Джонни Роттен 3 страница

В: Ты можешь описать свой обычный день?

ДР: В течение дня я обычно не встаю, я, как правило, в кровати, ночью зато я не сплю. Вот тебе и типичный день.

ДЕББИ. Я могу для вас описать день Джона.

В: Что ж, пожалуйста.

ДЕББИ: Все время полусонный. Всегда обиженный. Мммм...

В: Но сейчас он не обиженный, к тому же сейчас еще не ночь.

ДЕББИ. Давайте не будем вдаваться в детали.

В: Но ты ведь встаешь днем, так? Не ночью же? Ты же видишь дневной свет хоть иногда?

ДР: Не очень часто. Ненавижу день. Когда мы гастролируем, это убивает меня: путешествовать целый день.

В: А ты часто репетируешь?

ДР: Да. Около 6 мы начинаем репетицию, в 10 заканчиваем, потом бухать начинаем, приходим на Виллсдейн Лейн, берем ящик пивка, возвращаемся, усаживаемся, ведем себя как последние говнюки и около 8 утра идем на сон.

В: Все вы получаете что-то вроде зарплаты, так ведь? Сколько это, 60 фунтов в неделю?

ДР: 50. Которые я проебываю в первый же день. Иногда десятку оставляю.

В: Фильм вам обошелся в круглую сумму, не так ли?

ДР: Ебаные пол-миллиона.

В: Это конечная сумма?

ДР: Нет, это на настоящий момент. И это не все еще. Это те деньги, которые уже угрохали. Около 10 процентов из них наши, остальные от спонсоров.

В: А как ты думаешь, все фильмы так дорого стоят?

ДР: Для фильма это очень дешево. Просто дешевка. И грязь одна. Ничего больше, фильм этот.

В: Хорошо, так вы пошли на контакт с объединениями, я имею в виду кинообъединения...

ДР: А что, по-твоему, нам нужно было делать?

В: Нет, я просто не могу понять почему...

ДР: Ну тебе же нужно все это, то, се, пятое, десятое, этот ебаный владелец аппаратуры, оператор, человек со светом, ассистенты...

В: Но зачем вам все это, вы же не делаете игровой-полнометражный фильм...

ДР: Да, полнометражный.

В: Но я думала, что это будет что-то вроде документального кино...

ДР: Ненавижу документальные фильмы. Совсем не хочу попадать в Мир Ржачки.

В: Ладно, пусть так, но я думаю, что в наше время все вымыслы безнадежно скучны. Факты гораздо интереснее.

ДР: Факты? Да все знают о фактах.

В: Нет, не знают.

ДР: Да ладно, каждому про факты что-то известно. Даже больше чем мне (смеется). И все шиворот-навыворот.

В: Каким был Джон, когда он был мальчиком?

МИССИС ЛАЙДОН: Когда он был мальчиком, он был очень тихий, замкнутый. И всегда очень благоразумный мальчик, и развитый очень. Когда он был ребенком, если я говорила ему что-то, он тут же схватывал, запоминал. Когда ему было 8, его уже одного можно было оставлять дома. С ним не было хлопот. Он всегда знал, что делает, и ты ему всегда доверяла.

В 8 лет он меннингит схватил. Это страшно испугало меня. У меня в 11 лет был меннингит и я сразу поняла, что это, когда увидела его. Повезла его в больницу, он был совсем плох, — я даже думала, что с ним уже все, потому что они там сказали, что это еще хуже, чем меннингит. Он видеть даже не мог. У него зрение после этого испортилось, не знаю, вы замечали когда-нибудь, у него стал такой ос­тановившийся взгляд, пристальный такой?

Нет, никаких серьезных последствий или чего-то такого, знаете. Неделю он пролежал в больнице, ему чуть лучше стало вроде, и я как-то пришла к нему, а он лежит — совсем без сознания лежит. Я, конечно, плакать. Боже мой, думаю я, пусть уж он или совсем поправится, или... Пришла туда и плачу. А вечером опять пришла. А он сидит уже на кровати (смеется).

В школе он был послушным, искусством интересовался, вот, и всегда у него в начальной школе были хорошие характеристики. Когда он ходил в начальную школу, он получал много поощрений за искусство, даже делал рисун­ки для школьной библиотеки. Они даже спрашивали меня, чтобы я разрешила нарисовать ему картинки для телепрог­раммы Голубой Питер.

А закончив начальную школу, он пошел в следующие классы и очень хорошо ладил со своим классным руководителем. Около трех лет у них были очень хорошие отношения. А это был очень строгий учитель. Не из тех, кто из-за каждого пустяка бежит к директору. Если он видел что ты делаешь что-то не то, он сам тебя наказывал, так вот. Но он умер, рак или что-то еще, и после этого у Джона в школе испортились отношения.

Был там один учитель, с которым Джон не мог поладить никак, хотя он делал свои задания, все как надо. Но неважно как Джон выполнял свои задания, этому учителю не нравилось все, что делал Джон. Не знаю почему так было И Джон как-то стихотворение написал, очень смешное, мне кажется, стихотворение, и учитель этот пошел к директору а директор вызвал меня. Большой шум-гам из-за него вышел.

В: А о чем было стихотворение?

М-С Л: О том, как кто-то забыл таблетки на полке, а ребенок проглотил эти таблетки, и Джон писал, что забудешь на полке таблетки — получатся мертвые детки, как-то так. Все было зарифмовано и по мне так очень смешно, и я даже смеяться начала, а директор говорит: «Это не смешно». Но я-то вижу, что это смешно, вижу, где Джон находит тут смешную сторону, но этот директор, о, очень суровый, педант такой, грозно на тебя так смотрит, знаете. Неважно что, неважно как, Джон не мог быть прав никогда.

Я работала тогда на студии Уоборн, рядом со школой. И однажды я выглядываю в окно — и вижу, по дороге идет Джон. Из школы — слишком рано, и хотя он школу особенно не любил, он никогда не прогуливал; ходил он в школу всегда и неприятностей в этом смысле не было. А тут он пришел и говорит: «Учитель просто выгнал меня». Конечно, я не поверила. И потом я пошла к авторитетным людям в педагогике, и они сказали, что раз уж это Католическая школа, они тут бессильны помочь, надо идти к Епископу, который является главой школы. Так вот, а Джон тем временем сидел дома, это был декабрь, а в январе уже у него начинались экзамены 1-ой ступени. В конце концов я дошла до Епископа, и он сказал, что ничего не может понять, потому что, он сказал так: «Я глава школы, я должен был самолично там присутствовать». В общем, Епископ сказал, что Джон может придти в январе на экзамены. И он пришел и сдал свою 1-ю ступень. А когда он пришел, этот учитель, у него хватило наглости повернуться к нему и сказать: «Привет Джон, как поживаешь? Надеюсь ты успешно сдашь свою 1-ю ступень». Да, я думаю это самое настоящее хамство.

Да, когда он ходил в школу, их всех водили к компьютеру. А он всегда интересовался музыкой, стихами, сам писал стихи и все такое. Он все время что-то писал. И этот компьютер сказал ему — он сам просто упал от смеха — компьютер сказал, что он будет работать в музыкальном бизнесе как автор песен или поэт. Мы вместе посмеялись, тогда он сказал это — он говорил помню: «Никогда. Ты можешь себе представить, чтобы так все вышло?». Он говорил: «Я очень хочу этого, но ты можешь себе представить, что мне выпадет этот шанс в жизни?» — так и сказал. А через два года все так и вышло. Я была в отпуске, когда он позвонил и сказал, что и как. Я чуть не умерла от смеха, правда. Задним числом, конечно, я все обдумала и, видите, как только случай подвернулся, он его не упустил. В тот же год он ушел из колледжа.

Все говорят мне: «О, твой сын звездой стал, дом тебе купит», а я отвечаю: «Мне не нужен дом». Они не могут в это поверить. Они думают, что я только и мечтаю, чтобы уехать из города, перебраться в большой коттедж с плава­тельным бассейном и Бог знает чем. Я думаю, это испортит меня (смеется).

Вы не поверите, как люди относятся ко всему этому. Чтобы я ни сделала для Джона, они тут же спрашивают: «А сколько он вам заплатил?». Я попала в телевизор, то-да-се, и первое что они спросили: «А сколько вы за это получили?» Сами видите, где все их мысли.

ПОЛ КУК

В: Кем вы работаете?

МИССИС КУК: Ой, да по-разному: готовлю, мою, стираю, подстигаю, все что придется, я только в больницу попадаю время от времени и получаются короткие промежутки, когда я совершенно разбита — такие нервные стрессы из-за домашних дел. (смеется).

В: А вы давно живете на С... Роад?

МК: 16 лет.

В: А каким ребенком был Пол, когда он был совсем маленьким?

МК: Несчастный такой немного, да, немного несчастный. В коляске одного не оставишь — плакать начинает, знаете, если ты уходишь за покупками. Но в остальном очень милый мальчик, правда, такое прелестное дитя, на девочку похож немного. Он был светловолосый, блондин, он и сейчас такой и очень милый (смеется). Вот, и в остальном он был вполне нормальным ребенком, играл с другими детьми, в неприятности попадал, хулиганил. Он ходил в ясли в Фулгам, в Фулгамскую Больницу, и хорошо подружился там с детьми. Я работала там, весело было. Я там убирала для детей, в яслях на Фулгам Палас Роад. Всегда игрался с чем-то, когда был ребенком, всегда у него были эти барабанные палочки — я уже говорила это «Дейли Мейл» (смеется) все время играл, стучал во что-то. От соседей постоянно шли жалобы из-за этих барабанов. Но я никогда не верила, что он когда-нибудь будет этим заниматься (смеется).

Когда он дал мне на хранение деньги эти, он не хотел, чтобы кто-то об этом знал. Надеюсь вы напечатаете это (смеется). Он сказал мне однажды, когда он был здесь последний раз и уезжал за границу, довольно надолго, он сказал мне — что он сказал-то? — «вот тебе 50 пенсов». Я сказала: «Зачем это?». Он сказал: «Купи себе пачку сигарет и возьми Валлиум» (успокоительные таблетки для домохозяек — п. п.) (смеется). Вот что он сказал мне! А потом, когда он должен был прийти и забрать эти деньги, я сказала: «Что ты с ними делать собираешься?», а он ответил: «Их нельзя тратить».

В: Нет, кажется, они снова вернулись в компанию.

МК: Да, почему?

В: Я думаю потому, что они не заплатили налогов.

МК: То есть в итоге они их не получили, да? Но кто-то должен их получить. Ой, я такой человек, что волнуюсь по любому поводу, правда, я могу сказать это про себя.

В: Да, вы слишком много из-за этого переживаете.

МК: Он был прекрасный мальчик. Ленивым не был никогда, всегда работал, насколько я помню, он единственный из всей группы, который никогда не ленился. Но я не верила этому, когда он родился. Я сказала доктору — он сказал, что у меня мальчик, а я говорю: «Да нет же», а он говорит: «Да, да». И это был он, его беленькая голова (смеется). Наш Папа всегда называл его Питер Грейвис потому что он все время плакал (смеется).

У меня нет ни одной их пластинки сейчас, потому что я так горжусь ими, что все их раздарила. Но по мне они очень веселые, особенно последняя их пластинка «Pretty Vacant». И часто я слышу от моего маленького внука: «Я совсем тупой!» (pretty vacant — п.п.). Он и мне как-то сказал: «Ты, бабушка, совсем тупая». Но я думаю, это замечательно. А как вы думаете, это будет что-то вроде Роллинг Стоунз и все так и заглохнет или же что-то действительно случится?

В: Я не знаю. И никто пока не знает. Скажите мне, что произошло, когда Джонни Гнилой к вам зашел в гости?

МК: Что произошло тогда? Мм, что-что... ах да. Когда он зашел к нам, он уселся на лестнице, что во двор выходит, и я подумала: что я-то должна делать? Волосы торчком, одет в джинсовую куртку, вся она порванная и в дырах прожженных, булавки эти, я не помню, были они в ушах у него или в его чертовом носу, но они были, эти булавки, везде на нем. И я подумала про себя: он совсем некормленный — и он очень странно выглядел, знаете. И я подумала: все ли с ним в порядке? Вот, уселся он на ступеньках и я сказала: «Привет, Джонни», а все ребята с улицы ждали, чтобы взять у него автограф и все такое. Гевин, сосед наш, он был актером на телевидении, следующая дверь от нас, он тоже, конечно, хотел увидеть его. А тот засмущался, сидит на лестнице нашей садовой и выглядит очень подавленно. Вот я и говорю ему: «Ничего, мы все тут подавлены, Джонни», и он смеяться начал и кажется от этой фразы моей он еще больше смутился.

И я сказала ему: «Хочешь чего-нибудь съесть или выпить?». И он сказал: «Выпить чего-нибудь». Я сделала чай и надо было делать обед для Пола и Стива, он мне сказал: «У меня в горле пересохло», и я верю, что ему очень полегчало, когда он выпил бутылку лимонада или полбутылки. А я делала в это Воскресенье как раз яблочный пирог и спросила его: «Ты голодный?» и он сказал: «Да»: и пока я хлопотала по хозяйству, он съел половину яблочного пирога (смеется). А потом он пошел в комнату Пола, и я там начала ставить пластинки, и мы посидели в ком-яате Пола, и ему, кажется, все надоело, потому что я ставила то, что мне нравилось, а он хихикал все время, но, ладно, он, я думаю, мальчик великий, и я скажу вам (меня не интересует Билл Грюнди) при мне он не ругался, и никто из них не ругался.

Я думаю все они великие. Я совершенно серьезно, я не щучу. Я знаю, что могу сказать несколько неприятных вещей про Пола, но я думаю — они замечательные. Я думаю, у них у всех крушение было в жизни, и они достигли уровня других людей. Жаль, что не все они мои сыновья. Вот мое резюме, о всей четверке, и я еще надеюсь, что все они помогут мне с деньгами и я никогда больше не буду работать (смеется).

ПОЛ КУК — ШКОЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА, 1967-68, КОНЕЦ ГОДА

(система у них такая: А+ — высшая оценка, потом А, потом А-, В+, В, В-... D- — последняя удовлетворительная оценка — п.п.).

Английский Язык	В-	Работа находится на стабильном уровне удовлетворительно.
Математика	А-	В работе он достиг очень высоких результатов и я надеюсь он их превзойдет.
Французский	В+	Прогресс удовлетворительный.
История	А+	Поддерживается высокий стандарт.
География	С+	Прогресс удовлетворительный.
Наука	А	Оценка хорошая, но есть все шансы повысить ее за счет классной работы.
Религия	В	Очень хорошо работает.
Искусство	В+	Отличный результат. Всегда работает прилежно.
Музыка	В	Стабильная работа.
Физкультура	А	Отличная работа за этот год.
Труд по дереву	А	Хороший результат.

Посещаемость 229/230. Прилежание: хорошее. Поведение: хорошее.

Активности: капитан команды класса.

Школьное рэгби, туризм по стране, крикет, атлетическая команда. Внешкольная команда рэгби.

Классный руководитель: Мне приятно наблюдать, что Пол, работая все лучше и лучше, достиг высоких результатов. Надеюсь, в следующем году он повысит их еще. Он стал выдержанным, добросовестным капитаном класса и также представляет школу на атлетических соревнованиях.

ПОЛ КУК — ШКОЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА, 1969-70, КОНЕЦ ГОДА

Английский Язык (первое полугодие)	C+	Хотелось бы, чтобы были приложены некоторые усилия.
Математика (первое полугодие)	B-	Хороший прогресс. Но могло быть лучше.
Наука	B	Имеет хорошие возможности — мог бы стать лучшим учеником, если бы взял себя немного в руки.
Французский	В	Очень несобранный последние полгода.
История	B-	Очень удовлетворительная работа за год. Соберись!
География	A-	Старания и в итоге хороший результат.
Музыка	C+	Необходимо более приемлемое поведение на уроках.
Физкультура	B+	Нужно больше стараний.
Искусство	В-	Есть старания и интерес, но нужно немного собраться.
Строительные работы		Хороший работник.
Штукатурные работы	В+	Хорошо поработал.
Водопроводное дело	B+	Вполне хороший работник
Знание Религии	А-	Отлично.

Активности и интересы: капитан школьной команды (летний сезон) футбольная команда, киноклуб.

Посещаемость: 277/294. Прилежание: хорошее. Поведение: удовлетворительное. Оставление после уроков: 0. Особые заслуги: 4.

Классный руководитель: Основное мнение сложилось такое, что Пол может работать гораздо лучше, если он приложит к этому свой ум. Также его выбор относительно друзей порой может довести его до беды. Я надеюсь в следующем году он станет собраннее.

Наставник: Если Пол будет полагаться только на самого себя, он сделает себе превосходную карьеру.

Директор: продолжать старания.

ПОЛ КУК, ШКОЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА, 1970-71, декабрь, 1970.

Английский	B	Немного рассеянный. Временами он неплохо работает, но я всегда думаю что он мог бы все делать лучше. Если он захочет заниматься лучше (а я думаю он это и сделает), он сможет выйти из школы с много лучшими показателями.
Математика (первое полугодие)	B-	Изредка он работает с огоньком; но часто отвлекается и всегда с большой охотой.
Физика	C	Очень разочаровывающий результат в этом году. Пол слишком поддается влиянию других.
География	B	Сделал несколько блестящих работ, но в начале семестра работал плохо. Его работы с картой выше стандартов, но ему следует подтянуть другие темы в Географии.
Химия (первое полугодие)	D	Эта оценка всего на 32% отражает его реальные возможности. Я уверен (а) он может работать лучше, если действительно будет концентрироваться на своей работе.
Техническое рисование	B	Произвел работы высокого качества.
Мастерство	B	Этот семестр забронировал ему экзамен 1-й ступени по столярному делу.

Посещаемость 110/112. Прилежание: хорошее. Поведение: хорошее.

Классный руководитель: Пол очень легко поддается влиянию тех, кто находится рядом с ним и я думаю, он сейчас находится в таком возрасте, когда ему следует твердо решить, чем он хочет заниматься в жизни. Либо сконцентрироваться на работе и хорошо сдать свою 1-ю ступень в следующем году, либо существует риск, что он провалит все предметы.

Наставник: Пол сейчас должен определенно приняться за работу, освободившись от дурных влияний. Этот год решающий!

Директор: задумайся!

В: Чем ты стал заниматься, когда закончил школу?

ПОЛ КУК: Была у меня одна работа, на пивзаводе в Мортлейке, 3 года электриком проработал.

В: Значит тебе пришлось сдать экзамен в городской гильдии?

ПК: Да я сдал его, поэтому у меня есть кой-какая квалификация. Но я хуй чему там научился. Они там просто бухали все целыми днями, эти парни. Делать было там совсем нечего. Большинство из них просто весь день сидели-пьянствовали и к концу дня все были в жопу пьяные. Я был учеником электрика, Но я хуй чему там научился, потому что всем было наплевать на все... нет, ребята все были отличные, весело было, но они только и знали, что нажираться. Нет, я ни в чем их не обвиняю. И самое неприятное это вставать рано утром. Потому что репетировать надо было. Мне нужно было вставать в 7 каждое утро, идти на работу и потом, забежав домой, я сразу ехал на репетицию в Вест-Энд, а там все затягивалось допоздна.

В: А нравилось ли тебе учиться в школе?

ПК: Да, весело было. Мы же со Стивом одногодки — мы в параллельных классах были. Нам просто все было поебать. Мы всех напугали однажды. Я огонь разжег на своей парте. Чуть весь этот ебаный класс не сгорел. Они все просто с ума посходили.

В: Как ты думаешь, школа давила на тебя?

ПК: Нет, совсем нет. Мы хорошо там веселились, потому что в нашем классе было много психов. Да, иногда давила конечно. Садись за уроки и тд. Скука. Единственное, что мне нравилось из 1-й ступени это техническое рисование и столярное дело. А все другие уроки нам по фигу были. Там было несколько хороших учителей, знаешь, учителей такого современного стиля, знаешь, сядут-поговорят с тобой один на один, войдут с тобой в контакт. Но большинство не такие были. Вообще главная беда во всех школах зто то, что учителя уходят. Новые время от времени приходят, но они не справляются. Когда ребята видят нового учителя, они сразу начинают его на хуй посылать.

В: А что с английским? Тебе он нравился?

ПК: Нет, не очень, потому что я ненавижу читать. Не могу сосредоточиться. Скучно становится после двух страниц. Кроме нескольких книг. Я две книги, думаю, всего и прочитал: о братьях Крей и Заводной Апельсин.

В: Сейчас, когда ты оказался в центре внимания и в некотором смысле стал звездой, что тебе сейчас нравится? Как все это повлияло на твою повседневную жизнь?

ПК: Не сильно повлияло. Почти никак. Просто (пауза), когда ты/выходишь на улицу, на тебя смотреть начинают, куда ты идешь — знаешь, если ты пойдешь не в то место, какое надо, можно нарваться на неприятности. Особенно в эти несколько недель, когда нас с Джоном избили. Тогда все правда было круто. Но за последние недели все немного успокоилось.

А если ты идешь в нормальное место, люди никак не могут оставить тебя в покое. Я считаю, я запросто могу с кем угодно поговорить, но они просто не понимают, что когда они заканчивают, подходит кто-то другой и начинает говорить с тобой о том же самом, и так по десять раз за вечер. Разные люди, знаешь, спрашивают одно и то же «Что вы сейчас делаете?», «Как у вас все идет?», «Когда выйдет ваш альбом?», «Что там будет?» Это правда немного надоедает (зевает). И ведь не скажешь им просто — слушай иди на хуй.

СИД ВИШИУС

БУГИ: Сид это большая личность. Я имею в виду когда мы были в Швеции три с половиной недели. К концу третьей недели все были измучены, все устали немного от (пауза), нет, не друг от друга, а от того, что происходило. Потому что, знаешь они первый раз выступали в таком составе, и они первый раз давали так много концертов в такой жесткой последовательности, даже с Гленом они столько подряд не играли. И к концу третьей недели Сид начал становится реальным центром, знаешь, от этого парня живые искры летели. Знаешь, он очень, очень... не знаю какое слово подобрать (пауза), в общем, с ним было отлично работать в такой ситуации.

ДЖЕК ЛЬЮИС (Дейли Миррор)... Я сделал материал с Сидом Вишиусом. Сейчас этот материал — это только то, что сказал Сид Вишиус. Все, что мне нужно было — отвести его в угол и поболтать. Мы стали беседовать и я просто записывал. Вот так же как я сейчас говорю с вами, он говорил со мной о своих мнениях, о жизни своей, как он учился, за что боролся, о своих проблемах и это дало мне взгляд изнутри — сам бы я никогда так не понял Сида Вишиуса.

Были люди, которые читали мою статью, и говорили, что он осуждает себя своими же устами. Возможно для них так все и есть. Но с другой стороны находились люди, которые говорили: «Правильно, теперь я лучше понимаю этого человека». И есть третий тип людей, которые ловили каждое его сле-ю, потому что он — Сид и для них он что-то вроде героя, если не анти-героя...

БУЙНЫЙ И БЕСПОРЯДОЧНЫЙ

Это образование, сказал Сид Вишиус, сделало его панк-рокером...

«Я не порочный человек сам, правда. Я считаю, что я добрый. Я люблю свою маму. Она понимает меня и она рада, что я нашел в жизни то, что мне нравится. В общем, я буду продолжать оставаться собой, пить, есть хорошую еду, иметь девушек. Не просто одну постоянную подругу, почему люди всегда хотят обладать друг другом? Возможно, я умру раньше, чем мне будет 25. Но я хочу прожить свою жизнь так, как я хочу».

Дейли Миррор, 11 июня 1977

СИД ВИШИУС (в присутствии Нэнси Спанжен): Океи ты хочешь спросить?

В: Хочу спросить тебя о статье Джека Льюиса, как все это получилось, и что ты думаешь о ней в готовом виде.

СВ: Хорошо, все это получилось потому, что просто накануне вышел один там инцидент в Спикаси, кого-то там покалечили. Джонни Роттен и я оказались под подозрением. Мы всегда (саркастически) что-то такое вытворяем.

Он взял у меня интервью, потому что меня зовут и было ясно, что он начнет мне задавать все эти вопросы — спрашивать меня про насилие и про все эти вещи что я делаю то-то и то, со своими подковырками, представ­ляя себе человека с низким уровнем развития — наверное судя по себе.

И я поставил его в полный тупик, он думал, что он спросит меня и я все ему так и скажу: «Да, я плюю на все я крутой, я порочный, я избил всех людей и расколол их башки надвое». Он-то думал, что все так и будет. Он был совершенно в этом уверен. А я ему сказал все совсем наоборот, что он хотел от меня услышать. Я сказал ему, каким я был милым и начитанным мальчиком и что у меня и в мыслях не было всем этим заниматься, я холил и лелеял хомячков и все такое, понимаешь о чем я? Сделал вид такой, как будто катался как сыр в масле. И он охуенно поддался на это. Они просто такие жирные, что думают булки растут на деревьях. Они просто дураки. Они вообще ни хуя не знают. Тошнит меня от них. Я от них просто физически заболеваю, потому что их не касается то, что творится. Они вообще понятия не имеют, что происходит И они не могут просто, не могут ничего понять. Вот почему, знаешь, когда люди читали как я люблю свою мамочку и как она рада, что я, наконец, нашел, что мне по душе.

Насколько я понимаю, самые разные люди могут по­смотреть на фотографию, где я стою и что там я говорю и сказать, что одно с другим не вяжется. Конечно, ума ему не хватает, как большинству взрослых — не хватило ума сделать что-то стоящее.

У взрослых этих вообще нет ума никакого. Как только кто-то перестает быть ребенком, он перестает что-либо осоз­навать. Неважно сколько тебе лет. Тебе может быть и 99 и ты можешь оставаться ребенком. И пока ты ребенок, ты во все врубаешься, ты знаешь, что вокруг происходит. Но как только ты «подрастаешь»...

... Мне абсолютно не интересно ублажать широкую публику эту. Я просто не хочу, потому что я правда думаю, что они — подонки, меня тошнит от них физически, от широкой публики. Они подонки. Надеюсь, ты это напечатаешь. Потому что мое мнение, что 99% этого говна на улицах из-за того, что они ни хуя не знают о жизни.

В: И что — все люди раздражают тебя?

СВ: Да. Люди и их ебаная поза. Что я хочу — так это заниматься тем, чем нравится, а если кому-то еще это нравится, пусть приходит и берет, понимаешь о чем я? А если никому в этом ебаном мире не нравится, что я делаю, мне по хую. Если даже ни одной копии не продастся, меня это не ебет. Главное мы делаем то, что нам нравится. Нам по кайфу делать это, по кайфу слушать. Я много слушаю наши записи, потому что мне они нравятся. Я думаю, это отличные записи. Иначе я бы не принимал в этом никакого участия. Мне нравится слушать нашу музыку так же, как мне нравится слушать Ramones. Ramones — моя любимая группа, кстати. Но ты понимаешь о чем я?

В: Да. Что ты думаешь о телевидении?

СВ: Ненавижу его и все, что с ним связано. Хуже его не придумаешь — у меня депрессия начинается от ТВ, оно пугает меня. Эта манера как эти пидоры лижут жопу, понимаешь о чем я? Как они говорят: «А сейчас прекрасное то и прекрасное это». Все их слова — полная хуйня, понимаешь о чем я? Зачем все это? Понимаешь о чем я? Я ненавижу неискренность. Если ты делаешь что-то, делай это только потому, что тебе это нравится и ты хочешь это делать. Потому что весь твой барыш — это просто куча помоев. Что ты будешь делать со всеми этими деньгами, к примеру? Я знаю только ОДНО, что можно делать с деньгами (Он и Нэнси смеются). Одну вещь. Вот что я делаю со всеми своими деньгами. С каждым пол-пенни.

В: Ты ходил с Джоном в один технический колледж. Так ведь? Тебе там было нормально или нет?

СВ: Что ты имеешь в виду, работу?

В: Да все. Работу и...

СВ: Я дружил там с Джоном. Я дружил там с черными пацанами — они отличные были, негритосы в этом колледже. Правда клевые, понимаешь о чем я? У них были пластинки реггей и мощные звуковые системы, и они были сами отличные. Но все остальное говно. Я ненавижу работу. Я ничего там не делал. Ни одной вещи. У меня всегда был предлог какой-то. И я вообще не могу работать, не потому что я неумный там, а просто потому что мне все это не интересно. Я неспособен сделать что-то такое, чего я не хочу. Просто не умею. И не умею заставлять себя. Или я хочу чего-то или не хочу.

Дата добавления: 2014-12-16