Ок. 1850-1800 гг. до Р.Х

Начало Ветхого Завета. Авраам

Индия, 1700-1500 гг. до Р.Х.

Люди, стихии и боги

Первоначально арьи успешно продвигались на юг, сметая на своем пути туземные племена «дасью», но уничтожить их арьи не могли хотя бы из-за численного превосходства туземцев. Постепенно оседая в завоеванной стране, они смешивались с дравидами и другими индийскими племенами, пе­ренимая их обычаи, воззрения, традиции.

Если судить по некоторым намекам в Риг-Веде, времена, когда арьи удовлетворялись про­стыми алтарями под открытым небом, ушли в про­шлое. На завоеванной земле выросли первые колоннады индо-арийских храмов, и народ скло­нился перед первыми изваяниями божеств.

Рис.29

Зиккурат в Уре. Конец III тысячелетия до Р.Х.

Религиозные воззрения базируются на зна­нии причинно-магической связи между вещами; полностью и строго соблюдая сложную церемо­ниальную систему, можно управлять стихиями и богами, как своими слугами. Огненная жертва может вызвать молнию и гром, возлияние моло­ка — дождь.

Эта иллюзорная власть над миром неизбежно приводит к полному порабощению человека. Ма­гические представления сковывают его сознание и постепенно гасят в нем подлинно религиозную мысль. К счастью, индо-арийская культура не задохнулась под гнетом магизма, а стала незаметно прокладывать себе дорогу. В ведический пе­риод эта дорога разделилась на два направления. С одной стороны, неудовлетворенное религиоз­ное чувство обратилось к космической мистике бытия, огня, жизни. С другой стороны, выход из тупика люди начали искать через философское мышление.

Рис.30

Молитва под пальмой. Роспись гробницы Амоннахта в Фивах. XIV-XIII вв. до Р.Х.

Рис.31

Статуэтки жреца Аменхотепа и его жены Раннаи. Вторая половина XV в. до Р.Х.

«Какому богу вознесу я мольбу?» — спраши­вает риши. Откуда и для чего появился мир? Никто этого не знает. Быть может, человек лишь игрушка неведомых сил, и ему суждено вовеки тщетно разгадывать мировую загадку, сидя у бес­предельного океана Истины...

Великая всемирно-историческая заслуга древ­неиндийских мыслителей в том, что они преодо­лели этот кризис и дерзнули, не останавливаясь на полдороге, вступить в храм Вечного и Безус­ловного, в храм Абсолюта.

Но не на этом пути суждено было обрести человечеству утраченное единение Земли и Неба. Не от языческого космизма, не от мистиков, под­нявшихся до вершины Сверхбытия, шло спасе­ние. Не здесь, в Индии, а там, на Западе, на стыке трех материков незаметно подготавливалось ве­личайшее откровение в истории человечества.

Двуречье — Ханаан,

Голос Духа порой бывает самым тихим голосом, и самые незаметные события нередко оказывают­ся его величайшими деяниями.

В то самое время когда орды арьев с боями продвигались по индийской земле, а на Евфрате амориты положили начало Вавилону, толпа пас­тухов в пестрых одеждах, подгоняя овец и коз, двигалась по дорогам Сирии. Из Северной Ме­сопотамии, где обитало племя арамеев, пастухи направлялись через пустынные области на запад, в землю Ханаанскую. Этих людей возглавлял вождь Авраам. Их было немногим больше трех­сот человек (Быт 14:14), и уход их едва ли был замечен.

Между тем это внешне неприметное событие открывало новую главу в истории всемирного Богоискания. Авраам и его люди — новые герои нашей повести, которые едва ли сами догадыва­ются о том, какое будущее ожидает их народ.

В одном древнем тексте Авраам назван «хаибри». Возможно, наименование «евреи» (ибри), которое стали прилагать к Авраамову племени, утратившему свою принадлежность к арамеям, свя­зано с наименованием кочевников — «хабири» (о них упоминают документы Египта, Палестины, Месопотамии). Долог был их путь, прежде чем перед ними зазеленели виноградники и горные луга земли Ханаанской. Здесь их ждали опасно­сти и трудности, бродячая жизнь «хабири», обре­ченных скитаться среди чужих и, быть может, враж­дебных племен.

Пришельцам придавала мужества их вера в особое небесное покровительство. Эта вера не была теорией, философским умозрительным ис­поведанием монотеизма¹. Она сводилась к вер­ности своему Богу избранников Элогима, едино­го вечного Творца мира. Со стороны могло по­казаться, что это просто религия группы людей — клана или племени. Но в этой верности Авраама и патриархов² Одному уже содержалось зерно религии Единого.

Религия Авраама приняла форму Союза (берит), или Завета, с Богом. Согласно Библии, Бог обещал, что придет время, когда потомки Авраама уже не будут изгнанниками в чужом краю, — став народом, они получат во владение землю Ханаанскую.

Но обетование это не носило узкоплеменно­го характера, подобного многим языческим про­рицаниям. Величие и слава избранных Богом людей связывались с благом всех племен и наро­дов. «И благословятся в тебе все племена зем­ные» (Быт 12:3) — таково было одно из самых поразительных пророчеств древнего мира.

Невидимые нити протягиваются от шатров Ханаана к берегам Иордана, где восемнадцать веков спустя прозвучат слова: «Верующий в Сына имеет жизнь вечную» (Ин 3:36).

Так среди сумерек многобожия возникла та точка в истории мира, которая должна была рас­ти, расширяться и превратиться в конце концов в народ Завета, в народ Божий, в ветхозаветного предтечу Церкви.

Пожалуй, ничто так ярко не символизирует то непоколебимое основание, на котором утвер­дилась ветхозаветная религия, как рассказ о жер­твоприношении Авраама.

Однажды, повествует Книга Бытия (Быт. 22), Бог обратился к своему избраннику: «Возьми сына своего единственного, Исаака, которого ты лю­бишь, и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор».

Авраам не поколебался. Он пошел на эту жертву с такой же твердостью, с какой смотрел в глаза смерти во время своих военных походов. Он слишком верил своему Богу, чтобы проявить малодушие.

И вот идут они к месту жертвоприношения, отец и сын. «Отец мой, — спрашивает Исаак, — вот огонь и дрова, а где же ягненок для всесожжения?» «Бог усмотрит Себе ягненка для все­сожжения, сын мой», — отвечает Авраам. «И шли они вместе и пришли на место, о котором сказал ему Бог, — повествует Библия. — И устроил Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник по­верх дров». И только собрался патриарх нанести роковой удар, как услышал голос Божий: «Не поднимай руку на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь я знаю, что ты боишься Бога и не пожалел сына своего единственного для Меня».

В истории жертвоприношения Авраама мы должны видеть отображение той горячей пре­данности Богу и вере, которая была присуща Ав­рааму и его людям, преданности, не страшившейся никаких жертв.

В столкновении с исполинским сфинксом природы народ-богоискатель сумел отстоять не­зависимость духа. Язычество Востока и Запада воспринимало мир как нечто неподвижное и ста­тичное; магизм замыкал его в вечном круговоро­те циклов. В религии же потомков Авраама внут­ренняя структура мироздания раскрывалась как Становление, Динамика и Развитие.

_____________________________________________________________________

¹ Монотеизм — единобожие, ср. политеизм — мно­гобожие.

² Патриархами в библеистике называют Авраама, Иса­ака и Иакова — праотцев верных.

Дата добавления: 2014-12-16