Приемы правомерного психического воздействия на допрашиваемого, противодействующего следствию 2 страница

Формируясь на протяжении предварительного следствия и судебного разбирательства, позиция защиты концентрированно излагается в речи адвоката. При этом защитник не связан ни с характером ранее заданных вопросов, ни с заявленными хода­тайствами, ни с общим эмоционально-психологическим настро­ем судебной аудитории. Адвокат не должен приспосабливаться к ожидаемому решению суда. Свою позицию он не согласовы­вает ни с кем, кроме своего подзащитного, отстаивая его закон­ные интересы. И конечно, позиция адвоката не должна проти­воречить закону — юридическому и нравственному.

В чем же заключается законный интерес подсудимого? В том, чтобы в ходе судопроизводства были всесторонне и полно ис­следованы все благоприятные для него обстоятельства, чтобы ему была обеспечена полная возможность оспаривать обвине­ние, представляя доказательства и доводы своей полной неви­новности или смягчающие его ответственность. Адвокат призван выяснить все, что может послужить в пользу его подзащитного.

Его обязанность — оказать всемерную юридическую помощь подзащитному. Суду же нужны обоснованные доводы адвоката

492 Глава 17. Психология судебной деятельности по уголовным делам

в пользу отстаиваемой им позиции. Аргументация своих тези­сов — основа деятельности адвоката.

Однако деятельность адвоката не сводится только к логичес­ким построениям. Его задача — привнести в судебное разбира­тельство дух нравственного мышления, создать атмосферу ми­лосердия при обсуждении остроконфликтных ситуаций, четко отграничить проявление злой воли от случайного проступка, показать суду подлинные причины исследуемого происшествия, возможное стечение тяжелых обстоятельств, приведших к вре­менному снижению психорегуляционных возможностей его подзащитного.

Особый круг проблем возникает в связи с этикой поведения адвоката. Подзащитный доверяет адвокату сокровенные сторо­ны своей жизни, и адвокат призван точно определить допусти­мую меру обнародования интимных сторон его жизни.

Осуществляя процессуальные функции, защитник направля­ет свою деятельность на охрану прав подзащитного. Однако деятельность защитника служит интересам не только подза­щитного, но и правосудия. Для реализации целей уголовного су­допроизводства в равной мере необходимы высококвалифициро­ванное обвинение и столь же высококвалифицированная защита. Достижение истины в судопроизводстве возможно лишь при сбалансированности этих двух его механизмов.

Защитник, оказывая подзащитному юридическую помощь, служит укреплению законности, не допускает произвола в судо­производстве, предотвращает возможность судебной ошибки. Защитник дисциплинирует поведение подсудимого, помогая ему выполнять юридически грамотные действия.

Законодательством предусмотрены две формы вступления за­щитника в судебное рассмотрение уголовного дела — по соглаше­нию и назначению. При соглашении защитник приглашается подсудимым (или его законными представителями, а также дру­гими лицами по поручению либо с согласия подсудимого). Подсудимый имеет право выбора и замены защитника. Если же защитник не приглашен, суд обязан обеспечить участие защит­ника в рассмотрении дела. Невыполнение этого требования влечет отмену приговора.

Защитник не заменяет подсудимого — он занимает самосто­ятельное процессуальное положение. Он не связан полностью с волей и позицией подзащитного, самостоятельно определяет направление и тактику защиты и выступает на суде от своего

§ 6. Психология судебной деятельности адвоката 493

имени. Однако защитник и подзащитный согласовывают свои позиции. В психологическом плане между ними возникают до­верительные отношения, отношения позиционной солидарнос­ти. (Подобного рода отношения не могут возникнуть только при ложном самооговоре подсудимого.)

Защитник подвергает предъявленное обвинение'скрупулез-ному критическому анализу, помогает подсудимому занять наи­более правильную позицию. Подсудимый может отказаться от своего защитника даже в процессе судебных прений. Адвокат же не имеет права отказаться от подзащитного.

Защита более всего нужна там, где она затруднена. В любом деле могут быть найдены основания для защиты. Даже при бес­спорности вины подсудимого можно действовать в направле­нии обеспечения соответствия наказания тяжести содеянного и личности виновного. Но защитник может защищать только за­конные интересы подсудимого, а сама защита осуществляется в рамках, предусмотренных законом.

Основной этап деятельности защитника— речь в суде. Осно­вываясь на материалах судебного следствия, защитник анализи­рует собранные доказательства, систематизирует те из них, ко­торые могут опровергнуть обвинение, предъявленное его подза­щитному, либо смягчить его ответственность.

Характеризуя личность подзащитного, защитник делает экс­курсы в проблемы поведения человека в обществе, затрагивает нюансы межличностных отношений в напряженных, стрессо­вых ситуациях. Это требует значительной общепсихологичес­кой и социально-психологической подготовленности, глубокой ориентации в психологии поведения личности.

Адвокат широко использует возможности толкования уго­ловного закона: любое сомнение при толковании закона долж­но рассматриваться в пользу обвиняемого; законы, смягчающие ответственность, допускают расширительное толкование; зако­ны, усиливающие ответственность (например, квалифициро­ванные составы), подлежат ограниченному толкованию.

Адвокат призван обеспечить полноту защиты. Он должен раскрыть все психологические обстоятельства совершенного деяния, которые могут вызвать снисхождение.

В ряде случаев поведение обвиняемого выступает в единой системе «обвиняемый—потерпевший». Анализ существа дела в этих случаях невозможен без характеристики потерпевшего. Поведение потерпевшего может быть виктимным, т. е. прово-

494 Глава 17. Психология судебной деятельности по уголовным делам

пирующим преступление. При этом необходим квалифициро­ванный анализ мотивов, целей и операциональных особеннос­тей поведения потерпевшего, признаков его неправомерного поведения, а также признаков, характеризующих взаимоотно­шения потерпевшего и обвиняемого (отношения родства, опе­ки, служебной, материальной или иной зависимости).

Недопустимы неоправданное перенесение центра тяжести в системе «обвиняемый—потерпевший» на потерпевшего, безос­новательная дискредитация личности потерпевшего, вмеша­тельство в его личную жизнь.

Противодействуя доводам обвинения, защитник использует контрдоказательства. И чем аргументированнее и убедительнее речь прокурора, тем больший профессионализм требуется от защитника. Выступая по групповому делу, адвокат согласует свою речь с другими защитниками.

Речь адвоката на суде состоит из следующих частей:

6) вступление;

7) анализ фактических обстоятельств дела;

8) анализ личностных особенностей подзащитного;

9) анализ мотивов совершения деяния подзащитным;

10) заключение.

Во вступлении адвокат ставит задачу — овладеть вниманием аудитории. Поэтому вступление должно быть кратким, но вы­зывающим повышенное внимание слушателей. Оно должно быть доверительным, приглашающим к рассуждению, крити­ческому анализу того, что уже говорилось.

Адвокат выступает в суде после прокурора. Под впечатлени­ем его речи и последнего слова подсудимого суд удаляется в совещательную комнату. Однако выступление после прокурора содержит и определенные трудности: аудитория уже получила некоторую установку, у нее возникло определенное психичес­кое состояние, сформировалась оценочная позиция. Речь за­щитника должна быть настолько убедительной, аргументиро­ванной и эмоционально воздействующей, чтобы преодолеть сложившийся психологический барьер. Защитник должен быть смелым и решительным, способным идти наперекор ожидани­ям судебной аудитории.

Защитная речь адвоката содержит те же структурные элемен­ты, что и речь прокурора. Но ее построение бывает иным. Часто речь адвоката с самого начала посвящается психологической характеристике подзащитного, сложным поведенческим обсто-

§ 6. Психология судебной деятельности адвоката 495

ятельствам, в которых он оказался в силу тяжелого стечения жизненных обстоятельств.

Очень тщательно защитник анализирует особенности личнос­ти подзащитного, акцентуации его характера, повышенную ре­активность на отдельные эмоциогенные для него ситуации, не­удачно сложившиеся условия жизнедеятельности.

Центральное место в характеристике личности подзащитно­го занимают анализ его мотивационной сферы, выяснение под­линного смысла действий данного человека — к чему он стре­мился, чем руководствовался.

Только развернутая психологическая характеристика лично­сти позволяет судить о ее виновности и степени ответственно­сти за содеянное. Задача защитника — раскрыть глубинные пла­сты человеческой психики. Квалификация защитника связана с его человековедческими возможностями.

В кратком заключении защитник подводит итог всему сказан­ному, формулирует окончательные выводы, высказывает отно­шение к вопросам, которые скоро встанут перед судьями в их совещательной комнате. Он обращается к суду с просьбой об оправдании подсудимого, если его вина не установлена долж­ным образом, либо о назначении ему минимального срока на­казания, предусмотренного соответствующей статьей Уголовно­го кодекса, либо о применении к нему условного осуждения.

Адвокат остается со своим подзащитным и после оглашения приговора, помогая ему при прохождении дела в кассационной инстанции.

Адвокат как представитель потерпевшего является самостоя­тельным и равноправным участником судебного разбиратель­ства: он имеет право заявлять отводы, ходатайства, высказывать свое мнение о ходатайствах, заявленных другими участниками судебного разбирательства, предъявлять доказательства и уча­ствовать в их исследовании на судебном следствии. В опреде­ленных законом случаях он может участвовать и в судебных пре­ниях.

Адвокат потерпевшего не заменяет его и выступает от своего имени. Позиция адвоката может отличаться от позиции потер­певшего. Позиция адвоката должна соответствовать закону и материалам уголовного дела.

Выступая после прокурора, представитель потерпевшего дополняет его речь, приводит какие-либо новые факты и дает характеристику потерпевшему. Его речь должна вызвать уваже-

496 Глава 17. Психология судебной деятельности по уголовным делам

ние к потерпевшему, сочувствие к нему, осознание необходи­мости восстановления его законных прав и интересов. Важно подчеркнуть, что потерпевший стремится не к мщению, а к торжеству справедливости.

Каждая эпоха формирует свой имидж юриста. В деятельнос­ти адвоката особенно отчетливо проявляются «больные вопро­сы» его времени — адвокат исследует поведение подзащитного на фоне социальных коллизий своего времени. Кони, Спасо-вич, Плевако, Урусов в своих блестящих защитных речах высту­пали глашатаями нового правового мировоззрения, утверждали права и достоинство человека в тяжелых условиях чиновничьего всевластия. Участвуя в политических процессах, они неизменно проявляли свою гражданскую позицию, формировали обще­ственное правосознание, мужественно отстаивали права и дос­тоинство личности

52. ПОЛЕМИЧЕСКИЕ ПРИЕМЫ В СУДЕБНЫХ ПРЕНИЯХ.

Итак, речь судебного оратора должна быть очевидно доказа­тельной. Это основное требование к ее качеству. Однако эффек­тивность судебной речи достигается и соблюдением определен­ных полемических, психологических правил:

• лучшее орудие спора — доводы по существу дела; апелля­ции к личности оппонента — свидетельство слабости позиции оратора;

• необходимо четко выделять полезное, неизбежное и опас­ное; все опасное должно быть тщательно обойдено; неизбежное можно признать, если имеется возможность его объяснения, или вовсе не касаться его;

• следует остерегаться обоюдоострых выводов;

• не следует доказывать очевидного;

• следует эффектно преподнести основное доказательство или основной тезис, подготовить аудиторию к его восприятию;

• следует отказаться от всех сомнительных, ненадежных до­водов;

, • не следует возражать против правильных, обоснованных выводов оппонента; соглашайтесь с его второстепенными ут­верждениями — это делает вас беспристрастным в глазах судей;

486 Глава 17. Психология судебной деятельности по уголовным делам

• если прямые улики весомы, следует тщательно проанали­зировать каждую из них; если незначительны — в совокупно­сти;

• при наличии косвенных и прямых улик следует начинать с первых и усилить свою позицию прямыми уликами;

• не следует объяснять то, что плохо понимается самим ора­тором;

• любые противоречия в судебной речи равносильны ее про­валу;

• отвечая противнику, делайте это легко и как бы мимохо­дом, как нечто хорошо понятное всем слушателям;

• изыскивайте неправомерные обобщения, допущенные оп­понентом;

• для возражения противнику используйте его же выводы;

• противопоставляйте словам факты;

• отрицайте то, что не доказано;

• не оставляйте без ответа ни одного весомого аргумента противника;

• не возражайте против обоснованных доказательств, найди­те им такое объяснение, которое примирило бы их с вашей позицией;

• не опровергайте того, вероятность чего очевидна для всех;

• тщательно исследуйте факты, признанные противником, используйте их в своих целях;

• если неопровержимая улика обойдена оппонентом, под­черкните ее неопровержимость, но не опускайтесь до личных нападок.

53. ДИАГНОСТИКА И ИЗОБЛИЧЕНИЕ ЛОЖНЫХ ПОКАЗАНИЙ.

Диагностика и преодоление ложных показаний — центральная проблема допроса и расследования в целом. Универсальных ме­тодов психодиагностики лжи не существует. Нет пробного кам­ня истины, особых средств экспресс-диагностики лжи. Не явля­ются надежными индикаторами лжи и психосоматические ре­акции — тремор (дрожание) конечностей, частота дыхания, пересыхание слизистой полости рта, сужение или расширение сосудов, выражающиеся в побледнении или покраснении кожи лица. Не удается диагностировать ложь и по признакам речи — паузам, интонациям, лексическим особенностям.

Однако ложь не «явление в себе», она распознаваема. В со­знании лжеца конкурируют два очага возбуждения — сфера чув­ственно бедных ложных конструкций и тормозимый субъектом,

6. Диагностика и изобличение ложности показаний 401

но непроизвольно функционирующий интенсивный очаг жи­вых- образных представлений подлинного события.

Ложь — средство управления поведением людей путем их дез­информации. Лицо, противодействующее следствию и дающее заведомо ложные показания, вступает со следователем в пози-щонное противоборство, прогнозирует возможные действия следователя, пытается рефлексивно управлять его деятельнос­тью. Лжец оценивает, как его ложные показания будут прини­маться, расцениваться и использоваться следователем. При ак­тивной, творческой лжи лжец стремится создать псевдомодель события, состыковать его элементы, выдумать причинно-след­ственные связи, привязать их к определенным месту и времени.

Ряд повторных детализирующих вопросов неизбежно приво­дит к вариациям вымысла, расстыкованности отдельных узлов этой псевдомодели. Чем меньше правды в показаниях, тем ус­пешнее они изобличаются.

Сложнее те случаи, когда подследственное лицо, хорошо знающее обстоятельства дела, вводит в подлинную модель со­бытия лишь отдельные ложные детали. Однако даже единствен­ная вымышленная деталь события не может быть охвачена со­знанием лгущего во всем многообразии ее проявлений. При повторных допросах эта деталь будет обрастать наспех приду­манными особенностями, вызывать усиленную охранительную реакцию, психосоматические реакции.

Процесс лжи связан со столкновением тормозных и возбуди­тельных процессов, психологическим раздвоением личности

В целях детекции лжи в США, как известно, широко использует­ся полиграф (лайдетектор) — система приборов, регистрирующих пси­хосоматические реакции человека в тестовых ситуациях (аритмичность дыхания, частота пульса, изменение давления крови, электропровод­ности кожи и др.). Еще Чезаре Ломброзо — итальянский криминалист и тюремный врач — начал измерять у подозреваемых давление крови во время допроса и утверждал, что может диагностировать ложь таким способом. В действительности отдельные физиологические реакции нельзя связывать с сознательной ложью. Однако система этих реак­ций, их комплекс позволяют специалистам делать статически досто­верные выводы о сокрытии лицом каких-то обстоятельств. При этом *спьпуемому задаются вопросы, нейтральные для невиновного и зна-1имые для виновного. Как отмечают полиграферы (специалисты по применению полиграфа), сама угроза приборного обследования явля­ется во многих случаях стимулом к чистосердечному признанию, осо­бенно после демонстрации возможностей полиграфа.

Глава 14. Психология допроса и очной ставки

(что в просторечии называется нечистой совестью), формирова­нием в создании лгущего лица системы охранительных барье­ров и т. д. Однако позиции лгущего всегда уязвимы. (Так, зая­вив о том, что ему ничего не известно о расследуемом событии, человек как минимум должен указать, где он находился во вре­мя совершенного преступления. И здесь неизбежно последует новое утверждение, ложность которого в конце концов может быть обнаружена.)

Стереотипные, заученные ложные показания выдают себя косной неизменностью, тогда как образные представления име­ют соответствующую динамику. Одна и та же стереотипная ре­чевая формулировка в показаниях нескольких лиц — как прави­ло, свидетельство сговора о даче ложных показаний. Лгущий утрирует свое незнание, это также изобличает его. Кроме того, лгущего всегда подстерегает незнание хода расследования, име­ющегося объема доказательств.

Преодоление установки допрашиваемого лица на дачу лож­ных показаний требует от следователя анализа мотивов лжи и прогнозирования тех побуждений, которые могут привести к раскрытию данной личности, прогнозирования ситуации, в ко­торой человек сделает откровенные признания. Необходимо так­же определить границы зоны контроля (какое содержание скрыва­ется, камуфлируется ложными утверждениями, какие сведения лицо может считать непоправимой утечкой информации).

Диагностируя ложность показаний, следователь может из­брать одну из двух тактических возможностей: 1) изобличить лжеца при его первых попытках ввести следствие в заблужде­ние; 2) позволить лжецу дать ложные показания и затем изоб­личить его.

Выбор соответствующей тактической позиции обусловлен личностными качествами допрашиваемого, его моральной чув­ствительностью к разоблачительным действиям следователя.

Однако изменение показаний и правдивое признание — пси­хологически трудный процесс, связанный с изменением устано­вочной позиции, мотивационной переориентацией, ломкой сложившегося стереотипа, эмоциональным напряжением. Пе­реход от лжи к правде связан с внутриличностным конфлик­том — борьбой с собой. Своевременное определение этого со­стояния обвиняемого, убедительное аргументирование целесо­образности правильного выбора — одна из тактических задач следователя. Человеку необходима психологическая помощь в его

§ 7. Приемы правомерного психического воздействия 403

движении от лжи к правде. (Следует учитывать, что неправдивые показания иногда могут давать и невиновные лица, стремясь эффективно доказать свою невиновность. Ложь не всегда свиде­тельствует о виновности человека. Ложные показания могут давать и лица экзальтированные, стремящиеся оказаться в цен­тре событий, привлечь к себе внимание.)

Одно из универсальных средств противодействия преступни­ков следствию — создание ложного алиби. Как известно, алиби в уголовном процессе означает обстоятельство, исключающее пре­бывание обвиняемого (подозреваемого) лица на месте преступле­ния в момент его совершения. При расследовании преступлений, характер которых обусловливает присутствие преступника в оп­ределенное время на определенном месте (убийство, телесное повреждение, кража, грабеж, разбой, поджог и др.), алиби подле­жит доказыванию. Вывод о совершении преступления данным лицом будет необоснованным, если алиби подтверждается и хотя бы не исключается. Проверка алиби (и соответствующей контр­версии — ложного алиби) — тактическая операция, требующая психологического анализа поведения человека.

Стратегией ложного алиби является фальсифицированное сме­щение виновным своего пребывания на месте преступления или пребывания на этом месте потерпевшего. Опираясь на свои, как правило, житейские представления, он предвосхищает возможные рассуждения следователя, проигрывает его возможные версии.

В выборе фабулы фальсификации некоторые преступники проявляют большую изощренность.

Некто Г., убив в ссоре Л., зарыл его труп в свежезасыпанной моги­ле, а вещи убитого отнес на пляж и оставил среди вещей купающихся. Обнаружив вещи, сторож пляжа сообщил об этом в милицию, но уго­ловное дело не было своевременно возбуждено, поскольку посчитали, что Л. утонул случайно.

Случаи правдоподобных фальсификаций свидетельствуют о необходимости крайне критического подхода следователя ко всем «очевидным» происшествиям.

54. ПРИЕМЫ И КРИТЕРИИ ПРАВОМЕРНОГО ПСИХИЧЕСКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ.

Приемы правомерного психического воздействия — приемы преодоления противодействия следствию. Раскрытие смысла и значения имеющейся информации, бессмысленности и неле-

Глава 14. Психология допроса и очной ставки

пости ложных показаний, бесперспективности позиции запира­тельства — основа стратегии следователя в ситуации противо­действия следствию.

Для реализации этой стратегии нужна высокая рефлексив­ность, информационная проницательность, гибкость, способ­ность использовать получаемую информацию для развития про­цесса расследования.

В преодолении противодействия лиц, пытающихся дезин­формировать следствие, преимущество объективно на стороне следователя: он знает материал дела, имеет возможность тща­тельно подготовиться к допросу, изучить личность допрашива­емого лица, его сильные и слабые стороны, особенности его поведения в конфликтных ситуациях, использовать систему эффективных приемов преодоления противодействия.

Однако и у следователя возникают свои трудности. Приемы и средства психического воздействия на допрашиваемых лиц имеют предусмотренные законом пределы. Законом запрещено домогательство показаний путем насилия, угроз и других незакон­ных мер.

Статья 302 УК РФ. Принуждение к даче показаний: «1. Принуж­дение подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля к даче показаний либо эксперта к даче заключения или показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание, а равно другого лица с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание, —

наказывается лишением свободы на срок до трех лет.

2. То же деяние, соединенное с применением насилия, издева­тельств или пытки, —

наказывается лишением свободы на срок от двух до восьми лет».

Комментарий. В случае применения насилия или других не­законных действий с согласия следователя или лица, производяще­го дознание, иным присутствующим при допросе лицом, содеянное им квалифицируется как самостоятельное преступление против личности, а деяние указанного выше должностного лица — как дол­жностное преступление — ст. 286 УК РФ.

При этом не имеет значения, принуждался ли допрашивае­мый к даче ложных или правдивых показаний.

В судопроизводстве недопустимо психическое насилие — шантаж, угрозы, обман, необоснованные обещания, использо­вание религиозных предрассудков, малокультурное™ допраши-

§ 7. Приемы правомерного психического воздействия 405

ваемого, незнание им своих прав и т. п. Наряду с этим суще­ствуют и нравственно-психологические пределы воздействия. Затягивание нервно-эмоциональных срывов, усугубление тяже­лых психических состояний нравственно недопустимы.

Однако при решении тактических задач неизбежны жесткие способы психического воздействия, ставящие поведение проти­водействующего лица в рамки, ограничивающие его решения.

Приемы преодоления противодействия следствию, как пра­вило, рассчитаны на критическое мышление обвиняемого, его анализ хода следствия. Иногда обвиняемый (подозреваемый) может предвосхитить успехи следствия, которые в действи­тельности еще могут быть не достигнуты. Подведение обвиня­емого к такому, отражению действительности в тактических целях не только не предосудительно, но и не противоправно. Это и составляет основу успешного тактического взаимодей­ствия с ним.

Приемы психического воздействия имеют сверхзадачу — пси­хологически разоружить противодействующее лицо, содейство­вать пониманию им негодности, порочности избранных средств противодействия, помочь ему изменить мотивацию поведения. | Приемы психического воздействия — приемы не подавления воли допрашиваемого лица, а логического воздействия на его сознание. Они основаны прежде всего на выявлении внутренних противоречий в защитных действиях противодействующего лица. Основное их психическое назначение — демонстрация ненадеж­ности ложных показаний, их обреченности на изобличение.

Ложность показаний изобличается прежде всего имеющимися доказательствами. Объем имеющихся доказательств — предмет усиленной антиципирующей (предвосхищающей) деятельности допрашиваемого. Виновный, как правило, преувеличивает объем имеющихся доказательств, поскольку в его сознании уси­ленно функционируют все существенные для расследования стороны совершенного им деяния. Защитная доминанта усугуб­ляет эти процессы. (У лица, не совершившего преступление, не может возникнуть преувеличенного представления об объеме имеющихся у следствия доказательств.)

Допрашивая К., подозреваемого в убийстве, следователь рассмат­ривал фотографии, которые были видны К. лишь с обратной стороны. Конверт, из которого были извлечены фотографии, с надписью «Лич­но прокурору» лежал на столе. Допустимо ли это действие следовате­ля, если даже на фотографиях были изображены пейзажи или попу-

Глава 14. Психология допроса и очной ставки

лярные киноактрисы? Допустимо, поскольку они ни к чему не обязы­вали подозреваемого. Однако именно после этого К. признался в со­вершении преступления, интерпретировав фотографии как уличающие его обстоятельства.

Дата добавления: 2014-12-16