Миф как прообраз культуры

Разумеется, культурное творчество не существует в безвоздуш­ном пространстве, а отталкивается от некоей предметности, кото­рая явлена человеку как природная данность. Культура осущест­вляет свой демиургический, творческий акт по отношению к пред­мету, который существует до и независимо от данного творческо­го акта. Но что происходит с предметом, который становится предметом творческого деяния человека? Что происходит с пред­метом, из которого человеку удается достать некий принципиаль­но новый облик, принципиально новый образ и принципиально новый смысл?

Я отколол от камня отщеп - значит, этот отщеп уже был зара­нее в этом камне? Я вы делал из камня рубило - значит, рубило уже существовало в этом камне? Я достал из камня культовый амулет - значит, этот культовый амулет уже был заранее в этом камне? Откуда все это берется? Разумеется, из камня. Но разве в самом камне ЭТО есть?..

Платон, размышляя над этим парадоксом, придет к выводу о существовании особого "мира идей", порождающего неисчерпае-

67

мый мир культурных возможностей. Но ведь задолго до Плато­на, еще в эпоху первобытности человек эмпирически сталкивает­ся с этим фактом - фактом практической неисчерпаемости куль­турных интерпретаций окружающего человека мира. Фактом того, что практическое воздействие человека на любой предмет окру­жающего мира способно достать из этого предмета неисчислимое многообразие совершенно неожиданных свойств и способностей, которые в природном бытии предмета никак им не проявлены.. Фактом того, что посредством своей практики (то бишь орудий­ной деятельности) он может вытащить из любого предмета все, что угодно.' Так, словно этот предмет обладает некоей скрытой, мистической сущностью, некоей скрытой душой. Что безусловно соответствует первобытно-анимистическому взгляду на мир, на­стаивающему на всеобщей одухотворенности вещей и явлений. Мол, в каждом предмете окружающего человека мира есть своя, тайная жизнь, и именно эту тайную жизнь предмета обнаружи­вает человек, вы делывая из него или возделывая из него, куль­тивируя в нем то, чего в нем как бы и не содержалось.

Но тогда у человека, сталкивающемся с этим феноменом неизбежно возникает следующий вопрос. Чем же НА САМОМ ДЕЛЕ является этот обыкновенный камень, который он держу в своей руке? Что НА САМОМ ДЕЛЕ в нем содержится, если в руках человека он может превратиться во все, что угодно, причем в такое, что заранее невозможно предсказать? Ответ может быть только один: в нем содержится все. Как бы ни выглядел странно этот тезис, человек вынужден признать: в любом предмете окру­жающего его мира может содержаться все, что угодно. И именно на эту потенциальную ВСЕВОЗМОЖНОСТНОСТЬ любого пред­мета указывает мифологическое мышление первобытного челове­ка, одним из фундаментальных законов которого является стран­ный и загадочный закон (на который обращают внимание прак­тически все серьезные исследователи мифа) абсолютной взаимо-превращаемости вещей и явлений, или, как его называет А.Ф. Лосев, закон универсального, всеобщего оборотничества. Это закон, согласно которому все может быть всем.

Мысля в границах мифологического сознания, подчеркивает Лосев, "...ни в какой вещи человек не находит ничего устойчи­вого, ничего твердо определенного. Каждая вещь для такого со­знания может превращаться в любую другую вещь, и каждая вещь может иметь свойства и особенности другой вещи. Други­ми словами, всеобщее, универсальное оборотничество есть ло­гический метод такого мышления" '. Или, как замечает К.Леви-Строс, "...В мифе все может быть; кажется, что последователь­ность событий в нем не подчиняется правилам логики и нару­шает закон причинности. Любой субъект может иметь здесь любой предикат, любые мыслимые связи возможны" ². Или, как указывают Ю.М.Лотман и Б.А.Успенский, здесь "...объект мо­жет утрачивать связь со своим предшествующим состоянием и становиться другим объектом" ³.

На первый взгляд, такого рода организация мифологического сознания первобытного человека выглядит странной, неэффек­тивной и непрактичной: как можно ориентироваться в мире, если основной закон твоего мышления - это закон, согласно которому все может быть всем, а любой предмет заключает в себе свойства любого другого предмета? Однако смысл мифа заключается во­все не в том, чтобы описать мир в его естественном существова­нии, не предполагающем феномена человеческой культуры. Для мифа как раз фактор человека - это самый существенный фактор. А фактор человека - это и есть фактор, который лишает мир его природной качественной определенности и навязывает миру та­кое содержание и такие смыслы, которых не содержалось в мире самом по себе.

Нельзя не заметить, что универсальное оборотничество мифа является почти буквальным слепком с той Вселенной возможнос­тей, которые оказываются заключены в любом конкретном пред­мете окружающего человека мира в контексте его культурно-пре­образующей деятельности. А это и означает, что миф имеет в виду не мир сам по себе, а мир в человеческом контексте. Он имеет в виду то, что человек в своей деятельности нарушает есте­ственный порядок мира и вводит этот мир в состояние фундамен­тальной неустойчивости. Он имеет в виду то, что человек в своей культурной деятельности создает новый фундамент этого мира, и этим фундаментом становится как раз абсолютная подвижность, абсолютная взаимопревращаемость, навязываемая миру челове­ческой деятельностью.

Сама суть человеческого существования в мире заключается в том, что он делает окружающий его мир иным по сравнению с тем, каким он ему дается при рождении. Он создает предметы, которых в мире не было. Он навязывает миру смыслы, которые самим этим миром не предполагались. Он своими руками тво­рит некий НЕПРИРОЖДЕННЫЙ себе мир, т.е. такой мир, ко­торого не было в момент его рождения. Создавая неприрожден­ный себе мир, человек выходит за пределы того мира, который был дан ему при рождении, и, тем самым, творит мир искус­ственного, творит мир культуры. Культура - это и есть непри­рожденный мир, избыточный по отношению к видовым потреб­ностям.

Конечно, всегда есть огромный мир культуры, который дан человеческому индивиду уже в момент его рождения - тот мир культуры, который рождающийся на свет человеческий индивид должен для себя расшифровывать. Однако если говорить в це­лом о виде Homo sapiens, то мир человеческой культуры - это мир, безусловно не прирожденный этому виду. Ведь все, что мы называем человеческой культурой, появляется после того, как более сорока тысяч лет назад на Земле появляется этот биологи­ческий вид, и в этом смысле вся человеческая культура является не прирожденной этому биологическому виду, является не данной человечеству, а созданной человечеством......

Впрочем, и каждый отдельно взятый индивид становится под­линным человеком культуры только тогда, когда он сам начи­нает создавать нечто такое, что не существовало в культуре до него. Лишь тогда он становится подлинным со участником куль­туры, лишь тогда он начинает создавать нечто, не прирожден­ное ему самому. Он выходит за границы наличной культуры и создает свой, суверенный авторский мир. Он не просто расшиф­ровывает некую культурно-мифологическую семантику, которой уже нагружен мир в момент его рождения, но и творит собствен­ную культурно-мифологическую семантику. Когда из любой вещи окружающего мира он вытаскивает все новые и новые смыслы и значения, обнажает новую тайнопись этой вещи - тайнопись, которой вроде бы и не существовало, но которая вдруг обнару­жилась благодаря культурной деятельности человека. И только тогда человек существует в культуре, когда в его индивидуаль­ной жизнедеятельности предметный мир дробится, культурно мультиплицируется, обрастает множеством индивидуально-ав­торских подробностей и интерпретаций. Когда человек не про­сто усваивает культурные смыслы окружающего его мира, но и творит свою, незаемную культурную мини-Вселенную, не выво­димую дедуктивным образом из предшествующего культурного развития.

Культура по своей сути глубоко эвристична. И именно это обстоятельство дает ключ к сущности мифа, ключ к пониманию того, чем является проступающее из мифа всеобщее и универ­сальное оборотничество. Универсальное взаимопревращение ве­щей и явлений, господствующее в мифе, - это отнюдь не иллю­зорное состояние первобытного сознания, отнюдь не признак его глубокой алогичности и несостоятельности, а очень точный образ культурной действительности, созидаемой человеческой деятель­ностью. То, что традиционно рассматривается как признак сла­бости мифологического мышления - алогичный принцип абсо­лютной взаимопревращаемости вещей и явлений - является на самом деле принципом его глубокой эвристичности, фиксирую­щим удивительную способность человеческой руки и сознания вытаскивать из любого предмета окружающего человека мира неограниченный веер возможностей.

Конечно, если мы смотрим на господствующее в мифе абсо­лютное взаимопревращение вещей и явлений строгим естествен­нонаучным взглядом, эта вакханалия превращения всего во все кажется чистым безумием. Однако в том-то и состоит суть дела, что главным и даже единственным содержанием мифа является не природа сама по себе, а человеческое взаимодействие с приро­дой. И потому, когда миф представляет мир как абсолютно по­движный, абсолютно взаимопревращаемый, он абсолютно точно улавливает эту специфику человеческого взаимодействия с ми­ром окружающих его предметов. Человек открывает, что в каждом предмете окружающего его мира заключена свернутая бесконеч­ность возможностей, и именно об этой свернутой бесконечности

возможностей предметов окружающего человека мира свидетель­ствует сознанию первобытного человека миф.

Но, таким образом, миф как бы предуготавливает такую встре­чу человека с миром, в которой мир выступал бы не как объек­тивная среда, а как сфера творческой самореализации личности. Миф предуготавливает такую встречу человека с миром, в кото­рой человек мог бы почувствовать себя хозяином и демиургом этого мира, имеющим право создавать из этого мира все новые и новые формы качественной определенности.

И это есть механизм, благодаря которому человек оказывает­ся предохранен от потенциального сумасшествия в той ситуации, когда происходит его встреча человека со всевозможностным миром, когда бесконечное число биологически нейтральных яв­лений и предметов попадает в сферу жизненных интересов че­ловека, и когда каждый, попадающий в поле его внимания пред­мет, открывается как потенциально бесконечная Вселенная воз­можностей. Не будь этого мифологического механизма упорядо­чивания, мир открывался бы человеку как мир с абсолютно раз­мытыми очертаниями, как мир, исполненный бесконечной каче­ственной неопределенности.

Дата добавления: 2014-11-29