Отказ от наследства

Понятие и способы отказа от наследства. Как мы уже отмечали, правомочие отказа от наследства составляет неотъемлемую часть права наследования. Отказ от наследства представляет собой строго формальную одностороннюю сделку, посредством которой наследник, призванный к правопреемству после умершего лица, отрекается от причитающегося ему имущества (доли в нем). С учетом того, что гражданские права и обязанности приобретаются субъектом своей волей и в своем интересе (ст. 1 ГК), решение о том, «быть или не быть» преемником наследодателя в его имущественных правах и обязанностях, каждый принимает свободно, независимо и без принуждения со стороны кого бы то ни было. Решение это, само собой, напрямую затрагивает имущественную сферу наследника, последствия его отражаются в той или иной мере на его благосостоянии, поэтому приниматься оно должно взвешенно и продуманно. Для этих целей законодатель устанавливает правило, согласно которому наследник может отказаться от наследства в пределах сроков для принятия наследства (п. 2 ст. 1157 ГК). В связи с этим необходимо обратить внимание на следующее обстоятельство.

Срок принятия наследства и отказа от него – срок реализации права наследования – служит не только для того, чтобы потенциальные наследники были найдены, сформировали и выразили свое намерение участвовать или не участвовать в имуществе умершего. Это-то понятно. Но данный срок до истечения его также позволяет наследникам оставаться именно наследниками – лицами, имеющими право на наследство, а не окончательными обладателями того, что им причитается по завещанию или по закону, позволяя им даже отступить от ранее принятого решения. Иными словами, до истечения установленного срока процесс правопреемства не считается завершенным, за некоторыми исключениями. Указанный тезис подтверждается и нормативными положениями.

Согласно п. 2 ст. 1157 ГК наследник вправе в течение этого срока отказаться от наследства, даже если он уже принял его. Указанное правило касается тех ситуаций, когда наследство было принято формальным способом – путем подачи компетентному должностному лицу заявления о принятии наследства или о выдаче свидетельства о праве на наследство. Если же наследник не подавал таких заявлений, а лишь совершил действия, предполагающие его намерение принять наследство, хотя в действительности он подобного намерения не имел, суд может по заявлению такого наследника признать его отказавшимся от наследства и по истечении срока на принятие наследства, если найдет причины пропуска этого срока уважительными (абз. 2 п. 2 ст. 1157 ГК)[340]. В то же время, если суд к такому выводу не придет, то наследник будет признан принявшим наследство даже тогда, когда он никаким образом этого не желал – он станет обладателем имущества только по той причине, что срок на отказ от наследства истек (заметим при этом, что закон не устанавливает каких-либо временных ограничений для обращения опоздавшего наследника в суд с заявлением о признании его отказавшимся от наследства, в то время как для заявления о признании принявшим наследство такой срок установлен). Комментируя рассматриваемое правило, Т.Д. Чепига указывает, что оно нарушает принцип свободы принятия наследства и отмечает: «Какими бы ни были причины пропуска срока для отказа от наследства, отсутствие намерения приобрести наследство у лица, создавшего иллюзию фактического принятия наследства, является достаточным основанием, определяющим решение суда о признании наследника отказавшимся от наследства»[341]. Не ставя под сомнение незыблемость свободы и автономии воли лица в частных отношениях, мы в то же время не можем полностью согласиться с данным мнением по следующей причине.

С одной стороны, право наследования безусловно служит удовлетворению интереса отдельного субъекта, интереса частного – и субъект в большинстве случаев сам решает, важен для него этот интерес или нет. С другой стороны, как справедливо отмечает В.А. Белов, любая правовая норма представляет собой компромисс между обеспечением сплоченности общества (это основная задача государства как политической формы бытия социума) и степенью свободы отдельного лица. В одних случаях, когда речь идет о типичном частном интересе, общество должно с ним считаться и всячески обеспечивать условия для его свободной реализации, а если интерес этот спорадический и нетипичный, экстраординарный – им можно пожертвовать ради сохранения социальной стабильности[342]. Если применить данный постулат к рассматриваемому нами вопросу, то можно прийти вот к какому выводу. Совершая в течение длительного времени действия, внешне свидетельствующие о принятии наследства – de facto обладая, управляя и распоряжаясь им как своим, субъект тем самым порождает соответствующие ожидания у иных участников гражданского оборота, действующих добросовестно и рассматривающих наследника именно как обладателя имущества (собственника вещей, участника обязательств и пр.) и вступающих с ним в те или иные отношения с расчетом на такое положение дел. И именно таких добропорядочных частных лиц и защищает законодатель для обеспечения стабильности гражданского оборота – он бы оказался под угрозой не просто подрыва, но и полного уничтожения, если бы наследник, фактически принявший наследство, мог в любой момент, а не только в пределах срока на отказ от наследства, объявить себя через суд непричастным к нему, так как он лишь «иллюзорно» обладал имуществом. В силу этого позиция законодателя, допускающего судебное признание наследника отрекшимся от наследства по истечении установленного срока лишь при наличии уважительных причин может быть признана вполне обоснованной. Кроме того, Т.Д. Чепига подкрепляет свою позицию тем, что, как уже отмечалось выше, в ГК не установлен срок для обращения наследника в суд с заявлением об отречении от наследства[343]. Представляется, что отсутствие в Кодексе такого указания можно рассматривать как текстуальное упущение и до внесения в его ст. 1157 соответствующих корректив судам следовало бы по аналогии применять положения ст. 1155 ГК о шестимесячном сроке со дня отпадения причин пропуска основного срока.

Принимая во внимание важность последствий отказа от наследства, закон устанавливает целый ряд требований к данной сделке: 1) отказаться от наследства можно только формальным способом посредством подачи по месту открытия наследства заявления об отказе от наследства компетентному должностному лицу, уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство. Если заявление не вручается лично наследником, то его подпись должна быть засвидетельствована по аналогии с правилами о передаче заявления о принятии наследства. Если отказ от наследства совершается через представителя, то соответствующее полномочие должно быть специально оговорено в доверенности (ст. 1159 ГК); 2) отказ не может сопровождаться условиями или оговорками (абз. 2 п. 2 ст. 1158); 3) отказ, совершенный лицом в надлежащей форме и являющийся по своей сути действительной сделкой, выражающей подлинное и свободно сформировавшееся намерение наследника, не может быть впоследствии изменен или отозван (п. 3 ст. 1157); 4) нельзя отказаться от части имущества в рамках того основания наследования или основания принятия наследства, по которому наследник наследство принял. В то же время, если имущество причитается наследнику по нескольким основаниям наследования или основаниям принятия наследства, то он вправе отказаться от принятия по нескольким или по всем этим основаниям (п. 3 ст. 1158); 5) отказ от наследства, последовавший со стороны несовершеннолетнего, недееспособного или ограниченно дееспособного гражданина, допускается лишь с предварительного согласия органов опеки и попечительства (п. 4 ст. 1157); 6) допустим отказ легатария от получения завещательного отказа – но такой отказ не может быть совершен под условием, с оговорками или в пользу других лиц. На права легатария как наследника такой отказ не влияет (ст. 1160); 7) не допускается отказ от наследства при преемстве в выморочном имуществе (абз. 2 п. 1 ст. 1157) – это обусловлено тем, что здесь не идет речи о наследовании, но об особом случае посмертного правопреемства.

Виды отказа от наследства. Как указано в п. 1 ст. 1157 ГК, наследник, отказываясь от наследства, может указать, в чью пользу он отказывается (направленный отказ) [344] или же не формулировать такого указания (чистый отказ) [345].

Адресатами направленного отказа могут быть любые лица из числа наследников по завещанию или наследников по закону любой очереди, не лишенных наследства, в том числе те, которые призваны к наследованию по праву представления или в порядке наследственной трансмиссии (п. 1 ст. 1158). В данном случае, как представляется, отказ от наследства может быть мотивирован не только и не столько нежеланием наследника обременять себя имуществом, но и чувством уважения и личной привязанности к тем или иным лицам, которым такой наследник уступает свое право наследования[346].

Как видим, условиями направленного отказа являются: а) наличие наследника, призванного к преемству в имуществе умершего; б) наличие иных лиц, имеющих права в том же наследстве либо лиц, хотя и не призываемых в данном случае, но относящихся к наследникам. Например, наследник по закону призываемой очереди может отказаться от наследства в пользу наследника более отдаленной очереди; наследник по завещанию, если оно не касается всего имущества, вправе отказаться от своей доли в пользу иных наследников по завещанию или наследников по закону (как призываемых, так и не призываемых вместе с ним). При отказе в пользу нескольких наследников отказывающийся наследник может любым образом определить их доли[347], а если этого не сделано, то их доли признаются равными. Следует сказать, что норма ГК о том, что адресатами направленного отказа могут быть наследники любой очереди из числа наследников по закону, не получила в литературе единообразного толкования. Например, Т.Д. Чепига[348], О.Ю. Шилохвост[349], Т.И. Зайцева и П.В. Крашенинников[350], Ю.К. Толстой[351] полагают, что данное правило следует понимать в том смысле, который был указан еще Пленумом Верховного Суда СССР в постановлении «О судебной практике по делам о наследовании» от 01.07.1966 № 6 (подп. «а» п. 8): отказывающийся наследник не связан очередностью наследования при выборе лица, в пользу которого он хочет отказаться от наследства. Противоположное мнение высказала К.Б. Ярошенко, полагая, что в данном случае речь должна идти о том, что наследник может отказаться от наследства в пользу не любого законного наследника, а лишь того, который входит в призываемую очередь (иначе говоря, речь в данном случае должна идти о перераспределении долей между призванными законными наследниками)[352]. В советской литературе такого же взгляда придерживался М.В. Гордон[353]. Первая точка зрения представляется верной, так как назначение направленного отказа от наследства нельзя понимать в чисто «арифметическом» смысле – в нем, как уже отмечалось, наличествует и элемент фидуциарности (доверительности), личной привязанности, семейной близости, которые не могут жестко обусловливаться закрепленной в законе очередностью наследования.

Думается, что с той же точки зрения можно толковать и допустимость направленного отказа в пользу лиц, наследующих по праву представления (внуков, правнуков, племянников, двоюродных братьев и сестер): если допустимо отказаться в пользу любого из законных наследников, не связывая отказ с отдаленностью его родства и присутствием его в призываемой очереди, то и для представляющих наследников не требуется, чтобы они были таковыми на момент совершения отказа, ибо самое назначение института права представления состоит в том, чтобы призвать к наследованию близких умершему лиц, с которыми нередко он связан тесными семейными узами даже при жизни их родителей[354]. Такой направленный отказ прав иных призванных наследников никоим образом не оспаривает и не нарушает, и соответствует дозволению закона отказаться от наследства в пользу любого законного наследника какой-либо очереди – а представляющие наследники являются абсолютно полноправными участниками первой, второй и третьей очередей наследования. В отношении отказа от наследства в пользу трансмиссаров следует указать, что он возможен лишь при их реальном призвании к преемству в имуществе умершего, что обусловливается самой природой наследственной трансмиссии. Кроме того, и отказывающийся наследник, и трансмиттент, и трансмиссар должны входить в круг наследников после одного и того же лица[355].

Направленный отказ от наследства недопустим: а) в пользу лиц, не относящихся к наследникам по закону или по завещанию (п. 2 ст. 1158 ГК); б) в пользу лиц, лишенных наследства (п. 1 ст. 1158); в) в пользу лиц, являющихся недостойными наследниками[356]; г) от имущества, наследуемого по завещанию, если все имущество наследодатель завещал назначенным им наследникам[357]; д) от права на обязательную долю в наследстве[358]; е) если наследнику подназначен наследник[359] (п. 1 ст. 1158).

Дата добавления: 2014-12-10