Но я не создан для блаженства…» Образ в письмах–отказах

Поэт белой эмиграции Аминад Шполянский, больше известный как Дон Аминадо, сказал как–то: «Для утвердительного ответа нужно только одно слово – «да». Все остальные слова придуманы, чтобы сказать «нет».

Говорить адресату «да» легко и приятно. Хотите больше товара лучшего качества и за меньшие деньги? Пожалуйста! Нужен кредит? Получите! Пришли за повышением жалованья? Не вопрос! При таком раскладе можно почти не думать об образе: адресат на радостях простит нам даже звериный оскал.

Говорить «нет» гораздо сложнее. Хотите всего и бесплатно? Не выйдет! Пришли за кредитом? Отправляйтесь обратно. Зарплата перестала устраивать? Ваши проблемы. В такой ситуации забывать об образе уже никак нельзя – иначе придется забыть и о той пользе, которую адресат еще может нам принести.

Обычно, отказывая адресату, мы не хотим совсем послать его вон – нам нужно лишь, чтобы он умерил свои аппетиты, перестал просить то, чего мы не можем дать, и стал нормальным разумным клиентом, партнером или сотрудником.

Но своим отказом мы причиняем получателю письма дискомфорт – и вызываем у него желание дать сдачи: ничего больше у нас не покупать, не брать кредитов, не работать в нашей компании или просто начать пакостить по мелочам.

Чем дискомфорт сильнее, тем больше получатель письма стремится нам отомстить – и тем меньше остается шансов, что он когда–нибудь признает свои притязания завышенными. Выходит, что в наших интересах уменьшать дискомфорт, делая отказ как можно менее болезненным. Для этого существует ряд инструментов. И разобраться с ними нам поможет литература.

Вот, например, классический отказ – ответ Онегина на знаменитое письмо Татьяны:

Вы ко мне писали,

Не отпирайтесь. Я прочел

Души доверчивой признанья,

Любви невинной излиянья; Мне ваша искренность мила; О на в волненье привела Давно умолкнувшие чувства;

Но вас хвалить я не хочу;

Я за нее вам отплачу Признаньем также без искусства; Примите исповедь мою: Себя на суд вам отдаю.

Когда бы жизнь домашним кругом

Я ограничить захотел;

Когда б мне быть отцом, супругом

Приятный жребий повелел;

Когда б семейственной картиной

Пленился я хоть миг единый, — То верно б, кроме вас одной, Невесты не искал иной.

Скажу без блесток мадригальных:

Нашед мой прежний идеал,

Я верно б вас одну избрал

В подруги дней моих печальных, Всего прекрасного в залог, И был бы счастлив… сколько мог!

Но я не создан для блаженства; Ему чужда душа моя;

Напрасны ваши совершенства:

Их вовсе недостоин я.

Поверьте (совесть в том порукой), Супружество нам будет мукой. Я, сколько ни любил бы вас,

Привыкнув, разлюблю тотчас;

Начнете плакать: ваши слезы Не тронут сердца моего, А будут лишь бесить его.

Судите ж вы, какие розы Нам заготовит Гименей И, может быть, на много дней.

Что может быть на свете хуже

Семьи, где бедная жена

Грустит о недостойном муже

И днем и вечером одна;

Где скучный муж, ей цену зная

(Судьбу, однако ж, проклиная), Всегда нахмурен, молчалив, Сердит и холодно–ревнив!

Таков я. И того ль искали

Вы чистой, пламенной душой, Когда с такою простотой, С таким умом ко мне писали? Ужели жребий вам такой

Назначен строгою судьбой?

Мечтам и годам нет возврата;

Не обновлю души моей… Я вас люблю любовью брата И, может быть, еще нежней.

Послушайте ж меня без гнева:

Сменит не раз младая дева

Мечтами легкие мечты; Так деревцо свои листы

Меняет с каждою весною.

Так, видно, небом суждено. Полюбите вы снова: но…

Учитесь властвовать собою; Не всякий вас, как я, поймет; К беде неопытность ведет.

Я неспроста привела здесь этот текст полностью: в нем блестяще использованы шесть из семи приемов, помогающих смягчить гнев читателя. Рассмотрим эти приемы по порядку.

Дата добавления: 2014-12-08