Поиск универсальных морфологических моделей

Стремление к синтезу феноменологии и истории представляет собой одну из важнейших особенностей Чикагской школы, признанным главой которой во второй половине 50-х гг. стал М. Элиаде. Его методология формировалась в период утраты эволюционизмом господствующего положения в гуманитарных науках. В отличие от Э. Тайлора и Дж. Фрэзера Элиаде стремился обнаружить в истории не поступательно сменявшие друг друга состояния, прогрессировавшие от простого к сложному, от грубого к утонченному, но универсальные морфологические образцы (модели, паттерны), которые неизменно присутствуют в культуре и составляют ее ядро независимо от хронологии, а также этнической принадлежности носителей религиозных традиций, В ранней работе "Шаманизм и архаические техники экстаза" Элиаде показывал, что многие элементы шаманского религиозного опыта (инициация, "полет" и др.) схематически воспроизводятся в позднейших религиях; одну из последних книг - "Историю верований и религиозных идей" - пронизывала мысль о единстве основополагающих представлений, конституирующих религиозное сознание на всем протяжении истории. Элиаде опирался на представление о единстве и сущностной неизменности человеческой природы от глубокой древности до современности и, безусловно, разделял постулат о человеке.как о homo religiosus.

Архаический человек, в котором пробуждается религиозное начало, переживает религиозные данности своего опыта, полагал Элиаде, в чистом, наиболее адекватном им виде. Позднейшие исторические наслоения затемняют и отчасти деформируют эту чистоту и адекватность. Архаический человек воплощает свои религиозные первопереживания в мифах и ритуалах. Благодаря близости мифов и ритуалов к подлинной сущности религии, они становятся образцами, моделирующими схемами позднейших форм религиозной жизни. Посредством мифа человек знакомится со "сказаниями"; которые утверждают его экзистенциально, а также предоставляют ему "модели для подражания во время совершения обрядов и вообще любых значимых действий. Ритуалы разыгрывают действие мифа, создавая особую - реальную для религиозного сознания - ситуацию "возвращения" мифологических героев, "общения" с ними, "обретения" при их помощи важнейших навыков и знаний. Тем самым в мифо-ритуальной ситуации ключевые моменты бытия мира и человека пересотворяются, чтобы обрести полноту силы и значимости, утраченную с ходом времени. История "отменяется", и мир "возвращается" к началу.

В своей методологии Элиаде выступал последовательным противником редукционизма. Не отрицая влияния культурной среды и социальных обстоятельств, он утверждал, что мифы, ритуалы только тогда открывают подлинный смысл, когда они поняты как автономное творение человеческого духа, толчком к религиозно-творческой деятельности которого является иерофания. Элиаде верил, что за пределами обыденного бытия существует трансцендентная, истинная реальность, определяющая судьбы земной жизни, и эта онтологически первичная реальность прямо или опосредованно обнаруживает себя в них.

Задача феноменологической истории религии состоит не столько в изучении объективированного прошлого последней, сколько в проникновении сквозь слой рутинного опыта в глубины духовной жизни к первичным, истинным религиозным данностям. В этом и заключается суть той "археологии субъекта", которой призывали заниматься представители Чикагской школы. Они, в том числе и Элиаде, распространяли "археологию субъекта" - не только на "исторических субъектов", запечатлевших образцы своей духовной жизни в мифах и учениях прошлого, но и на личность самого историка, могущего вскрыть глубинные пласты религии в акте интроспекции.

Дата добавления: 2014-12-16