что N. в периоде, выпавшем из его памяти, находился в состоянии амбулаторного автоматизма³²⁴); это особое состояние психической деятельности, связанной с поступками и протекающей вне ясного сознания, вследствие этого между психическими процессами, протекающими в это время, и между психическими процессами, развивающимися при ясном сознании, не устанавливается прочных ассоциативных связей; в результате получается пробел памяти или выпадение известного периода из памяти больного, амнезия. Истерическая амнезия, как видно из приведенного описания, также обусловливается невозможностью или затруднением воспроизведения, а не отсутствием запечатления протекших событий, которые могут быть воспроизведены при известных условиях; в описанном случае воспроизведения удалось достигнуть посредством гипнотических внушений.

Под названием периодической или перемежающейся амнезии Azam подразумевает периодически повторяющиеся амнезии, связанные с состояниями раздвоения личности; эти состояния выражаются в том, что больной живет как бы двойною жизнью, живет в двух состояниях, отличающихся одно от другого по психическому складу, чертами характера; при этом в каждом из состояний А сохраняется воспоминание событий, происходивших в предшествующих состояниях А; в состояниях Б сохраняется воспоминание о других состояниях Б; в состоянии А больной не знает, что происходило с ним в состоянии Б. В литературе описаны случаи не только раздвоения личности или раздвоения сознания, но также случаи, когда больные переживали несколько особых состояний, случаи множественной личности, множественного сознания. Один из самых старых случаев раздвоения личности приводится Mac-Nish; он относится к 1816 году и касается одной американки, жизнь которой протекала в двух психических состояниях, настолько резко отграниченных одно от другого, что больная в каждом из этих состояний утрачивала все сведения, приобретенные в другом: она должна была в каждом из двух состояний выучиться грамоте, чтобы быть грамотной, чтобы быть знакомой с кем-нибудь, она должна была знакомиться с ним два раза.

Первое тщательно составленное на основании наблюдения в течение нескольких десятков лет описание раздвоения и даже "растроения" личности принадлежит Azam'y.

В случае Azam'а дело идет об одной особе, которую автор называет Felida X. Она родилась в 1843 году; около 13-ти лет, в периоде полового созревания, у нее появились признаки истерического невроза; она была швеей, работала прилежно и обнаруживала вполне удовлетворительное умственное развитие. В возрасте 14 1/2 лет однажды Felida без видимой внешней причины почувствовала сильную боль в висках и погрузилась в сноподобное состояние, продолжавшееся минут 10; когда вслед затем она открыла глаза, по-видимому, проснулась, она оказалась во втором состоянии, продолжавшемся около двух часов; наступило снова сноподобное состояние, после которого Felida очнулась уже в своем обычном, первом состоянии. Такие смены состояний повторялись каждые 5 - 6 дней, иногда реже, при чем Felida, переходя в новое состояние, забывала о предыдущих. У нее наблюдались время от времени судорожные приступы истерии.

Felida при исследовании ее в первом состоянии оказалась очень интеллигентной и образованной для своего общественного положения особой; она печального, угрюмого характера, серьезна и неразговорчива, сдержанна и очень усердна к работе; сторона чувства развита у нее, по-видимому, очень слабо. Felida сильно занята мыслью о своей болезни. Это состояние А. Внезапно, иногда после волнения, Felida погружается в сноподобное состояние, из которого, однако, ее не удается вывести болевыми раздражениями, продолжающееся 2 - 3 минуты, а иногда и значительно дольше. Она приходит в себя, но уже не находится в состоянии А, она уже другая; она поднимает голову и весело, с улыбкой приветствует окружающих; лицо ее выражает веселье, и, напевая песенку, она принимается снова за шитье; время от времени она встает, прохаживается, совершенно не жалуется на нездоровье, занимается по хозяйству, ходит по городу, бывает в гостях; она весела и подвижна, как свойственно ее возрасту; она шаловлива, обнаруживает живое воображение, легко волнуется из-за мелочей, вместо апатичной становится слишком чувствительной. В этом состоянии Б Felida помнит все, что было с нею в других состояниях Б и в ее нормальной жизни, т. е., в состоянии А, хотя сама она считает для себя нормальным состояние Б. Через несколько часов наступает состояние А, в котором Felida ничего не помнит о состоянии Б, она с жаром принимается за работу, но ей долго приходится соображать, что нужно делать, так как ею забыто все, сделанное в состоянии Б. Границы амнезии определяются точно началом и окончанием периода состояния Б. Кроме состояния А и Б, у Felid'ы изредка наблюдается еще третье состояние В: за 16 лет супружества муж ее заметил это состояние раз 30; оно развивается после сна при переходе из состояния Б в А, продолжается короткое время, сопровождается аффектом страха; в этом состоянии она узнавала только молодого человека, который впоследствии на ней женился. Для характеристики разницы в отношении Felid'ы к себе и к окружающему в состояниях А и Б можно привести примеры: открыв у себя беременность в состоянии A, Felida была неприятно поражена этим обстоятельством; убедившись в том же в состоянии Б, она отнеслась к этому совершенно иначе, легко и весело; в состоянии Б она не узнала своей домашней собачки, которая к ней ласкалась. Временами переходы из одного состояния в другое прекращались на несколько лет, а иногда состояние Б затягивалось на несколько месяцев. Впоследствии Felida настолько освоилась со своей болезнью, что при неожиданно совершившемся переходе в другое состояние она старалась быстро в нем ориентироваться, что ей удавалось; напр., в 1874 году она возвращалась однажды с знакомыми в траурной карете с похорон; незаметно для спутников ее состояние изменилось, и она не могла понять обстановки, ее окружавшей; она выждала, прислушалась к разговору, поняла в чем дело; никто из присутствовавших не заметил, что с нею произошло. Случаи, аналогичные приведенному, происходили с нею нередко ^325-328).

В настоящее время случаев, подобных приведенному, описанию в литературе довольно много ^329-333), описаны даже случаи, в которых дело идет о множественных изменениях личности и сознания.

Кроме сознаваемой нами душевной жизни, есть обширная несознаваемая область психических процессов (стр. 141-144), в которой тем не менее происходит очень сложная работа; в несознаваемой душевной жизни образуется много впечатлений и различных сочетаний, которым не пришлось войти в поле ясного сознания; если вследствие болезненных условий область сознания душевной жизни сузилась до крайних пределов, а ее место вытеснили автоматические механизмы и реакции несознаваемой душевной жизни, то понятно, что это состояние может быть связано с амнезией того, что происходило в период жизни при ясном сознании, и обратно; в тех случаях, в которых тем или иным способом удается установить сочетательные связи между психическими процессами, происходившими в сознаваемой и несознаваемой области, возможно бывает вызвать и воспроизведение событий из области несознаваемой, что является доказательством запечатления этих событий в памяти при нарушении способности воспроизведения; так было в случае Nаеf'а, в котором посредством гипнотического внушения было достигнуто детальное воспроизведение всего, происходившего в длительном состоянии автоматизма.

У истеричных и внушаемых людей посредством внушения в гипнотическом состоянии удается вызвать амнезию некоторых событий и даже известных периодов времени с заполняющими их событиями.

Частичные приобретенные амнезии обыкновенно наблюдаются при органических поражениях головного мозга, как поражения, обусловленные артериосклеротическим процессам, атрофией нервных элементов при старческом слабоумии, поражения мозговой коры при прогрессивном параличе помешанных и сифилисе мозга. Такие амнезии могут быть весьма ограниченными и более распространенными; напр., болезненное явление может выразиться в невозможности воспроизведения названия самых обыденных, знакомых предметов и может выразиться в невозможности произвольной правильной речи (парафазия) при сохранившемся ее понимании и возможности правильного повторения слов; может выразиться в словесной глухоте, непонимании обращенной к больному речи. Здесь не место излагать обширное и сложное учение об афазиях и асимволии вообще, упомяну лишь о явлении, известном под названием апраксии; оно заключается в том, что больной, вследствие нарушения связей между областями соответствующих представлений и двигательными центрами, утрачивает возможность выполнения различных двигательных целесообразных актов, поступков, напр., не умеет взять рукой какой-либо предмет, не в состоянии написать слово (аграфия); явление наблюдается при органических поражениях головного мозга, но встречается также в качестве нередкого спутника истерических состояний, при которых оно является временным и вполне восстановимым.

Обманы памяти или парамнезии состоят из ложных, ошибочных воспроизведений и из двойственных воспоминаний.

Как известно, ложные или ошибочные воспоминания, иллюзии памяти, наблюдаются и у людей здоровых (стр. 110); у людей больных, особенно при заболеваниях, сопровождающихся в числе других симптомов поражением памяти, иллюзии памяти встречаются сравнительно часто.

Источники ложных воспоминаний различны: они могут черпаться из действительных событий, из слышанного и прочитанного, из сновидений и просто из представлений и идей, почему-либо появившихся в сознании больного. Ложные воспоминания наблюдаются при расстройствах памяти, как органического, так и функционального происхождения, при общей нарастающей и ретро-антероградной амнезии; в одних случаях они являются несущественными эпизодами среди других симптомов болезни, в других они обращают на себя особое внимание. Так, больной машинист, страдавший травматическим психозом, развившимся у него после падения в реку вследствие провала моста под паровым катком, которым он укатывал земское шоссе, страдая резко выраженной амнезией, очень часто заявлял, что он только-что видел своего помощника, которому велел принести ключ, чтобы идти приготовить каток ³³⁴). Подобные же заявления больных приходится слышать при старческих психозах, при прогрессивном параличе помешанных и особенно при полиневритическом психозе Корсакова³³⁵) и при заболеваниях, сопровождающихся развитием т. наз. синдрома Корсакова, заключающегося в ретро-антероградной амнезии, ложных воспоминаниях и конфабуляциях. Не будучи в состоянии воспроизводить полученные впечатления, напр., забывая, что он только-что видел вышедшего на минуту из комнаты врача, больной приветствует незнакомого человека, как старого знакомого; один больной проф. Корсакова, лежавший уже несколько недель, постоянно повторял: "Я залежался сегодня, сейчас встану", а другой, ежедневно электризовавшийся, ежедневно повторял: "ох, уж это электричество, я его всегда боялся". В то же время больные рассказывают о различных будто бы случившихся с ними эпизодах, на самом деле не имевших места, напр., что они только-что имели с кем-нибудь деловое свидание, только-что ездили за покупками, только-что вернулись с охоты и т. д.

Мальчик, 9-ти лет, Е., поступил в лечебницу 3 декабря 1914 года и находился там до 27 января 1915 г. Поступление его в лечебницу имело целью выяснить состояние его умственных способностей, так как им было сделано заявление о совершенном на его глазах преступлении, которое при расследовании не подтвердилось. При поступлении в лечебницу Е. рассказал, что гулял с товарищами накануне Рождества, они встретили неизвестного мальчугана лет 12, одетого в черное платье, черную шапку и белые с красными "мушками" валенки; с этим мальчуганом у них произошла ссора, во время которой его товарищ выхватил из кармана большой нож и ударил неизвестного мальчугана в грудь; тот упал мертвым. Сначала мальчики перепугались, но затем решили похоронить убитого, чтобы скрыть преступление; они отнесли его в ближайший лесок и закопали его в снегу среди молодого ельника. На допросе Е. заявил, что он видел потом в окно, как один из убивших отмывал кровь со своих рук. Рассказ мальчика дышал искренностью, он передавал подробности убийства со слезами на глазах. Неудивительно, что до помещения его в лечебницу было произведено детальное следствие, которое совершенно не подтвердило заявления Е. При медицинском исследовании Е. выяснилось, что в рассказах Е. о взволновавшем его событии отмечаются противоречия, что 24 декабря он, видимо, был дома, с 25-го у него обнаружилось легкое инфекционное заболевание, и он лежал в постели, а 29-го рассказал матери о происшествии.

Анализируя описанный случай, автор его приходит к выводу, что Е. испытал яркое сновидение, которое смешал с действительностью и передавал за истинное происшествие. С течением времени рассказ мальчика утратил свою живость и изгладился из его памяти, но еще в апреле 1917 г. он передавал свои впечатления с заметным волнением ³³⁶).

П., 31 года, с высшим образованием, находился в клинике по поводу истерического психоневроза, выражавшегося в числе других симптомов расстройствами памяти; анализируя вместе с ним его переживания и события последнего времени, удалось выяснить, что он очень плохо помнит, что с ним было в течение августа и части сентября месяцев; из этого времени сохранилось только яркое воспоминание, точной даты которого он установить не мог, но передавал его в деталях и с заметной эмоциональной окраской; воспоминание заключалось в следующем: около 5 час. утра он сел на гидроплан в устье Невы, около Морского канала, взяв с собою в качестве наблюдателя вольноопределяющегося Г., бывшего студента Технологического института; поднявшись на высоту 400 - 500 метров, они взяли направление вверх по течению Невы к Шлиссельбургу; приблизительно в течение 1 1/4 часа они пролетели это расстояние и начали планировать для спуска; при посадке на землю сломалось шасси и крылья аппарата; при этом несчастном случае Г. сломал ногу и был доставлен в Шлиссельбург местными жителями; сам П. не пострадал; аппарат был погружен на пароход и отправлен в Петроград.

При самой тщательной проверке этого рассказа выяснилось, что никакого случая с П. не только не было, но что он даже не летал на гидроплане; похожий случай был опубликован в газетах, но произошел он в другом месте и с другими лицами; по-видимому, это и явилось источником ложного воспоминания П., которое с течением времени весьма заметно потускнело.

Под двойственными воспоминаниями подразумевается особое явление со стороны психической деятельности, заключающееся в том, что воспринимаемая окружающая обстановка и текущие события не определяются в качестве новых, а воспринимаются, как уже известные, знакомые, когда-то в прошлом переживавшиеся; при этом отнесение переживаемого к прошлому не отличается особой определенностью, событие представляется в прошлом довольно туманным и расплывчатым, давность его также не устанавливается; обычно такая двойственность впечатления скоро проходит. Описанное явление знакомо многим; оно наблюдается при сильном утомлении, у психастеников, истериков, эпилептиков, при неустойчивости нервной системы в периоде возмужалости; иногда явление развивается во сне, когда у спящего получается впечатление, что испытываемое им сновидение снится не в первый раз. Таково в общих чертах явление, отмеченное Jensen'ом ³³⁷), Sander'ом ³³⁸), а позднее и другими авторами ³⁸⁰).

Sander приводит один из наиболее ярких примеров рассматриваемого явления.

В случае Sander'а дело идет о больном 25-ти лет, с 13-ти лет страдающем падучей, при наличности некоторой задержки общего физического развития. Вот какими словами рассказывает сам больной о переживавшемся им явлении: "когда я с кем-нибудь говорю или что-нибудь вижу, мне кажется, как будто это уже было однажды; это ты уже видел (говорит себе больной), или слышал, вообще, уже это с тобою было. Поэтому мною овладевает ужас, так что я не смею говорить, потому что я думаю, что это уже было. Но теперь я убедился, что это невозможно, поэтому я теперь снова говорю, как следует. Напр., говорю я с кем-нибудь о чем-нибудь, из газет, про войну, про поход, мне кажется, что я уже однажды читал в газете про это. Тогда мне становится страшно того, что я уже как будто читал об этом в газете; та же самая комната, та же обстановка, все уже однажды пережито; как будто я это уже читал однажды (приблизительно год тому назад) в этой же самой комнате. Совершенно также как сейчас. Однажды я лежал в постели, пришел К. и сказал: Карл, Карл, Мюллер умер (это был больной, скончавшийся ночью в судорожном приступе падучей). Тогда мною овладел ужас: Мюллер уже однажды умер; Господи, ведь не мог же он еще раз умереть. Как будто все это однажды уже было, тот же К., я лежу в постели, тот же самый ответ".

Весьма поучительные случаи передает Anjel³³⁹).

В первом случае дело касается одного лица судебного ведомства; принимая деятельное участие в сложном процессе, продолжавшемся уже три дня, С. во время заданного защитником вопроса вдруг представилось, что когда-то раньше он со всеми присутствующими в зале заседания уже находился в точно таком же положении и что тогда при совершенно таких же обстоятельствах защитником был поставлен тот же самый вопрос. При этом С. испытал такое неприятное чувство, что должен был просить о перерыве заседания. Когда заседание возобновилось, С. испытал вновь описанное состояние когда окончив свою речь, слушал речь защитника.

Второй случай произошел с самим автором. Anjel в течение нескольких дней очень усердно посещал венецианские музеи; на четвертый день он пришел в картинную галерею Академии и здесь очень внимательно осмотрел три зала; когда он вошел в четвертый, т. наз. Pinacoteca Contarini, то вдруг ему стало казаться, что каждая из находящихся здесь картин так ему знакома, как если бы он все их здесь же видел; между тем, он знал, что находится здесь первый раз; он перешел в соседнее помещение, но и здесь испытал то же самое; ему стало так неприятно, что он ушел из галереи. Когда после двухдневного перерыва Anjel снова посетил галлерею, У него развилось такое же состояние после нескольких часов осмотра; после отдыха и завтрака это состояние прошло.

Своеобразный случай описывается Pick'oм³⁴²): больной прогрессивным параличей помешанных уверял, что все, что он видит и слышит, происходит второй раз.

Естественно, возникает вопрос относительно происхождения описанного состояния, для этой цели было предложено несколько гипотез; во-первых, предполагали, что дело заключается в смешении чувственного впечатления с мысленным образом (Neumann); во-вторых, было высказано мнение, что явление находится в связи с парным строением головного мозга: каждое полушарие головного мозга получает по известному восприятию, которые при нормальных условиях совпадают, вследствие чего в сознании возникает впечатление одного восприятия; если при уклонении от нормы функция полушарий утрачивает свою синхроничность, и совпадения впечатлений не получается, то в результате и развивается описанная двойственность впечатлений (Jensen); Sander предлагает третье об'яснение: по его мнению, здесь происходит смещение части с целым: нередко встречается положение, сходное с уже переживавшимся, случайно сохранившимся в памяти; неясность воспоминания способствует отождествлению настоящего положения с прошлым, сходство может ограничиваться лишь частью переживаемого события, одним лицом, одним предметом при окружающей обстановке; этого частичного сходства бывает достаточно для отождествления с прошлым всего события, для восприятия его, как знакомого; конечно, то событие или обстановка, с которыми отождествляется переживаемое в действительности, на самом деле могло и не переживаться, являясь результатом деятельности воображения.

Из трех приведенных об'яснений наиболее приемлемым является последнее; первое вовсе не об'ясняет наблюдаемой двойственности, которая отнюдь не присуща процессу воспроизведения, да и представление о смешении чувственного восприятия с мысленным, как бы являющимся готовой копией с оригинала, весьма искусственно; что касается второго об'яонения, то оно также несостоятельно: если бы рассматриваемое явление обусловливалось нарушением согласованного функционирования полушарий, то при часто встречающихся обширных органических поражениях головного мозга оно было бы постоянным признаком, в действительности этого не наблюдается; если же к об'яснению Sander'а мы прибавим, как необходимое условие, астеническое состояние или состояние несколько пониженной деятельности процессов сознания, что связывается неизбежно с нарушением внимания, то существенно возражать против этого об'яснения не приходится; вопрос не разрешен окончательно, но об'ясняется лучше и логичнее, нежели другими допущениями ^340-341).

Отнесение рассматриваемого явления к расстройствам памяти представляется не совсем правильным; совершенно прав Storring*), который относит это явление к обманам узнавания; поэтому и термины "двойственных воспоминаний", "обманов памяти" (Sander), "двойного мышления", "двойственных представлений", "двойного сознания" (Wiedemeister), "галлюцинаций памяти" (Sully) и даже "двойственных восприятий" не соответствуют существу дела; более точное определение дает Kraepelin, предлагающий довольно сложный термин отождествляющихся ложных воспоминаний (identifizierende Erinnerungsfalschungen); принимая, однако, во внимание, что существо явления заключается в неправильном узнавании текущей обстановки нового события, в смысле отождествления его с другим похожим или вовсе не переживавшимся событием, я считал бы более целесообразным обозначить в термине именно эту главную сторону явления; с моей точки зрения полнее и правильнее характеризовать рассмотренное явление названием ошибочных отождествлений или ложных отождествлений.Кроме описанных расстройств процессов памяти, есть еще нарушения душевной деятельности, отчасти связанные с этими расстройствами, но, главным образом, обусловленные чрезмерным развитием или временным возбуждением процессов воображения и фантазии, творческая деятельность которых не встречает достаточных психических задержек и критического отношения.

Рассматриваемые явления известны под названиями конфабуляций и pseudologia phantastica**) ³⁴³) или патологической лживости. Оба явления не всегда указывают на наличность душевной болезни, проистекая иногда из обманов памяти, из сновидений, особенно у детей и юношей в периоде возмужалости; любители приключений, увлекаясь собственным рассказом, нередко передают его так, как это более удовлетворяет их пылкое воображение, а не так, как это происходило в действительности, которая дает лишь канву для рассказа, чего они сами искренно не замечают ("охотничьи рассказы"). Конфабуляции наблюдаются при истерии, при полиневритическом психозе, в связи с лихорадочным бредом, при маниакально-депрессивном психозе, прогрессивном параличе, старческих психозах; при тех же заболеваниях наблюдается явление патологической лживости, достигающее нередко крайней степени развития при состояниях психического вырождения; немало таких лиц среди искателей приключений; нередко они вступают в конфликт с законом, отбывают наказание, после которого снова принимаются за свою полную приключений и различных сомнительных похождений жизнь. Такие люди нередко взводят небылицы и напраслины, а также и серьезные обвинения на неповинных в них людей, при чем от таких обвинений, иногда позорящих доброе имя, далеко не всегда бывает легко оправдаться.

Уголовная и судебно-психиатрическая казуистика дает большой материал, иллюстрирующий сказанное.

Один больной, страдавший маниакально-депрессивным психозом, обычно в периоде начала маниакального состояния поражал своими необычайными рассказами. Так, однажды он очень правдоподобно и живо рассказал, приехав ночью к пользовавшему его врачу, что во время прогулки по Петроградским островам он был свидетелем попытки утопиться, предпринятой одной великосветской дамой; он подробно рассказывал, как дама бросилась в воду, как и кто ее спас, описывая ее костюм, наружность; упомянул о составлении протокола, о присутствии репортера, обещавшего поместить заметку в газете и т. д. Случай оказался вымышленным, но лица, не знавшие больного, не могли иметь оснований, чтобы ему не верить. В другой раз этот больной в драматических тонах рассказывал, как его дочь подверглась покушению на убийство со стороны близкого ей лица, при чем была тяжело ранена; это также оказалось вымышленным от начала до конца.

16-летний юноша, воспитанник военно-учебного заведения, всегда отличался прекрасными способностями; нередко рассказывал разные небывальщины, но всегда без злого умысла, не задевая других; 2 г. т. наз. перенес скарлатину, после чего ему стало гораздо труднее заниматься; вместе с тем усилилась лживость; когда брат его, проведший лето на фронте, вернулся обратно с георгиевской медалью, юноша начал рассказывать, что он сам был ранен на фронте и представлен к медали; для убедительности он перевязал себе руку. В другой раз он сам послал себе на училищный адрес телеграмму, извещавшую его о том, что отец его, офицер, убит на фронте революционерами; воспитатель, прочтя телеграмму, сообщил ее содержание матери больного; лишь впоследствии дело раз'яснилось. При медицинском исследовании больной об'яснил, что приблизительно через два месяца с ним бывают состояния мнительности, нередко связанные с тоской; в одном из таких состояний ему показалось, что воспитатель несправедливо к нему относится; случайно он проходил мимо одного из вокзалов, с которого и послал телеграмму; думал предупредить мать, но не успел; телеграммой он надеялся возбудить к себе жалость (Cyclotimia).

XX.

Обостренная впечатлительность и несоразмерные восприятия. Иррадиация ощущений. Синэстезии. Галлюцинации и иллюзии, их определение. Деление по органам чувств. Простые и сложные галлюцинации. Истинные галлюцинации. Частота галлюцинаций у душевно-больных. Псевдогаллюцинации Кандинского или галлюциноиды; их характеристика. Гипнагогические, панорамические и внушенные галлюцинации. Содержание галлюцинаций. Навязчивость галлюцинаций. Стационарные и подвижные галлюцинации. Иллюзии, их деление. Иллюзии Muller-Lier'a. Односторонние галлюцинации. Психологическая характеристика галлюцинаций и их возникновения. Значение галлюцинаций, как признака душевного заболевания. Причины, вызывающие появление галлюцинаций. Зависимость содержания галлюцинаций от психического состояния больных. Локализация в пространстве. Отношение больного к галлюцинациям. Произвольные галлюцинации. Об'ективные признаки галлюцинаций. Массовые галлюцинации. Галлюцинации у недушевно-больных. Примеры галлюцинаций. Механизм происхождения галлюцинаций; различные теории.

Каждый человек получает от органов и членов своего тела большое количество впечатлений, определяющих его самочувствие и в значительной степени обусловливающих его настроение; эти впечатления настолько постоянны, настолько обычны и настолько слабы, что не привлекают внимания здорового человека и при обыкновенных условиях не доходят до его сознания; чаще всего они становятся предметом его внимания при тех или других болезненных ощущениях или некоторых особых условиях; напр., мы невольно прислушиваемся к работе своего сердца после бега или высокого под'ема, мы обращаем внимание на кишечник при развивающемся урчании в животе, мы ощущаем свой желудок при чрезмерном его наполнении или при изжоге. Однако, при надлежащем сосредоточении внимания на деятельности внутренних органов целый ряд ощущений может восприниматься и проникать в сознание людей здоровых; напр., при тишине и спокойном положении тела мы можем воспринимать работу своего сердца и биение сосудов; закинув ногу на ногу, мы можем видеть ритмические движения голени и ощущать эти движения, вызываемые пульсацией подколенной артерии, при сжимании челюстей можем воспринимать шум от сокращения m. stapedii, можем до известной степени воспринимать тяжесть своих членов, особенно при усталости, ряд кожных ощущений и т. под. Сосредоточение внимания и наблюдение в указанном направлении может обнаружить множество ощущений, сознавание которых несвойственно здоровому человеку, почему они должны представиться ему новыми и могут получить в его глазах особое значение и вызвать беспокойство; надлежащее об'яснение явления в таких случаях принимается соответствующим образом. Аналогичное описанному наблюдается, напр., при пользовании неопытного наблю-

Дата добавления: 2014-11-20