Игра начинается. 5 страница

А явил свой лик нам никто иной, а Высший Демон, который увидев, происходящие со мной метаморфозы разразился отборнейшей бранью. По исполнению этой "задушевной музыки", стало понятно, что это Зовулон, который тоже претерпел значительные изменения за время своего нахождения в обители Темных.

- Кончай ругаться брат, - прохрипел я. Тут все-таки дамы.

Эхо от моего голоса наполнило залу, отражаясь от стен, приобрело ещё большую зловещесть. Храм, начал напоминать огромный склеп, в котором давно уже никого не хоронят, но сила былых хозяев внушала не только уважение, но и суеверный ужас, заставляя бежать, куда глаза глядят, сверкая пятками в ночи. Убавив обертонов из голоса, продолжил наш с братом диалог:

- Вижу ты рад меня видеть.

- Не могу разделить твоего счастья, ты мне уже настолько осточертел, что хочется взять и плюнуть тебе в твою страшную рожу, но боюсь, что промахнусь по такому задохлику и в ответ мне прилетит что-нибудь потяжелее.

Смеялись мы громко и долго, скорее от облегчения, чем из-за веселья. Мы здорово друг друга удивили, к тому же сказывались сведения, полученные в этом странном месте, которое вряд ли можно найти на какой-нибудь карте, чудится мне, что его попусту не было. Некий реквизит, выделенный нам, чтобы уж совсем не рехнулись, и на том спасибо.

Размышляя на отвлеченные темы, я заметил, что мой брат пристально меня рассматривает, по его новой физиономии было довольно проблематично определить мысли, метающиеся в рогатой голове, а применять магию было попусту лень.

- Да ты красавчик похлеще нашего будешь, - сказал Зовулон.

- Сам тоже хорош, - не сумев сдержаться, съязвил я.

Трехметровый широкоплечий гигант, человекоподобного строения, ну если конечно убрать, рога в локоть длинной, черный кожистые крылья, увидев которые от зависти сдох бы дракон. Так же уберем, антрацитовую чешую, хвост, оканчивающийся двумя парами изогнутых шипов, когти, которые можно было использовать вместо шампуров, и прочую атрибутику сумасшедших металлистов.
(И это не метафора, все чистокровные демоны были помешаны на этом музыкальном жанре, который надо сказать услышали в одном из техногенных миров. Жители Бездны были счастливы, когда один из их соплеменников привез с собой проигрыватель и огромные колонки, рабы подумали, что их хозяева придумали новую пытку и теперь вовсю злорадствуют).

После пятиминутного разбрасывания колкостей, мы всё-таки вернулись в прежние тела, хотя делали это уже неохотно.

- Если так пойдет и дальше, то мы с тобой распугаем всю округу, и на нас начнут охоту, - сказал я. Всё-таки мы не божьи коровки. Так, где же нам всё-таки искать вашу жрицу? Времени не так уж и много, как кажется на первый взгляд, а бегать за химерами мне не с руки. У вас есть информация о месторасположении этой леди?

- Есть конечно, она же все-таки мне поклоняется, но по правилам игры мне не положено говорить об этом. Могу сказать, откуда начать поиски, а вам все карты в руки.

Зовулон снова не сдержался, и из него посыпались нелицеприятные эпитеты, содержащие различные нецензурные слова, выражающие крайнюю степень недовольства моего брата от сложивших обстоятельств, а так же относительно некоторых личностей, которые не могут нормально рассказать, где искать эту женщину, вступающую в хаотические половые связи с кем попало.

- Братец, уймись. В данном случае матом делу не помочь. Какую информацию вы можете нам сообщить о местонахождении жрицы?

- Самую малость, откуда вам следует начать поиски, сказала Любовь, игнорируя отборную брань Зовулона, от чего тот злобно оскалился и принялся ковыряться в зубах когтем среднего пальца. - Не хочу быть человеком, приносящим дурные известия, но начинать вам придется с полюбившейся вам страны, фанатов Единого. А именно с её столицы. Валидия ждет вас господа, а мне пора. Удачи вам, сказала Галла и исчезла.

Глава 2. Иезон.

— Мы не можем поехать. Входной двери нету. Я искал.

— Как нет?

— Так нет. Бывает есть, а бывает нет. Вот сегодня нет.(ОрденМагов Пространства и Безвременья).

Хорошо быть дома. Родные стены успокаивают душу, греют теплом, накопленным годами. Но, увы, время, отведенное нами на отдых подходило к концу. Целую седьмицу мы приходили в себя после событий в той пещере, осваивали свои тела и просто балдели, предаваясь блаженному ничего не деланию. Оставалось ещё несколько дней, чтобы отдохнуть, привести в порядок свои дела и начинать сборы.
Было понятно, что может случиться нечто совсем отвратительное, я не вернусь обратно, это не относилось к разряду очевидных знаний, было ощущение, что место отпустило меня. Оно прощается со мной, наслаждается последними мгновениями нашего совместного времяпровождения.

Я люблю свой дом, единственное место, где мне не нужно притворяться кем-то, а просто быть самим собой. С балкона замка были видны окрестности графства. Ветер шевелил зеленую траву, превращая холмистую местность в огромное море, по которому то тут, то там плыли корабли-дома. Напевая грустный мотив о прощании, солнце заходило за горизонт, окрашивая и небо, и землю в багровые тона, казалось, будто на этой дивной глади было крупное и кровопролитное сражение, которое оставило неизгладимый след на этой тверди.

Дневная живность собиралась отойти ко сну, уступая место своим ночным собратьям. Показались первые летучие мыши, их пронзительный свист резал слух, оповещая окрестность о конце дня. Через полчаса солнце полностью скрылось за горизонтом, и сумерки принялись окутывать землю, нежно пеленая её в одеяло тумана, словно любящая мать, готовя своего дитя ко сну.

Сегодня мы собрались с братом покутить в кабаке, который благополучно украли из страны, идти в которую мне ни за что не хотелось, но приходилось. Я пошел собираться на это культурно-оздоровительное мероприятие, в результате которого будет выпито огромное количество грибной настойки, а в голове на утро будет работать ватага рудокопов, стремящихся пробить своими кирками черепную коробку и выбраться на свет. Мы встретились с братом у трактира, который теперь носил название "Внезапная встреча". Всё-таки мертвым трактирщик мне нравился намного больше. Видимо мучительная смерть раскрыла в нем то, что он старался скрыть при жизни, дала ещё один шанс реализовать себя, а я ему просто помог, дал смачного пинка под зад. И после этого меня ещё злодеем все обзывают, ироды, вот доберусь до них и устрою многочасовую лекцию о вреде алкоголизма, посмотрят у меня, где зеленые чертики стриптиз танцуют.

- Здорова были, Дохлый, - поздоровался мой брат. Где тебя столько носило? Неужели так и валялся на кровати, сокрушаясь о своей отвратительной жизни. Ты это дело брось, а то она обидится и станет ещё хуже, выпалил Зовулон, показав раздвоенный язык и полыхнув огнем.

- Ты мне тут дисциплину-то не хулигань, начальник как - никак я, воскликнув это, поднял палец вверх и рассмеялся. Пошли уже, чего ждать. Мы вошли в трактир, из которого на нас пахнуло прохладой, запахом различных вкусностей, которыми потчевал своих посетителей трактирщик.
Ароматы вина и пива слились в чудную, хмелящую какофонию, а троица скелетов-официантов придавала всему этому легкий экзотический привкус. Экий я гурман. Посмотрев друг на друга, мы поняли, что оба удовлетворены той работой, которую проделали и от которой чуть не погибли.

В дальнем углу стоял большой стол, выполненный из мореного дуба, с резными ножками и причудливой столешницей, напоминающей гигантское зеркало. По обе стороны стояли два кресла, сделанные под стать столу. Это было наше с братом место, выделенное нам трактирщиком, за которым могли сидеть только мы, о чем и поведал нам мертвый корчмарь, когда мы вошли в заведение.

Я заказал грибную настойку темных эльфов и понеслась душа в рай, как любят говорить монахи одного монастыря, единственного нормального оплота веры в Единого. В корчме начали собираться местные жители, не думайте, что это только люди. Их - то как раз было не много. Кого тут только не собралось, начиная от бывших гномов-наемников и заканчивая семейством оборотней, места хватало всем, об этом я постарался по просьбе трактирщика по прибытию из Храма Забытых Богов, в котором нам довелось конкретно влипнуть в Игру.
Из толпы посетителей отделилась и направилась к нам рыжеволосая леди, очень симпатичной наружности. Легкой походкой, нет не так, походкой эти телодвижения назвал бы варвар иезуит, к которым я, по счастью, никакого отношения не имею… Она подплыла к нам, как корабль эльфов, мерцая парусами в лучах заката, рассекая носом морскую волну.

- Это кто,- спросил я, - давясь настойкой, которая решила войти не в то горло? Зовулон не молчи!

- А это моя боевая подруга, недавно отбил из грязных лап святош. Они, к слову сказать, сначала были против такого поворота дел, но пару оторванных голов подействовали на них умиротворяюще, и инквизиторы решили изменить своё мнение относительно дальнейшей судьбы этой девушки. Так как мне тогда было не до неё, то решил отправить её в твоё графство, где ещё можно ощутить себя как у черта запазухой? - Нигде. Надеюсь, ты не будешь закатывать истерики и брызгать слюной?

Ответить какую-нибудь гадость мне не дала девушка, которая преодолела расстояние от двери к нашему месту употребления в гигантских количествах спиртных напитков.

- Здравствуйте мальчики, надеюсь, не помешаю вам пьянствовать своим присутствием, позволите мне присоединиться к вашему обществу?

Девушку звали Викой. У неё были огненно-рыжие распущенные волосы, которые струились, словно вода в реке. Черные глаза уставились на нас игриво, дама была не прочь повеселится, а кто мы такие, чтобы ей отказывать? Она была очень красивой - высокая, стройная, все остальные женские прелести тоже имелись в весьма прекрасном виде. Перед нами сидела Демонесса расы суккуб, этим все сказано, представители этого вида демонов уродством никогда не славились.

Я хотел было представится, но Вика бессовестным образом заткнула меня и заявила, что хозяина этого чудного места, в котором отыскала приют, знает и не нужно лишних церемоний, они были здесь абсолютно неуместны. Затребовав у ошалевшего мертвого корчмаря граненый стакан, подруга моего братца взяла со стола бутыль и пиршество продолжилось с новым размахом...

Вика старалась пить с нами на равных, мы ей даже подыгрывали, не губить же столь юною и красивую деву из-за собственной гордости, которой к слову сказать давно уже от нас и не пахло, возраст знаете ли.

После третьей бутыли я принялся рассказывать о своих приключениях с того момента, как наши с братом дороги разошлись. Слушатели были в восторге, дикий хохот Зовулона перекрывал гомон посетителей, отчего те всё силились понять, чем же вызвана столь бурная реакция. Девушка же напротив, лишь тихо хихикала.

Рассказав ещё одну историю, я принял решение не мешать двум влюбленным. То, что дела обстоят именно так, было понятно по взгляду, которым они друг на друга смотрели. При этом стараясь скрывать своё поведение, они здорово меня веселили, более того, я подыгрывал им и никаких комментариев на этот счет не отпускал.

Зовулон все-таки раскусил меня, но практически никак не отреагировал, лишь хмыкнул и молча сказал мне спасибо. Так вот, чтобы не мешать двум сердцам биться синхронно своим тухлым наличием, я переместил свой зад к барной стойке и заговорил с трактирщиком.

- Как идут дела в твоем заведении, - спросил я корчмаря. Всё в порядке?

- Да, господин. Только музыки не хватает, а сегодня такой вечер... Это место скучало по вам. Может быть вы... Трактирщик замялся, его стеснение было понятно, ему было трудно уличить меня в недальновидности и бесчувственности. Он даже покраснел, у мертвого это получилось весьма выразительно.

В награду за его актерское искусство, я достал из кармана музыкальный инструмент, нагло украденный мной во время моих странствий по иным мирам, и переделанная под себя. Целое произведение искусства, черная как смоль, она поглощала свет и мерцала мрачным блеском. Вместо грифа у неё торчал позвоночник какого-то животного и череп на конце, улыбающийся всем радостным оскалом голодного тигра. Мои магические кульбиты были замечены только трактирщиком, который вздрогнул и пошел рябью, все-таки не детскую игрушку я в руках держал.

Решив не выделываться и не брать на себя роль единственного и неповторимого музыканта, я прочитал заклинание призыва, на мой зов явилось три человеческих скелета рок музыкантов.
(Откопал в одном из техногенных миров и поднял).

Первый был тоже с гитарой, не такой эффектной, как у меня, но к делу это не относится. Второй сел за барабаны, которые появились вместе с ним. А третий взял в руки флейту, сделанную из обсидиана. Чем он в неё дул, мне не ведомо, но звук шел, а что ещё требуется от флейтиста? В общем, эффектная компания подобралась, ничего не скажешь. Этакий малый оркестр Предвечной, который явил свой зловещий лик народу. Трепещите смертные и так далее и тому подобное. Мне лень перечислять все то, чем обычно занимаются живые, когда дело пахнет жареным.

Зазвучали первые аккорды, толпа посетителей стихла под давлением этих звуков, проникающих в самые сокрытые глубины души, разрывали пространства, заставляя его плясать, как у чертей на сковороде. И мы запели...

Чернее ночи с горизонта

Наползает грез кошмарная стезя,

Из чащи отчаянья задули ветра.

Хлынул дождь, и стерлась млечная тропа.

Небо рыдало над степью туманной,

Вздымаясь надсадно влага тонет в пыли,

Ручьи собрались рваною раной

На высохшем теле забытой степи.

Вода почернела от боли и тлена,

Вобрав в себя грязь, реки текли,

Дарила свободу адского плена,

Уснувшим от горя в этой пыли.

В глазах многих существ, сидящих сейчас в этом заведении читалась боль. У каждого имелись свои скелеты в шкафу. Редко кто приходил сюда от хорошей жизни, скорее уж наоборот. Кто-то потерял всё и был изгнан, кто-то решал осесть после долгой и опасной жизни наёмником. Все, здесь присутствующие, теряли, и эта песня снова вернула их к гонимым прочь воспоминаниям.

Струилось марево мрачных наваждений,

Губило в объятьях сладостно-нежных.

Вечным сном засыпали от этих видений,

Надрываясь под гнетом шепота вечных.

Пропев эти строки, я окинул взглядом своих подданных, медленно пройдясь тяжелым взором по каждому лицу под протяжный мотив. Казалось, что я перебираю струны их души, даря покой и забвение... И они были благодарны мне. Иногда беспамятство самое желанное для нас, потому что избавляет от адской ноши прошлого.

Гроза прорезала молнией майю,

Сыпались звезды в карман пустоты.

Песни печальным словам Я внимаю,

Исчезая в холодном потоке воды.

Вместо аплодисментов, в трактире стояла гробовая тишина. Даже мухи перестали жужжать над чадящими огнями факелов. Это молчание лучше всяких оваций давало понять благодарность слушающих, чтобы не говорили придворные барды по этому поводу. Кто их спрашивает-то? – Правильно, никто их мнением не интересовался и не собирается, а если кому-то подобный расклад не по душе, может смело мне об этом заявить, мне материал для экспериментов всегда нужен.

Я отложил гитару и промочил горло стаканом настойки, которую поставил на стойку трактирщик, хотя об этом его никто не просил.

- За счет заведения, господин Рыцарь.

Подобное заявление на территории моего графства, меня несколько шокировало. Выйти из ступора помогла мне наша знакомая, суккуба.

- Ещё что-нибудь спой нам, - прошептала Вика.

Несмотря на то, что она проговорила это очень тихо, её фраза была подобно раскатам грома в ночи, настолько тихо было в трактире. Мне ничего не оставалось, как отложить опустевшую рюмку и снова взяться за инструмент.

- Ладно, - только и ответил я

На этот раз решил, что-нибудь веселое, иначе у гробовщика к утру будет много работы. Эту песню я услышал в одном из трактиров портового города Нордании, кажется в Виндхельме, не суть важно, где этот шедевр был услышан, главное в том, как горстка моряков его спела. Не смотря на то, что в детстве медведь не просто прошелся по их ушам, сначала он яростно метался по ним, потом устроил огромную вакханалию с участием слона и бегемота, спели корсары на славу. Эта песня затронула меня, тогда ещё молодого наемника с горсткой монет в кармане и желанием доказать всему миру чего я стою.

Бешеный ветер рвёт паруса,

Старый варяг стоит у руля,

Завтра утонут три корабля,

Обычное дело для моряка!

Северный флот!

Только вперёд!

Ублюдки, Снять паруса!

На абордаж!

Один из посетителей снял шляпу и подкинул её вверх – символ уважения у моряков. Делал он эту процедуру молча, чтобы не мешать мне, за что ему отдельное спасибо. В свое время одноногий гном Сильвер был боцманом на «Морской Королеве» и голос его не то, что рюмки, он толстый череп матросов мог расколоть.

В трюме нет мяса, кончилось пиво...

Сколько ещё до великого Рима?

Нам будет трудно - это терпимо!

Словно как баба ждёт нас нажива!

Северный флот!

Только вперёд!

Ублюдки, Снять паруса!

На абордаж!

Воины замучены, жгут холода,

Северный флот идёт в никуда,

Богом забыта эта земля,

Враг будет плакать,

Всё было не зря...

Последние строки шептали абсолютно все. В них разгорался азарт, надежда на будущее, вера в себя. Мысли, идеи, чувства, запертые внутри выползли наружу и растворились в танце нот. У каждого своя жизнь, своя судьба, но не зависимо от того, кобольд ты или темный эльф, у нас есть общие переживания, чувства, желания, свойственные всем.

В тот вечер было спето немало песен. В какой-то момент ко мне присоединился Зовулон и Вика, у которой был чудный голос.
Сначала она стеснялась петь, но после того как мой брат взял её за руку, страх ушел, оставив только счастье от жизни, от существования здесь и сейчас. Ведь счастье - это и есть жизнь в данный момент времени, всё что есть у нас – это одно мгновение, один вдох… Когда понимаешь это, мир начинает сиять новыми красками, доселе невидимыми.

День за днем, за годом – год утекают, как вода

Всё, что было – то прошло и не будет никогда

Только память сохранит смех друзей, обрывки фраз

Нечего нельзя забыть, только прошлое внутри нас

И вместо тех, кто был с тобой

Лишь пустота бездонных дыр

Но жизнь идёт, отступит боль

Ведь так устроен этот мир

Всё заживет, оставив шрамы

В сердце шрамы.. На память…

Мир теперь совсем другой, мир не тот, что был тогда

Мы живем своей судьбой, не встречаясь никогда

Лишь с годами боль потерь станет меньше, но сейчас

Не спеши захлопнуть дверь, оглянись назад еще раз…

На месте тех, кто был с тобой

Лишь пустота бездонных дыр

Но всё пройдёт, отступит боль

Ведь так устроен этот мир

Всё заживет, оставив шрамы

В сердце шрамы.. На память…

И вместо тех, кто был с тобой

Лишь пустота бездонных дыр

Но всё пройдёт, отступит боль

Ведь так устроен этот мир…

…И только шрамы на память

Эту песню пела она сама. Стоит отдать ей должное, слова как нельзя лучше подходили для обстановки и были понятны всем собравшимся. Ночь длилась целую вечность, видимо ей тоже нравилось происходящее, и она решила задержаться чуточку дольше положенного, но её никто не винил, слабоумных среди нас не было.

А утром мы прощались... Мне предстояли длительные поиски жрицы, а брат должен был отправиться в Бездну и отыскать как можно больше полей битв, чтобы потом поднять армию мертвых Демонов. Мы решили...
(- Эй, автор, кто это мы, я вообще хотел воспользоваться статусом Высшего Демона, чтобы набрать армию. И почему так мало про Вику? Совсем страх потерял?
- Зовулон не урчи, а то получишь на орехи, будешь знать, как поганить моё творчество. Книга ещё не окончена, будет вам и про любовь, и про счастье близости в кустах в обществе кровожадных насекомых. Пошел к чертям за пеленками!)
Мы решили, что так будет правильнее. Моя сила пагубно сказывалась бы на всех союзных представителях жизни, оказавшихся в зоне конфликта.

Не было никаких слезливых расставаний. Мы только пожали друг другу руки и пожелали удачи. Зовулон вместе со своей боевой подругой направились в черный портал, а я стоял и смотрел, как они исчезают в этой прорехе.

- Ну что милая, вот мы остались одни,- сказал я, обращаясь к лесу, на границе моего графства.
Молчали птицы, кругом была тишина и грусть от расставания. Неогара чувствовала, что её хозяин уходит и может вовсе не вернуться, да и мне это было понятно. В таких ситуациях герои редко возвращаются домой, но я приложу все усилия, чтобы мои друзья вернулись сюда милая, - прошептал я.

Послышался тяжелый вздох, и ветер ласково начал трепать мои патлы. С юга потянулись тучи, и запахло влагой, моя земля решила грустить, а помочь ей нечем. Обещать что-либо было глупо, потому что не было уверенности в том, что обещанное будет выполнено, поэтому в последний раз став на одно колено и погладив землю под собой, сказал:

- Я буду скучать по тебе милая. Не грусти, будь хорошей девочкой. Из леса в меня прилетела шишка и попала прямо в грудь, Неогара изволила шутить, а значит всё в порядке, большего и не нужно. С этими мыслями я ушел Темной тропой.

***

Вот она отвратительная столица наших "любимых" святош. Этот город, как и страна в целом были противны мне до глубины, вот не знаю есть ли у Рыцарей Смерти душа, но очень сильно мне не нравилась эта обитель психопатов.

Галла сказала, что последний раз жрицу видели именно в Иезоне, чем она тут занималась, скажите мне на милость? Причащалась!? Ладно, не время для негодования, нужно подумать... А это ещё что такое? Как только я начал сосредоточился на предмете своих поисков, мир изменился, люди выглядели как сгустки энергии разной насыщенности. Но одно было у них общим, на каждом сгустке сидело непонятное существо, которое впивалось в кокон и ело его.

Теперь понятно, куда делся мозг у якобы почитающих Единого, его просто скушали и не подавились, ироды. Тот, кого они якобы почитают, вряд ли сотворил с ними подобную гадость.
Я покрутил головой, осматривая город новым зрением, попутно привыкая к такому видению мира, как мне на глаза попался храм...

- Заниматься прелюбодеяниями с моими чреслами сельскохозяйственными предметами быта и труда, это ещё что? (Сказано конечно было совершенно другое, но ввиду того, что это художественная книга, я не стал вносить сюда столь грубые и нецензурные эпитеты, которые вырвались из моих уст в тот момент под впечатлением от увиденного, дабы не пугать читателя подобными словами).

Храм выглядел как огромный паук, оплетающий всё в гадкую паутину, он тянул силы с каждого прихожанина, а эти мелкие твари, видимо, его дети...

- Валить нужно отсюда и поскорее, а потом разнести эту страну к чертям собачьим, нечего эту дрянь по миру распространять, - в гневе подумал я.

Среди тысяч сгустков пролегала малиновая тропка, и меня тянуло по этой дорожке. До моего мертвого разума начало доходить, что это след жрицы, оставшийся от неё.

- Интересная способность, без неё я бы до второго пришествия Пустоты тут копался, - думалось мне.

Делать нечего, пришлось идти по следу, как гончий пес и пошевеливаться, и ежу понятно, что от мертвой жрицы толку, как евнуха в процессе продолжения рода. Взяв «след» я пошел по нему, распугивая прохожих своей давящей аурой. Они разбегались от меня, как от прокаженного, спеша поскорее исчезнуть из поля зрения.

Тропка извивалась, уходила то в одну сторону, то в другую, такое ощущение, что за жрицей была слежка, и она пыталась от неё избавиться. В некоторых местах цвет дорожки был более насыщенным, судя по всему в таких местах, она задерживалась дольше обычного.

След привел меня в центр города и обрывался у фонтана. С первого раза я вообще не мог определить, что за сооружение было передо мной. Из темного провала на меня уставились десятки алых глаз, недобро осматривая мою персону. Видимо я не входил в их привычный рацион, и они решили, что такую бяку в рот лучше не совать. Толку мало, а затрат куча. Проще пощипать уже привычную им пищу.

Как бы то ни было, но следа больше не было. Повертев головой, я пытался обнаружить хотя бы слабый отблеск интересующей меня тропки, но тщетно.

- Это ещё что за фокусы, - подумал я.
Мысли судорожно метались в попытке отыскать решение возникшей проблемы, но путного на ум, как всегда не приходило.

Делать было нечего, пришлось начать зверский допрос граждан этого государства, должный настрой уже имелся, причем давно, и подследственных тоже хватало. Перейдя к нормальному зрению, я развернулся и схватил за грудки первого встречного.
Им оказался жуткого вида крестьянин, от которого несло какой-то севухой. От моего недоброго взгляда выпивоха мигом протрезвел, так что мне не пришлось отвлекаться на различные мелочи. Окинув взглядом площадь, я отыскал неприметный закоулок, в который отнес будущего информатора.

В переулке, образованном двумя каменными постройками, валялся всякий мусор и жутко воняло, словно здесь собирались все кошки города и соревновались в том, кто наложит кучку побольше. К счастью воздух мне требовался только для того, чтобы говорить, в противном случае допрос плавно бы перерос в разнос не только этого бедного крестьянина, так некстати попавшегося мне под руку, но и всего города в целом. А там и до всей страны дело дойдет.

В общем, местным жителям очень повезло в том, что я мертвый и очень-очень милосердный.

Задрав пьяницу вверх и с силой прижав к стене, я принялся за дело.

- Что необычного происходило у фонтана за последний месяц?

В ответ мне послышалось невразумительное мычание, в котором слышалось сильное негодование по поводу моей персоне.

- Отвечай кусок коровьего ляпуха, а не то в морской узел скручу и оставлю помирать в страшных муках, - выпалил я, чувствуя, что начинаю закипать.

Так нужно сбавить обороты, а то дядя решил отдать концы, мне то всё равно, мертвого допросить, что палец в нос сунуть, но привлекать к себе внимание не хотелось до поры до времени, это могло осложнить процесс поиска. Поэтому пришлось воспользоваться универсальным ключиком ко всем сердцам. Опустив эту зловонную массу на землю матушку, принялся за второй этап переговоров.

- Если скажешь что-то дельное, то получишь золотой, не скажешь ничего, приведу в исполнение свою угрозу и найду более осведомленного, желаешь?

Подследственный замычал, закивал, порывался облизать мне сапоги и рассказать все грешки своей семейки, только бы я оставил его в покое.

- Сапоги облизывать я тебе не дам, они очень дорогие, если продать тебя вместе с потрохами и душой, не хватит денег, чтобы купить гвоздь от подошвы, поэтому отвечай, что здесь было.

- Да ничего особенного господин. Инквизиторы отловили какую-то девку, которая по их словам занималась ворожбой. Хотела убить нашего патриарха Ивануса, вот её и загребли. Как по мне, так лучше бы он сдох в страшных муках скотина. Он сказал это так тихо и так эмоционально, что я аж захотел прослезиться, шучу конечно, но приятно видеть здравомыслящего человека в приюте безумных.

Алкаш получил причитающееся ему и помчался от меня так, что нынешние гонцы заплакали бы горючими слезами, увидев скорость, с которой он удалялся прочь. Но, к сожалению, будущие плакальщицы здесь отсутствовали, поэтому мне не довелось услышать их заунывного рыдания. Ничего обойдусь и без него.

И дятлу понятно, куда угодила наша жрица, а следа нет, потому что она не шла по земле, видимо, оглушили и заковали в хладное железо, гадость редкостную. В этих оковах ни один маг колдовать не сможет, сколько бы не старался.

- Ну что же нанесем "дружеский визит" нашему "великому", заодно спрошу, как у него здоровьеце, хихихихи, - подумал я.

Вопрос на засыпку, каким образом попасть на приём к "великому и ужасному"? Не думаю, что он будет рад меня видеть после прошлой нашей кхм-кхм эксцентричной встречи, беднягу тогда, наверное, кондрашка чуть к себе на постой не взял.

Ещё бы, вместо красивой послушницы в его постели оказался я. Иванус тогда побил все рекорды по выкатыванию глаз из орбит. Не буду рассказывать эту историю, потом как-нибудь, когда впечатления осядут.

Можно просто попробовать разнести здесь всё к чертям, но не думаю, что это будет целесообразным и времени уйдет уйма, значит, проникну тайком.

Занимаясь мыслительным процессом, я пришел к какой-то забегаловке. "Кабанье счастье" гласила надпись на вывеске. Посмотрим, что же это за радость у дикой хрюшки может быть.
В трактире почти не было посетителей, только компания из трех человек, которые вяло жевали местную стряпню и вид имели весьма удрученный.

- Дайте мне чего-нибудь перекусить на ваш выбор, только не то, что вы подали вон тем господам, выражение лиц, с которыми они едят, меня обескураживает, - сказал я, подойдя к трактирщику – огромному, тучному дядьке с черной бородой и озорными глазами авантюриста.

Тот осмотрел меня с ног до головы и кивнул. Больше я от него ничего не услышал.

Кабак был довольно ухоженным и чистым, сразу видно, что это не забегаловка для нищих. Скорее всего, для купцов и тех, у кого есть средства на посещения подобных заведений.

Дата добавления: 2014-12-08