Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

КНИГА XXIX 1 страница




 

1. (1) Прибыв в Сицилию, Сципион распределил своих добровольцев по сотням. (2) Триста человек, полных сил, в расцвете юности, он оставил при себе, но оружия им не дал; юноши недоумевали, к чему они предназначены, почему их не зачисляют в сотни и оставляют безоружными. (3) Затем он отобрал из сицилийской молодежи, наиболее знатной и богатой, триста всадников, чтобы вместе с ними переправиться в Африку, и назначил день, когда они должны были явиться верхом и в полном вооружении. (4) Не только их самих, но и родителей их и родственников угнетала мысль об этой службе вдали от дома, трудной, сулившей многие опасности и на суше, и на море. (5) В назначенный день все явились, предъявили и своих коней, и оружие. Тут Сципион сказал: ему сообщили, что кое‑кто из сицилийских всадников напуган предстоящим трудным и тягостным походом; (6) он предпочитает, чтобы люди, так настроенные, сказали об этом сейчас, а не жаловались бы потом, не оказались бы никуда не годными солдатами; пусть выскажутся прямо – он милостиво их выслушает.

(7) Кто‑то наконец осмелился и сказал: будь его воля, он не пошел бы воевать. (8) Тогда Сципион ответил ему: «Ты не притворялся, юноша, и потому я дам тебе человека, который тебя заменит: ты ему передашь оружие, коня и прочее воинское снаряжение, возьмешь его сейчас же к себе домой и выучишь обращаться с оружием и конем». (9) Условие было радостно принято, а Сципион поручил ему одного из трехсот человек, которых держал при себе безоружными. Когда остальные увидели, как этот всадник освободился с согласия полководца от военной службы, все стали отказываться от службы и просить себе замену. (10) Таким образом, триста сицилийцев заменены были римскими всадниками, не стоившими казне никаких затрат; их обучение и тренировка лежали на сицилийцах – по приказу военачальника уклонившиеся от этого должны были идти на войну сами[3010]. (11) Говорят, получился превосходный отряд конников, хорошо послуживший государству во многих сражениях.

(12) Делая смотр легионам, Сципион выбрал из солдат старых служак, прежде всего тех, кто воевал под командой Марцелла[3011]. (13) Он считал, что они вообще хорошо обучены и, длительно осаждая Сиракузы, приобрели большой опыт в осадном деле; замышлял же он ни больше ни меньше как разрушение Карфагена. (14) Он разместил войско по городам, потребовал от сицилийцев хлеба (взятого с собой из Италии не тронул), починил старые суда и отправил на них Лелия в Африку за добычей; новые суда, спешно построенные из свежего леса, вытащил на берег в Панорме: пусть перезимуют на суше.

(15) Приготовив все к войне, Сципион отбыл в Сиракузы, еще не успокоившиеся после войны и ее тревог. (16) Греки требовали назад свое имущество, которое какие‑то италики отобрали во время войны силой и силой удерживали, хотя сенат оставил его за прежними владельцами[3012]. (17) Сципион считал самым главным соблюдение государственных обещаний: он указом вернул сиракузянам их имущество, а у тех, кто упорствовал, присвоенное отбиралось по судебным решениям. (18) Это расположило к Сципиону не только владельцев, но и все население Сицилии: в войне Сципиону деятельно помогали. (19) Тем же летом в Испании вспыхнула большая война: начал ее илергет Индибилис[3013], и только потому, что, восхищаясь Сципионом, он стал презирать остальных военачальников. (20) Он думал: у римлян остался один‑единственный полководец – остальные убиты Ганнибалом; римлянам больше некого было послать в Испанию, когда старшие Сципионы погибли, а когда война в Италии стала тяжелее, его вызвали туда против Ганнибала. (21) Нынешние римские командиры в Испании – командиры только по имени; старое войско отсюда уведено; вокруг одни трусы, беспорядочная толпа новобранцев. (22) Другого такого случая освободить Испанию не будет. (23) До сего дня испанцы служили или карфагенянам, или римлянам, иногда тем и другим разом; (24) карфагенян прогнали римляне; испанцы, если объединятся, прогонят римлян; Испания навеки избавится от всякого иноземного владычества и будет жить по отеческим обычаям и заветам. (25) Такими и подобными речами он воодушевил не только соплеменников, но и соседствующих с ними авсетанов[3014]и другие народы, обитающие поблизости. (26) За несколько дней тридцать тысяч пехоты и около четырех тысяч конницы собралось в область седетанов[3015], как то и было назначено.

2. (1) Римские военачальники Луций Лентул и Луций Манлий Ацидин[3016], чтобы война, первоначально пренебрегаемая, не разгорелась, соединили свои войска, прошли с ними, никого не тревожа, (2) через вражескую землю авсетанов так, словно она была замирена, дошли до стоянки врагов и расположились лагерем в трех милях от их лагеря. (3) Сначала через послов тщетно уговаривали неприятеля сложить оружие; затем, когда на римских фуражиров внезапно напали испанские всадники, конница с римской стоянки кинулась на них, завязалась схватка, исход которой ничем не был примечателен.

(4) На следующий день с восходом солнца все испанцы, вооруженные и готовые к бою, выстроились примерно в миле от римского лагеря. (5) В центре стояли авсетаны, на правом крыле – илергеты, на левом – мелкие испанские племена; между центром и флангами были оставлены довольно широкие промежутки, чтобы, когда придет пора, пустить по ним конницу. (6) Римляне построили войско по‑своему, но в подражание врагам оставили между легионами широкие проходы для конницы. (7) Лентул, решив, что использовать свою конницу сможет тот, кто первым выпустит ее на разорванный промежутками строй врага, (8) велел военному трибуну Сервию Корнелию ввести в бой конницу и пустить ее по этим открытым проходам. (9) Пешее сражение началось не слишком удачно; Лентул промедлил было, но, увидя, что дрогнул двенадцатый легион, стоявший на левом фланге против илергетов, повел на передовую ему в подкрепление тринадцатый легион, стоявший в запасе. (10) Силы уравновесились; Лентул направился к Луцию Манлию (тот находился в первых рядах, ободрял воинов, распоряжался подкреплениями, когда требовалось) сказать ему, (11) что левый фланг в безопасности и что он уже послал Корнелия Сервия обрушить на врага бурю конной атаки.

(12) Не успел он сказать это, как римские всадники, ворвавшись в середину врагов, расстроили ряды пехоты и отрезали дорогу испанским всадникам. (13) Конной битвы не получилось; испанцы спешились. Видя, что ряды противника смяты, что испанцы со своими знаменами бестолково мечутся туда‑сюда, военачальники римлян ободряют своих солдат, заклинают их кинуться на растерявшегося врага и не позволить ему восстановить строй. (14) Варвары не выдержали бы такого неистового натиска, если бы царек Индибилис сам вместе со спешившимися всадниками не бросился наперерез первым рядам пехоты. (15) Там завязалась краткая ожесточенная схватка; тяжело раненный царь упорно бился, пока его не пригвоздило к земле копье; окружавшие его пали под градом дротиков. Тогда началось беспорядочное бегство. (16) Многих перебили: всадники не успели сесть на лошадей, а римляне яростно напали на перепуганных врагов и не прекратили преследование, пока не выбили их из лагеря. (17) Убито было испанцев в тот день тринадцать тысяч, около тысячи восьмисот взято в плен; римлян и союзников пало немногим больше двухсот – главным образом на левом фланге. (18) Испанцы, выгнанные из лагеря или бежавшие с поля битвы, сначала рассеялись по стране, а затем вернулись каждый в свой город.

3. (1) Мандоний созвал совет; оплакивали свое поражение, бранили зачинщиков войны и решили отправить послов – выдать оружие и сдаться. (2) Послы сваливали вину на зачинщика войны Индибилиса и прочих вождей, большинство которых пало в бою, говорили о выдаче оружия и условиях сдачи. (3) Им было отвечено: они могут сдаться, если выдадут живыми Мандония и других виновников войны; в противном случае римляне поведут войско в земли илергетов и авсетанов, а потом и других народов. (4) Вот что сказано было послам и что они передали собранию. Мандоний и остальные главари были схвачены и выданы на казнь. (5) Народам Испании был дарован мир; потребованы: годовая дань в двойном размере, шестимесячный запас зерна, плащи и тоги для войска; почти от тридцати народов взяты были заложники.

(6) Мятеж испанцев, быстро вспыхнувший и быстро подавленный, не вызвал больших волнений в стране, и теперь военная гроза повернула на Африку. (7) Лелий ночью пристал к Гиппону Регию[3017]и на рассвете, построив солдат и моряков, повел их грабить окрестности. (8) Беспечные мирные жители очень пострадали; перетрусившие вестники смертельно напугали Карфаген: римский флот во главе со Сципионом прибыл (раньше говорили, что он уже переправился в Сицилию). (9) Никто не мог установить ни числа увиденных кораблей, ни величины отряда, грабившего поля, но все от страха преувеличивали. И сначала ужас, потом уныние овладели душами: (10) вот как изменилась судьба: еще недавно победоносное войско карфагенян стояло у стен Рима; столько вражеских войск было уничтожено; все народы Италии по принуждению или добровольно им подчинились. (11) Но военное счастье повернулось, они увидят опустошение Африки и Карфаген в осаде. А чтобы выдержать это, нет у них таких сил, как у римлян. (12) На той стороне – римский простой народ, латинская молодежь; столько римских войск было перебито – и неизменно встает на смену новая густая поросль. (13) А карфагенский простой народ, и городской, и сельский, не воинствен; войско у них наемное из африканцев, это люди неверные, они смотрят туда, куда ветер дует – где выгоднее. (14) Сифак после переговоров со Сципионом охладел, Масинисса открыто отпал – это злейший враг. (15) Надеяться не на что, ждать помощи неоткуда. Магон не поднимает восстания в Галлии и не соединяется с Ганнибалом, да и сам Ганнибал стареет, и слава его уже блекнет.

4. (1) Таковы были новости; карфагеняне оплакивали свою судьбу, но страшный час заставил их поразмыслить о том, как защититься от настигнувшей их опасности. (2) Решили быстро провести набор воинов в городе и по селам, нанять в помощь африканцев, укрепить город, свезти туда продовольствие, приготовить оружие и метательные машины, снарядить суда и послать к Гиппону против римского флота. (3) Пока они этим были заняты, приходит известие: не Сципион, а Лелий переправился в Африку во главе отряда, с которым только и можно, что совершать набеги на села; главная тяжесть войны все еще приходится на Сицилию. (4) В Карфагене вздохнули; послали к Сифаку и другим царькам посольства закрепить старые союзы. Послали и к Филиппу обещать ему двести талантов серебра[3018], если он переправится в Сицилию или Италию; (5) послали и к своим военачальникам в Италию; пусть, стращая Сципиона, как могут, удерживают его в Италии; (6) к Магону послали не только послов, но и двадцать пять военных кораблей, шесть тысяч пехоты, восемьсот всадников, семь слонов и сверх того много денег для найма солдат; пусть, полагаясь на эти силы, подойдет он к городу римлян и соединится с Ганнибалом.

(7) В Карфагене были заняты этими приготовлениями, когда к Лелию, свозившему огромную добычу, взятую у безоружного и беззащитного населения, явился с несколькими всадниками Масинисса, возбужденный слухами о римском флоте[3019]. (8) Он сожалел о медлительности Сципиона: тот до сих пор не переправился в Африку, а карфагеняне сейчас не помнят себя от страха, Сифак занят войной с соседями, и можно не сомневаться, что (Масинисса прекрасно знает), если ему дать время уладить свои дела, как он хочет, верным Риму он не останется. (9) Пусть Лелий уговаривает и торопит Сципиона; Масинисса, правда, изгнан из своего царства, но приведет к римлянам конницу и пехоту, которые чего‑то стоят. А самому Лелию нечего задерживаться в Африке: Масинисса думает, что от Карфагена отчалил флот, сталкиваться с которым в отсутствие Сципиона опасно.

5. (1) Затем Масинисса отбыл, а Лелий на следующий день снялся с лагеря и отплыл из Гиппона со своими кораблями, полными добычи. Он вернулся в Сицилию и пересказал Сципиону все, что поручил ему Масинисса.

(2) В те же примерно дни корабли, посланные из Карфагена Магону, пристали между лигурийцами альбингавнами[3020]и Генуей. (3) Случайно Магон стоял с флотом в тех местах; услышав от гонцов требование выставить как можно больше войска, он тут же собрал на совет галлов и лигурийцев (и тех и других там было великое множество). (4) Он объявил, что послан вернуть им свободу; ему, как они сами видят, родина прислала подмогу, но от них зависит, с какими силами, с каким войском поведет он войну. (5) Одно римское войско находится в Галлии, другое в Этрурии; он уверен, что Спурий Лукреций соединится с Марком Ливием; надо вооружить тысячи людей, чтобы противостоять двум военачальникам и двум римским войскам[3021].

(6) Галлы сказали, что это самое большое их желание, но один римский лагерь расположен на их земле, а другой – по соседству в Этрурии, тоже почти рядом с ними, и если они станут открыто помогать Пунийцу, то сразу же вражеские войска с двух сторон вторгнутся в их пределы, и поэтому от галлов Магон может требовать только такую помощь, какую они смогут подать тайно. (7) Лигурийцам проще: римские лагеря далеко от их области, их городов; им и вооружать молодежь, и вступать в войну, сообразуясь со своими возможностями.

Лигурийцы не ответили отказом, но попросили два месяца, чтобы набрать войско. (8) Магон тем временем разослал по земле галлов вербовщиков и нанимал воинов; галльские племена тайно посылали ему всякого рода припасы. (9) Марк Ливий перевел из Этрурии в Галлию свое войско добровольцев[3022]и соединился с Лукрецием, готовясь идти на Магона, если тот двинется к Риму. А если Пуниец будет тихо сидеть в своем углу у подножия Альп, то и он, Марк Ливий, находясь в той же области, будет охранять Италию, стоя под Аримином.

6. (1) Лелий вернулся из Африки; уговоры Масиниссы не давали покоя Сципиону; солдатам, видевшим, как выгружают со всех кораблей добычу, тоже не терпелось переправиться в Африку. Но с более важными замыслами пришлось пока подождать и подумать о меньшем: как взять Локры. Этот город передался пунийцам еще тогда, когда стала отпадать к ним Италия[3023]. (2) Надежду на взятие города подал незначительный случай. В Бруттии вели не настоящую войну, а разбойничали. Начали нумидийцы, их примеру последовали бруттийцы – не столько потому, что были заодно с карфагенянами, сколько повинуясь собственной природе; (3) в конце концов этим заразились и римляне, насколько разрешало начальство, они тоже стали делать набеги на вражескую территорию. (4) Однажды римляне захватили и отвели в Регий каких‑то локрийцев, вышедших из города. В числе пленных случайно оказались мастера, которых карфагеняне нанимали работать в локрийской крепости. (5) Их узнали знатные локрийцы, бежавшие в Регий, когда враждебная партия передала Локры Ганнибалу. (6) Отвечая на вопросы, обычные в устах людей, давно покинувших родину, пленные рассказали, что делается в городе, и обнадежили изгнанников: если мастеров выкупят и отпустят, они отплатят передачей крепости: они в ней живут и карфагеняне им во всем доверяют. (7) Изгнанные из Локр томились тоской по родине и горели желанием отомстить врагам; мастеров они тотчас же выкупили и отпустили. (8) Заранее был составлен план действий, договорились о знаках, за которыми надлежало следить издали, и локрийцы отправились в Сиракузы к Сципиону, у которого жили такие же изгнанники. Консулы доложили об обещаниях пленных. Он подумал, что, пожалуй, можно надеяться на успех, и (9) велел военным трибунам Марку Сергию и Публию Матиену привести под Локры из Регия три тысячи солдат; пропретору Квинту Племинию*14a* предписали принять участие в этих действиях.

. (10) Из Регия вышли, взяв с собой лестницы столь же высокие, как стены Локр, в полночь с условленного места дали знак[3024]мастерам‑изменникам; (11) те были наготове, спустили вниз сделанные для этого случая лестницы и помогли людям, взбиравшимся в разных местах на стену. Пунийский караул безмятежно спал; напали внезапно: никто и не вскрикнул; (12) услышали сначала хрип умирающих, затем поднялась суматоха: вскочившие не понимали спросонок, что случилось. Наконец сообразили, стали будить друг друга; звать к оружию: враг в крепости, караульных убивают. (13) Римлянам пришлось бы плохо – силы были неравные, – если бы находившиеся вне крепости не подняли крик; разобрать, откуда кричали, было нельзя; в ночной суматохе каждый пустяк преувеличенно страшен. (14) Карфагеняне в страхе, словно крепость уже занята врагами, бросили сражение и бежали в другую крепость – их было две, одна неподалеку от другой. (15) Горожане удерживали город, которому предстояло стать наградой победителям. Около одной и другой крепости происходили ежедневно легкие стычки. (16) Квинт Племиний начальствовал над римским отрядом, Гамилькар – над пунийским гарнизоном; на подмогу были вызваны отряды, стоявшие по соседству; (17) наконец туда двинулся сам Ганнибал; римляне не устояли бы, если бы на их сторону не склонилось множество локрийцев, раздраженных высокомерием и жадностью карфагенян.

7. (1) Сципиону доложили, что дела в Локрах плохи: приближается сам Ганнибал. (2) Сципион тревожился за римский гарнизон – вызволить его из Локр было не так‑то легко. Оставив своего брата Луция Сципиона с гарнизоном в Мессане, он с первым отливом вышел в море. (3) Ганнибал от реки Булота (она недалеко от Локр) отправил гонца к своим: пусть они на рассвете начнут жестокую битву с римлянами и локрийцами; пока все будут отвлечены этой схваткой, он сам неожиданно нападет с тыла на город. (4) Увидев на рассвете, что сражение началось, он не пожелал запереться в крепости, где его солдатам негде было бы повернуться, к тому же он не взял с собой лестниц, чтобы взбираться на стены. (5) Солдатские вещи свалили в груду; недалеко от стен выстроилось на страх врагам карфагенское войско; Ганнибал с нумидийскими всадниками объезжает вокруг города, высматривая, откуда лучше начать приступ; тем временем готовят лестницы. (6) Когда он подъехал к стене, стрелою скорпиона был убит оказавшийся рядом солдат. Испуганный этим случаем, Ганнибал велел подать знак к отступлению и укрепить лагерь на расстоянии, недосягаемом для метательных снарядов. (7) Римский флот прибыл из Мессаны к Локрам, когда уже вечерело; все высадились и до захода солнца вошли в город. (8) На следующий день карфагеняне из крепости начали битву, и Ганнибал с лестницами и всем, что нужно для приступа, уже подходил к стенам, как вдруг – такого он никак не ожидал – раскрываются ворота и из них вырываются римляне. (9) Карфагенян застигли врасплох; убито было человек до двухсот; Ганнибал, узнав о присутствии консула, отступил; ночью он снялся с лагеря, послав гонца к оставшимся в крепости: пусть позаботятся о себе сами. (10) Находившиеся в крепости подожгли занимаемые ими здания, чтобы суматоха задержала римлян, и догнали своих еще до ночи – их уход походил на бегство.

8. (1) Сципион, видя, что враги покинули и крепость, и лагерь, созвал локрийцев и разбранил их за измену. (2) Виновников ее он казнил, а имущество их отдал вождям противной партии за непоколебимую верность Риму; (3) локрийцам заявил, что их городу он ничего не даст и ничего не отнимет; пусть отправят посольство в Рим: на тех условиях, какие сенат сочтет справедливыми, они и будут жить; (4) он же твердо знает: хотя они и виноваты перед римским народом, но житься им будет лучше под властью разгневанных римлян, чем дружественных карфагенян. (5) Для охраны города он оставил своего легата Племиния и отряд, взявший крепость, а сам с войском, с которым пришел, вернулся в Мессану.

(6) Карфагеняне обращались с локрийцами, изменившими Риму, высокомерно и жестоко, но не слишком большие обиды от них еще можно было сносить спокойно и даже добродушно. (7) Племиний же настолько превзошел Гамилькара, начальника карфагенского гарнизона, а римские гарнизонные солдаты настолько превзошли карфагенских преступностью и корыстолюбием, что казалось, будто соперничали они не в умении воевать, а в порочности. (8) И начальник, и солдаты вытворяли все, на что толкает бедняка ненависть к богачу: сами горожане, их дети и жены претерпевали неописуемые надругательства. (9) Жадность не остановилась перед святотатством: были ограблены не только другие храмы, но и от века неприкосновенная сокровищница Прозерпины[3025]. Рассказывают, правда, что некогда она была расхищена Пирром, но во искупление своего страшного святотатства он внес в нее как вклад всю свою добычу[3026]. (10) В тот раз с царских кораблей, потерпевших крушение, ничего не выбросило на землю в целости и сохранности, кроме денег богини, которые пытались увезти. (11) Теперь эти же деньги навели другую беду на всех причастных к осквернению храма: пораженные безумием, яростно, как на врагов, они кинулись друг на друга – вождь на вождя и солдат на солдата.

9. (1) Общее командование в Локрах принадлежало Племинию; часть солдат – та, которую сам он привел из Регия, – подчинялась прямо ему; над другой начальствовали трибуны. (2) Солдат Племиния украл из дома одного горожанина серебряный кубок; он удирал, его преследовали владельцы, и вдруг он наткнулся на Сергия и Матиена, военных трибунов. (3) У солдата по приказу трибунов отняли кубок; поднялся крик, заспорили, между солдатами Племиния и солдатами трибунов началась свалка, каждый бежал помочь своим; людей все прибывало, сумятица росла. (4) Племиниевых солдат побили, они сбежались к нему, показывали свои кровавые раны, негодующе вопили и донесли легату, что в перебранке поносили и его самого. Племиний, пылая гневом, выскочил из дома, вызвал трибунов, велел их раздеть и приготовить розги. (5) Пока с них стаскивали одежду – а они сопротивлялись и взывали к своим солдатам, – время шло; вдруг солдаты, разъяренные недавней победой, сбежались со всех сторон, словно по призыву «к оружию», на врага. (6) Увидев следы розог на телах трибунов, они, уже не помня себя от ярости, забыв не только об уважении к высокому званию[3027]легата, но и о простой человечности, жестоко побили сначала его ликторов, а затем кинулись на него самого, (7) отбили его у охраны, истязали по‑вражески, отрезали нос и уши и бросили истекающего кровью. (8) Об этом сообщили в Мессану, и Сципион через несколько дней прибыл на гексере[3028]в Локры выслушать Племиния и трибунов. Племиния он оправдал и оставил на прежнем месте, трибунов признал виновными, велел заковать и отправить в Рим к сенату; сам вернулся в Мессану, а оттуда в Сиракузы. (9) Племиний вне себя от гнева решил, что Сципион слишком невнимательно и легкомысленно отнесся к его обиде: (10) оценить ее, может, конечно, лишь тот, кто почувствовал всю ее горечь. Он приказал привести к себе трибунов, истерзал их всеми пытками, какие только можно придумать, и, не насытившись наказанием живых, бросил тела непогребенными[3029]. (11) Так же жестоко обошелся он и со знатными локрийцами, которые, как он прослышал, ездили к Сципиону жаловаться на его притеснения. (12) И раньше Племиний, развратник и корыстолюбец, обижал союзников, но теперь, раздраженный, он разошелся вовсю, бесславя и делая ненавистным не только себя, но и полководца.

10. (1) Уже подходило время выборов, когда от консула Лициния доставили в Рим письмо: он и войско его поражены тяжелой болезнью и им бы не выдержать, если бы та же напасть не постигла и врагов, которым, пожалуй, пришлось еще хуже. (2) И вот он не может прибыть на выборы; если сенаторы не против, он назначит Квинта Цецилия Метелла диктатором для проведения выборов. Войско Квинта Цецилия следует распустить: (3) сейчас оно бесполезно – Ганнибал уже устроился на зимовку, а в римском лагере болезнь свирепствует так, что если не распустить поскорее солдат, то в живых никого не останется. Сенаторы разрешили консулу делать все, что он, согласно с его совестью, считает полезным для государства.

(4) Граждане в это время внезапно исполнились благочестия. В Сивиллиных книгах (к которым обратились из‑за того, что в этом году слишком часто шел каменный дождь) нашли предсказание:[3030](5) когда бы какой бы чужеземец‑враг ни вступил на италийскую землю, его изгонят и победят, если привезут из Пессинунта в Рим Идейскую Матерь[3031]. (6) Это предсказание, обнаруженное децемвирами, особенно взволновало сенаторов, ибо послы, отправленные с дарами в Дельфы[3032], донесли, что внутренности жертвы Аполлону Пифийскому, которую принесли они сами, были благоприятны, и оракул возвестил: народ римский ждет победа гораздо большая, чем та, что дала возможность сделать это подношение. (7) И эти надежды подкрепляла мысль: Сципион действительно провидец: он вытребовал себе Африку, значит, знал, что войне конец. (8) И вот, чтобы скорее пришла победа, предвещаемая всеми знамениями и оракулами, римляне раздумывают, каким же образом перевезти богиню в Рим.

11. (1) Ни один город в Азии еще не был тогда союзником римского народа; вспомнили, однако, что когда‑то из Греции, с которой еще не было никаких союзнических связей, призвали Эскулапа[3033]исцелить римский народ; (2) теперь же по причине общей войны с Филиппом завязалась дружба с царем Атталом; Аттал сделает для римского народа, что сможет. (3) Назначили к нему посольство: Марка Валерия Левина, бывшего дважды консулом и воевавшего в Греции;[3034]Марка Цецилия Метелла, претория; Сервия Сульпиция Гальбу, эдилиция, и двух квесториев – Гнея Тремеллия Флакка и Марка Валерия Фальтона. (4) Постановили дать им пять квинкверем.

(5) Послы по дороге в Азию высадились в Дельфах вопросить оракула: выполнят ли они поручение, с которым их послали из дому, осуществятся ли их и римского народа надежды? (6) Им, как рассказывают, было отвечено: с помощью царя Аттала они получат желаемое, а когда привезут богиню в Рим, пусть позаботятся, чтобы ее принял лучший человек Рима. (7) Послы пришли к Пергам к царю. Он ласково встретил их, проводил во Фригию в Пессинунт, вручил им священный камень[3035], который местные жители считали Матерью богов, и распорядился отвезти его в Рим. (8) Отправленный вперед Марк Валерий Фальтон сообщил, что богиню везут и надо найти лучшего в городе человека, который бы ее должным образом принял.

(9) Квинта Цецилия Метелла консул, находясь в Бруттии, назначил диктатором для проведения выборов, войско Квинта Метелла было распущено; начальником конницы стал Луций Ветурий Филон. (10) Выборы провел диктатор. Консулами выбраны были Марк Корнелий Цетег и Публий Семпроний Тудитан, который находился в своей провинции в Галлии и был избран заочно. (11) Затем были выбраны преторы: Тиберий Клавдий Нерон, Марк Марций Ралла, Луций Скрибоний Либон, Марк Помпоний Матон. По окончании выборов диктатор сложил с себя полномочия.

(12) Римские игры шли три дня, Плебейские – семь. Курульными эдилами были Гней и Луций Корнелий Лентулы. Луций получил провинцию Испанию: был он выбран в свое отсутствие; отсутствуя, отправлял свою должность. (13) Тиберий Клавдий Азелл и Марк Юний Пенн были плебейскими эдилами. В этом году у Капенских ворот Марк Марцелл посвятил храм Доблести[3036]– обет возвести его дал в свое первое консульство его отец – семнадцать лет назад в Галлии у Кластидия.

(14) В этом году умер жрец Марса Марк Эмилий Регилл.

12. (1) В это двухлетие о Греции забыли. Поэтому Филипп принудил этолийцев[3037], брошенных римлянами, на которых только они и полагались, просить мира и заключить его на условиях, ему угодных. (2) Не поторопись он как можно скорее покончить с этим делом, воюй он еще с этолийцами, он был бы захвачен врасплох преемником Сульпиция проконсулом Публием Семпронием, прибывшим с десятью тысячами пехоты, тысячью всадников и тридцатью пятью военными кораблями – это немалая сила для помощи союзникам. (3) Едва заключили мир, как царю сообщили, что римляне в Диррахии[3038], что парфины и другие соседние племена восстали, надеясь на перемены, а Дималл[3039]осажден. (4) Римляне отвернулись от этолян, на помощь которым были посланы, раздосадованные тем, что вопреки договору[3040], без согласования с ними, те заключили мир с царем. (5) Филипп, боясь еще б о льших волнений среди окрестных племен и в городах, направился большими переходами к Аполлонии[3041], куда еще раньше ушел и Семпроний, отправив Летория, легата, с частью войска и пятнадцатью кораблями в Этолию посмотреть, что там делается, и, если удастся, нарушить мир. (6) Филипп, опустошив аполлонийские земли, подошел к городу. Это давало римлянам повод начать войну, (7) но они остались спокойны и лишь охраняли городские стены: Филипп не был уверен, что ему хватит сил, чтобы взять город; он очень хотел заключить и с римлянами, как с этолянами, мир или по крайней мере перемирие и вернулся в свое царство, не раздражая римлян новой битвой.

(8) В это же время эпироты, утомленные долгой войной, разузнав о желаниях римлян, отправили к Филиппу посольство об общем мире. (9) Послы утверждали, что он будет, конечно, заключен, если царь прибудет для переговоров с римским военачальником Публием Семпронием. (10) Согласие прибыть в Эпир получили легко: сам Филипп хотел мира. (11) Есть в Эпире город Фойника;[3042]там царь вел переговоры сначала с Аэропом, Дердой и Филиппом, преторами эпирцев, а потом встретился с Публием Семпронием. (12) При разговоре присутствовали Аминандр, царь афаманов[3043], и другие должностные лица эпирцев и акарнанцев. Первым говорил Филипп‑претор: он попросил и царя, и римского военачальника окончить войну, даровать эту милость эпирцам. (13) Публий Семпроний изложил условия мира: область парфинов, Дималл, Баргулл и Эвгений[3044]отходят к римлянам, Атинтания[3045]– к Македонии, если царь пошлет в Рим послов и добьется этого от сената. (14) Мирный договор на таких условиях подписали со стороны царя Филиппа: вифинский царь Прусия, ахейцы, фессалийцы, акарнане, эпирцы; со стороны римлян: жители Илиона[3046], царь Аттал, Плеврат[3047], Набис, лакедемонский тиран[3048], элейцы, мессенцы, афиняне. (15) Договор этот был составлен и подписан, а на два месяца – пока послы доставят его в Рим и народ утвердит условия – заключено было перемирие. (16) Все трибы утвердили условия, так как война переносилась в Африку, и хотели избавиться сейчас от всех других войн. Публий Семпроний, заключив мир, отбыл в Рим, чтобы вступить в должность консула.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2014-11-20; Просмотров: 340; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.026 сек.