О. Мандельштам 5 страница

Далее он говорит, что истинная релаксация характеризуется преобладанием альфа-ритма, но беда в том, что между массовой практикой Айенгар-йоги в России и правильными словами Бириа так же нет никакой связи. Летом 1999 Шандор Ремет поведал участникам московского семинара что, добросовестно занимаясь по системе Айенгара, он к сорока годам почти полностью потерял здоровье, пришлось переосмысливать и полностью менять практику.

За долгие годы я не встретил в России людей, которые сумели бы без разрушительных последствий (текущих либо отложенных) хотя бы наполовину освоить полный курс асан, предлагаемый в «Light on Yoga». Абсолютное большинство практикующих неопределённо долго (пока хватает терпения либо до возникновения хронических травм) буксует в пределах первых тридцати недель, для пополнения же инструкторских рядов отбирают людей молодых и физически одарённых. При безусловной лояльности к существующим в системе порядкам, они быстро сертифицируются, даже отдалённо не владея тем спектром асан, которые выполнял в их возрасте Айенгар.

Пару лет назад ко мне обратился старый знакомый, мы встретились с ним в 1989 на занятиях, которые вёл Гуруджи в спорткомплексе второго Московского мединститута. С тех пор отставной лётчик практиковал только в русле этой школы. Имея железное здоровье, за восемь лет занятий он заработал тахикардию и проблемы с мозговым кровообращением, от чего с трудом избавился радикальным снижением количества выполняемых асан и полной релаксацией.

Работы Бихарской школы (до 1983), неизменно подчёркивают: основа йоги — глубокое расслабление, неизвестное европейцам, именно ему следует обучать в первую очередь. На мой взгляд, ССС тем и велик что, представляя тантрическую ветвь йоги, он вернулся к традиции и поставил глубокое расслабление во главу угла любых психотехник, не говоря уже об асанах.

Возьмём в качестве примера Пашимоттанасану. Итак, я сел на коврик, вытянул вперёд прямые в коленях ноги, закрыл глаза, полностью расслабил тело и начал медленно наклоняться вперёд, по возможности сохраняя спину относительно прямой. Вскоре где-то, неважно где — в пояснице, спине, подколенных сухожилиях, суставах бёдер — появляется локальное ощущение, обозначился первый рубеж, на котором волевое сгибание нужно прекратить. Если форма допустима, через какое-то время ощущение уйдёт, и туловище начет самопроизвольно «падать» дальше к прямым ногам. Затем ощущение может возникнуть снова, либо в прежнем месте, либо где-нибудь ещё — значит, завершился очередной этап движения формы. Снова остановка, ожидание, растворение — и тело «стекает» до нового рубежа. И такое ступенчатый наклон вперёд и вниз продолжается до тех пор, пока тело не достигнет абсолютного на сегодня предела формы.

Можно ли выполнять асаны с болью? «Боль — психофизиологическая реакция человека на повреждающий раздражитель, вызывающий в организме органические и функциональные нарушения. Важнейший компонент боли — субъективные ощущения, носящие характер страдания» (БЭС, с.77).

«Боль — неприятное сенсорное и эмоциональное переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани или описываемое в терминах такого повреждения» (196, с.222).

Боль это сигнал микротравмы на суставной сумке, мышечном волокне, сухожилии. После разового болевого проявления на его месте остаётся материальный след — микрошрам. Если систематически заниматься с болью, возникает область, поражённая следами болевой «коррозии». Когда их количество достигнет критического уровня, возможны два сценария: либо вся область воспаляется, я получаю вялотекущую хронику и двигательные ограничения, либо возникает острая травма.

Бывают и случайности: однажды, находясь в Паршва Пиндасане (№270 «Йога дипики»), я непроизвольно дёрнулся от звонка не выключенного телефона, получив при этом растяжение межлопаточных связок и суточный болевой шок с температурой под сорок.

С травмой, полученной в некачественной практике, следует вести себя грамотно. Даже когда она полностью перестала ощущаться, это ещё не значит, что можно давать полную нагрузку, напротив, с выполнением позы, в которой вы травмировались, следует повременить ещё столько же времени, сколько прошло от начала возникновения травмы до полного исчезновения болевого синдрома. Если этот принцип не соблюдать, велика вероятность рецидива, поскольку полное исчезновение боли и двигательных ограничений это вовсе не признак окончательного восстановления.

«Ни сидение в позе лотоса, ни стояние на голове, ни скашивание глаз на кончик носа не является йогой» («Гхеранда-самхита»).

Отечественные фанаты йоги, а я повидал их немало, всегда жаждут максимальной сложности асан, ясно, что без травм тут не обойтись. В одном закрытом до сих пор уральском ядерном городке обитает субъект по кличке Гуру, который, эпатируя окружающих, в юности грыз стаканы, а потом фундаментально ударился в йогу. Он стоял на голове часами, вплоть до микроинсульта, и лишь после этого прекратил маразм, отделавшись лёгким заиканием. Всё бы ничего, как говорят: моё повидло, хочу — ем, хочу — на асфальт мажу, если бы Гуру не подался в «учителя». И однажды, когда по его приглашению я проводил там семинар, одна из его учениц задала вопрос на консультации: — Скажите, а что делать, если в результате практики появился варикоз? Когда я изумлённо спросил: — Каким же это образом?! — последовал ответ: — Да иногда Сергей Владимирович держит нас в какой-нибудь позе минут по двадцать...

Как заявляет Госдеп США — без комментариев! Однажды, получив разрыв боковой связки колена, Гуру гениально решил проблему выполнения Падмасаны в этом состоянии. С адской медлительностью он приводил ногу в нужное положение, затем в том же темпе разгибал, на это уходило минут сорок. В любой момент можно было поймать адскую боль, однако Гуру гордо считал такой способ практики при острой травме своим ноу-хау.

Он льстил себе, ещё в начале XX века изумлённая Европа наблюдала факира по имени То-Рама. Во время первой мировой человек этот, будучи юношей, получил тяжёлое осколочное ранение и, как тысячи собратьев по несчастью, должен был погибнуть от шока, с которым тогда справляться не умели. Однако он сумел подавить боль и выжил. Впоследствии этот человек много лет выступал в цирке, реально пронзая себя шпагой. Наконечник её имел форму иглы шприца, при равномерном давлении на рукоять клинок проходил сквозь туловище факира примерно за полчаса. Всё это время зрители, затаив дыхание, наблюдали, как металл погружается в живот, и затем выходит из спины. Скорость и время, а также форма наконечника — вот в чём состоял секрет, но, прежде всего, конечно, в психологических особенностях То-Рамы. Игла шприца при определённой дозировке давления расслаивает, ткани, раздвигает капилляры, мелкие и крупные сосуды, отодвигает органы, если повреждения и есть, они физиологически минимальны, боль вообще не возникает, главное — преодолеть страх.

Я сам проводил такие эксперименты (не со шпагой, конечно, но прокалывал большой иглой мягкую часть руки чуть ниже локтевого сгиба) и могу засвидетельствовать: То-Рама не блефовал. Главное препятствие — кожа, она адски прочна, когда игла минует её, то дальше особых затруднений нет. Надо просто сохранять релаксацию и покой, неприятные ощущения минимальны, крови нет вообще, после извлечения иглы из ранки выступает лишь немного лимфы.

На самом деле всё это не имеет отношения к йоге, боль ни в каком виде не совместима с ней кроме случаев хронических заболеваний опорно-двигательного аппарата и сброса накопленных в бессознательном деформаций.

В позах с преобладающим силовым компонентом состояние опорно-двигательного аппарата несколько иное. Обычно в повседневности более всего задействованы мышцы, обеспечивающие вертикальное положение тела, всё прочее автоматически расслаблено, отвечая принципу минимизации, открытому Н.Бехтеревой.

Вспомним: «каждое движение йоги должно выполняться без возбуждения этим движением» (Айенгар). Что это значит?

Любая физическая деятельность всегда включает в себя волевое обеспечение, что особенно заметно при изнеможении: когда у спортсмена или бойца иссякают ресурсы, он держится на воле. Любое усилие в асанах не должно нарушать преобладания парасимпатики, вот одно из парадоксальных требований Хатха-йоги. Когда полная релаксация освоена то, говоря языком физиологии, происходит «...Надспинальное торможение рефлекторной дуги,...обрыв так называемой гамма-петли. Сознательное (и глубочайшее) расслабление... действуют как вышестоящая инстанция по отношению к периферийным спинальным центрам управления и отключают их» (226, с.54).

Иными словами мышцы в силовых асанах растягиваются (или сжимаются) до предела, а ответной сократительной реакции нет, поскольку релаксация тормозит, а затем и прерывает обратную связь. Работа есть, и мощная, но сигналы с периферии не проходят, ЦНС временно отрезана от опорно-двигательного аппарата. Когда такое состояние становится реальностью, любая работа в асанах перестаёт «вздёргивать» ЦНС. Тело становится автономным — поразительное ощущение! Об этом говорят мастера каратэ и у-шу, упоминая о «центре», который находится где-то в животе и остаётся неподвижным, что бы практикующий не делал.

Расширение адаптивных возможностей синергично, свойства, приобретённые в каком-либо виде деятельности, проявляются всюду. Скажем, в пранаяме мы тренируем организм к повышению уровня углекислоты и, как следствие, в этом же процессе более качественно усваивается кислород. Когда мышечная работа «отцеплена» от нервной поддержки, становится ясно, какое громадное количество энергии человек растрачивает понапрасну во время бодрствования.

В состоянии покоя весь объём крови совершает полный «оборот» по телу примерно за три минуты, это время и является максимально выгодным для выдержки «лежачих» и «сидячих» асан (кроме базовых). Более длительная экспозиция должна сопровождаться высоким качеством релаксации, в противном случае можно незаметно перегрузиться.

Чем качественнее расслаблена не вовлечённая в сохранение данной позы мышечная «периферия», тем сильнее работает именно то, что нагружено, тем самым шаг за шагом развивается огромная физическая сила. Один из секретов Хатха-йоги заключён в точечной фокусировке усилий и способности долго сохранять их без утраты общей релаксации. Асаны следует разделять паузами, например Шавасаной, в это время «стирается» силовой рисунок предыдущей формы и возникает молчание ума (ЧВН).

Есть комбинированные позы, скажем Падмасана в Сарванганасане, Сиршасане и т.д., при их выполнении соблюдается всё описанное выше.

Одной из задач Хатха-йоги является устранение разницы между правым и левым, отсюда требование симметричного выполнения асан. Если симметрия нарушена, следует выполнить позу в проблемную сторону, затем в удобную и опять в проблемную.

И последнее: для наиболее эффективной настройки лучше всего начинать ежедневную практику с базовых поз: Пашимоттанасаны, Сиддхасаны, Вирасаны либо Сиршасаны (для занимающихся не менее пяти лет). Вечерние занятия целесообразно открывать циклом «перевёрнутых».

Когда-то с лёгкой руки Б.Сахарова я начал (и продолжаю по сей день) в качестве универсального ключа использовать Пашимоттанасану, выполняя её от одного до трёх раз в начале практики, это позволяет отстроиться от текущих геомагнитных возмущений. Во время занятий йогой рекомендуется положение лицом на восток.

Начальная гибкость тела всегда варьирует: в шесть часов утра она может быть одной, в половине седьмого другой, ещё через час — третьей, поэтому оптимальное время занятий следует определить эмпирически.

Каждую асану допустимо повторять от трёх до пяти раз — по необходимости. После первого и при каждом последующем подходе форма (в асанах на гибкость и растяжку) должна спонтанно улучшаться, если этого нет — повторы нецелесообразны.

Итак, если полная релаксация освоена, это порождает ряд следствий. Первое — спонтанный прирост гибкости (никогда не являющийся целью практики, но ей сопутствующий). Все западные системы физического развития (от Спарты и Древней Греции до бодибилдинга) воздействуют на мышечный корсет посредством активного движения, с отягощением или без оного. Единственным исключением был знаменитый силач Александр Засс (Железный Самсон), он практиковал изометрию известным лишь ему способом, что позволяло делать трюки, повторить которые так никто и не смог.

Посредством необычного воздействия на опорно-двигательный аппарат йоги ещё в далёкой древности научились избирательно влиять не только на мышцы, но также на внутренние органы и сознание — «...В экстремальных условиях, когда организм всецело предоставлен самому себе, своим внутренним резервам, он проявляет чудеса биологической активности и мудрости, и факты эти ещё ждут своих исследователей» (117, с.132).

Второе — торможение сознания: в результате качественной практики асан восприятие, посредством привязки внимания к телу, вначале освобождается от контакта с внешним миром, а затем и от ощущений. Когда удалось избавиться от суеты ума, возникает его молчание (начальная стадия ЧВН). Если развивать восприятие, ограничив его только телом, появляется способность управления непроизвольными функциями организма — это факиризм.

После того, как освоено растворение ощущений, главная задача ученика — получить постоянный доступ в состояние сознания между сном и бодрствованием, оно и есть ЧВН. Грубо говоря, каждый должен с помощью наставника найти (определить) пароль (или ряд паролей) такого доступа, исходя из своего текущего состояния, строения психосоматики и особенностей репрезентации. И когда такой доступ получен, начинается подлинная практика йоги — процесс очистки и восстановления системы (психосоматики). Каждый раз, в асанах либо в паузах между ними (а потом и там, и там), «отключая» ментальные процессы практикующий получает спонтанное торможение сознания, его деактивацию, пустотность. Именно в это время система разбирается сама с собой, происходит сброс вытесненного и текущего напряжения. По мере качественного протекания этого процесса жизнь и судьба человека начинают волшебным образом меняться. Такое воздействие йоги всегда почиталась волшебством, ибо его невозможно получить в рамках любой иной системы самосовершенствования, использующей осознанную деятельность ума и тела.

Из материалов конференции 30.03.2004, Фёдор: «Виктор, я давно хотел спросить. Вероятно, вы знакомы с теорией функциональных систем П.К.Анохина. Интересно, насколько вписалась означенная теория в ваше понимание практики йоги?»

«Фёдор, моё понимание обязано, в том числе, и теории функциональных систем. Какова её суть? По Анохину системообразующий фактор — это полезный конечный результат, так? Исходя из него, система каждый раз заново выстраивает свои действия и отчасти — себя самое. Следовательно, когда создаются соответствующие условия, как-то: мягкая нагрузка (спокойное, без стараний, ненасильственное выполнение асан) и деактивация сознания, тогда система (в данном случае психосоматика) САМА выбирает цель и перестраивает себя в своих собственных интересах. А интерес у неё, системы, в общем-то, всегда один: возвращение к максимальной устойчивости гомеостаза, к ультрастабильности. Это и есть регенерация, неизбежный в традиционной Хатха-йоге этап очищения и терапии, реализуемый автоматически. И этот этап возникает только в такой практике асан, которая вызывает начальную стадию ЧВН и сопровождается ею».

Глава 8. НАЧИНАЮЩИМ

Дата добавления: 2014-11-29