Милетская школа

ГЕСИОД

ГОМЕР

ГОМЕР И ГЕСИОД

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

Наиболее развитая, богатая и дифференцированная фило­софия древнего мира — античная — известна нам по много­численным литературным памятникам. Правда, в большинстве случаев это лишь фрагменты не сохранившихся произведений, но имеется немало и таких, которые дошли до нас полностью. Античной философией мы называем учения, возникшие не только в Древней Греции, но и в эллинистическом, а затем и в римском мире. Большая часть произведений написана на древнегреческом языке, меньшая — на латинском. По выска­занным в вводной статье соображениям мы не выделяем рим­скую философию в особый раздел, включая отрывки произве­дений римских философов в соответствующие подразделы гре­ческой философии.

Подбор фрагментов из Гомера, Гесиода и из философов досократовского периода, до софистов включительно, и автор­ство предварительных замечаний к ним принадлежат А. Н. Ча-нышеву, философов-атомистов (Демокрита, Эпикура. Лукре­ция) — В. Е. Тимошенко, Платона и Аристотеля — В. Ф. Ас­мусу.

В Древней Греции предфилософская мифология нашла свое выражение главным образом в эпических произведениях Гомера «Илиада» и «Одиссея» и особенно Гесиода (VIII— VII вв. до н. э.) — «Работы и дни» и «Происхождение богов». У Гомера элементы мировоззрения тесно вплетены в ткань художественного повествования и их очень трудно вырвать оттуда для данного издания. Отрывки из Гомера и Гесиода приводятся в переводе В. В. Вересаева: «Илиада». М. — Л., 1949; «Одиссея». М., 1953; «Эллинские поэты». М., 1963.

Сон-усладитель немедля владычице Гере ответил: «Дочь великого Крона, богиня почтенная Гера! Всякого бога другого средь всех небожителей вечных Я бы легко усыпил; и теченья реки Океана Я усыпил бы, — его, от которого все происходит. К Зевсу ж Крониону я ни за что подойти не

посмел бы («Илиада» XIV 242—247). Я отправляюсь взглянуть на границы земли

многодарной,

Предка богов Океана проведать и матерь Тефию...

(«Илиада» XIV 200-201)....Евринома, — Дочь Океана, в себя же текущего кругообразно

(«Илиада» XVIII 398-399).

Яркое солнце, покинув прекрасный залив, поднялося На многомедное небо, чтоб свет свой на тучную

землю

Лить для бессмертных богов и людей, порожденных

для смерти («Одиссея» III 1—3).

Либо, схвативши, швырну я ослушника в сумрачный

Тартар, Очень далеко, где есть под землей глубочайшая

бездна,

Где из железа ворота, порог же высокий из меди, — Вниз от Аида, насколько земля от небесного свода

(«Илиада» VIII 13—16).

Дочь кознодея Атланта, которому ведомы бездны Моря всего и который надзор за столбами имеет: Между землею и небом стоят они, их раздвигая

(«Одиссея» I 52—54). Так меж собой они бились, и гром возносился

железный

Через пространства эфира бесплодного к медному небу («Илиада» VIII 13—16)....Бессмертная кровь у богини, — Влага, которая в жилах течет у богов всеблаженных: Хлеба они не едят, не вкушают вина, потому-то Крови и нет в них, и люди бессмертными их

называют («Илиада» V 339—342).

Сходны судьбой поколенья людей с поколеньями

листьев:

Листья — одни по земле рассеваются ветром, другие Зеленью снова леса одевают с пришедшей весною. Так же и люди: одни нарождаются, гибнут другие

(«Илиада» VI 146—149).

Меж всевозможных существ, которые дышат и ходят, Здесь, на нашей земле, человек наиболее жалок

(«Одиссея» XVIII 130-131).

О, да погибнет вражда средь богов и средь смертных,

и с нею

Гнев да погибнет, который и мудрых в неистовство вводит! («Илиада» XVIII 107—108). — Не утешай меня в том, что я мертв, Одиссей

благородный! Я б на земле предпочел батраком за ничтожную

плату

У бедняка, мужика безнадельного, вечно работать

(«Одиссея» XI 488—490).

Взял родитель Зевес золотые весы и на чашки Бросил два жребия смерти, несущей страдания

людям, —

Гектора жребий один, а другой Ахиллеса Пелида. Взял в середине и поднял. И Гекторов жребий

поникнул, —

Вниз, к Аиду, пошел. Аполлон от него удалился. К сыну ж Пелея Афина пришла... («Илиада» XXII

209-214).

Такую ему уже долю

Мощная выпряла, видно, Судьба, как его я рождала

(«Илиада» XXIV 209—210). Но и богам невозможно от смерти, для всех

неизбежной,

Даже и милого мужа спасти, если гибельный жребий Скорбь доставляющей смерти того человека

постигнет («Одиссея» III 236—238).

Радуйтесь, дочерл Зевса, даруйте прелестную лесню! Славьте священное племя богов, существующих

вечно,—

Тех, кто на свет родился от Земли и от звездного

Неба, Тех, кто от сумрачной Ночи, и тех, кого Море

вскормило. Все расскажите, — как боги, как наша земля

зародилась,

Как беспредельное море явилося шумное, реки, Звезды, несущие свет, и широкое небо над нами; Кто из бессмертных подателей благ от чего

зародился,

Как поделили богатства и почести между собою, Как овладели впервые обильноложбинным Олимпом. С самого это начала вы все расскажите мне, Музы, И сообщите при этом, что прежде всего зародилось. Прежде всего во Вселенной Хаос зародился, а

следом

Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный, Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах

глубоких,

И, между вечными всеми богами прекраснейший, —

Эрос. Сладкоистомный — у всех он богов и людей

земнородных

Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает. Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса. Ночь же Эфир родила и сияющий День, или Гемеру: Их зачала она в чреве, с Эребом в любви

сочетавшись.

Гея же прежде всего родила себе равное ширью Звездное Небо, Урана, чтоб точно покрыл ее всюду И чтобы прочным жилищем служил для богов

всеблаженных...

(«О происхождении богов» 104—129)....И Титанов отправили братья

В недра широкодорожной земли и на них наложили Тяжкие узы, могучестью рук победивши надменных. Подземь их сбросили столь глубоко, сколь далеко до

неба, Ибо настолько от нас отстоит многосумрачный

Тартар:

Если бы, медную взяв наковальню, метнуть ее

с неба,

В девять дней и ночей до земли бы она долетела; Если бы, медную взяв наковальню, с земли ее

бросить,

В девять же дней и ночей долетела б до Тартара

тяжесть. Медной оградою Тартар кругом огорожен. В три

ряда

Ночь непроглядная шею ему окружает, а сверху Корни земли залегают и горько-соленого моря... Там и от темной земли, и от Тартара, скрытого

в мраке,

И от бесплодной пучины морской, и от звездного

неба

Все залегают один за другим и концы и начала, Страшные, мрачные. Даже и боги пред ними

трепещут

(«О происхождении богов» 717—728, 736—739). Создали прежде всего поколенье людей золотое Вечно живущие боги, владельцы жилищ

олимпийских, Был еще Крон-повелитель в то время владыкою

неба. Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной

душою,

Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость К ним приближаться не смела. Всегда одинаково

сильны

Были их руки и ноги. В пирах они жизнь проводили. А умирали, как будто объятые сном. Недостаток Был им ни в чем не известен. Большой урожай и

обильный

Сами давали собой хлебодарные земли. Они же, Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая

богатства, — Стад обладатели многих, любезные сердцу

блаженных...

Если бы мог я не. жить с поколением пятого века! Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться. Землю теперь населяют железные люди. Не будбт

Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от

горя,

И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им... Дети — с отцами, с детьми — их отцы сговориться

не смогут. Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю —

хозяин, Больше не будет меж братьев любви, как бывало

когда-то. Старых родителей скоро совсем почитать

перестанут... Правду заменит кулак. Города подпадут

разграбленыо. И не возбудит ни в ком уваженья ни

клятвохранитель, Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и

злодею Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и

право.

Стыд пропадет («Работы и дни» 109—120, 174—178,

182-185, 189-193).

Античная философия возникла в первой половине VI в. до н. э. в малоазиатской части тогдашней Эллады — в Ионии, в г. Милете. Поэтому первая древнегреческая философская школа называется милетской. К ней принадлежали Фалес, Анаксимандр, Анаксимен и их ученики. В своих еще наивных философских представлениях о мире милетцы опирались на бо­лее древнее мировоззрение Гомера и Гесиода, освобождая его от мифологической формы и перерабатывая в соответствии с на­чатками научного мышления своего времени.

Первый древнегреческий философ Фалес, причисляемый античной традицией к «семи мудрецам», несмотря на свое знатное происхождение, занимался одно время торговой дея­тельностью (существовала легенда, что или сам Фалес, или его предки были выходцами из Финикии). Фалес горячо инте­ресовался судьбой родного города и всей Ионии. Он советовал ионийским полисам объединиться против персов. Фалес был знаком с ближневосточной наукой: вавилонской, египетской, финикийской; он учился у египетских жрецов математике и астрономии. Опираясь на ближневосточную астрономию, кото­рая многовековыми наблюдениями установила периодичность затмений, Фалес предсказал солнечное затмение, которое, как

высчитали современные астрономы, имело место в Ионии 25 мая 585 г. до н. э. Фалесу приписывают несколько сочи­нений, но ни одно из них до нас не дошло.

Об ученике Фалеса Анаксимандре мы знаем очень мало. Известно, что он первый (в середине VI в. до н. э.) написал на греческом языке прозаическое произведение, которое называ­лось «О природе» и было посвящено натурфилософским вопро­сам. Из этого сочинения дошли до нас два-три фрагмента. Как ученый, Анаксимандр еще более значителен, чем Фалес.

Об ученике Анаксимандра Анаксимене, жившем во второй половине VI в. до н. э., мы знаем еще меньше. Из его работы «О природе» сохранился лишь один отрывок.

О воззрениях милетских философов мы знаем главным образом из произведений более поздних греческих и римских ученых и писателей.

Перевод фрагментов сделан А. Н. Чанышевым по книге: H. Diels. Die Fragmente der Vorsokratiker. Elfte Auflage, B. I. Zürich — Berlin, 1964.

ФАЛЕС

Диоген Лаэртский I 24, 27. [Фалес], как [сообщают] некоторые, первый стал рассуждать о природе... Нача­лом всего он положил воду.

Аристотель Metaph. 13. Из первых философов боль­шинство полагало в виде материи единое начало всего: то, из чего все сущее состоит, из чего как первого оно рождается и в чем как последнем оно гибнет; то, сущ­ность чего сохраняется, а состояния изменяются; гово­рят, что оно и есть основа и начало сущего и что по­этому ничто не рождается и не уничтожается, так как такая природа сохраняется вечно... При этом о числе и виде такого начала не все говорят одно и то же. Фа-лес — родоначальник этой философии — говорит, что это вода '(поэтому и земля из воды появилась); сделал он это предположение, вероятно наблюдая, что все пи­тается влагой и что сама теплота из нее рождается и ею живет... а еще потому, что семена всего [сущего] имеют влажную природу.

Аристотель de caelo II 13. Другие же [считают], что
[земля] лежит на воде. Об этом мы имеем древнейшее
учение, которое, говорят, высказал Фалес Милетский:
будто бы земля держится благодаря своей плавучести
подобно дереву или чему-то в этом роде. *

Аристотель de anima I 2. Припоминают, что Фалес предположил, что душа есть нечто движущее, если он

действительно говорит, что камень имеет душу, потому что он двигает железо.

Аэций IV 2,1. Фалес первый провозгласил, что при­рода души такова, что она находится в вечном движе­нии или самодвижении.

Аэций I 7,11. Согласно Фалесу, ум есть божество мироздания, все одушевлено и полно демонов.

Сеида. Изречения Фалеса весьма многочисленны, среди них и общеизвестное: «Познай самого себя».

Дата добавления: 2014-12-16