Теория познания

Вторая сторона основного вопроса философии связана с решением про­блемы возможности адекватного воспроизведения реальности в познава­тельной деятельности. Основоположники марксизма отстаивают положи-

¹ Он снимает также и проблему плюрализма природы и общества, учитывюшего множество равноправных составляющих их факторов.

тельное (оптимистическое) решение данной проблемы⁵. Они рассматрива­ют познание как высшую форму отражения в сознании (мышлении) чел-ловека объективного мира в ходе исторической практики. К. Маркс так сфор­мулировал данное положение: «Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, вовсе не вопрос теории, а практи­ческий вопрос. В практике должен доказать человек истинность, то есть действительность и мощь, посюсторонность своего мышления» (19, 42, 264). При этом под практикой понимается совокупность всех видов обще­ственно-производственной, социально-значимой преобразующей матери­альный мир деятельности людей. Она основана на предметно-орудийной деятельности и является источником, фундаментом и критерием истин­ности процесса познания.

Процесс познания как отражение

¹ Под агностицизмом они понимают философское отрицание возможности пра­вильного понимания действительности, выраженное в крайних позициях Д. Юма и И. Канта. В частности, последний утверждал, что мир — «это вещь в себе» (сущ­ность), и человек имеет с ним дело лишь как с «вещью для нас» (явлением) на уровне ощущений. Поэтому познать внутреннюю сущность мира, его законы чело­веку не дано. Такая установка на то, что все в мире познать невозможно, у некото­рых ученых действительно перерастает в неверие в силу человеческого разума.

Данное представление о внутреннем состоянии процесса познания со­держит с себе ответ на вопросы, что является объектом и как с ним соот­носится субъект познания.

Теория познания марксизма базируется на принципе отражения, пони­маемом как всеобщее свойство материи, которое заключается в том, что все объекты материальной действительности в процессе взаимодействия изменяют свое состояние. Мозг человека, взаимодействуя с внешним ми­ром через органы чувств и нервную систему, также изменяет свое состоя­ние. В результате содержание объективной реальности, воздействуя на фи­зиологические и мыслительные механизмы, отражается в сознании чело­века как образ и знание об окружающем мире. Это отражение, воспроизве­дение и составляет суть познавательного отношения к миру.

Таким образом, концепция объекта в философском материализме ре­шающим образом определяет исходное положение марксистской теории познания: мыслительная деятельность человека (общества) есть процесс отражения в сознании человека независимо от него существующей объек­тивной реальности. Возникающие при этом ощущения вызывают гносео­логические образы, обладающие определенным подобием с отображае­мыми объектами, обусловливая истинность познания. Последняя есть со­впадение нашей мысли о предмете с самим познаваемым предметом. Тогда научное знание является описанием, хотя и обобщенным, объективного мира. Поддерживаемый социально-производственный контакт человека с внешним миром обеспечивает накопление знания (информации) о дей­ствительности.

Марксизм, продолжая гносеологию в традиционном для материалистов смысле, неизбежно вступает в дискуссию с новыми представлениями о процессе познания, которые ставят под сомнение трактовку отражения как отправной точки познания. В действительности отражение создает ат­мосферу догматической нагруженное™ мышления, опирающегося на ма­териалистический монизм, отделяющий субъекта познания от объектив­ного мира. Тогда разделяющее их ощущение выступает как «зеркальное» отражение — предметное подобие образа, обусловливающее объективную истину.

Физиолого-физические учения органов чувств (И. Мюллер (1802—1858), Г. Фехнер (1801-1887), Г. Гельмгольц (1821-1894), Ф. Ланге (1828-1878) и др.) дали толчок новой интерпретации кантовского критицизма — неокан­тианству. Оно базируется на кредо, что в познавательном акте нет незави­симого от субъекта — объекта. Их взаимодействие вызывает ощущения, которые имеют знаково-символическое (жест, язык) обозначение: ощуще­ния — это обозначающие (а не отражающие) символы внешних явлений. Поэтому в них нет не только сходства, но и аналогии с вещами, репрезен­тируемыми ощущениями. И. Мюллер сформулировал закон специфических энергий внешних чувств. Согласно этому закону ощущение есть вызванное внешними причинами доведение до нашего сознания качества или состо­яния наших нервов. При этом символы (Г. Гельмгольц) — это исходный элемент для понимания природы, человеческого поведения и цивилизации. Тогда наш опыт есть лишь продукт человеческой организации — физиоло-

гической и психической. В силу этого мы познаем лишь мир ощущений (а не объективный мир) — предел знаний, последнее их основание, в кото­ром знаково-символическое обозначение показывает определенный род связи ощущений,

Такой подход согласуется с положением Канта о том, что не наши по­нятия сообразуются в предметами, а предметы с нашими понятиями. От­сюда как вывод следует утверждение, что предметы опыта — только «явле­ния», но никак не «вещи сами по себе». Научное познание как раз и за­нимается анализом ощущений. Человек, опираясь на социально-психоло­гические факторы, творит субъективно-идеальный мир, который возвы­шает его над повседневным и природным мирами Тогда задача философии (наукоучения) — это исследование самого процесса научного познания: логического основания, символизации, метаматизации, психологизации, верификации познавательной деятельности¹.

истина. Центральным вопросом марксистской теории познания являет­ся вопрос об истине («что есть истина?»). Философский материализм пре­допределяет ответ на него: истина есть соответствие знания действитель­ности, при котором первое является продуктом верного отражения объекта познания. Все, что не соответствует данному принципу, является иллюзи­ей, фантастикой, заблуждением (19, 20, 92). Истина носит объективный характер и не зависит от субъекта познания. Она есть объективное содер­жание человеческих знаний, обусловленное материальным миром. Объек­тивная истина содержит в себе абсолютные (вечные), настолько твердо установившиеся знания, «что всякое сомнение в них представляется нам равнозначащим сумасшествию» (19, 20, 88). Вместе с тем, в силу изменчи­вости, бесконечности мира и сложности, субъективности его познания, наряду с абсолютными имеют место относительные (временные) истины. В этом смысл марксистской корреспондентской теории истины: считать наши ощущения образами внешнего мира и признавать объективную истину — это одно и то же.

Монистическая парадигма выражает тот факт, что истина принадлежит определенной группе людей. Остальные — ошибаются или заблуждаются. Спор между ними лишь борьба, а не совместный поиск истины: за истину надо «умирать». Но в условиях непредсказуемости, многообразия, много­факторности действительности и жизни такая тоталитарная (антиплюра­листическая) позиция обречена на поражение. Нетерпимость лишь разру­шает подлинные отношения.

Более предпочтительной является плюралистическая парадигма истины, то есть признание факта множественности учений, теорий, точек зрения, их разночтения по одним и тем же проблемам и вопросам. Люди восприни­мают одно и тоже по-разному, и никто не вправе утверждать, что его видение единственно правильное (релятивизм). Тогда критерий истины по-

¹ Данная проблематика на рубеже XIX—XX неков составляет суть неокантиан­ства, в рамках которого формируется маргбурская, фрейбургская (баденская), им­манентная, махистская, прагматическая школы.

нимается как практический эффект: «истинно — это го, что может быть использовано» (Будда). Истина становится таковой лишь в процессе ее при­менения, то есть процессе ее проверки. В таком понимании истина не но­сит принудительного характера как объективная истина. При этом практи­ка является не критерием истины, а критерием ее пригодности и полезно­сти («Истина — это то, что полезно». Д. Дьюи).

В частности, принцип «дополнительности» XX века свидетельствует, что действительность может описываться двумя разными, взаимоисключаю­щими теориями. Так, гипотезы теплорода — проводника тепла, эфира — заполняющего собой мировое пространство, в котором происходит дви­жение небесных тел, оказались ложными. Но благодаря им были открыты формула теплопроводности (Фурье) и электродинамика (Максвелл). Глав­ным оказалось не совпадение гипотезы и истины, а тот результат, к кото­рому гипотеза привела. Следовательно, критерием здесь выступил практи­ческий эффект.

Таким образом, истину можно рассматривать как успешность, полез­ность, работоспособность идеи, верования в «делании реальности» (вне ее отношения к объективной реальности). Последнее понимается как во­левое усилие в изменении собственного опыта и концептуальной картины мира, чтобы наилучшим образом удовлетворить адаптивные потребности человека. Тем самым решающей силой в «делании реальности» в отдель­ных случаях признаются практические интересы субъекта, его планы и цели, его воля и желания.

Отсюда правомерно заключить, по крайтней мере, два закономерных следствия.

1. Толерантность. Никто из действующих в исследовательском поле не может утверждать, что только они представляют общую доминирующую перспективу. Поэтому необходимо достижение консенсусной истины¹, ус­ловием которой является терпимость, уважение к непохожему на нас — толерантность. Она вдет к поиску точек соприкосновения, согласия в кон­цептуальных подходах, определении понятий и т. п. При этом между объек­тами и понятиями (идеями) имеют место «значения», которые относятся к субъекту (а не объекту). Поэтому значение должно рассматриваться ис­ключительно в терминах практических последствий, которыми чревато для субъекта данное понятие. Достигаемая при этом истина носит консенсус-ный характер на основе дискурсивных интерпретаций явлений, фактов ли­цами, группами лиц и соответствующих соглашений: за истину не надо «умирать». Мир достаточно широк для всех.

В частности, компьютерно-информационная революция акцентирует внимание на работе с информационными моделями, описывающими ре­альность и обусловливающими их вариабильность. Каждая модель (теория) справедлива лишь для своего круга задач. В зависимости от ситуации, точки зрения варьируются по известному восточному принципу: «умный меняет свое мнение, дурак — никогда» (люди текут как реки). Хотя при этом со-

¹ Консенсусное понятие истины (вместо каузального) означает поиск согласия в процессе достижения понимания между участниками исследовательского поля, как исходной основы для практического действия.

храпяются определенные базовые положения, которые формируются в результате социокультурной эволюции как тенденции.

2. Эклектизм. Эклектизм является закономерным следствием агности­цизма (скептицизма) и плюрализма (разноречия) систем, учений, тео­рий, точек зрения по одним и тем же проблемам и вопросам. Они порож­дают естественное стремление к примирению путем отбора из их состава лучших частей. Поэтому эклектизм (эклего — выбираю, избираю, отби­раю) как раз и выражает движение к консенсусу в построении достоверно­го знания путем выбора и сближения (органический синтез) различных теорий и школ. В этом смысле эклектик — это тот, кто выборочно отно­сится к научному знанию (то есть совокупности теорий) как к «ящику с инструментами», откуда можно брать то, что нужно для работы¹.

Истина — ценность — оценка. В социальном познании марксизм актуа­лизирует аксиологическую проблематику соотношения истины, ценности и оценки.

Истина — это объективное, независимое (беспартийное) от человека и человечества отображение объекта. Она отвечает на вопрос, что есть вещь и дает ответ о сущем.

Ценность — это общественное выражение значимости объекта, вовле­ченного в сферу человеческого бытия. Она ставит вопрос, что значит эта вешь, и дает ответ о должном.

Оценка — это субъективное выражение значимости объекта для дея­тельности человека. Она выявляет устремления, позиции, заинтересован­ность определенных социальных сил, формирующих социальную направ­ленность деятельности людей.

Противоречивость марксизма заключается в том, что, с одной сторо­ны, он признает объективную истину, выступающую инструментом бес­пристрастной (резидуальной) фиксации закономерностей реального мира. С другой — он проповедует познавательный оптимизм, увязывая его с ин­тересами восходящего рабочего класса. Но ценностно-оценочное познание выражает лишь субъективные мнения познающего. В силу этого оно прямо противоположно научному познанию, которое стремится к очищенному от субъективности знанию. И действительно, в качестве генетически пер­вичной по отношению к мышлению основой ценностных представлений выступают потребности, интересы, установки, эмоции, воля людей, ко­торые обусловливают их субъективность, возможность неадекватного по­знания социальной реальности. Отсюда и вытекает проблема соотношения истины и ценности, с решением которой марксизм не справился.

Применительно к социальному познанию проблема истины обретает принципиальную особенность в силу того, что оно протекает в процессе коммуникации. Персоналии, группы ученых, институты исследуют и ин­терпретируют социальные явления, ситуации в рамках социальных струк­тур, общественных и властных отношений. В результате формируются ин­терпретационные варианты разных участников исследовательского поля в

¹ Эклектизм, как и любое явление, в случае нарушения меры может обретать и предосудительный смысл, когда о нем говорят как о беспринципном и непоследо­вательном сочетании несоединимых учении.

решении некой социальной проблемы. Конституирующим признаком де­мократического общества является принципиально равное право его пред­ставителей на участие в поиске истины. Отсюда следует эксплицитная не­обходимость достижения и принятия на основе свободного диалога кон-сенсусной истины формирования социальных ситуаций и процессов.

Современные знания о функционировании общества свидетельствуют о том, что не существует никаких объективных универсальных социальных законов, вытекающих из единственного образца рациональности, в соот­ветствии с которыми строится и структурируется социальная жизнь. Это обусловливает задачу хорошего описания социальной действительности на основе дискурс-метода «демократического диалога». Дискурс (рассудочное общение) служит средством формирования истины: все его участники об­ладают только частью знаний, необходимых для обсуждения возмож­ных альтернатив с целью генерирования нового научного знания. Наука ищет сегодня не истинность как таковую, а строит модели (технологии), позволяющие эффективно использовать окружающую действительность и ориентироваться в ней. Как образно выразился А. Тоффлер: «Для технокра­тов и в Чикаго, и в Киеве экономический эффект — основная цель, а технология — основное орудие». В диалоге дискурс обеспечивает процесс изменений, в результате которых должны достигаться соглашения между учеными, между ними и остальными субъектами исследовательского поля по поводу их интерпретаций исследуемых ситуаций и процессов. Все агенты на равных правах принимают участие в процессе поиска истины, опираясь на научные знания, разнобразный опыт и здравый смысл. При этом социо­логи должны отказаться от распространенного предубеждения в превос­ходстве их знания (статуса ученого — эксперта) или подчинения себе по­вседневного знания. Сегодня необходимо формировать специальные науч­ные знания в диалоге между практикой и наукой, используя преимуще­ства, связанные со взаимно дополняющим характером научного и обы­денного знания.

Дата добавления: 2014-11-29